Impulse (Импульс)

Тсуна действительно ненавидел свою надоедливую родословную. Он ненавидел каждую мелочь и то, как это сводило его с ума. Шатен не был человеком, не таким, как остальные люди в этом богом забытом городе, а оборотнем. К счастью, он не был похож на то, что остальные думали об оборотнях во время полнолуния и не имел слабость перед серебром, а также не был демоном. Единственное, что могло бы идентифицировать его, как представителя другой расы — это дополнительные приспособления, появляющиеся на теле: пушистый хвост, когти, уши и т. д. Он больше походил на одну из тех полу-трансформаций, чем то, во что верили люди. Не то чтобы он жаловался. На самом деле ему нравилась эта форма, так как ее было легче спрятать. Единственное, что невозможно полностью скрыть — глаза. У них появляется неземное свечение, оранжевого оттенка. Однако внешность была не единственным отличием его вида от людей. Оборотни обладали большей физической силой и скоростью по сравнению со смертными, достаточной для того, чтобы легко раздробить человеческий череп голыми руками. Их высокоскоростная регенерация была чрезвычайно удобна во время ранений, исцеление в течение нескольких часов, а не недель. Кроме того осознание, что Тсуна невероятно силен, позволяло ему с легкостью ощущать все вокруг. Конечно, шатен был пацифистом по натуре и отказывался ввязываться в драки, даже когда над ним издевались в средней школе. Став старше, он стал намного лучше избегать людей, используя свои способности в своих интересах и часть своей силы, чтобы отталкивать хулиганов (никогда не достаточно, дабы действительно причинить боль). Что касается интеллекта, то у него была своя доля, но не помогало то, что он унаследовал забывчивость матери и лень своего нерадивого отца. К счастью, тяжелая работа окупилась, и Тсуна проложил себе путь в колледж, где в настоящее время учился на степень в области финансирования. К сожалению, из-за того, что его сородичи были не совсем нормальными, ему пришлось скрывать свою личность. Люди никогда до конца не принимали существ, отличных от них самих, и Тсуна не хотел, чтобы на него охотились. Шатен желал жить мирной жизнью вдали от насилия и довольствоваться парой, которая будет нежно любить его. Он честно признался, что в прошлом был влюблен в некоторых людей (девушка по имени Киоко была лучшей из них), но на этом все и закончилось. Ведь лучше не пересекать границы. Как и с его неестественными способностями и внешностью, было неразумно спариваться с кем-то, кто не принадлежал к их расе. Конечно, там были и другие сверхъестественные существа, которые могли сосуществовать (например, демоны, ангелы и даже вампиры, которые не были их врагами, кстати [люди решили, что были]), но это довольно проблематично из-за культурных различий. Была также проблема, что если оборотень найдет другого, который будет привлекательным для инстинктов, они бессознательно будут действовать через похоть и желание претендовать на пару как на свою собственность. Это не всегда устраивало тех, с кем они в данный момент встречались. Однако это случалось не всегда, и многие все еще спаривались с людьми, несмотря на то, что не чувствовали этой жгучей связи (его мать была одной из них). Однако Тсуна не возражал и продолжал жить своей жизнью, как ему всегда хотелось. Он ходил в школу, надрывался, чтобы получить хорошие оценки, а потом возвращался домой, где отдыхала его мать. Это была хорошая, мирная жизнь, и шатен любил ее. Однако ему следовало бы знать лучше, чем верить, что так будет длиться вечно. В конце концов, именно сегодня он забыл принять таблетки для подавления эмоций, чтобы скрыть свои черты, то, что давалось тем, кто был молод в возрасте, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы прятать их самостоятельно. Это также помогало маскировать запахи от всех существ, во избежание неприятностей. Случилось так, что ему пришлось спешить на занятия в колледж, так как он проснулся поздно после того, как не ложился спать, дабы закончить домашнее задание и последние проекты. Саваде удалось закончить все в самый последний момент, но это не означало, что шатен отдохнул этой ночью. Тем не менее, из-за своей спешки, он открыл себя миру, и только тогда, когда начался