Школа, школа, я скучаю...

      Раньше это здание казалось очень большим. Когда-то Джим едва дотягивался до ручки входной двери, а сейчас этой двери не было вообще. Ему было больно видеть, что место, где он провел практически всё своё детство, уже который год стояло заброшенным. Двор порос травой, забор повалился, внутри всё разбросанно, повсюду грязно. А ведь раньше это место расцветало. На переменах во дворе галдели дети, школьные качели не знали покоя, от асфальта со звоном отскакивал потрёпанный мяч. Сторонний наблюдатель вполне мог принять это заведение за самую обычную частную школу-интернат, каких в мире тысячи. Так, в принципе, и было. Просто принимали сюда только психопатов, и готовили их к карьере серийных убийц, насильников и диктаторов мирового класса. Джим проходил по тихим мрачным коридорам. Всё вокруг успело прогнить и покрыться толстым слоем пыли. Джим остановился перед приоткрытой дверью в пустой обшарпанный класс. Здесь преподавали курсы актёрского мастерства. Мисс Беккет была доброй и весёлой, но к своему предмету относилась со всей серьёзностью. Она всё время повторяла, что умение отыгрывать разные роли — важный навык для любого преступника. У Джима в памяти всплыл её голос: — Тед, ну сколько тебе повторять: нельзя заманивать всех жертв одним и тем же способом — это ненадёжно. — Ничего, мисс Беккет, я буду часто переезжать, — улыбался Тед. У него была на удивление красивая улыбка и смех. Казалось, будто этот смех всё ещё носился по коридорам. Джим вошёл в класс мисс Беккет. Ему сразу вспомнился Андрюха Чикатило: он стоял и нахмурившись смотрел в окно. — Что это с ним? — Мисс Беккет сказала, что он настолько плохой актёр, что на его игру поведутся разве что умственно отсталые. Джим прошёлся дальше по коридору. Вот он — класс мистера Семпла. Здесь проходил любимый профильный предмет Джима. С теми, кто выбрал направленность «серийный убийца», здесь изучали работу полиции, процесс видения следствия, стили убийств, важность выбора места и орудия убийства, способы заманить жертву и спрятать тело. В голове Джима зазвучал голос мистера Семпла, который объяснял, как выслеживать жертву. Дикторский тон резко сменился грозным: — Жан-Батист? Гренуй! Ты слушаешь? — Мне не нужно, месье Семпл, я любого могу найти по запаху. В этом же кабинете все смотрели документальный цикл «Следствие обвели...» Эта передача нравилась абсолютно всем ученикам. Новый выпуск ждали так, как обычные дети ждут новую серию мультфильма. Больше всего маленького Джима впечатлил выпуск про Майкла Кроу — это был мальчик, который зверски убил родную сестру, но остался на воле. Вспомнив голос ведущего, Джим вздохнул: закрылась не только его любимая школа, но и его любимая передача. Джим поднялся на второй этаж и вошёл в кабинет истории криминала. Мисс Шлезингер говорила, что те, кто будут хорошо учиться, обязательно войдут в историю. Всем детям хотелось оставить свой след, если не в истории криминала, то хотя бы на стенах кабинета по истории криминала. Джим подошёл к шкафу и сдвинул его в сторону. Джон, Чарли, Димка, Артур, Альфред, Серёга, — вся стена была исцарапана именами бывших учеников. Тед, Вольфганг, Андрюха, Жан-Батист, Джонни, Сэм, Деннис, Ариэль, Йозеф... А вот и его собственное имя. Джим провёл по нему рукой и улыбнулся. Тяжело улыбнулся. Кабинет анатомии — здесь учили правильно резать, душить, топить и разделывать. А вот кабинет литературы. Над доской портрет Гитлера, в книжном шкафу мемуары гениев криминала и мировая классика: «Преступление без наказания», «Гарри Поттер и удары до смерти», «Расчленение Тома Сойера», «Мёртвые в душе»... Джим в своё время зачитывался романом «Убить и иметь» Эрнеста Хемингуэя. Как-то на уроке литературы в класс зашла уборщица с вопросом: — Кто бросил пилу в душевой? — Это Джон Крамер, мэм. Библиотеки, спальни, игровые комнаты, классы, коридоры — столько всего в них было, сколько лет в них прошло... Джим спустился на первый этаж. Вдоль стены висели старые фотографии. Мисс Шлезингер, мистер Семпл, мисс Беккет — все молодые, а главное живые. Джим замер. Перед ним была выцветшая пыльная фотография с кучей школьников. Практически все были мертвы. Многих казнили, некоторые сами себя убили, оставшиеся сидели по тюрьмам. Это та школа, в которой не устраивают встречи выпускников... Джим вышел во двор. В памяти переплетались сотни детских голосов, был слышен гул толпы, заливистый смех, стук мяча. По щеке покатилась слеза и разбилась об потрескавшийся асфальт старого школьного двора. Джим в последний раз посмотрел на школу. Он понимал, что больше никогда в жизни сюда не вернётся. От этого стало ещё больнее. Но всего через миг он натянул свою привычную маску весельчака и бодрым шагом пошёл в сторону дороги. Но внутри ему было больно. Адски больно. Больно до самой глубины его отсутствующей души...