Метка на несчастье

Pov Люций

Впервые я позволил себе такую вольность. Я вошёл в кабинет отца без стука, просто потому что мне было необходимо поговорить с ним. Во время нашего последнего диалога он запретил общаться мне с Уокер. «- Ты забыл о своём статусе, Люцифер? Забыл, что тебе нельзя появляться в компании отбросов? Какого чёрта ты провёл с этим человеческим недоразумением сутки?» Сатана был зол. И я не мог ему противостоять. Поэтому я старался избегать её. Это было не трудно, учитывая, что за все эти дни она не вышла из комнаты ни разу. Я даже спрашивал у малышки Мими, но она сказала, что не знает ничего. Неудивительно. Маленькая мисс Уокер слишком самодостаточная. Но мысли в моей голове каждый раз возвращались к ней. Она потеряла сознание. Не реагировала на окружающий мир, а её энергия резко изменилась. Она была слишком сильной и такой…не её. Но все растворилось, как только она открыла глаза. Уокер была смертельно напугана, но её заслон восстановился быстрее, чем она смогла сфокусировать на мне взгляд. Шепфа, за что ей это всё? Я больше не мог жить так, как жил до этого. Словно я был пазлом, в котором не хватало всего одной, но самой важной детали. И, судя по всему, этой деталью стала она. Сон был неспокойным, а лучшие девушки перестали приносить удовольствие. Мне казалось, что я…предаю кого-то. Но я не понимал, как это возможно. В душе поселилось гадкое ощущение, с которым я ничего не мог сделать. Я был сам себе противен, но всё не мог понять почему. Шестой день моего бегства стал роковым. Занятие у Геральда проходило так же, как и обычно. Ну, почти. Он был растерян, витал где-то далеко в своих мыслях, что-то обдумывая и не обращая на нас никакого внимания, а когда всё - таки возвращался «с небес на землю» кидал на меня взгляды, полные ярости и ненависти. Он действительно ненавидел меня, но я всё не мог понять за что. После урока он оставил меня и сказал то, чего я никогда не ожидал услышать от всегда спокойного и рассудительного учителя. - Если бы я мог, Люцифер, я бы с удовольствием впечатал твоё лицо в стену. За тупость и узколобие. Но, увы, наш мир построен на статусе, а не силе и умственных способностях. Ты и твой отец заслуживают самых жестоких мучений. А после ушёл, хлопнув дверью. И что это, чёрт побери, значит? Нихрена не понимаю! Из головы все не выходила Непризнанная и её энергия. Одна навязчивая мысль появилась в моей голове ещё во время нашего совместного визита к Геральду, но я отказывался даже делать такие предположения. Единственная, кто может мне сейчас помочь, как бы то иронично не звучало, малышка Мими. Девчонка сидела недалеко от лабиринта Адама и Евы в компании Ади и Сэми. Как только они заметили моё приближение, очень быстро скрылись из поля зрения, что вызвало у меня усмешку. Трусы. Даже Уокер не боялась меня. Но мне это только на руку. Улыбка, сверкающая на устах демонессы, исчезла в мгновение ока. Она подскочила с травы и вытянулась напротив, как нашкодивший ребёнок. - Люцифер? – голос не дрожал, но в нём отчётливо слышались переживания. Она истерично поправляла волосы, в попытке скрыть волнение. Как мило. - Когда ты последний раз видела Уокер? - Вчера. Она сама пришла и села к нам в столовой во время обеда. Рассказала, что её переводят на следующий уровень, и просидела с нами до конца. Сэми вечером видел, как она летела в сторону жилого крыла, - отчиталась Мими, не дожидаясь дальнейших вопросов Уокер в столовой? Что-то новое. Она снова начала есть что-то, кроме воздуха? Удивительно. А теперь, Люцифер, когда ты удовлетворил своё любопытство, будь добр, займись уже делом. - Хорошо. Скажи мне, Мими, то, что рассказывают про соулмэйтов – правда? Выражение её лица резко изменилось. Она побледнела и закусила губу. Мими делает так только когда переживает. Очень интересно. - О чём именно? О метках? – она закатала рукав и показала мне бледно-красный рисунок на теле, больше похожий шрам. - Да. И обо всём остальном? - Если ты про ожоги и измены, то я не могу уверять. Дэй меня не оскорблял и не изменял мне. - А про эмоциональную связь? Краски, что ещё оставались на её лице – исчезли. Что ты скрываешь от меня? - Ну, в общем, да. - Подробнее, Мими, - требовательный тон. Больше похоже на приказ. Моё терпение начинает испаряться. - Ты чувствуешь влечение. Словно, когда твоего соулмэйта нет рядом, какой-то части тебя тоже нет. Будто ты какая-то неполноценная, незаконченная, но когда он рядом, мир становится идеальным. Таким, каким он должен быть. Прекрасно. Именно это я и испытываю к Уокер. Но это невозможно, так ведь? - Родственные души всегда равны? - Да. Возможно не по статусу, например как мы с Дэймондом, но скорее всего по силе. Насколько мне известно, у