***
— Руслан Борисович, можно вопрос? — обращается Кира к нашему молодому учителю, вставая с места. Я удивилась, так как никогда такого не видела, но мои глаза заметили короткую юбку одноклассницы, которая еле-еле прикрывала ее ягодицы, махнула рукой. Все нормально. — Да, конечно, Кира, — поправляет очки историк. Уже несколько минут пытается удобно расположить очки на своей переносице. — Как Вы относитесь к нашему классу? — открыто интересуется Кира, все окружающие мгновенно перестали залипать в телефонах и подняли головы. — Хм, интересно, что он скажет, — улыбается Люда, ожидая продолжения от учителя, — кстати, я его видела вчера вечером в Центральном в Bershka, выбирал себе рубашки. — Один? — спрашиваю я, откладывая телефон на край парты. — Ага, наушники в ушах, рюкзак на плече, он и правда выглядит, как школьник, правда довольно симпатичный, — мечтательно произносит Людмила. А как же физик? И ее отчаянное желание найти его в соцсетях? — Ну довольно положительно, Вы хорошие ребята, — мда, историк поплыл. Однозначно. Он принял мягкую позицию. И решил с нами не спорить и не связываться. Но он был милым и довольно хорошим парнем. Только по этой причине все начали его якобы уважать. — А если бы мы предложили Вам с нами сходить куда-нибудь? Ну в кафе, например, или в боулинг. — откидывает назад длинные волосы Кира, которые фонтаном падают ей на спину. Красиво. Может стоит тоже начать отращивать волосы? Историк прочистил горло, почувствовав неловкость. Никто не ожидал такого прямого вопроса от Киры. Минус историка был в том, что он сразу не поставил жесткие рамки в отношениях между нами. Конечно, нужно быть со своими учениками наравне, но эту грань переходить нельзя. Физик, например, сразу расставил все точки над i. Четко и ясно сказал: «Вы для меня только ученики и все». А он для нас учитель. Все девушки затаили дыхание, ожидая ответа, скорее всего думая уже, что они наденут на такую встречу в компании историка. — Спасибо за приглашение, ребята. Но я не любитель ходить по таким местам. — Первое, что пришло в голову говорит историк. Духу не хватило прямо сказать нам правду, побоялся обидеть, что он не пойдет с нами, потому что он наш учитель. И учителям с учениками вне школы следует держать дистанцию. Другое дело, если бы все учителя пошли с нами. Например, в поход. — Врет и не краснеет, — улыбаюсь я себе под нос. — И что тут такого? Просто сходить с нами в кафе, узнать друг друга получше, — шепчет мне в бок Люда. — Ну да, действительно… — И ребята, Наташа и Павел, завтра после третьего урока, встречаемся внизу в холле, — перевел тему историк, вставая со стула, приглаживая свою шевелюру, — сколько у Вас завтра уроков? — Пять уроков. — Ответил Зотов. Историк задумался, он еще не знает, какие у нас стоят последние уроки, именно завтра. — Придется отпросить с двух уроков, ладно, какие уроки последние? — Физика и информатика, — подаю я голос, устало положив подбородок на свою ладонь. О да, историк озадачился и громко вздохнул. Хмм, физик уже и до него добрался. Нас теперь таких стало еще больше. Страх он такой. Картина из мира фантастики, что историк бежит к физику, улыбнется во все зубы своей очаровательной улыбкой, произведет шикарное впечатление, как самого вежливого учителя, и физик тут же отпустит нас, даже не удосужившись спросить причину. На самом деле Руслан Борисович не был сильным духом и решил поберечь свои нервы, и лишний раз не портить отношения с физиком. С таким учителем. В итоге историк оказался намного умней, он сперва подошел к нашей классухе, а та в свою очередь отпросила нас двоих с последних двух уроков. Я еще не сильно начала готовиться к экзамену по истории, поэтому не ожидала от себя хорошего результата на олимпиаде. Но интересно было проверить свои знания. Да и, в конце концов, не уделять же внимание одной ненавистной физике, которую я не буду ни в коем случае сдавать. Я знала, что пропуская уроки Дмитрия Александровича, вовсе не означает, что на следующий урок ты можешь быть не подготовленным. Следовательно, после олимпиады по истории, я дома учила физику…***
