Однажды я на тебе женюсь

Огонек свечи предупреждающе встрепенулся, давая знать, что скоро погаснет. Не возводя взгляда, женщина заставила его разгореться вновь одним лишь взмахом пальца и перевернула страницу. Она читала; неустанное черкание пера о пергамент казалось ей беспрестанной мелодией где-то далеко отсюда: сначала неплохо действовало на нервы, а после стало словно безмятежный товарищ. Она взглянула на маглорожденную ведьму перед собой, что неугомонно строчила последние два – три? – часа. От той требовалось сходу, без каких-либо подручных книг о человеческой психике, написать сочинение о том, как умышленно подловить и подчинить себе соперника по дуэли. Несомненно, надлежащее наказание для несносной всезнайки, не умеющей держать рот на замке во время занятия. Иногда девочка поднимала голову и Белла, хоть на неё и не смотрела, могла ответить на любой вопрос интересующий студентку. Но та лишь поджимала губы, изредка хмурилась и снова все её внимание возвращалось к сочинению. Беллу поражала её работа и отсутствие всяких жалоб, что она в жизни бы не признала. Её глаза взмыли на часы слева от неё: почти перевалило за одиннадцать и комендантский час давно настал. Продержи она Грейнджер у себя минутой дольше, и выговора от Макгонагалл никак не миновать. Скривившись, она захлопнула книгу и возложила её на дубовый стол. Девчонка если и заметила её действия, то виду не подала, продолжая коптеть над заданием. — Ладно, на сегодня хватит, — заговорила Беллатрикс впервые, как с пришествия гриффиндорки назначила ей работу. — Его нужно заканчивать? — спросила девочка. Ведьма забрала протянутый пергамент с сочинением внушительного размера и удивленно повела бровью. — Нет, — произнесла она, положив его рядом со своей книгой. — Вы его прочтете? Как правило, она не читала сочинения с задержаний: им было место в стопке для многочисленных других, в чью сторону она даже не смотрела или попросту сжигала. — Конечно. Гриффиндорка поднялась с места и задвинула стульчик обратно. Белла передала ей небольшой красный свиток на случай необходимости доказать Филчу или другим профессорам, что она отбывала наказание, если её поймают в коридоре. — Знаете, — начала Гермиона с уверенностью и неповиновением, плескающимися в её карих омутах. — Однажды я на вас женюсь. Беллатрикс вновь повела бровью и, не сумев сдержать ухмылку, всерьёз подумывала над тем, чтобы вышвырнуть её за дверь каким-нибудь проклятием. Но она лишь фыркнула. Смех да и только. — Иди спать, Грейнджер. __________________ Церемония длилась мучительно долго. Белла подпирала голову кулаком, оперевшись локтем на длинный учительский стол, и сидела так достаточно долго, чтобы на коже проступили красные следы, стоило ей отдернуть руку. Её веки то и дело норовили сомкнуться от невозможно муторной и растянутой речи Министра Магии для выпускников, так что в том, что Белла потеряла нить рассказа раз-другой не было ничего зазорного. Безусловно, Макгонагалл, будь она проклята, столько же раз откашлялась и знатно заехала ей локтем по ребрам. И зачем только им это повторять из года в год? Ей едва хватило сил удержаться от стона и вместо того, что заслужить еще одно безжалостное пробуждение от своей коллеги, она оглядела других профессоров. С левого конца не горбясь ни секунды восседал Снейп, но пялился в стену напротив пустым взглядом, думая о чем-то совершенно постороннем. Возле него сидела профессор гербологии, которая время от времени ныряла рукой под стол, а после аккуратно подносила её ко рту: и чтобы поймать её на горячем, следовало и вовсе не спускать с неё глаз. Белла нахмурилась и выругалась, что саму её ранее не посетила мысль принести еду. Она