Непризнанной вообще нет никакой силы, поэтому этот вариант отпадает сам собой. Но что тогда происходит? К сожалению, здесь мне может помочь только отец. Это будет наш первый разговор на такую…личную тему, и мне остаётся только молиться, в надежде остаться живым. Я почувствовал запах крови раньше, чем увидел её обладателя. Сатана стоял посреди своего тронного зала, а перед ним, изломанная, плачущая и в крови лежала…Вики. Она истекала кровью и тихо хрипела, но не сопротивлялась. Когда я увидел это, во мне что-то надорвалось, а в голове была только одна мысль: если она умрёт, я погибну вместе с ней. Эта мысль поглотила все остальные, и я, сам того не понимая, ударил. Отца отбросило от неё на несколько метров, а я, за долю секунды, оказался рядом. Кровь лилась из её рта, смешиваясь со слезами, а она только смотрела на меня, стеклянными глазами. - Люци, всё в порядке, не останавливай его. Дай мне умереть, - захлёбываясь собственной кровью, она говорила прерывисто, явно прилагая для этого все свои усилия. Её кровь пачкала мои брюки, пока её голова покоилась на моих коленях. - Она сама попросила меня, Люцифер. Сама пришла, - поднялся с пола отец и подошёл ко мне. Безумие. Это всё какое-то безумие. Это нереально. С каждой секундой её дыхание становилось слабее, а я ясно понимал, что не смогу без неё существовать. Каждый её хрип, казалось, ломал мои кости. Я просто молча молился Шепфе, чтобы она не умерла. - Если она умрёт, ты лишишься единственного сына. Гримаса боли застыла на её некогда прекрасном лице. И сейчас, в эту самую секунду, болезненное осознание, как гром среди ясного неба обрушилось на меня. Она мой соулмэйт. И отец знал об этом. - Она – моя пара, да? И ты знал это. Знал с самого начала. - С чего ты взял, Люцифер? Голос отца был напряжённым. Каждый мускул на его лице застыл. Я не ошибся. - А откуда ещё обычная Непризнанная будет иметь доступ в замок Сатаны. Ты считал меня идиотом. Полным придурком. Думал, я не пойму этого? - Это было для твоего блага, сын. Она тебе не пара. Стоп. Она сама пришла к нему. Она попросила убить её. Она не хочет жить. И это из-за меня. Аккуратно, стараясь не трогать её изломанное тело, поднимаю ткань кофты, в которой она была в тот самый день. Впалый живот, торчащие сломанные кости, что впиваются в её кожу, пытаясь разорвать. И шрамы. Бесконечно много шрамов. Каждое моё оскорбление, что ничего не значило для меня, отпечаталось на её теле. Мне пришлось поднять её кофту до шеи, прежде чем я смог увидеть ярко-красный рисунок. Горы, звёзды и тёрн. Это была наша семейная метка. Она была гораздо ярче, чем у Мими. Словно воспалённой, особенно на фоне её болезненно бледной кожи. И я вспомнил. Вспомнил то, что когда-то давно, очень давно рассказывала мне мама. « - Люций, малыш, ты должен понимать, что каждый твой поступок как-то влияет на жизни других. Особенно сильную боль твои ошибки доставляют твоим близким людям. Твоя будущая пара – твоя самая большая ответственность. Шепфа желает счастья всем нам, но ты сам творец своей судьбы, и должен думать о последствиях. Будь аккуратен, сынок, ведь если ты предашь своего самого близкого человека – он будет очень страдать. Ей будет больно не только морально, но и физически.» Каждую ночь, что я проводил с другой, она мучительно медленно умирала от боли. Шепфа. Вот почему она переехала. Вот почему не спала. Вот почему попросила меня переночевать с ней. Чтобы быть уверенной, что я не буду трахать очередную демонессу. Как маленький пазл, каждое её слово и действие вставало на место. Она не боялась меня, потому что хуже, чем я уже делал, быть не может. Она не заслужила этого. Никто не заслужил. - Почему она не сказала мне? Почему ты не сказал? Ради чего она страдала? Сатана не ответил. Он просто смотрел на меня, пока её кровь продолжала впитываться в мою одежду и душу. Обрывки её разговора с Геральдом и его утренняя фраза всплыли из самых глубин моего сознания. «Ты же понимаешь, что это – не игра? Ты должна быть осторожна. Он убьёт тебя. Ты и твой отец заслуживают самых жестоких мучений». Это невозможно. - Ты запретил ей говорить. Обещал убить. Обрёк на страдания и когда она не выдержала – помог умереть. Я бы убил тебя, если бы сейчас она не лежала у меня на коленях. Ярость. Необузданная, неконтролируемая ярость захватила меня. Он заставил страдать мою пару. Он заслуживает смерти только за это. - Если она не выживет – я убью тебя. И это обещание, Сатана. Аккуратно, стараясь не доставлять ей лишней боли, я обхватил её тело и поднял. Она была такая лёгкая. Слишком лёгкая. И ей нужен врач. Срочно. Дыхание с каждой секундой становилось всё слабее. Регенерация не справляется с таким количеством повреждений. Времени осталось