***
Не успев подхватить стремительно падающую девушку, Мими в панике переводила взгляд с неё на Дэймонда. - Дэй, это ненормально! У нас же так не было! – истерично говорила она, трясущимися руками ища пульс девушки. - Малышка, я не знаю. Дай я её подниму. Может, дело в том, что она Непризнанная? – перенося девушку на свою кровать, пытался успокоить свою невесту демон. Комната во дворце Сатаны. Покои одного из самых молодых в истории Херувимов. Дэймонд очень быстро поднялся по карьерной лестнице и был любимчиком Сатаны. Многим казалось, что его он любит даже больше, чем собственного сына. - Посмотри, пожалуйста, ты не знаешь, чья это метка? – трясущимся от нервов голосом, заикаясь, попросила Мими, и он, конечно, сделал это. - Это невозможно, Мими. - Что там? – подходя к кровати, девушка посмотрела на пылающую отметину. Её глаза расширились, а рот раскрылся, извергая из себя неисчисляемое количество ругательств, - Скажи мне, что я ошибаюсь, и это не метка правящей династии. Умоляю, Дэй. Скажи, что это не так. - Это метка Люцифера, малышка. У твоей Непризнанной огромные проблемы. Два демона сидели на полу друг напротив друга и уже битый час обсуждали всевозможные варианты. Они не могли не сказать учителям, потому что она была первой Непризнанной, которая не прошла инициацию, но получила метку. Они не могли не сказать, потому что родственные души всегда равны. Они не могли не сказать, потому что если Люцифер узнает, он просто убьёт их. Они не могли ничем ей помочь, и это просто убивало Мими. Непризнанная, пережившая Ад на земле. Её подруга. Её единственная подруга, которую она пообещала защищать, но ничего не может сделать. Глубокая ночь опустилась на Ад, позволяя любоваться бесконечным звёздным небом. Девушка уже несколько часов лежала, не подавая признаков жизни. Если бы не её слабое, еле слышное дыхание, они давно бы подумали, что она мертва. Витая каждый в своих мыслях, демоны сидели в абсолютной тишине, прерываемой лишь дыханием. Пронзительный крик разрезал установившуюся тишину.***
Ощущение, словно мои внутренности пылают адским пламенем, заставило проснуться. Я не заметила, что кричала, потому что всё, что я чувствовала – огонь. Эта боль была такой же сильной, как и несколькими часами ранее, но она была…другая. Я задыхалась. Горела. Сгорала заживо. Каждый сантиметр моего тела был окутан непонятной мне болью. Метка, недавно появившаяся на моём теле, снова пылала. Слёз уже не было. От них осталось только странное ощущение где-то в глубине души. На ней буквально «кошки скребли», воссоздавая ощущения ненужности. Я чувствовала что-то похожее, когда мой бывший молодой человек впервые ударил меня. Словно меня предали. Растоптали мою любовь и доверие. Уничтожили всё хорошее, что было в моей душе. Подбежавшая Мими, смотрела на меня испуганными глазами и сжимала мою руку. Она ждала, когда я приду в себя, но боль всё не угасала. Я чувствовала её все так же сильно, но сил на крик не осталось, и я просто лежала, уставившись в потолок, и считала. Папа всегда говорил мне, что если хочется о чём-то забыть, надо считать. Просто оставить в своих мыслях только цифры, числа и их последовательность, полностью сфокусировавшись на них. Так я и делала. Я помню о тебе, пап. Всегда буду помнить. Минуты сливались в часы, и когда сил чувствовать боль не осталось, сознание притупило её, позволяя мне, наконец, спокойно вздохнуть. - Ты как, Ви? – сидя рядом со мной на полу всё это время, девушка заметила перемены в моём состоянии. - Терпимо, - охрипшим от крика голосом выдавила я, и постаралась встать. В попытке понять, что происходило со мной последние несколько часов, я детально восстанавливала в памяти рассказ демонессы. «Каждое оскорбление – ожог, каждая измена – непреодолимая боль». Прекрасно. Просто замечательно. Пока Люцифер трахал очередную демонессу, я корчилась от невыносимой боли, страдая из-за него. - Он должен знать о том, что происходит, - уже вслух сказала я, обращаясь к Мими. - Ви, я…мы…не знаем…,- заикаясь, пыталась что-то сказать девушка. - Что, Мими? - Мы думаем, что сначала надо рассказать учителям. Понимаешь…раньше такого не было. Непризнанные не могут иметь соулмэйта. Тем более члена правящего рода. Он – сильнейший, а родственные души – равны. Не подумай, что я оскорбляю тебя, но, сама понимаешь. - Да. Понимаю. Но что же тогда делать, Мими? - Будьте здесь. Я сообщу в школу и вернусь с учителями. Тогда и решим, - кратко