его вторая лекция (к счастью, сдается домашнее задание и проекты в начале каждого занятия или онлайн). Тсуна с ужасом осознал, что его части, которые обычно скрывались от людей, начали появляться. Первое, что бросалось в глаза — уши, и, к счастью, его волосы были достаточно пушистыми и непослушными, чтобы полностью скрыть их. Издав негромкое «Хии», он вскочил со стула, схватил все свои вещи и выбежал за дверь. Не обращая внимания на испуганные возгласы вокруг и даже на голос профессора, шатен выскочил из аудитории и как можно быстрее помчался через кампус. Он проигнорировал странные взгляды, так как был больше готов столкнуться с насмешками, чем позволить узнать правду. Ему нужно было вернуться домой. Вернуться прямо сейчас, пока не появилось что-нибудь еще, что нельзя было бы спрятать под одеждой и рюкзаком. Если он не успеет вовремя, то придется найти место, где можно спрятаться до темноты, дабы использовать ее, чтобы скрыть свои дополнительные черты. Однако Тсуна не хотел этого и предпочел бы избежать такой исход событий и использовать его только в крайнем случае. Пока он бежал по знакомому маршруту к вокзалу, уворачиваясь от любого, кто попадался ему на пути, его мысли были настолько сосредоточены на том, чтобы выбраться из этого района, что шатен не заметил темного человека, шагнувшего перед ним из-за угла. К счастью, с его превосходной скоростью, он смог увернуться от препятствия как раз перед тем, как они врезались, и отпрыгнул в сторону, чтобы продолжить движение. Он фыркнул, глядя на человека, который встал у него на пути, готовый извиниться и двигаться дальше. Только когда их глаза встретились, шатен застыл на месте и почувствовал, что весь воздух в его легких пропал. Он моргнул и быстро осмотрел стоящего перед ним человека, инстинктивно уловив, что тот чувствует то же самое, его манящие темные глаза расширились от удивления. Тсуна ничего не сказал, просто наблюдал за высоким мужчиной, чьи колючие черные волосы вырисовывались в ночной темноте. Они были прикрыты черной фетровой шляпой с желтой лентой и двумя бакенбардами, которые были идеально завиты вокруг лица. — Так… Ммм… — Пробормотал Тсуна, не зная, что именно сказать. И что теперь делать? Больше всего на свете ему хотелось вернуться домой и принять лекарство. Однако его тело отказывалось двигаться, отказывалось делать что-либо, кроме как стоять и смотреть. Мужчина, Реборн, первым пришел в себя, вышел из транса, в который впал, и сделал шаг назад, чтобы понаблюдать за ситуацией. Он тихонько напевал, прищурив глаза, пока те блуждали по телу парня, прежде чем, наконец, найти то, что вызвало всю эту проблему. — Ты оборотень. — Заявил Реборн, словно говоря о погоде, ониксовыми глазами глядя прямо на лишнюю пару ушей. Он понюхал воздух и машинально облизнул губы, когда в ноздри ударил приятный запах. Его глаза как-то расширились… Что-то вспыхнуло в его теле, и это стало только хуже, когда он продолжал смотреть. Казалось, каждая клеточка тела ожила, взорвавшись внезапной энергией, которую нельзя было объяснить. Наблюдая за шатеном, он понял, что тот чувствует то же самое. Похоть, абсолютная похоть. Их кровь неудержимо кипела, требуя друг от друга признания. Тсуна сделал шаг назад, его тело дрожало, когда он пытался сопротивляться… что бы его не контролировало. Глаза горели оранжевым, и он пытался сдержать дыхание, чтобы не вдохнуть восхитительный запах мужчины. Реборн громко сглотнул, прежде чем потянуться вперед, схватить парня за плечи и потащить их обоих в заброшенный переулок. Им не нужны были любопытные свидетели. Однако в ту же секунду, как они скрылись из виду, Реборн толкнул шатена к стене, заставляя их стоять лицом к лицу. Ворон навис над ним, выше ростом, по меньшей мере, на голову, и похотливо ухмыльнулся. Тсуна прижался к стене, желая только одного — раствориться в ней и исчезнуть. Тем не менее, каждый нерв в теле говорил ему сдаться и либо просто заявить права на пару, либо позволить себе быть заявленным вместо этого. Реборн фыркнул: «Как тебя зовут?» — Т-Тсуна… — Шатен почувствовал, как его щеки неохотно вспыхнули от хриплого голоса мужчины, и пытался безуспешно подавить свое желание. — А тебя? — Реборн. — А-А… — Тсуна посмотрел в сторону, стараясь