Плюшевый мишка

Ричард задумчиво почесал бороду, глядя на только что проснувшегося и потягивающегося омегу. Найджел зевнул, повернулся к нему, заметив, что альфа смотрит на него с нескрываемым желанием, улыбнулся и вальяжно откинул одеяло, демонстрируя нагое тело. Какой же он всё-таки красивый, вновь подумал Ричард. Длинные светлые волосы, утончённые, можно даже сказать правильные, черты лица с высокими скулами и аккуратным прямым носом. Взгляд скользнул по стройной подтянутой фигуре с упругими ягодицами и бархатистой жемчужной кожей, но на шее и плечах частично проступали бледно-серые небольшие пятна, тянулись вдоль всего позвоночника от затылка и до самого копчика, опоясывали поясницу и заканчивались мелкой россыпью на бёдрах. Их можно было принять за татуировки, но это была всего лишь пигментация, что было характерной особенностью омеги как оборотня. А ещё от него пахло снегом и веяло мятной прохладой. Ричард не переставал восхищаться им. Они вместе уже почти два года, но каждый раз, вот так рассматривая Найджела, альфа испытывал неконтролируемое возбуждение от того, что этот великолепный во всех смыслах снежный барс находился именно в его постели. Сам же Ричард являлся медведем гризли, однако никого из них совершенно не смущал тот факт, что оба относились к разным видам. Ведь в современном толерантном мире межвидовые связи и браки давно уже перестали быть чем-то запретным и, наоборот, даже всячески поддерживались обществом, как самими оборотнями, так и обычными людьми. Хотя ещё всего несколько веков назад, во времена невежественности и инквизиций, их бы за такое наверняка закидали камнями, а потом сожгли на костре в назидание остальным, «неправильным» парам. Хорошо, что это всё в далёком прошлом и их отношениям не угрожает. — Доброе утро, — произнёс Найджел завораживающим голосом, приподнимаясь на локтях и глядя на альфу серо-голубыми глазами в обрамлении густых ресниц под изящными изгибами бровей. Глаза омеги были для Ричарда отдельной вселенной: одного лукавого взгляда в сочетании с хищным блеском хватало, чтобы безнадёжно утонуть в ней как в омуте без единого шанса на спасение. Найджел прекрасно знал, как альфа в такие моменты неизменно реагирует на него, и умело пользовался этим, хотя и не считал себя манипулятором, но доминировать и держать ситуацию под контролем был обязан, оправдываясь своей кошачьей натурой. Он также имел склонность проявлять агрессию во время полового акта, но по утрам был невероятно ласков и спокоен, любил долгие поцелуи и нежный медленный секс, после чего млел и мурлыкал. Видя, что альфу переполняет вожделение, заправил за ухо непослушную прядь и потянулся за полагающимся поцелуем. Ричард тут же наклонился, жадно целуя его в тонкие, но такие чувственные и сладкие губы, и от них невозможно было просто так оторваться, будто они всегда были намазаны мёдом. — Мой плюшевый мишка, — прошептал омега томно, проведя ладонями по покрытой тёмными густыми волосами груди альфы и слегка надавливая на плечи. Ричард послушно лёг на спину, стараясь не кончить раньше. Ему приходилось сдерживаться, но чего только не сделаешь ради партнёра, впрочем, Найджел не оставался в долгу. Альфа рвано выдохнул, когда омега, наконец, прикоснулся к его члену. Размер у Ричарда был далеко не маленький и даже не средний — медведь как-никак, и этим всё сказано. Найджел довольно хмыкнул, провёл несколько раз горячим влажным языком от основания и по всей длине ствола, сдвигая крайнюю плоть и обхватывая сочащуюся предэякулятом крупную головку губами, посасывая, а затем переключился на яички, деликатно поглаживая, перекатывая и облизывая их по очереди. Найджелу нравилось делать минет, когда Ричард грубо обхватывал своей ручищей его затылок, толкался ему в рот и вынуждал заглатывать член целиком. Омега умело брал глубоко, расслабляя мышцы гортани и утыкаясь носом в пах, вдыхал терпкий мускусный запах и чувствовал, что течёт от этого, пачкая свежее постельное бельё. Когда его губы в очередной раз сомкнулись на головке, совершая кончиком языка дразнящие круговые движения, Ричард предупреждающе утробно зарычал. — Какой нетерпеливый плюшевый мишка, — фыркнул омега, прерывая своё любимое в сексуальной практике занятие, оседлал бёдра альфы, крепко сжал коленями его бока, закрепив свою позицию сверху, и плавно, без подготовки, которой и не требовалось благодаря естественной обильной смазке, плавно опустился на член. Оба застонали