— Концерт будет в конце ноября, после шестого урока. Нескольких человек из вашего класса мы задействуем, прошу вспомнить все свои навыки и подняться ко мне в кабинет и доложить об этом. — Говорила наша Анастасия Петровна — зам. по воспитательной и организационной деятельности. Молодая женщина тридцати лет. Как она сюда попала непонятно, ходил слух, что она была чей-то родственницей, так и заняла этот пост. — Если добровольцев от вашего класса не будет, значит сделаем это дело принудительным через вашего классного руководителя, — кинула угрозу напоследок Анастасия Петровна и на высоких каблуках выбежала из кабинета химии. — Вы же все такие активные ребята, — химичка начала мотивировать нас на будущий концерт. — Потом такие моменты будете вспоминать с улыбкой. — Концерт это скучно, Ольга Анатольевна. — Отвечает ей наш Коля, сторожила самой последней парты. Заранее говорит, что не намерен принимать участие во всей этой своре. Каждый раз, начиная с седьмого класса меня просили выступать. Сыграть что-нибудь на старом испорченном инструменте, который тяжелым грузом стоял около главной сцены в актовом зале. Пианино было ужасно испорченное и скрипучее. В этом году я надеялась, что эта учесть меня не настигнет. — Ну тогда Николай, идите к Анастасии, предложите свои варианты концерта, напишите сценарий, — на что наш двоечник и разгильдяй закатил глаза, не сдавая свои позиции, — с приходом Анастасии, мне кажется концерты стали более молодежнее, Вы так не считаете? — Нет, у нее весь концерт, как детский утренник, — заявила тут Люда, высказывания свое мнение. — И все дети учителей только и участвуют в нем. — Мне кажется, если бы вы все вместе написали сценарий, концерт бы вышел превосходный… — Концерт посвященный Дню матери, что там может быть интересного, — крикнул кто-то с дальней парты, по лицу химички было видно, что мы ее огорчили таким заявлением. После такого, химичка решила больше не поднимать эту тему, а перейти сразу к опросу, чему мы были «несказанно рады».***
Как ни крути, а меня все-таки заставили поучаствовать в концерте, посвященному дню матери, спасибо за это Людмиле и классной. Люда всегда везде выступала, и зачем-то тащила меня за собой. Подруга будет петь песню. Она пыталась меня уговорить спеть с ней, на что я решительно отказалась. Я как всегда решила сделать то, что я умею, сыграть на инструменте и быстро смыться с концерта. Мало того, что нас заставили там участвовать, так еще и нас всех принудительно оставляли после уроков каждый день. Репетировать и оттачивать все номера до блеска… После уроков мы с Людой, взяв все свои вещи из раздевалки пошли в актовый зал. В зале уже было куча детей, одни бегали, другие стояли на сцене и рассказывали стихи, одиннадцатиклассники репетировали в конце зала сценки, историк сидел за аппаратурой, а наша Анастасия Петровна стояла на сцене в обтягивающем платье, держа микрофон около очередного первоклассника. — Я хочу домой. Зачем репетировать каждый день, зачем?! — говорила я всю дорогу, и продолжала это делать, переступив порог актового зала. — Смотри какое на ней платье, точно решила соблазнить кого-то, — смеялась Люда, кидая сумку на очередное кресло, после чего устремилась за кулисы готовиться. — Здравствуйте, Руслан Борисович, — поздоровалась я с историком, который настраивал аппаратуру. Я села через кресло от учителя, кинув унылый взгляд на компьютер. Как мне жалко это время. Я развалилась на кресле, отражая на своем лице всю боль этого мероприятия. — Руслан Борисович, включите пожалуйста минус песни, — выглянула из-за кулис Люда, говоря громко в микрофон, отчего мы с историком подскочили на своих местах. — А что она петь будет? — обратился ко мне историк, не оборачиваясь в мою сторону. Пришлось встать с места и помочь найти знакомый трек. — Вот это. — Тыкнула я в экран монитора, на что получила недовольный взгляд историка, который говорил, что это было в последний раз, когда мои пальцы касались его монитора. — Всем привет. — Я резко выпрямляюсь в спине, оборачиваясь к физику. Снова подошел бесшумно и тихо. — Привет, — историк тут же поздорвался и пожал руку физику, на что я невольно закатила глаза. — Нужна помощь, как перевести звук с этих колонок на те? — Здравствуйте, Дмитрий Александрович. — Быстро приговорила я, не поднимая своих глаз. Волосы на затылке начали шевелиться от его близости. От него не веяло неприязнью, нет, но было ужасно некомфортно. Мне было неловко, что Дмитрий Александрович сощурил свои черные глаза и кивнул мне в приветствие… Физик вскоре взял все в свои руки. Колонки были успешно переключены. Звук был настроен. Проект включен. Историк ходил везде хвостиком за