Upstream / Против течения

****

– Стой-стой-стой…  – Ха-ха, и не подумаю. – Нет! Блять! – …ещё один раунд? Как такое вообще возможно? Не похоже, чтобы этот лощёный хлыст брался за джойстик в последние десять лет, однако… – Давай поменяемся. – Плохому танцору яйца мешают? – Но у меня кнопки тугие! – Сам ты тугой, ха-ха-ха! А Дима-то развеселился не на шутку. Словно это вовсе не он корчил недовольную мину два часа назад… Отбросив джойстик, Гошик вскакивает, хватает поднос с остывшей пиццей и перетаскивает на кровать, поближе к уже давно перенесённому туда ящику с пивом. И замечает, что игра на мониторе уже успела смениться. – Марио? …она же на двоих… – Тут можно играть по очереди, – дёргает уголком рта Дима, но вдруг разворачивается и откусывает приличный кусок от пиццы, только-только взятой Гошиком. А потом запускает игру. Сидя за его плечом, Гошик вспоминает то время, когда подглядывал за старшими через щель в дверях или через окно с балкона. Тогда Дима и его друзья казались особенными, более умными, сильными, опытными… а сейчас разница в три года практически стёрлась. Но уважение почему-то осталось. И пусть этот парень с закатанными по локоть рукавами, самозабвенно режущийся в игру полувековой давности, совершенно не похож на важную шишку из кресла генерального директора, но мысленно сравнивая себя с ним, Гошик всё равно чувствует пропасть.  Конечно, она существовала всегда…  …но раньше он относился к ней, как к чему-то само собой разумеющемуся. Ведь они действительно разные: один – законный сын и прямой наследник, а второй – приживала, на которого никто и никогда не возлагал особых надежд… так почему же Гошик с самого детства продолжает метаться между желанием доказать брату собственную значимость и умерить эту жажду признания? Он никогда не хотел высовываться. Лишний раз раздражать приёмных родственников… И когда Дима уехал – всё стало значительно проще: рядом больше не было старшего брата, вызывающего зависть, и его матери, глядящей на приёмного сына, как на таракана – так что Гошик позволил себе расслабиться, перестать бороться с течением, а спокойно плыть, куда глаза глядят. Но этот парень вернулся. И снова, как в далёком детстве, перевернул его жизнь вверх дном. "Раздражает". Доев второй кусок пиццы и опустошив четвёртую за сегодня бутылку пива, Гошик перебирается ближе к спине Димы и втыкает подбородок в его плечо: – Падай-падай-падай. Но фигурка Марио перепрыгивает пропасти с точностью бездушной машины, а брат только хмыкает. Тогда Гошик решает, что раз играть не дают – он просто обязан развлечь себя альтернативным путём. И высунув язык, поддевает кончиком мягкую мочку просвечивающего розовым уха.  И в тот же миг бедняга Марио погибает, сбитый перевёрнутой черепахой. – Ты! Дима резко оборачивается, но Гошик уже схватил свой пульт и свесил ноги с кровати, усевшись рядом и наконец-то начав игру. Ранее он заметил, что брат нёсся по уровню, пропуская кучу монет и бонусов, явно намереваясь поставить рекорд по скорости, но ведь очки дают не только за это. Так что Марио Гошика никуда не ломится, а бежит аккуратно и обстоятельно собирая все плюшки.  Как вдруг Гошика обнимают. Он и не заметил, как Дима забрался на кровать с ногами и уселся за его спиной. – Это нечестно… я только начал! – Мешать мне тоже было нечестно, – невозмутимо сообщают в самое ухо, вызвав демографический взрыв мурашек в области шеи. И всё же Гошик не утрачивает контроль над своими пальцами, и его Марио продолжает бежать, перепрыгивая препятствия, уничтожая монстров и собирая монетки, грибочки, цветочки… а руки Димы в это время разбираются со складками халата и принимаются жмакать его член. Словно кусок пластилина. Сначала пальцы брата кажутся слишком горячими, но постепенно дыхание Гошика начинает сбиваться, а насильно удерживаемые расслабленными мышцы – непроизвольно сокращаться, реагируя на всё усиливающиеся ощущения. В прошлый раз Дима тоже довёл его до оргазма в основном руками, так что Гошику уже почти привычно ощущать его прикосновения… но так просто он ни за что не сдастся! "Прости, Марио, но твоя принцесса в другом замке…" – А ты упёртый, да?  