от удовольствия, Найджел закрыл глаза, откинул голову назад, чуть прогибаясь в спине, и начал размеренно двигаться. Жар от живота волнами распространялся по всему телу, разливался жидким огнём по венам и приятно покалывал кожу. Но постепенно омега начал сбиваться с заданного темпа, насаживаясь на член интенсивнее, а спустя некоторое время Ричард не выдержал, рыкнул и резко сел, подхватив охнувшего Найджела под ягодицы, отчего тому пришлось обнять его за шею. Игнорируя слабое возмущение, альфа продолжил брать его уже жёсткими глубокими толчками, так, как и хотелось с самого начала, выбивая из омеги всхлипы и протяжные стоны, пока обоих не накрыл простреливающий позвоночник и перехватывающий дыхание оргазм. Утро выдалось многообещающим. После совместного бодрящего душа и лёгкого завтрака они начали собираться на работу. — Нас без сомнения ждут приключения, и мы не будем скучать, — напевал Найджел, насколько помнил и незначительно путал или специально заменял некоторые слова песенки из старенького детского мультика про медвежонка, помогая альфе завязать галстук. Ричард усмехнулся, улавливая явный подтекст, а омега продолжал: — Он классный и славный, мой друг самый главный, он — мишка, плюшевый мишка… Это ласковое домашнее прозвище омега дал Ричарду в первый же день их знакомства. Сначала в шутку, чтобы подразнить немного, и это раздражало его до скрежета зубов, но после более близкого и интимного контакта альфу подобное обращение начало наоборот заводить. Конечно, на мультипликационного милого медвежонка он отнюдь не походил: высокий, широкоплечий, брутальный самец с большой концентрацией тестостерона, обладатель шести кубиков пресса и литых мускулов — результат не только регулярных походов в тренажёрный зал и изнурительных тренировок, но и звериной сущности. На первый взгляд Ричард производил впечатление весьма сурового и порой очень страшного оборотня, способного откусить голову любому противнику, но тёплый взгляд светло-карих глаз и мягкая улыбка быстро рассеивали эту грозную иллюзию, как первые лучи восходящего солнца развеивают утренний туман. — Готово, — произнёс Найджел, справившись с галстуком. — Спасибо, котик. — И что бы ты без меня делал? — Не представляю, — честно ответил альфа. Ричард действительно не знал, что бы с ним сейчас было, не повстречай он Найджела. Погружённый полностью в работу наверняка погряз бы в рутине, покрывшись слоем бытовой пыли, но энергичный своенравный омега ворвался в его жизнь внезапно как мощный торнадо и перевернул всё с ног на голову. Раскрасил в яркие живые цвета однотонные серые будни и заставил покинуть привычную зону комфорта, ставшую скорее зоной отчуждения. Ричард опомниться не успел и вообще даже не понял как, а уже влюбился в этого снежного барса, подарившего ему массу незабываемых эмоций и впечатлений, что навсегда теперь остались в воспоминаниях. И хотя без ссор у них не обходилось, и Найджел изрядно потрепал ему нервы своим характером и вызывающим поведением, Ричард готов был ради него на всё и всегда старался на все возникающие конфликты найти оптимальные компромиссы, лишь бы удержать его рядом с собой. Впрочем, омега никуда уходить и не собирался. Не сдержавшись, альфа сгрёб его в медвежьи объятия и зарылся носом в светловолосую макушку, постоял так несколько секунд и отпустил, но тот тут же прильнул обратно и принялся потираться об него щеками, при этом производя тихий вибрирующий звук. Как и любой другой оборотень из кошачьего семейства, Найджел имел обострённое чувство собственности, не говоря уже о ревности, и поэтому стабильно помечал свою пару. Если альфы для метки применяли клыки, кусая за шею, то омеги для этого использовали ольфакторную маркировку, то есть специальные феромоны, которые глубоко въедались под кожу и в одежду, могли продержаться от суток до трёх дней и служили предупреждением для всех потенциальных соперников о том, что данный самец занят. Ричард тоже сильно ревновал Найджела и частенько раздражался от неприятного чувства нытья зубов и дёсен, желая пометить омегу, но тот не позволял укусить себя, ссылаясь на то, что пока ещё не готов к такому, не говоря уже о свадьбе и детях. Но это был лишь вопрос времени, и Ричард терпеливо ждал. — Закончил? — спросил он, когда Найджел отстранился. Зрачки омеги в этот момент сузились, а верхняя губа едва заметно подрагивала. Обнюхав альфу и убедившись, что его запах на нём надёжно закрепился, удовлетворённо