физиком, кивая головой. Картина маслом, отец учит своего неопытного сынишку основам. Физик, есть физик. Интересно, какого это жить с таким, как он? Мне кажется, это нереальным. Он постоянно молчит, и слова не вытянешь из него. Довольно скучный собеседник и посмеяться не посмеешь рядом с ним. И, самое страшное, над ним… Я вздрогнула, представляя его в гневе, а это возможно? Он злиться когда-нибудь? Позволяет выплеснуть эмоции наружу или нет? Он точно все держит в себе и позволить себе такого не может. Ни в его интересах… Зато, наверно, его девушка или жена находится сейчас, как за каменной стеной… Не знает ни проблем, ни тягостей жизни. За три месяца у меня, как и у других, в голове не укладывалась мысль, что такой мужчина работает и работал всегда обычным учителем в школе. Он не вписывался в эту роль абсолютно. Вот историк, вписывается, а он нет. — Ну как тебе? Хороший минус, да? — А? Что? Я даже не слышала, как Люда пела, уже в третий раз одну и ту же песню? Я настолько погрузилась в свои мысли об физике, что не замечала никого вокруг. В панике начала осматриваться вокруг себя. Я десять минут только и делала, что смотрела на физика и историка, как те настраивают аппаратуру? — Эм-м, хороший, да. Нормально спела. Вроде…— Ответила я, все так же смотря, как Дмитрий Александрович присел около компьютера, разбираясь с кучей проводов. Опомнилась только после того, как историк снова уселся в кресло. Физик сидел почти у моих ног, перебирая медленно провода от такой старой и потрепанной техники. Напряженная спина и плечи, которые выделялись из-под рубашки. Крепкая шея. И такие умопомрачительные вены на запястьях его рук, что я сидела и смотрела только на них. — Ты играла? Пробовала? Как твое пианино? — ухмыльнулась подруга, проследив за моим взглядом. — Нет, я забыла ноты, думаю завтра прийти и сыграть между уроками, сейчас шумно. — Отмахнулась я, вставая с кресла. — Ты куда? — Люда удивленно посмотрела на меня. Мне надо было уйти. Срочно уйти. Снова в моей голове начали поселяться нехорошие мысли. Мне стало жарко впервую очередь, как только физик подошел сзади и поздоровался с нами. Потом непроизвольно начали дрожать руки. И последний штрих, я неотрывно следила за ним. Все это время, я провожала его своим взглядом, даже не оглядываясь по сторонам, и даже не замечая, смотрел ли он? Заметил ли он? — Скажешь ей, что мне стало нехорошо, но я буду выступать, порепитирую в другой раз, — кинула я на плечо рюкзак, не собираясь отступать от своих действий. — Но сейчас будет прогон всего концерта! — Люда! Мне надо уйти. Позвонишь вечером. — Кинула я напоследок и направилась в сторону выхода. — Быстрей бежать… — Уходишь? — Дмитрий Александрович, настиг меня, когда заходил в актовый зал, в руках держа процессор от компьютера. Когда он успел выйти из зала? Я совсем потеряла связь с реальностью. Он застал меня врасплох. Как всегда, от кого бежишь, к тому и прибегаешь. Невозмутимый голос, но его взгляд уже пытался найти верный ответ на моем лице. Он требует с меня ответ. Я же не сразу посмотрела ему в глаза. — Эм-м да, — отодвинулась я немного в сторону, пропуская физика, — надо домой. Срочно, мне, надо, да… Надо идти, но отчего-то я просто застыла на месте, ожидая последней реплики учителя. Ждала, чтобы тот дал разрешение, чтобы я ушла. Я ждала от него слов. Мне показалось, что если он скажет, чтобы я села на место, я сяду. Скажет, чтобы я спела песню с Людой, я спою. Все, что угодно сделаю. Да и он же учитель, расскажет еще этой Анастасии, что я слиняла с репетиции. Сдаст меня? Может же быть такой вариант… — Беги быстрее, Анастасия Петровна сейчас вернется. — сузил глаза физик, пристально посмотрев мне в глаза, тут я уже не могла не посмотреть на учителя. Мой взгляд поначалу был серьезным. До меня не сразу дошел смысл его слов. Я искала ответ на его лице, подтверждение своих мыслей. Почему в последнее время, я реагирую на него так? Не так, как на других учителей… Он меня отпустил, мне определенно стало легче на душе. Спустя несколько секунд, я приулыбнулась, понимая, что меня прикроют, я была этому несказанно рада. Но мимика учителя на лице не дрогнула. Слишком серьезный. — Спасибо. — Улыбаясь, сказала я, почти шепотом, не привлекая внимание всех окружающих. Когда спускалась с лестницы, постоянно оборачивалась назад, надеясь на что-то… Но мое исчезновение не было обнаружено…