повернулась направо, где увидела улыбающегося Дамблдора, что неплохо скрывала его борода; он тихо хмыкнул и что-то записал в кроссворде маггловской ручкой. Чудесно, только она одна не додумалась чего-нибудь принести, чтобы занять себя, но, по крайней мере, всегда могла пораздражать Минерву. Предупреждающий взгляд старшей ведьмы заставил Беллу сменить планы. В конце концов, наблюдать за студентами ничем не хуже. Некоторые из них лежали с опущенными на сложенные руки головами, за что профессор ЗОТИ никак не могла их винить, а один пуффендуец её как следует позабавил: он без устали бился головой о деревянный стол, отчего на удивление не исходило никакого звука. Она перевела взгляд на гриффиндорский стол, где знала все до одного лица, пустые и унылые, кроме Поттера с Уизли, играющих в камень, ножницы, бумага. И лишь одна пара очей взирала с интересом на неё, не на Министра. Пылающие шоколадные глаза встретились с ней взглядом и ни разу не отвели взора, источая уверенность и упрямство. Белла знала, что стоит ей потянуться к девушке своей магией, она застанет яркое игристое пламя, танцующее в ведьме. Быть может, её воображение сыграло с ней злую шутку или она слишком долго вглядывалась в лицо напротив, но могла поклясться, что увидела улыбку полную обещаний, которые девушка собиралась сдержать. В уголках губ Беллатрикс заиграла улыбка. С милости Мерлина через час все закончилось. Она ретировалась в свои покои, вынудила из тумбы бутылку эльфийского вина и, даже не потрудившись взять бокал, залпом напилась алого алкоголя. Стук в дверь заставил её опустить бутылку и задуматься не пожаловала ли к ней Минерва, чтобы сделать ей выговор или чего хуже. — Войдите, — ответила она, хотя ей и хотелось убить каждого, кто осмелится нарушить её спокойствие. Копна каштановых кудрей и красная гриффиндорская роба замельтешили в проходе, дверь стремительно захлопнулась. Признаться, убить хотелось не совсем уж каждого. — Ну и затянули, — подытожила Грейнджер сегодняшний вечер. — Не то слово, — усмехнулась Белла. — Хотя тебе вроде как понравилось. Рада, что выпала возможность попускать на меня слюни? Грейнджер улыбнулась, слегка покраснела и тут же отвела взгляд, признавая крохотную победу Беллатрикс. — Мне пришло два предложения от отдела магического правопорядка, одно из штаба мракоборцев, другое – от Визенгамота. До сих пор разрываюсь что выбрать. — У мракоборцев необычная и занятная работа. Но спустя время тебе открывается другая, уродливая сторона, куда тебя и затягивает. Прикрывать Министерство, заметать за ними следы, — она помедлила и взгляд Гермионы взметнулся к её губам на мгновенье. — тебя будут контролировать и использовать. — Правосудие и закон, — скептично продолжила она. — Тебя там заживо съедят. Весь день сидеть среди кучки взяточников и зубрить бесполезные постановления, пока мозг не вскипит или глаза на лоб не полезут. — Но спустя время… — передразнила девушка с горящими глазами. — Ну, если сможешь столько продержаться, то конечно. Всегда есть вероятность где-нибудь оступиться и оказаться невзрачной ассистенткой какого-то старого и глупого жирдяя. Если же пройдешь через все медные трубы, то возымеешь крупицу власти – сможешь перевоплощаться, менять устои и делать людям добро, если не предашь принципы на полпути. Может, сломаешь систему. — В общем, совсем ничего святого, — Гермиона поежилась. — В жизни такого много, — повела плечами Беллатрикс. — Тут все зависит от тебя и хватит ли тебе на это духу или нет. Она взмахнула палочкой, призвав два бокала, щедро наполнила их кроваво-красным вином и передала один студентке. Она приняла его и они чокнулись стаканами. — Однажды я на вас