Любовь лицемера

Гермиона Грейнджер сидела на кухне и лепила манты. Она не могла понять, когда её жизнь пошла по наклонной? Как так получилось, что умнейшая ученица Хогвартса сейчас готовит еду на всю семейку Уизли? Было даже странно то, что девушка делала это сама. Хотя, помочь ей было видимо некому. Практически все поразъезжались. Джордж, вместе с Анджелиной, снимал комнату в каком-то отеле. Грейнджер даже и не думала, что он существует, но этот проказник всегда знал где и как что-либо найти. Чарли так и остался в Румынии, а Билл уехал с Флёр во Францию. Оставались лишь Мистер и Миссис Уизли, Перси и Рон. Если Артур оставался в сторонке и не перечил жене, то она как раз таки изводила девушку по-крупному. Оставила на неё большую часть домашних хлопот. Более того, Перси так и не оправился после смерти Фреда и начал пить. Загубил себе всю карьеру и, что совсем не удивительно, уволили. От горя и безработицы, начал выпивать. Вскоре он начал в открытую напиваться. Рональд всегда поддавался чужому влиянию, чем и воспользовался Перси. Напоив Рона, вогнал ему это в привычку и теперь они на пару сидят и хлещут спиртное. Молли всё ходила вокруг них и причитала: — «Вы ж маленькие деточки. Ничего ничего, вам тоже нужен отдых». С её стороны это было глупо, но женщина и слушать невестку не стала. Постоянно уходила от нее будто от назойливой мухи. Гермиона не понимала, когда этот милый, славный Рон, мог в одночасье превратиться в заядлого алкаша? Уизли пили до такого состояния, что попросту иногда не могли вспомнить, что они делали и где были. Это очень пугало Грейнджер. Но это ещё полбеды. Один из собутыльников подначил обоих к тому, что они начали играть на деньги. Узнав об этом, Артур тут уже не выдержав, надавал тумаков обоим по первое число. — Вы, оба! — мужчина срывал голос — Полнейшие кретины! Я молчал когда вы набухивались в стельку, мол, «Наши мальчики страдают по утрате брата». — искаверкал он слова жены. — Ничего подобного! Это не скорбь, Молли! Это алкоголизм и безработица! И более того, если бы не Гермиона, которая пашет как лошадь, мы бы давно по миру пошли. Так что не смей сваливать всё на незадавшуюся невестку! — Мистер Уизли с благодарностью посмотрел на шатенку — Мерлин, девочка, спасибо тебе, но раскрой глаза. Здесь, — он обвёл руками всё достяжимое им пространство — тебя ничего не ждёт. Ты — молодая, красивая, умная ведьма, но в итоге не понимаешь очевидного. Не говоря больше ни слова, Артур вышел на улицу. Она помнит тот день. Это произошло не более двух недель назад, но гриффиндорка всё не может забыть те колючие и в то же время правдивые слова. Будто на автомате, шатенка продолжала готовить и смотреть в пустоту. Она даже не заметила как её жених подошёл сзади и своими огромными руками начал лапать её попку. — Ммм… — Уизли приблизился в плотную и втянул запах готовящейся пищи. — Обожаю эти два сочетания. — Еда и твоя задница. Пока первое готовится, можно заняться вторым. — гадко усмехнулся тот. От него разило сильным перегаром и это лишь свидетельствует тому, что он в очередной раз не побрезгал спиртным. — Рон, лучше не надо. Ты выпил и тебе лучше поспать. — устало произнесла волшебница. — Молчать! — вдруг крикнул тот. — Ты живёшь в МОЁМ доме! Так что заткнись и раздвинь ноги! — Нет! Нет, Рон! — девушке было страшно. Это происходило не в первый раз, но она ничего не могла сделать. Сейчас он хотя бы напился. Хуже было тогда, когда он был трезв и брал её уже на совести. Не обращая внимания на жалкие попытки избежать очередного нежеланного интимного контакта, шестой Уизли нагнул её прямо о столешницу, рядом с которой готовились манты. Боясь обжечься, она застыла и решила действовать по принципу, «чем скорее это начнётся, тем быстрее закончится». Приспустив брюки Рыжий задрал юбку девушки и резко вошёл. От того, что ведьмочке ни капельки не нравилось всё происходящее, внутри нее было совершенно сухо. — Что, сука, я тебя не возбуждаю?! Не устраиваю?! Шлюха! — заорал Уизли. Злясь на шатенку, он стал вбиваться ещё сильнее. От этого девушке стало ещё больнее. Она стала кричать от резкой боли. — А! Аа! — с глаз Грейнджер полились слёзы. — Стони, шлюха! Вот так! — с ехидсвом усмехнулся рыжий. Через пару фрикций он кончил на юбку шатенки. — Подавай еду скорее. Я голоден как волк. — отдышавшись произнёс Уизли. Гермиона не шевелилась. Только когда её насильник вышел из кухни, она осела на пол, глотая