слишком мало. Коридоры школы были пусты, пока я летел, прижимая к себе хрупкое, слабое, но всё ещё живое тело девушки. Медкабинет был открыт и девушка – ангел сидела за столом. Как только я появился, она подскочила и, моментально сориентировавшись, сказала положить её на кушетку, а после выйти. Я был раздавлен. Все мысли, что были в голове – испарились. Остались лишь молчаливые молитвы. Никто не вышел. Ни через час. Ни через два. Огонёк надежды, что горел во мне, становился всё тусклее с каждой секундой. Ожидание сводило с ума. Осознание, что она захотела умереть – сводило с ума. Всё, что случилось за последние пару часов, казалось нереальным. Рой вопросов кружился в голове, заставляя сходить с ума, наравне с неопределённостью. И я знал только одного демона, что мог бы помочь мне. Комната Геральда была в учительском крыле. За окном стояла непроглядная тьма. Даже луна сегодня не желала видеть меня. Тихий стук, после которого дверь сразу же открылась. Он не спал, словно ожидая меня. Моего покаяния. - Люцифер? Ты весь в крови, что случилось? - Уокер, - только и смог выдавить из себя я, после чего он схватил меня за руку и заставил войти внутрь. Мой выстроенный образ. Доведённая до идеала маска бесчувственного мудака разбилась. Руки тряслись, как и всё моё тело. Страх потери обрушился на меня также неожиданно, как и осознание реальности всего произошедшего. - Что с Вики, Люцифер? – прямо смотря мне в глаза, он тряс мои плечи, пытаясь привлечь внимание. В попытке собрать мысли в кучу, я провёл руками по волосам и лицу. Хочу напиться. Хоть как-то заглушить все резко обострившиеся эмоции. Я чувствовал это впервые, а она постоянно. Ощущала это в стократном размере. Шепфа, какой же я мудак. Как будто прочитав мои мысли, Геральд ушёл в соседнюю комнату и загремел стаканами. Он усадил меня на кресло, сел напротив и отдал мне стакан, полный глифта. И я выпил. Залпом. А после начал рассказывать. - Она была у Сатаны. Она попросила убить её. И он не отказал. - Только попробуй сказать мне, что она мертва, - зло, сквозь зубы, процедил Геральд. - Не знаю. Когда я вошёл, она была на грани. Сейчас она в медпункте. Уже несколько часов. И я чувствую, что умираю с каждой минутой, - шёпотом, почти не слышно, говорил я больше себе, чем ему. Демон молчал, но в его глазах плескался страх. Он пропитывал его энергию. - Вы всё знали, да? С самого начала? - Да. Коротко, но содержательно. - Как давно она знает? - Почти сразу, как появилась здесь. Мими сказала, что метка появилась после какой-то вечеринки в аду. За нами пришёл Дэймонд. Серафим Кроули решил, что тебе нужно рассказать, но после появился твой отец. Он сказал, что испепелит её, если она скажет хоть слово. И она молчала. Вечеринка в Аду. Это был последний раз, когда я видел её самой собой. Я помню её чёрное платье, что открывало непозволительно много кожи, подчёркивая все её выдающиеся достоинства. Помню чёрные, пухлые губы. Помню напуганный взгляд исподлобья. Помню, как подумал, что она – самая красивая женщина в мире, а после трусливо сбежал, испугавшись собственных мыслей. Два месяца. Два бесконечно долгих месяца она молчала, медленно умирая. Она молчала, умирая от боли. Молчала, умирая от разрывающих её чувств. Молчала, умирая от давления связи. Она угасала на моих глазах, утопая в пучине тоски, а я не понимал, что сам во всём виноват. Я гадал, что с ней случилось, пока сам становился её худшим кошмаром. - Кто ещё знает? – осушая очередной стакан глифта, задал очередной бесполезный вопрос. Какая разница, кто знает, если от этого ей не станет лучше? Если боль, что она испытала из-за меня не исчезнет, а навечно останется в её памяти. - Учителя, директор, Мими и Херувим Дэймонд. Меня пустили к ней только утром. Геральд обещал подойти через полчаса, ему надо было дать задание ученикам. Моя одежда всё ещё была пропитана её кровью. Увиденное, заставило моё сердце сжаться и какая-то новая, непонятная мне часть души, снова надломилась. Она лежала абсолютно безжизненно. Её кожа была белее снега, а губы синими. Чёрные круги под глазами и ещё более острые скулы. Её переодели и сейчас, впервые с момента той злополучной вечеринки, я видел её кожу. Больничная сорочка была свободной и полностью оголяла её шею, руки и большую часть ног. Шрамы покрывали всё её тело. Я сбился со счёта, не учитывая те, что были скрыты одеждой. Её руки были неприлично тонкими, как и ноги. А ключицы выпирали настолько сильно, что, казалось, были обтянуты кожей. Красивая, когда-то нереально красивая девушка сейчас лежала передо мной, напоминая скелет. И всё это из-за меня. - Прости меня, Вики. Обещаю, что сделаю тебя самой счастливой. Тихий шёпот и единственная скатившаяся по щеке слеза.