кивнул и улыбнулся, но получилось так, будто хищно оскалился. — Старайся не контактировать с другими омегами. — Мне нет никакого дела до других омег, ты для меня единственный и неповторимый котик. — А ты мой плюшевый мишка. Но я тебя предупредил! Учую на тебе чужой запах, и спать будешь на диване! Ричард едва не закатил глаза. Какой же Найджел был иногда невыносимо… любимый! — Тебя подвезти до работы? — перевёл он тему, поправив отворот пиджака. — Нет, — омега покачал головой, — сегодня нам не по пути. Мне ещё нужно заехать в банк и пару магазинов, а только потом в офис. И, кстати, ты же придёшь сегодня на презентацию? Ты обещал. — Если я обещал, значит, обязательно приду. — Хорошо. На самом деле Ричард не любил подобного рода мероприятия, но расстраивать Найджела не любил тем более. Поцеловав напоследок омегу ещё раз, он отправился на встречу с очередными сторонними инвесторами, без помощи которых пока его бизнес как одного из крупнейших в регионе застройщиков не обходился, а чтобы выйти на новый уровень, требовались большие вложения. Так что день обещал быть конструктивным. Найджел же поехал по своим магазинам, коих у него насчитывалось семь, проверить, как в целом и общем обстоят дела. Омега по своей природе был натурой страстной и увлечённой и пробовал найти себя в разных профессиях, больше отдавая предпочтение искусству, пока не остановился на модельере. Это действительно было его. Он обожал своё дело и полностью посвятил себя этому, правда, добился успеха далеко не сразу. Для начала он прошёл обучение на курсах по моделированию и дизайну, затем на первых порах подрабатывал на подхвате у тех, кто уже давно и прочно обосновался в этом бизнесе, и неплохо преуспел. Хотя был у него один переломный момент, когда было очень тяжело, хотелось опустить руки и бросить всё, но Найджел не сдался, сумел преодолеть все трудности. Только благодаря своим усилиям и упорству он смог получить необходимый опыт, приобрёл полезные контакты, создал свой собственный бренд, пробился на модные показы, где его, наконец, заметили и оценили по достоинству. Он быстро стал популярным в данной индустрии, ведь его вещи по цене и качеству, как эксклюзивные и самые простые, были доступны всем слоям населения, а спустя короткое время открыл первый магазин. Далее дела у него пошли в гору. Найджел отдавал всего себя своему ремеслу, непрерывно работал над созданием одежды в любое время суток в зависимости от вдохновения и практически каждый сезон выпускал новую коллекцию. Вот и сегодня у него должны состояться очередная презентация и предварительный показ новой линии одежды для альф, к которой Найджел основательно подготовился. Он, как и хотел, посетил несколько магазинов, где провёл краткий инструктаж, заехал в банк, после чего заскочил в кафе за любимыми булочками с корицей и ароматным кофе. При столь нестабильном графике ему не всегда удавалось вовремя нормально пообедать или поужинать и иногда приходилось перебиваться такими вот перекусами, однако поесть омеге не удалось. Не успел Найджел откусить хоть кусочек или сделать глоток, как почувствовал, что его начало тошнить. Сначала несильно, но ощущение было неприятное, и он, не понимая пока причину, поспешил в находящийся неподалёку офис, а между тем по дороге накатывающие с коротким интервалом приступы тошноты лишь усилились. Едва доехав до работы, Найджел припарковался, как попало, выпрыгнул из машины, уже с трудом сдерживая рвотные позывы, вихрем ворвался в здание, напугав своим внезапным появлением всех находившихся в главном холле сотрудников, и забежал в служебный туалет, где его вывернуло в унитаз несколько раз. Когда ему стало значительно легче, и тошнота перестала подступать к горлу вязким желчным комом, он умылся холодной водой, тщательно прополоскал рот и уставился в своё побледневшее отражение. А ведь у него ещё с утра было лёгкое недомогание, которое омега проигнорировал, и, видимо, зря. Появились первые пугающие мысли о его состоянии, но стоило проверить, чем он и занялся незамедлительно. В кабинете в аптечке помимо лекарств первой необходимости всегда на всякий случай лежала пара тестов на беременность, и сейчас пришло самое время ими воспользоваться. В ожидании результата Найджел нарезал круги вокруг компьютерного стола и дивана, периодически обо что-нибудь спотыкаясь, нервно дёргал выпущенным хвостом, плотно прижимал ставшие кошачьими уши к голове и грыз длинные острые когти