Даже волкам бывает одиноко.

Её каблуки стучат по полу подиума. Десятки взглядов провожают её стройные ноги, тонкую талию и будто высеченные из камня прямые плечи. Взгляды разные: большинство горит восхищением, некоторые - похотью, даже пара скучающих найдётся, однако это редкость для подобных моментов. Но всё же это наносит удар по самолюбию, пробуждая желание показать, чего она стоит, утереть нос ненавистникам что преследуют её с самого начала, с одинокого детства нелюбимой сироты.

***

Впервые она украла в шесть лет. Это были карамельные конфетки, которые за хорошее поведение воспитательница давала своим любимчикам, детям что демонтировали верность и покорность её власти над ними. Они наблюдали за другими и сообщали если кто-то нарушает правила. Чокнутая старуха-монахиня била плетью неугомонных по её мнению детей. Это всё было во имя Бога, навязанного ей фанатиком-отцом, бывшим учредителем этого детского дома. Она праведно пыталась очистить брошенные, заблудшие души маленьких грешников которых сам Бог лишил семьи, за само их существование. Скарлетт ненавидела её, желала смерти этой поехавшей на своих убеждениях женщине, она помнила как в саму подкорку, прямо под промёрзшую кожу въелась сырость крошечной каморки в подвале, где в наказанте она отсидела треть своей жизни в приюте. Впервые она убила через год после побега с того проклятого места, который все так ласково называли "детским домом". Тот богатенький, в дрова пьяный парень разодетый в дорогой костюм и обвешанный то цепочкой золотой, то кольцом с драгоценными камнями, решил поразвлечься с миловидной официанткой, даже не изволив слушать возражения, игнорируя все отказы, просьбы остановиться и конечно же мольбы, которые слетали с её уст, когда она осознала что тот не останавливается. Она действительно пыталась жить честной жизнью, даже не имея никаких навыков существования в обществе, благодаря своему поехавшему дому. С Хербом они встретились через несколько лет в баре, где она иногда брала заказы. Почему-то, в тот момент он просто безмолвно вытаращился на неё, неподвижно застыв на месте, будто впав в транс. Тогда его взгляд был таким заинтересованным, удивлённым и... Восхищение? Никто, и никогда, просто так не смотрел на неё подобным образом. Тепло разливалось по телу, было даже приятно словить на себе такой взгляд, но срочный заказ с большой оплатой нельзя было отложить. А потому она просто развернулась и ушла, ведь не могла позволить себе отвлекаться. Следующие несколько часов она была занята заказом, а её голова - забита мыслями о том что её ножи уже испортились, затупились, и уже никуда не годятся. В её положении огнестрельное оружие было пока что редкой роскошью, а потому в ход всегда идут лезвия, изнашиваясь и приходя в негодность. После заказа и долгожданного похода в оружейную лавку, она шагает по брусчатке, вдыхая свежесть позднего часа. В ножнах приятной тяжестью осели новёхонькие ножи, как обычные, так и метательные. Они приносили чувство безопасности и нейкой защищённости, давая знать что сейчас её не так уж легко обидеть. Она резко остановилась, когда свет ночного фонаря выхватил из темноты тонкую, высокую фигуру, которая словно улыбалась, хотя этого и не было видно в тени. Пальцы Скарлетт опасливо, самыми кончиками подушечек прикоснулись к чехлу с оружием. Насколько бы мелкой и осторожной сошкой она ни была, всегда найдется тот, кому нужно отомстить, а потому нельзя расслабляться. Парень рваными, дергаными движениями выкидывает руки в мирном жесте своих намерений. Как бы удивительно это ни было, они срабатываються, и позже Херб рассказал, что видел её ещё на одном из заданий, за месяц до их встречи и всё это время наблюдал за ней. Скарлетт в ужасе осознаёт что даже не замечала ничего подозрительного, что уж там говорить о слежке! Она не сразу начала доверять своему новому напарнику, она знала что так нельзя. Херб казался концентрированным сгустком позитива и обожания. Он стал снабжать её оружием, иногда даже ходил вместе с ней на задания, и даже не казался напуганным, его взгляд всё так же выражал лишь восхищение. Скарлетт всё ещё помнит отголоски его крика, когда через пару лет на одной из вылазок её с простреленным плечом придавил обрушенный от взрыва потолок. Тяжёлые куски арматуры и бетона сломали ей тогда два ребра, она помнила его беспокойство и слова, что всё будет в порядке. Девушка никогда не хотела быть подвластной сильному мужчине, ей никогда не хотелось прекрасного принца, на не менее прекрасном коне, ведь Скарлетт могла сама за себя постоять, ей такое было просто не интересно. Однако, в ту ночь, когда они встретились, она обрела нечто большее, и несомненно лучшее. Это был верный товарищ, что готов даже рискуя своей жизнью вытащить её из-под обломков, лишь бы она была жива. Понимание этого пришло даже не столько во взгляде обожания, сколько в руках, что бережно перебинтовывали её раны. Спустя некоторое время она и сама поняла, что обожает Херба, стонущего под её руками, Херба, который никогда не имел желания взять её сам, который даже сменил свою фамилию на её. По сравнению с другими парами, которые она видела, это было необычно, даже можно сказать совсем уж непристойно, но Скарлетт это нравилось, она не хотела ничего менять, так же как и Херб. Они становились все опытней и авторитетней в кругах преступников. Каждый день Скарлетт приходила домой, где её ожидал любимый муж, который приготовил очередное чертовски необычное изобретение.

***

Взгляды, что устремлены на неё самые разные. Больше всего Скарлетт приятно когда ею восхищаються. Она знает что является лучшей в этом деле, а, желающие подражать, взгляды людей - этому подтверждение. И все же, только один взгляд Скарлетт будет высматривать в толпе. И, конечно же, найдёт его. Всегда находит, и всегда будет находить.