На празднике полуночи

— Она прекрасна... Правда, Какаши-сенсей? — звонким голосом протрещал Наруто, указывая пальцем на луну. — Да... прекрасна... — эхом отозвался учитель, не глядя на объект восхищения своего ученика, он стоял в невольном ступоре, чуть приоткрыв рот от изумления. Маска, как и всегда, была на нём. Время будто замерло. — Э, сенсей, куда это вы смотрите, даттебайо? — подозрительно сощурился Узумаки и попробовал растолкать Хатаке в бок. Сакура. Боже милостивый. Какая красивая. «Держи себя в руках, старый дурак!!! — кричал разум». Но всё же... «Не такой уж и старый, — возражало сердце». — А... Да... — промямлил мужчина, одурманенный атмосферой летнего фестиваля и, главным образом, прелестью его уже давно позврослевшей ученицы. — Какаши-сенсей! Наруто! — заметившая своего бывшего учителя и друга-сокомандника девушка помахала им рукой, а затем подошла. Розовое, под цвет её волос, кимоно прекрасно сидело на ней, а изумрудно-зелёная заколка в форме расцветшего лотоса подчёркивала глубину блестящих глаз. Движения куноичи были плавными, нерасторопными, степенными, но в них чувствовалась энергия, которую Рок Ли и Майто Гай непременно назвали бы «силой юности». Она широко улыбалась, предвкушая радость от предстоящих событий ночи. Праздник Полнолуния проводился в Конохе лишь раз в году. Это была относительно недавняя традиция: после окончания Великой Войны Шиноби, в честь мира, ниндзя решили раз в год проводить мероприятие, которое могло бы объединить все Скрытые Деревни и их жителей. Люди готовились к этому событию со всею серьёзностью: днём они отдавали дань почтения погибшим, готовили сладости, а вечером зажигали летающие фонари. Завершать сие событие должен был бумажный дракон, «воспаривший» в небо. И всё это под ярко сияющей над землёй луной. — Давно вы тут? — Харуно традиционно поклонилась. — Нет, Сакура-чан, только пришли, — зачарованно ответил Наруто, заметив за спиной у подруги кого-то из знакомых. — Извини, у меня есть дела, ттебайо! — Да, конечно... — расеянно ответила она — И, сенсей! Если вы её обидите, я с вами подерусь! — крикнул Узумаки на бегу, полушутливо-полусерьёзно погрозив бывшему учителю кулаком. — Ох, ну конечно, — вздохнул тот; он был рад, что маска скрывает половину его лица. — Прекрасно выглядишь, Сакура. — Спасибо, Какаши-сан. Ночью плохая видимость, однако Хатаке мог бы поставить на кон все его книги из серии «Ича-ича» на то, что её щёки покраснели. Это вселяло некоторую надежду... ...которая тотчас была разрушена. — Какаши-сан, Сакура, — о боги, только не он! Пожалуйста. Только не Учиха. — Здравствуй, Саске, — еле сдержаваясь от того, чтобы завыть от досады, кивнул сенсей. — О, Саске-кун, — тепло поприветствовала сокомандника девушка. Она начала его о чём-то спрашивать, о самой разной ерунде, посмеиваясь и прикрывая глаза от удовольствия. Пепельноволосый мужчина поспешил ретироваться, ибо при всей его многолетней любви к этой девушке с прекрасным цветочным именем, последний Учиха, последний наследник проклятого Клана, последний, чёрт его побери, из последних, ужасно бесил своим безразличием к чувствам Сакуры: — Я, пожалуй, вас оставлю... — и отступил на два шага назад, два тяжёлых, два медленных шага. — Не буду мешать... Вам когда-нибудь случалось думать, что то, о чём вы и не смели надеяться, о чём желали столь сильно и долго, может оказаться реальным? Радость на лице куноичи быстро сменилась грустью, она быстрым движением схватила Какаши за руку: — Куда же вы, сенсей? — Пойду... э... по дороге жизни, — Хатаке не знал, как реагировать: мысли от «боже, какая у неё нежная ладонь» до «бежать, нужно бежать!» вихрем проносились у него в голове. Девушка обернулась к Саске, чтобы попрощаться с ним. Тот кивнул «до свидания» и направился в сторону жёлтой макушки Наруто, что безуспешно пытался расшевелить Песчаного Гаару (к слову, он недоумённо, а ещё чуточку смущённо, взирал на будущего Хокаге Конохи и пытался купить тому яблоко в карамели, не отвлекаясь на брата, который многозначительно толкал его в бок). — Какаши-сан, мне нужно с вами поговорить, — немного неуверенно начала она, после некоторой паузы. — Да, конечно, — шестое чувство подсказывало, что сейчас может произойти что угодно. — О чём? Они медленно шли в противоположном направлении от людей, цветных вывесок и лавок, подальше от шума и любопытных глаз. Неожиданно Сакура резко остановилась, так, чтобы Хатаке в расстоянии шага находился напротив неё. — Вы мне нравитесь. Эта фраза звучала звонко в ночной тишине. Окружающие их деревья слегка шелестели листвой, недовольные восточным ветром, что беспокойно их перебирал. — Даже больше: я люблю вас, — она опустила голову, растирая лоб рукой. Было видно, что она начинает паниковать. Сильно паниковать. Единственное, что смог вымолвить мужчина было: — О. «ЧЁРТ, СОБЕРИСЬ ТЫ УЖЕ!!!» — вопило сознание, а осознание нервно глотало карвалол, периодически бормоча: «Боже... о господи... о господи...» — Сенсей? — умоляющим взглядом Харуно смотрела прямо в глаза бывшему учителю. — Если откажете мне, то хотя бы прямо сейчас, — она потерянно вздохнула, её плечи мелко задрожали. Вместо слов он медленно взял её ладонь в свою, протянул к губам и поцеловал кончик безымянного пальца. Затем среднего. Затем указательного... Вдали воспарили тысячи фонарей. У Сакуры перехватило дыхание, он же задыхался от переполняющего его всепоглощающего чувства любви и счастья. И полночь была тому свидетелем.