или царапал ими кожаную обивку кресла. Выждав для надёжности целых пятнадцать минут, показавшиеся целой вечностью, омега увидел, как на обоих тестах проявились вторые полоски, подтверждающие его догадку. Он беременный. Найджел так и осел на пол, схватил кончик пушистого хвоста и прикусил. Он был растерян и напуган. А всё по причине предыдущих неудачных отношений и очень болезненного разрыва. Впоследствии пережитого тогда сильного стресса омега потерял своего первого ребёнка, о чём никогда и никому не рассказывал, и это оставило глубокий отпечаток на сердце и в душе. Все оборотни, особенно омеги, имеют сильную привязанность к тем, кого любят или хоть как-то им дорог, и крайне тяжело в эмоциональном плане переносят потерю потомства. Это едва не стоило Найджелу карьеры, но он справился с этим и пережил утрату, просидев почти полгода на антидепрессантах, как законченный наркоман. Омега полагал, что ещё долго не захочет снова с кем-то создать связь и завести семью, не планировал даже влюбляться, пока не встретил Ричарда, вытащившего его из глубокой депрессии. Он знал, что альфа тоже любит его, хочет жениться на нём и мечтает о детях, но страх, что всё может повториться, побороть никак не мог. Боялся вновь оступиться и всё потерять, ведь второй раз он этого точно не переживёт, потому и испытывал постоянно Ричарда на прочность и терпение, но пора уже было это прекращать — обстоятельства теперь совсем другие, требующие срочных перемен в жизни. Следующие несколько часов Найджел не покидал рабочего места, не считая периодических побегов в туалет, хотя должен был следить и руководить подготовкой к презентации, которую пришлось доверить своему верному помощнику. И за это короткое время омега успел пройти все пять стадий переживания. Отрицание. Сначала даже отказался верить тестам, но, прислушавшись к собственному организму, понял, что это правда. А оборотни в подобных вещах никогда не ошибаются. Гнев. Злился на себя и на бестолкового плюшевого медведя, что не предохранялись должным образом. Оборотни-омеги в отличие от людей из-за физиологических особенностей могли понести лишь во время течки, но бывали и редкие исключения. Торг. Подробно прикидывал в уме, что будет делать дальше. Депрессия. Многострадальный кончик хвоста был весь изжёван. Принятие. Пора уже было двигаться дальше и забыть о плохом прошлом: теперь перед ним встали совсем иные приоритеты, и нужно было основательно подготовиться к предстоящему декрету. А вскоре явился помощник с напоминанием, что всё почти готово и требуется обязательное присутствие Найджела, так что кабинет омега покидал, вернув нормальную человеческую форму и в приподнятом настроении, полный решительности. Ричард ожидаемо задержался на начало презентации, Найджел почувствовал его появление ещё до того, как увидел. Альфа подошёл к нему сзади, обнял и положил подбородок на плечо, и омегу тут же обволокло запахом хвойного леса и мускуса. Он словно был в коконе под надёжной защитой, ему ничто не угрожало и придавало ещё большей уверенности в себе. Да, Найджел ошибся однажды, выбрав не того альфу, но Ричард совсем другой. Он не подведёт, не разочарует и тем более не бросит. Всё у них непременно сложится хорошо, они станут замечательной семьёй и родителями. — Опоздал, — шикнул на него Найджел. — Знаю. Прости, котик. Инвесторы оказались дотошными, еле сбежал от них. — И как прошло? — Лучше, чем я думал. Мы сумели договориться. — Проблем потом никаких не будет? — Ну, риск есть всегда. А у тебя как день прошёл? Вижу, ты отлично постарался. Найджел вздохнул, сдерживаясь, чтобы не рассказать Ричарду о беременности прямо сейчас: его так и переполняли эмоции. — На самом деле по большей части это всё благодаря моему помощнику, без него бы я не точно не справился, так что выпишу ему потом хорошую премию. — Но в основном это твоя заслуга, разве нет? Ты же придумал и создал тут всё. Но ты действительно выглядишь каким-то уставшим, даже осунулся немного. Настолько вымотался или что-то случилось? Всё идёт не так гладко, как мне кажется? — Нет, с коллекцией и предварительным показом ничего плохого, публика, как говорится, в полном восторге. — Но я же вижу, что тебя что-то беспокоит, — Ричард был проницательным. — Я позже тебе расскажу, а сейчас мне нужно с кое-кем пообщаться, извини. Найджел высвободился из тёплых объятий своего альфы и направился к небольшой группе омег, а это были другие знаменитые модельеры, с