сказал Дэймонд, выходя из комнаты. - А мы вообще где? – только сейчас догадавшись до этого вопроса, я внимательно оглядела помещение вокруг. Просторная комната, выполненная в тёмных тонах. Минимум мебели и огромные окна. Видимо, в этом месте иметь панорамные окна – что-то вроде тренда. - Мы во дворце Сатаны. Это комната Дэймонда. - Почему его комната во дворце Сатаны, чёрт побери? - Разве это важно, куколка? - Это очень важно, Мими! – вскипала я от ярости. Она же знает, что где-то здесь, совсем недалеко Люцифер, встречаться с которым для меня сейчас сродни самоубийству. Он никогда не был ко мне лоялен и за словом в карман точно не полезет. А оскорблять Непризнанных, особенно меня, вообще для него как хобби. - Потому что Дэй – Херувим, - коротко сказала девушка, переводя взгляд обратно на пейзаж за окном. Просто роскошно. Теперь ещё один из самых могущественных демонов мира сего знает мою главную слабость. Ты просто приманка для неприятностей, Уокер. Но в этот раз бежать уже некуда. - Вики, я хотела попросить у тебя прощения. Я не сдержала своё слово. Извини. - Ты не причём. Если я и виню кого-то, так это только Шепфу, за столь глупое распределение. Как это вообще возможно, Мими? Я же простой человек. Почему именно я? За что мне вообще это всё? - Родственная душа – подарок, а не наказание, куколка. Мы что-нибудь придумаем, - заключила меня в свои крепкие объятия девушка. Дверь в комнату распахнулась, и следом за Дэймондом в помещение вошли: Серафим Кроули, Геральд, Мисселина, и даже противный Фенцио. Вот его можно было бы не звать. Думаю, боль других – его единственное удовольствие. - Виктория, - направился в мою сторону Серафим, внимательно разглядывая. Даже представить не могу, на кого я сейчас похожа. Прекрасный, до этого, макияж, наверняка весь размазался, а причёска, так долго создаваемая Мими, была похожа на воронье гнездо. Но сейчас меня это абсолютно не волновало. Я ждала их решения, словно своего приговора. И, почему-то, надежды на что-то хорошее уже не осталось. Подойдя ко мне, Кроули несколько секунд рассматривал моё клеймо, а после пристально посмотрел в глаза. Я почувствовала, что его энергия вторгается в мой разум, но решила не рисковать и не закрываться. Наоборот, я вспоминала и показывала ему всю мою боль в мельчайших деталях и подробностях. Я хотела, чтобы он ощутил это на себе. Почувствовал, каково это, быть соулмэйтом Дьявола. - Если это произошло, Уокер, значит это великая задумка самого Шепфы. Тебе остаётся только принять это и постараться ужиться с Люцифером. Быть родственной душой наследника – огромная ответственность, - словно фанатик, говорил Кроули, а я не верила своим же ушам. Какая, к чёрту, великая задумка? Что он вообще несёт? Я поймала на себе сочувствующие взгляды Мисселины и Геральда, а после и чью-то постороннюю энергию в сознании. Хватит с меня на сегодня показов. Толстая стена из прочного, чёрного камня встала на своё место, пресекая любые попытки прочесть мои мысли или воспоминания. В комнате вновь установилась тишина. Но, почему-то, в воздухе я ощущала безнадёжность. Или это было моё собственное чувство? Как только Кроули сделал шаг по направлению двери, она открылась с громким хлопком. Высокий, статный мужчина показался в проходе. Его деловой костюм подчёркивал точёную фигуру, а суровое выражение лица наводило ужас. Ярко – красные глаза горели огнём, в котором прыгали черти. Все присутствующие в комнате демоны почтительно склонили головы. Сомнений не осталось. Это был Сатана. - Постарайся мне объяснить, Дэймонд, какого чёрта в моём замке настоящий приём ангелов? Его голос был низким и обманчиво спокойным. Услышав его, по коже забегали мурашки, а всё внутри сжалось. - Повелитель, это учителя. Они пришли за Непризнанной, - уклончиво ответил демон, после чего внимание Сатаны переключилось на меня. Он осмотрел меня с ног до головы до ужаса презрительным взглядом. Теперь ясно, у кого Люцифер научился этому. Я сидела и молча молилась, чтобы он не заметил метку, и мне не пришлось разбираться ещё и с ним. Шепфа, пожалуйста! Взгляд сканирующих красных глаз остановился ровно в ложбинке между моих грудей, которую я тщетно пыталась прикрыть руками, сложенными на груди. Мгновение и он оказался рядом, больно хватая за запястья и опуская их вниз. - Что это такое, Непризнанная? – его голос был пронизан злобой и отвращением настолько, что ещё одна волна мурашек прошлась по телу, а сознание стал