женюсь, — Грейнджер взглянула ей в душу так глубоко, что Белла ощутила огонь гриффиндорки, окутывающий её. — И я не шучу. Белла фыркнула, вспоминая, как семь лет назад маленькая маглорожденная ведьма гордо прошествовала в Большой зал, готовая исследовать и побеждать. Её воля всегда оставалась непоколебимой, посему, насколько Белла понимала, она и попала на Гриффиндор вместо Когтеврана. Как символично. Она вспомнила, как девушка, будучи на четвертом курсе, подошла к ней после урока и спокойно призналась в любви. Профессор не знала, что и делать, но похоже Грейнджер ответ и не требовался – она невозмутимо вышла из класса. Белла после этого ожидала от неё смущения, отведенных взглядов и запинок при ответах перед классом, но произошло ровным счетом ничего подобного: гриффиндорка, напрочь бессовестная гриффиндорка, стала еще лучше и самоувереннее, чем когда-либо раньше. — Конечно же, не шутишь, — улыбнулась она. — Удачи, Грейнджер. _________________ Белла покрутила шеей в стороны, услышав ожидаемые щелчки, и, вздыхая, вернулась к проверке стопки контрольных, что даже после часа работы оставалась слишком высокой. — Так, никакой писанины в следующий раз, — пробормотала она себе. — Распределю их по парам и поставлю превосходно первому, кто вырубит соперника. Вдруг ленивое пламя в камине сменилось ярко-зеленой вспышкой и из него вышла фигура человека, пригибаясь, чтобы не удариться головой. Ведьма подняла взгляд, хотя удивления не испытывала и прекрасно знала, кто к ней пожаловал. Девушка, даже скорее женщина, выпрямилась и стряхнула пепел с плеча. Белла оглядела её с ног до головы, ей в глаза впала министерская темно-синяя мантия, идеально сидящая по талии, хотя она бы предпочла видеть гостью в чем-то... более откровенном. — Будь я поражена, сказала бы, что это приятный сюрприз, — поприветствовала её ведьма. — Тем не менее, рада тебя видеть. Гермиона ей улыбнулась и присела на краешек стола Беллатрикс, рассматривая сочинения, над которыми страдал её бывший профессор. — О, магические существа. Я обожала занятие по ним! И тесты! — Рада, что хоть кто-то оценил, — она яростно дважды подчеркнула неправильно написанную мантикору и, наконец сдавшись, переложила работу в стопку проверенных. — Мне сказали, что Макгонагалл заняла пост Дамблдора, — сказала ведьма. Выход Дамблдора на пенсию мало для кого стало новостью, ведь хотя он и постоянно пребывал в школе на протяжении прошлых ста лет, он все же не молодел. — Ах, да. Веселым дням настал конец, с этой секунды только строгие правила и никакой пощады! — звенящее воскликнула Беллатрикс. — Все не может быть настолько плохо, — возразила Гермиона. — Нет, Минерва сама так сказала, — отрезала старшая женщина и услышала, как охнула её гостья. — Говорят, что он и тебе предложил пост, почему ты отказалась? Белла рассмеялась: — Ты хоть представляешь, сколько там бумажной волокиты? А бесплатные услуги психолога студентам, еще и с министерством придется контактировать, — её голос взлетел на пол-октавы, а уста растянусь в ухмылке при виде Гермионы, нахмурившейся и поджавшей губы. — Знаешь, я теперь там работаю. — Знаю, — она улыбнулась еще шире. — И как тебе? — Честно, очень нравится, — выдала она после секундной заминки, — нужно оставаться осторожной и это несомненно держит меня в тонусе, но вся эта офисная конкуренция и риски... — Гермиона покраснела и отвела взгляд, — просто… дух захватывают, — она пожала плечами в заключение. — Правосудие, значит? Хм… Жду не дождусь, когда тебя сделают членом Визенгамота, — изрекла Белла. — Пожалуйста, помни, что профессорам в обязательном порядке нужно больше каникул и выходных. О, и роскошный отель за счет министерства. — У