Чёртовы

и пока эта муха будет гладить свои лапки я буду говорить что у меня все в порядке в среднем человек в день может врать до двухсот тысяч раз вот и я солгу сейчас — Майк? Майк, ты как? Все в порядке? Харви накидывается с вопросами сразу, как охранник закрывает дверь переговорной. Майк оттягивает воротник робы, будто пытаясь нащупать пульс. — Все нормально. — А ты… — Все нормально, Харви. Зачем ты пришел? Майк не сразу понимает, что они ходят по кругу. Даже не вокруг стола, на маленьком пятачке возле двери. Загнанные хищники. Харви облизывается. — Майк! а потом ты уйдешь ты уйдешь, а я останусь станет странное сердце бестолковая усталость и я буду бояться остаться один на один с этой комнате цветных пелерин тобою связанных на мне пелерин Майк отводит взгляд и скалится. Все в порядке. Всё в порядке, всё точно в порядке, всё — Чертов идиот, Майк, скажи мне правду! Харви наступает. Шаг, шаг, и Майк почти опирается на стену. Он вдыхает, хрипит и толкает Харви в грудь. Снова по кругу, они снова ходят по кругу, меняя стены. — Ты хочешь правду? — Майк отпихивает тяжёлый стул в сторону. Круг расторгнут, — Харви, действительно? Ты хочешь слушать о том, что я могу умереть, как только ты выйдешь за дверь? Когда пойдешь обратно, будешь работать и пить скотч, а я тут буду подыхать от ножа в животе? Харви ебаный Спектр, блядь.! Харви рычит, поджимает губу, обнажает зубы и бросается вперед. Кулаком заряжает Майку в правую скулу. Майк знает, что это даже не удар, Харви сдерживается, и это страшнее. Он хватает Майка за плечи, впиваясь в робу короткими ногтями. Прижимает к стене, пытаясь оставить слепок, давит сильнее, и у Майка в ушах слышится хруст костей. Как будто кто-то перегрызает кому-то горло. Харви смотрит ему в глаза, отпуская плечи и перехватывая за руки. Майк знает, что не может его отталкивать, если уже подпустил. Без шансов. Харви скрещивает его руки над головой, беря одной своей, второй надавливая Майку на подбородок. Поворачивает к себе еле красной скулой. Прижимается губами. Целуйменяцелуйменяцелуйменя Майк поднимает голову, опираясь на стену затылком. Харви тёплыми губами массирует кожу. Прокладывает путь ниже, по щеке. Причмокивает у уголка губ. Отпускает подбородок, возвращая вторую руку на руку Майка. Майк толкается вперёд и прикусывает его нижнюю губу. Они оба знают, что если Харви хочет вести, он будет вести. Майк отдает инициативу сам, с самого начала. Потому что Харви знает, на что он способен. Потому что нет ничего сложнее, чем отдавать заслуженную власть. Харви смотрит ему в глаза, и Майк улыбается уголком губ. Харви приступает жёстко, кусаясь больше, удерживая руки и прижимаясь грудью. Майку тяжело дышать и он не будет останавливать Харви при любых сделках и договорах. Харви яростно вбивается, языком полностью занимая территорию, забирая себе каждую глупую, мятежную часть. По подбородку стекает струйка крови. Майк подаётся и слизывает ее, хватаясь за раненую губу. Харви сжимает ему запястья, забирая возможность выбирать темп, сглатывает и переходит на подбородок. Покусывает, зализывает, продолжает путь. Обхватывает губами кадык, когда Майк стонет и выше запрокидывает голову. Он не может использовать руки, все для этого — показать, чей он, кому нужен и кто единственный может его усмирить. Единственный. Харви Спектр всегда борется за это звание. целуй меня, пока лучи не целятся в нас пока еще мы что-то чувствуем пока мы еще здесь целуй меня я ненавижу когда ты так нужен потом ведь все намного может быть хуже ты выдыхаешь у нас есть час час один час У Майка в голове тикает. Он уйдет, а ты