которыми он всегда старался поддерживать связь и дружеские отношения, несмотря на конкуренцию. Ричард проводил омегу задумчивым взглядом. В Найджеле как будто что-то изменилось, что-то незримое, да и запах вдруг приобрёл какую-то новую сладковатую нотку, хотя утром это ещё не ощущалось. Что же с ним произошло за день? Вернулись они домой после полуночи. Не говоря ни слова, Найджел сразу ушёл в спальню, и слегка удивлённый Ричард последовал за ним. Омега стоял у окна, вглядываясь куда-то вдаль, свет от полной луны серебрил его длинные распущенные волосы, а кожа будто сияла. Какой же он невероятно красивый, в тысячный раз подумалось альфе. Ричард даже вздохнуть и моргнуть лишний раз боялся, словно прекрасный образ снежного барса мог исчезнуть. — Най? — позвал он тихо. Найджел обернулся, улыбаясь, и заправил скользнувшую на лицо белую прядь за ухо. — Знаешь, а у нас скоро появится маленький медвекотик. — Что? Кто? — не понял альфа. — Или медвежонок. Или котёнок. Не могу знать, невозможно угадать, как поведут себя гены, и каким именно родится ребёнок, но он однозначно будет оборотнем, — омега положил руку на пока ещё плоский живот и погладил, наблюдая за заторможенной реакцией альфы. — Ребёнок?.. — Да. — Ты хочешь сказать, что у нас будет ребёнок? — Да. — То есть ты беременный? — Не беси меня, медведь придурочный! — зашипел омега. — Прости! Я… я сейчас! — Ричард засуетился по комнате, похлопывая себя по карманам брюк и пиджака, спохватился и залез в шкаф, стянул с вешалки другой пиджак и, вытащив из внутреннего кармана синюю бархатистую коробочку, бросил его на пол. Найджел закатил глаза и скрестил руки на груди, зная, что за этим последует, а Ричард тем временем встал на одно колено и открыл коробочку, в которой, разумеется, находилось давно выполненное на заказ кольцо из белого золота с россыпью бриллиантов и натуральным крупным сапфиром. — Выйдешь за меня? — Куда? — Замуж! — И что мне там делать? — Боже, ты невыносим! — простонал Ричард, готовый приложиться лбом об пол. — И угораздило же меня в тебя влюбиться! — Жалеешь? — прищурился омега. — Ни капли! Каждый день, проведённый с тобой, делает меня безумно счастливым. Готов провести с тобой целую вечность! Найджел вдруг весь сжался точно тугая пружина, лицо хищно заострилось, зрачки сузились, а в следующее мгновение он прыгнул на Ричарда. Альфа тут же подхватил его на руки и перенёс на кровать, где они за несколько секунд избавились от всей одежды, вернее, нещадно порвали её на лоскуты. Этой ночью и до самого рассвета они были ненасытны как никогда, позволив страсти полностью поглотить их. Животные сущности вырвались наружу, стоны переросли в настоящий рык. Это был уже не просто секс, а дикое, основанное на голых звериных инстинктах спаривание, но даже в таком состоянии оба оставались в человеческой форме, не считая ушей и хвостов. Обладая невероятной выносливостью, они не прерывались ни на секунду. Ричард успел покрыть всё тело омеги поцелуями, особенно уделяя внимание каждому пятнышку на светлой коже, а тот подставлялся под умелые губы, отдавая себя всего без остатка. Найджел подмахивал и прогибался под каждый толчок, требуя быть с ним жёстче и быстрее, сам закидывал ноги на плечи альфы, царапал его широкую спину, плечи и грудь когтями и периодически покусывал округлые медвежьи ушки. Когда обоих, как снежной лавиной, накрыл очередной оргазм, Найджел, содрогаясь от удовольствия на члене альфы, неожиданно наклонил голову в знак покорности так, как принято только у оборотней. Всё было понятно без слов, и Ричард не собирался упускать эту возможность — слишком долго он ждал. Прижав омегу крепче к себе, чтобы тот не смог вырваться, он уверенно сомкнул зубы на его шее. Найджел дёрнулся, зашипел от боли, несколько раз ударил альфу по бокам хвостом, а затем обмяк и замурлыкал. Теперь они были связаны, а свадьба всего лишь формальность, ведь для оборотней печать в паспорте и обручальное кольцо на безымянном пальце ничто по сравнению с меткой, но, тем не менее, людские традиции соблюдались всегда. — Где хочешь провести свадебную церемонию? — поинтересовался Ричард, поглаживая по спине успокоившегося Найджела. — Подальше от городской суеты и поближе к природе, но об этом потом подумаем. Я жутко устал и хочу спать, — омега широко зевнул, удобнее устраиваясь под боком альфы. — Спи спокойно, со мной ты… вы в безопасности, я позабочусь о вас. Мой котик. — Плюшевый мишка, м-р-р-р…