тебя хватит денег построить себе свой собственный, — фыркнула Гермиона. Беллатрикс подмигнула и поднялась, потягиваясь, чтобы сбросить напряжение с плеч. — А если я приглашу тебя понежиться со мной в джакузи? — она поиграла бровями. — Я подумаю над этим, — улыбнулась ведьма. — Что ж, до субботы. — Куда собралась? — нахмурилась Белла. — Ты только пришла. — Я Макгонагалл тоже обещала повидаться, — сказала она как раз перед тем, как развернуться и отворить дверь. — Получается я была первой в твоем списке? — триумфальная ухмылка осветила её лицо. Она точно как-нибудь позлорадствует над Минервой по этому поводу. — Ты правильно расставила приоритеты, милая. Гермиона остановилась на полпути и Белла ясно увидела, как она вздрогнула и бросила на неё последний взгляд, наполненный решимостью и отражающий огненные языки камина. — И все же, однажды я на тебе женюсь, — с этим гриффиндорка покинула её кабинет. _______________ Несмотря на то, что ужин заслуживал высших похвал, а разговор лился сам по себе, Беллатрикс обрадовалась, когда они наконец покинули душное, шумное помещение ресторана и вышли на открытую площадку, где гостей тоже хватало, но они по крайней мере не толпились, так что шанс врезаться в кого-то сводился к минимуму. Узкая ниточка гладких камней вела в маленький сад, спрятанный от чужих глаз большими клёнами и белыми сверкающими огоньками; его окружал изящный железный забор. Гермиона шла впереди, а Белла держалась на шаг позади неё, не упуская возможности упиться видом её бордового платья с открытой спиной и гладкой обнаженной кожи, которую руки так и норовили очертить. — Откровенно говоря, никогда бы не подумала, что мне понравится магловский ресторан, — изъяснилась она, заметив неуверенность и задумчивость на лице своей спутницы. Трюк сработал и карие глаза засияли, словно самоцветы, а напряжение её покинуло. Бедняжка, сколько же она себя накручивала? — Я рада, что тебе понравилось, — сказала она и ступила ближе к ней. — Я здесь правда никогда раньше не бывала. — Тогда это может быть нашим местом, — прошептала Белла и нежно накрыла ладонь ведьмы своей. И вновь сомнение и легкое волнение расцвели в глазах напротив, заступая место обычному огню. Её пальцы обхватили пылающую щеку Гермионы и она поддалась вперед, неторопливо, чтобы та могла отстраниться, если ей станет некомфортно. Но Гермиона не передумала и Белла наконец накрыла её мягкие губы своими, ощущая, как в ней вспыхнули тысячи новых огней. Женщина тихо заговорила, шепот отозвался на устах Беллы трепетанием и она вопрошающе коснулась розовых губ кончиком языка. В конце концов, решительность и гриффиндорское пламя вновь обрели хозяйку в лице Гермионы, что разомкнула губы, впуская Беллатрикс. Та не удержалась и, разместив свободную ладонь на открытой коже ближе к затылку, скользнула ей по оголенной спине, запоминая, что заставляет её скулить или дрожать от прикосновений. Когда они отстранились, её черные глаза сомкнулись с карими, в которых к её удивлению плескалось чистое счастье. Белоснежные огоньки отражались в глазах Гермионы и Беллатрикс так загляделась в них, что едва не упустила, что ей сказали: — Однажды я на тебе женюсь. __________________ Воздух морозил её, лютый ветер обдувал тело и с раза в раз она вздрагивала, но и не тянулась за палочкой, чтобы наложить согревающие чары или любое другое заклятие. Горький комок поперек горла не желал пропадать, сколько бы она его не сглатывала. Она боялась оборачиваться, боялась сталкиваться с последствиями их, её собственных поступков. Белла закрыла глаза, чувствуя, как стихает её внутренняя буря и больше не хлынет дождь, не метаются молнии. Дверь позади неё