останешься тут, с синяками на запястьях, пока Гала будет тебя избивать. Он уйдет, а ты подохнешь тут, и больше он не будет целовать твою шею. Харви не расстегивает воротник робы, но прикусывает над ключицами. Майк ищет губами такое нужное, пытается высвободить руки. Харви поднимает злой, темный, густой взгляд и толкает Майка на стол. Железный край вбивается в бедра. Харви не выпускает его рук, спина Майка ноет, и он снова подставляется под горячий язык. Харви слизывает с его губ слезы, как будто так вкуснее, как будто он ждал их вместо соуса. Майк откидывает голову назад, чувствуя, как становится мокрой шея, и как начинают щипать мелкие частые укусы. Харви отпускает его руки, но Майк знает, что если двинется, все закончится. Его подсаживают под бедра, и он полу-лежит на столе, оперевшись на локти. твои руки теплы значит выстрел будет метким будут четкие круги на воде и тонкой веткой я останусь смотреть как они летят стремительно вниз научи меня так, please и я буду молчать никогда нигде об этом я не буду бояться остаться один на один в этой комнате цветных пелерин тобою связанных на мне пелерин Харви расстёгивает робу, согревая его руками. Водит по бокам, по животу и груди. Майку остаётся смотреть, как тонкая нить слюны вот-вот сорвётся с подбородка. Харви ловит ее, облизывая до губ, прижимаясь. Майк снова стоит на полу, его рубашка расстёгнута, руки схвачены. Харви улыбается-скалится, соприкасаясь лбами. Он чуть слышно, хрипло смеётся, и Майк знает, что ему паршиво и совершенно не смешно. Он переплетает их пальцы, пока чертов идеальный Харви Спектер жмурится, запрокидывает голову и пытается не пускать блики из глаз на кожу. Первая слеза катится по правой щеке, и Майк прижимается к ней губами. Он не даст им упасть, не пропустит ни капли. Харви разжимает руки, смотрит серьезно, пока Майк шевелит губами в воздухе. Дёргает уголком губ, возвращает упавший с плеча Майка рукав рубашки. — Приведи себя в порядок и перестань изображать кусок говна. Он собирает руки за спиной и поворачивается лицом к двери. Прическа в порядке, рубашка не расстёгнута ни на пуговицу. Майк опирается ногами о стол, перебирая пальцами в попытке застегнуть робу. Воротник мокрый, шея тоже, и щеки. — Харви, пожалуйста? Это капитуляция, конечная, стратегическое отступление. Харви поворачивается, снова в равновесии, с морщинками вокруг глаз и чуть скошенным галстуком. Он подходит медленно, крадучись, и перехватывает пуговицы. целуй меня, пока лучи не целятся в нас пока еще мы что-то чувствуем пока мы еще здесь целуй меня я ненавижу когда ты мне так нужен потом ведь все намного может быть хуже ты выдыхаешь у нас есть час час всего час и мы кладем на ковер оружие Майк держится за его руки, пока те разбираются с его рубашкой. Закончив, Харви садится рядом на стол. Вытягивает вперёд ноги, скрещивает. Поглаживает Майка по колену. — Засранец ты, Майк. Если посмеешь сдохнуть после всего, что было, я подумаю, что зря тебя нанял. Майк вытирает лицо, поворачивает голову и носом тычется Харви куда-то в шею. — Обещай, что за эти два года ты основательно надерешь всем задницы. Харви тихо смеётся, но потом приподнимает голову Майка, соприкасаясь носами. Смотрит серьезно, пока в глазах разливается виски и манхеттенские огни. — Майк. Я тебя вытащу. Обещаю. Майк смотрит, говоря взглядом: ты, блядь, меня спас. И Харви видит это, как видит все и всех. А потом они медленно целуются, сидя на столе в переговорной тюрьмы, и у Майка пощипывает на шее и над ключицами. Харви садится удобнее, и край стола теперь у него под коленями. Он болтает ногами, выцеловывая уголок губ.