damaged

ни одна из ночей кима не прошла спокойно с того самого момента, как «прости, я люблю её» в диалоге и нескольких выкуренных подряд сигарет. это сообщение сломало его, разбило и без того хрупкие надежды и воспоминания. бессонные ночи за приставкой, широкие улыбки от смешного падения не совсем трезвого вана в парке, ладони на его коленях и десятки просмотренных вместе фильмов разбились, и мелкие осколки впились в сердце, не позволяя зажить. ещё недавно они почти жили вместе, проводя друг с другом всё свободное время. ещё совсем недавно они размышляли о том, сколько лет уже дружат. ещё почти недавно щемило в груди сердце от каждого упоминания новой девушки старшего. сейчас югём проклинает себя за то, как почти год назад несколько совместно проведённых дней из-за травмы кайе. когда ким за старшим ухаживал, спал вместе и развлекал, сидя в его футболке. тогда и начал смотреть на друга чуть дольше обычного, думать о нём чуть больше обычного и звонить чуть чаще обычного. а через несколько дней осознание и принятие, несколько ночей слёз и самокопания. а потом он научился не краснеть, не опускать взгляд в пол и не дрожать, что бы старший не говорил и не делал. но чувства не проходили, а только усиливались. сейчас югём думает, что ему стоило промолчать. порвать все связи, броситься навстречу новому, даже если и в бездну. но тот югём не стерпел, и спустя долгие месяцы много алкоголя и поздняя ночь сделали своё дело. признался, когда они добрались домой вдвоём, и долго вспоминал потом горячие поцелуи и проведенную в обнимку ночь. а утром — неловкие взгляды и уничтоженные только зародившиеся надежды. его нервный срыв и несколько дней в своей квартире. но боль стихала. с каждым взволнованным сообщением старшего и выкуренным блоком сигарет стихала, меняясь местами с горьким сожалением и отчаянием. но они ушли ещё быстрее, когда первая встреча после долгой разлуки, теплые объятия и несколько фотографий в кафе. когда ван не оттолкнул руку младшего, тянущегося поправить ему волосы, в мозгу что-то взрывается, до цветных пятен в глазах и бледного румянца на щеках. когда кайе не оттолкнул младшего, взявшего его за руку без причины. когда цзяэр не оттолкнул младшего, мягко поцеловавшего его в шею. тогда всё пошло не туда. старший точно, совершенно точно обязан был его остановить. но ким был влюблён и хотел этого настолько, насколько вообще мог. но ван дорожил другом. он никогда не отвечал, но ничего не запрещал. поэтому младший сам для себя всё решил. но в 3:37 будничное сообщение о том, с кем кайе стал встречаться, и совершенно особенное «прости». перед лучшими друзьями так не извиняются. но джексон извинился, потому что знал, что должен. с того момента они не общаются. младший не находит в себе сил, а цзяэр… югём не знаешь, что цзяэр. отказался от него, выжидает чего-то или не знает, что делать? но происходит в любом случае ничего. происходит очередная ночь наедине с собой и своей квартирой. когда он общался с ваном, не так много времени в ней проводил. телефон вибрирует, в нём — сообщение от их общего друга. с бэмом они знают друг друга с самого детства, поэтому то, что произошло, удивило тайца. югём никогда не закрывался в себе и от внешнего мира настолько. бэм не знал, что случилось между ними, но всё равно старался поддержать, как мог. «почему он не спит?» — а потом смотрит на часы, где стрелка подошла к 12 ночи. рано. на улице уже темно, а в квартире всё выключено. только изредка мигает экран телефона, и из окна льётся свет от уличного фонаря. ким поднимает руку — на ней тени листьев деревьев, растущих за окном. хаотичные чёрно-белые полосы напоминают принт свитера, который он видел вчера на ком-то. на стене узор тот же, только смешивается с темными обоями. мир будто стал черно-белым. «я всегда таким был». всегда выделяющаяся бледная кожа на фоне чёрных глаз, волос, одежды. а