захватывать неконтролируемый ужас. - Я последний раз спрашиваю тебя Непризнанная, что это такое, чёрт тебя подери? - Это метка, - еле слышно ответила я, сжимаясь ещё больше. - Я не слепой. Почему на твоём жалком теле моё родовое клеймо? - Это Люцифер. Она его родственная душа, повелитель. Метка появилась сегодня, - вмешался в наш «диалог» Дэймонд. Мужчина напротив меня застыл, словно каменное изваяние на несколько десятков секунд. Его руки всё ещё сжимали мои запястья, больно впиваясь в них, но эта боль не ощущалась. Она была такой незначительной, что я даже не обратила внимания. - Если мой сын узнает об этом, я вырву твои крылья, а после испепелю заживо. И это будет самая мучительная пытка из всех, что когда-либо существовали, ты поняла меня? На меня словно вылили ушат ледяной воды. Он не хочет, чтобы Люцифер знал. Но как я тогда буду жить? Он же будет спать с кем угодно. Он будет оскорблять меня, как и раньше. А я ничего не смогу сделать. Мне будет нельзя. Я просто не выживу. - Но, повелитель, Непризнанная не сможет так жить. Она просто не выдержит такой боли, - заступился за меня Дэй, и огонёк надежды появился в сердце. Вдруг он прислушается к нему? Может, разрешит хотя бы рассказать? - Мне наплевать на неё и её жизнь. Это были его последние слова. Он кинул на меня предупреждающий взгляд и молча вышел из комнаты. Все стояли молча, пока мой мир рушился. Разваливался, на самые маленькие частички, которые невозможно будет собрать. Солнце сегодня было особенно жарким. Кабинет Кроули находился в башне, и температура здесь могла бы посоперничать с самыми глубинами Ада. - Что привело тебя ко мне, Виктория? – сидя за столом, спросил меня Серафим, печально оглядывая. Не помню, когда последний раз смотрелась в зеркало. Меня это больше не интересовало. - Я хочу попросить отдельную комнату. Я не сплю по ночам и мешаю Мими. Не хочу, чтобы она страдала из-за меня. - Что ты имеешь в виду? Действительно. О чём это я. С момента той злополучной ночи прошла неделя. Ровно неделя, как я не спала. Каждую ночь, просыпаясь от адской боли, я будила своими криками и демонессу рядом. Как бы я не пыталась молчать. Терпеть. Ничего не выходило. Представьте, что каждую ночь, все ваши внутренности выворачивают, скручивают и запихивают обратно. Что одна единственная точка на вашем теле пылает всем огнём, что только можно найти в Аду. С каждым днём эмоции притуплялись, оставляя где-то глубоко внутри открытую, чёрную, зияющую дыру. Под глазами пролегли чёрные отметины. Которые, судя по всему, останутся со мной навсегда. - Это из-за связи. Каждую ночь я чувствую боль, а Мими не может меня бросить. Это плохо отразится на её жизни. Взгляд его светло-голубых, почти белых глаз был наполнен сочувствием. Он смотрел на меня с жалостью. Так же на меня смотрели все остальные учителя. Даже, будь он проклят, Фенцио. - Хорошо, Виктория. В крыле демонов есть свободная комната. Она будет твоя. Живи одна. - Спасибо. Я пойду. Лестница, ведущая из башни, была узкой. Мои крылья с трудом умещались на ней, шаркая по стенам, от чего я слегка морщилась. Спать уже не хотелось, но реакция была явно заторможена, поэтому, наступая на последнюю ступень, я заметила перед собой чьи-то ботинки слишком поздно. Столкновение было болезненным, и, не устояв на ногах, я приземлилась прямо на ступени. Потирая ушибленное бедро, я подняла взгляд наверх. Сияющие глаза сверкали недовольством. Расслабленная поза и надменное выражение лица. Люцифер, стоящий передо мной, всем своим видом выражал недовольство. Решая не ждать от него оскорблений, я подскочила на ноги и торопливо протараторила. -Извини, пожалуйста. Я не хотела. - Смотри вперёд, когда идёшь, убогая, - фыркнул он, и стремительно начал подниматься по лестнице. Область шеи обдало огнём. Словно кто-то подставил горелку и не хотел убирать её. Я чувствовала, как кожа на этом месте сначала надувается, а потом разрывается. Это было больно. Очень больно. Но несравнимо с тем, как я получала метку. Спустя десять минут, от ощущения огня на коже осталось только лёгкое покалывание, и, прикрыв ожог волосами, я пошла в комнату. Чёртов Люцифер. Ну что тебе от меня надо? Как мне тебя избегать? Мими в комнате не было, поэтому, не теряя времени, я быстро сложила все свои вещи в чемодан, и подошла к зеркалу. Справа, прямо посередине, на моей шее красовался свежий шрам от ожога. Моего первого, но далеко не последнего напоминания о моей беспомощности.