открылась и она увидела на земле свет, льющейся из гостиной в тьму ночи, а после тянущуюся за ним тень, но не оглянулась – боялась оборачиваться, страшилась видеть. Фигура вышла в сад и приблизилась к ней, а секундой позже чутье подсказывало Белле, что она стоит прямо у неё за спиной, хоть и не трогает. — Белла, — её имя сорвалось с уст Гермионы, будто мед и цветы. — Повернись, пожалуйста. И она подчинилась, готовая лицезреть следы последнего часа, но обернувшись встретилась лишь с мягкими и заботливыми глазами Гермионы, её каштановыми кудрям, развивающимися с дуновениями ветра. Ни синяков, ни распухших губ, ни крови. — Пожалуйста, вернись домой, — вымолвила она приглушенно, но Белла чувствовала, как кипящая ярость разливается по её телу. — Ты не видишь, что я могу с тобой сделать?! — она хотела воскликнуть это, но голос её охрип и сломался. — Да ты спятила, с ума сошла, если все еще хочешь быть со мной! Она выплюнула последнее слово. Пальцы её обернулись вокруг чужого запястья, чтобы встряхнуть его, но она не смогла, будто для этого требовалось слишком много силы, ненависти и злобы. — Теперь ты точно не захочешь на мне жениться, после… — ей не хватило духу продолжить. Мягкий, заботливый взгляд обернулся непокорным и уверенным. Гермиона ступила ближе и её тепло, окутывающее Беллатрикс, заставило ту вздохнуть. Младшая ведьма смотрела ей глубоко в душу и не намеревалась прерывать зрительный контакт, из-за чего Белле пришлось наклонить голову вбок, чтобы созерцать карие огни, извивающиеся во тьме. — Я женюсь, — и прежде чем у неё появился шанс ответить, Гермиона скрепила свою клятву поцелуем. Белла не имела понятия виновата в этом магия или же это душа гриффиндорки зажгла в ней пламя, но знала, что холод её больше не тревожил. Святая Моргана, её так дивно разнежило тепло. _______________ Гермиона беспокойно одергивала платье – эту привычку она обрела сегодня с утра. И даже зная, что ткань не порвется как ты её не тяни, она выпустила сукно из рук. Ей до безумия хотелось повидаться с Беллой. Она мысленно прошлась по пунктам своего списка и всем моментам сегодняшнего дня, даже по тем, которым только предстояло свершиться, и её охватила тревога. Она помнила о маггловской традиции, по которой видеть невесту до свадьбы считалось плохой приметой, но сил терпеть у неё не нашлось. Да пошло оно к черту! И точно как она находилась на грани выпорхнуть из гардеробной для спонтанных поисков её будущей супруги, к ней донесся знакомый цокот каблуков, и дверь на мгновение отворилась и тут же закрылась. Белла обвила её руками сзади и оперлась подбородком о макушку Гермионы, которая подавила желание обернуться и зарыться лицом в черный костюм её будущей жены, зная, что если она испортит себе макияж, гнев Джинни праведным не будет. — Ты прекрасна, — сказала женщина, целуя её в шею. Её кожа отозвалась мурашками, и у Гермионы мелькнула мысль, не пришла ли она, чтобы по-быстрому предаться страсти. — Я почувствовала, что ты волнуешься. Что-то не так? Её низкий голос слегка успокоил Гермиону и ей захотелось заверить ведьму, что все хорошо, но она понимала, что Беллу ей в любом случае провести не удастся. — Я эм.., — верные слова все никак к ней не приходили, и она не могла поверить, что лишилась дара речи именно сегодня. Она повернулась и заглянула в пленительные глаза Беллы. – Ты уверена… что хочешь этого? Гермиону сомнения об этом дне ни разу не терзали, уверенность пришла к ней, как только она встретила другую ведьму. Но хотела ли это Беллатрикс? Этот вопрос мучил её по сей день. — Только не говори, что ты передумала, – фыркнула Белла и обняла её сильнее. – Именно этого я и хочу. И Гермиона верила ей.