бэм и ван цветные. со своей любовью к ярким цветам и необычным вещам, с «ты выглядишь как дурак» и «зато не как клоун»., а про югёма ничего не говорили. он был статично блеклый. вероятно, «поэтому он не смог меня полюбить» проносится в его голове, раз слезы потекли по вискам и ладони тянутся закрыть лицо. а что, если ван пытался? пытался смириться и ответить на эти чувства, но терпеть его не мог. сердце у младшего разрывается, и каждую ночь мыслей всё больше. бэм в ответ на вопрос о самочувствии получает холодное «нормально» и не верит. но ничего не может сделать, он приходил к другу, но тот похож скорее на труп, пытается улыбаться, а в глазах читается: «пока ты мне ничем не сможешь помочь». и друг лишь изредка напоминает о себе, анализируя, как меняются ответы младшего. пока никак. это началось неделю назад и с тех пор ким вышел на улицу лишь единожды. тогда он решил позвонить старшему, но тот первые три дня не отвечал. а на четвёртый за него отвечает какая-то девушка со звонким голосом и приятной манерой речи. бэм не смог сначала понять, что его смутило, а ван взял трубку неохотно и попытался успокоить тайца, что с ним всё в порядке. на вопрос о югёме промолчал и съехал с темы. но кайе даже попытался обмануть его, что он совсем не разбит и что девушка, ответившая на звонок, ему нравится. но звучал он раздражённо, когда она к нему обращалась. на следующий день бэм понял, что с ней не так — она говорила в точности, как младший. как тот младший, который за эти дни выкурил больше, чем за год. ведь джексон всегда говорил ему бросить, а сейчас джексона нет. сегодня бэм написал обоим. кима спросил о самочувствии, а цзяэру решил рассказать о складе пустых пачек в мусорке младшего. тот прочитал и промолчал. бэм не стал настаиваить и просить сделать что-нибудь. на часах стукнуло два часа ночи, югём почти успокоился, снова потянувшись за пачкой на столе, но отдёрнул руку, потому что джексон запретил. пару секунд подумал, но всё равно закурил. в дверь позвонили. ким даже мельком подумал, что ночью никто с хорошими намерениями не приходит и, возможно, его жизнь сейчас и оборвётся. но он встаёт, не вынимая сигарету изо рта, и открывает дверь, не посмотрев в глазок. они молчат. у младшего глаза красные от недавних слёз и на руках вены выступили. а ещё сигарета во рту, которую джексон отбирает, только увидев, и, затянувшись, выкидывает, затушив кроссовком. он перешагивает порог, закрывая за собой дверь, и, сняв куртку, снова смотрит на брюнета. у того взгляд непроницаемый из-за темноты в коридоре, но ван на этот раз уверен. он хватает кима за бока, прижимая к себе, и целует. югём почти не отвечает, только шагает назад, куда подталкивает старший, пока не вжимается спиной в стену. рот у брюнета такой же горячий, но с горьким привкусом, от которого не спасает чистка зубов дважды в день и которого раньше не было. ван отрывается, когда по щеке гёма стекает слеза, оставляя влажный след на лицах обоих. — прости меня, прости, прости, — джексон шепчет, утыкаясь в плечо младшего лбом. — за что? — голос у парня хриплый от нескольких дней молчания. он в глаза не смотрит. — я дурак, — он горячо выдыхает ему шею. — я не мог себе признаться, искал тебя в других. я так соскучился. югём молчит. он не знает, верить ли ему старшему. у того причин врать нет, но: — чего ты сейчас хочешь? мы больше не будем друзьями, перестань издеваться надо мной, — он кладёт руки старшему на плечи, собираясь оттолкнуть, но тот успевает схватить его за запястья. — нет, нет, мне не нужен друг. мне нужен ты. весь. и нужны твои чувства, — ван немного отстраняется, наконец заглядывая ему в глаза. — ты меня ещё любишь? гём медлит, его руки слабеют, а сердце готово остановиться прямо сейчас. джексон вдруг тянет его за руку, прикладывая к груди, где сильно бьётся сердце: — я тебя тоже, — и тянется за новым поцелуем.