слёзы, прижала колени к груди и до боли закусила губу во избежании появления нарастающей истерики. Услышав срывающийся на крик голос Рона: — Гермиона! Я хочу есть! Шатенка встала и вытерев слезы, наложив в большую тарелку мантов, направилась к обитателям дома. *** Подав семейке Уизли еду, она отказалась обедать. Сославшись на работу в книжной лавке. В такие моменты, девушка была просто счастлива от того, что у нее есть место куда можно сбежать от бесконечной готовки и насильственных действий жениха. Ей становилось спокойнее в компании книг. Здесь было тихо и в основном наплыв совершался в начале года, когда детишки заходили за необходимыми учебниками и литературой. Гермионе нравилась рабочая рутина. Хоть она и наскучивала, но зато, кареглазая была в дали от неотёсанного Рона и сально поглядывавшего на неё Перси. День шёл своим чередом, пока к ней не заявился её жених. — Миона, Миона, прости меня! — рыдал Уизли — Я люблю тебя! Волшебница протирала пыль на одной из полок и на его слова лишь устало закатила глаза. — Оставь меня, Рон. Ты снова либо напился, либо начинаешь трезветь. Уходи отсюда. Не позорь меня, перед покупателями. Он свалился на колени и прижавшись к ногам девушки, горячо заявил: — К чёрту всех. К чёрту этих покупателей! На кой они нужны?! Пойдем со мной, я соскучился. Тут Грейнджер вскипела. Её терпение вновь лопнуло. — Ты — тупая задница, Ранальд! Уходи! Не хочу тебя видеть! Они нужны для того, чтобы прокормить твою семейку, болван! Рон не слушая её, поднялся и стал клевать в губы кареглазую, больно сжимая при этом ягодицы. — Убери от меня свои руки, насильник! — закричала что есть мочи та. Благо, она ставит заглушающее для полной тишины и успокоения и этого скандала не слышат за пределами помещения. Рыжий порвал с неё блузку, содрал все пуговицы и разорвал ткань длинной юбки в попытке снова изнасиловать невесту. Девушка запаниковала. Она не хотела чтобы ее снова взяли силой в обители её успокоения, в собственной лавке! Хорошо, что на этот раз палочка была близко. Быстро взяв её с полки, она чётко громко произнесла: — Брахиабиндо! — и рыжего тут же связали верёвки. Заприметив кресло стоящее в углу, она крикнула — Ваддивази! — оно сразу же полетело в придурка и вышибло его за пределы книжного магазина. Услышав звук бьющегося стекла, вышла проверить, как там Рональд. Она хотела его проучить, ведь оказаться убийцей не было в её планах. Выйдя на улицу, девушка была в шоке. Уизли валялся бессознания под креслом, а из окна дорогого бутика драгоценностей торчал Малфой у которого стекала кровь, капающая на землю. — Мерлин! — воскликнула гриффиндорка. Она поспешила к нему. Хотела было помочь, но парень и сам прекрасно справился. Приняв нормальное, устойчивое положение, он опешил. — Грейнджер?! Какого ты тут делаешь? Девушка совсем не слушала его. Гермиона только и могла, что смотрела на покрывшуюся кровью платиноволосую макушку. — Замолчи, Малфой. — тихо сказала та. Поняв, что слизеринцу срочно нужна помощь, она оторвала небольшой кусок ткани и обвязала ею голову парня. Драко стоял в ступоре. Когда гриффиндорка одним рывком укоротила свою юбку, он вновь опешил и потому не двигался когда та обвязывала его. — Что здесь происходит, Грейнджер? У вас тут обычное дело бросаться тупоголовыми придурками в нормальных людей?! — не понимал слизеринец. — Только в таких высокомерных павлинов как ты, Малфой! — Поумерь свой дерзкий язык, львица! — в тон ей ответил мужчина. Они продолжали сверлить друг друга недовольным взглядом, пока из-под кресла не послышались стоны боли рыжего и что-то невнятное вроде «Миона, Миона, я тебя люблю!» Малфой усмехнулся. — Твой бездарь зовёт свою цепную собачонку! Что ж, Грейнджер, тебе пора в миллионный раз вытаскивать этого нищеброда из очередной задницы! И тот час же развернулся оставляя ведьмочку посреди улицы с валяющимся и просящим прощения женихом. Девушка смотрела вслед уходящему аристократу. Как бы ей хотелось также, просто уйти от этого всего. Но ей было совестно. Рон любил её, а она хотела чтобы её любили, но прощать выходки Рыжего не собиралась! Поэтому она оставила его трезветь под тяжёлым креслом. Грейнджер было уже всё равно, что люди скажут о том, что этот придурок увязался в очередной скандал. На этот раз с собственной невестой. Гермиона без зазрения совести, направилась в «Три метлы», чтобы переварить этот нелёгкий денёк. А ведь он только начался!