В голосе брата прорезается недовольство, но движения рук при этом наоборот становятся мягче: одна ладонь всё ещё двигается вверх и вниз, но вторая вдруг накрывает и сжимает головку. А потом неожиданно острое ощущение пронизывает Гошика от шеи до копчика – его целуют в шею. Слишком нежно. Слишком чувственно. Сухие губы поднимаются выше, к затылку, волосы обдаёт горячий выдох, а потом уже его собственную мочку уха обволакивает нечто влажное и обжигающее, начиная покусывать и посасывать, так что из горла само собой вырывается хриплое мычание. Пульт падает на пол. И Марио замирает, врезавшись в трубу. Но Дима не позволяет Гошику развернуться – крепче сжав его член, он сурово произносит, щекоча дыханием мокрое ухо: – Играй. Не отвлекайся.  – … Гошик не шевелится, и тогда Дима сам перебирается к краю кровати, поднимает с пола джойстик, вкладывая в его руки, а потом вновь занимает позицию сзади, только на этот раз ещё и обхватив ногами. – …и не вздумай специально сдохнуть, – продолжает, опять приблизив губы к горящему огнём уху. – Ведь тогда наступит моя очередь играть… – …сука… – Да неужели? В плену слишком приятных, чтобы отрицать это, объятий, Гошик то сжимается от удовольствия, но заставляет себя сосредоточиться на происходящем на экране. Марио уже еле ползёт. Словно супер осторожный шпион, он выжидает интервалы между монстрами и прыгает, едва не срываясь, иногда находя гриб и вырастая, но всё чаще совершая ошибки и снова становясь маленьким и беззащитным. А Дима тем временем добирается до сосков Гошика. Новые ощущение слегка отрезвляют. Это скорее щекотка, чем что-то приятное, но… всё равно отвлекает. – Не надо, – просит Гошик.  – Не нравится? Ладно.  Вытащив руку и что-то сделав, Дима возвращает её обратно, но уже… с влажными пальцами. Причём вторая его ладонь спускается с члена, обхватив и слегка сжав яички. Происходящее скорее похоже не на ласку, а на настоящую пытку. Когда тебе не дают кончить, но при этом старательно поддерживают возбуждение. И в конце концов Гошику приходится признать, что его обдурили… скинув Марио в бассейн с пираньями, он так сжимает джойстик, что тот с хрустом сминается, и один из пластиковых осколков врезается в ладонь. Но Гошик даже находит некое утешение в этой боли.  Дима же невозмутимо отлипает от него и берётся за пульт.  – Ты меня… совсем не хочешь? – М-м-м? – Может, хватит? Уже возобновив игру, Дима поворачивает голову, и Гошик замечает, как сильно расширены его зрачки.  – А ты? – следует ответный вопрос. – Уверен, что хочешь? – Уверен. "Почему я могу быть не уверен?" Дима в ответ прищуривается, как всегда делает, перед тем как решиться сказать что-то важное или услышать, но Гошик продолжает: – Это ты, похоже, ни в чём не уверен. Но это же бред! Я же не девка, которая может залететь или потребовать, чтобы на ней женились! Просто так вышло, что мы сейчас… хотим друг друга. Так в чём проблема?! Всего пару секунд назад Дима был расслаблен. То есть, конечно, напряжён немного, задумчив, но в целом… однако стоит Гошику договорить до конца, как лицо брата обращается в камень. Вроде оно совершенно не изменилось, просто замёрзло, но это уже словно бы совсем другой человек. – И как ты себе это представляешь? – внезапно холодно спрашивает он, обхватив свою руку с джойстиком, будто пытаясь удержать. – Что? – Нас. – Нас? …ну… твоя свадьба сорвалась, я тоже пока что свободен, так что- – …так что для тебя это просто способ убить время и окунуться в новые ощущения? – перебивает Дима, и его пальцы на запястье белеют от напряжения. – Типа того, – кивает Гошик. – Поэтому уверяю, тебе не о чем беспокоиться. – Понятно. Отбросив джойстик, Дима встаёт и сдёргивает с кресла пиджак. – В чём дело? – только сейчас заподозрив неладное, тоже вскакивает Гошик. – Ни в чём. Брат не смотрит на него. Не кричит и не обзывает идиотом. Нет, он просто уходит.  Ошеломлённый, Гошик вздрагивает, когда хлопает входная дверь. – Но… я правда не понял!  "Хотя… нет, кажется, понял… всё ведь… отнюдь не просто, да?"