отвлечься, но каждая часть его тела требовала оглянуться назад. В конце концов, он так и сделал. — А ты тоже… — Оборотень? Конечно, да. — Ворон наклонился вперед, как раз настолько, чтобы шатен почувствовал теплое дыхание, щекочущее его щеки. — Боюсь, мы связаны. Парень вопросительно моргнул. — Связаны? — Очевидно, мы пара, судя по тому, как наши тела реагируют друг на друга. — Хииии! — Шатен мысленно выругался. Он надеялся, что избавился от своего раздражающего визга, однако эта ситуация была вполне достойной. Тем не менее, Савада не отрицал то, что его тело и инстинкты говорили ему. Это была чистая правда. Тсуна тихо выругался, не в силах поверить в свою ужасную удачу. Реборн фыркнул, приподняв шляпу, чтобы лучше видеть лицо. — Мне это тоже не нравится. Я не люблю, когда меня пытаются контролировать. — Его ониксовые глаза засветились желтым, и Савада сглотнул, увидев, каким красивым и смуглым выглядел этот человек. — Но… — Он еще раз окинул взглядом тело парня, забавно облизывая губы. — Я сделаю исключение только один раз. По крайней мере, судьба подарила мне милого мальчика. Ничего не сказав и даже не позволив шатену ответить, ворон двинулся вперед, прижимаясь к всем телом. Тсуна издал слабое «Хии», но не сопротивлялся, инстинкты удерживали от отрицательного ответа. Он удивленно поднял глаза, слегка приоткрыв губы, и просто смотрел, готовый ко всему, что должно произойти. Приняв это за приглашение, мужчина наклонился вперед для поцелуя, начав медленно и осторожно прощупывать почву. Губы, к которым он прикасался, были мягкими и нежными, и именно это прикосновение вывело его из себя. В тот же миг все изменилось, и Реборн просто ощутил абсолютный голод, страстное желание заявить свои права, взять парня целиком прямо здесь и сейчас. То же самое ощущение нахлынуло и на Тсуну одновременно с тем, как шатен потянулся к желтой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Не теряя ни секунды, черноволосый просунул свой язык внутрь, протиснувшись сквозь приоткрытые губы, с легкостью овладев поцелуем. Он услышал короткий стон, а затем еще один, когда сильнее прижал шатена к кирпичной стене. Его руки блуждали, обхватив зад Тсуны и приподняв его так, чтобы другой мог легко обхватиться ногами за талию, давая идеальное положение для трения их тел. При этом он с наслаждением слушал, как студент колледжа громко застонал от блаженства, прерывая поцелуй. Руки Реборна снова принялись блуждать и одна из них направилась вверх, чтобы запутаться в каштановых локонах, в то время как Тсуна быстро обернул свои конечности вокруг шеи более высокого мужчины, пытаясь сохранить равновесие. Тем временем ворон схватил пару прядей и потянул голову Савады в сторону, открывая бледную кожу шеи, которая просто требовала, чтобы его губы коснулись ее. Он никогда не умел отрицать свои желания. Ухмыляясь, Реборн наклонился и уткнулся лицом в изгиб шеи, касаясь мягкой плоти. Он чувствовал, как Тсуна дрожит от его прикосновений, крепко зажмурив глаза и слегка задыхаясь, когда он касался какого-нибудь чувствительного места. Найдя одно такое, Ворон укусил его, но не так сильно, чтобы пролить кровь, но достаточно, дабы оставить след, который ясно указывал, что шатен был его и только его. В конце концов, оборотни были территориальными существами и не любили, когда кто-то переступал их границы. Реакция на это оскорбление была довольно… Насильственной. Брюнет снова запустил руку в мягкие локоны, пока не нашел правое ухо. Оно дернулась от прикосновения, прежде чем он ухватился за него, массируя очень чувствительное нутро. И был вознагражден громким мяуканьем и сжатием рук и ног вокруг своего тела, а также широко открытыми оранжевыми глазами. В сочетании с поцелуями Реборна вдоль шеи, трением их бедер и потиранием уха, Тсуна мало соображал. Все мысли были выброшены из головы. Он утонул в ощущениях, которых не испытывал раньше, и все что оставалось — принять свою судьбу. Это помогло. Происходящее казалось таким восхитительным и таким правильным. Каждый нерв горел, желая именно того, что этот оборотень делал с ним и даже больше. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый толчок просто посылали искры по телу, прежде чем, наконец, собраться животе. Его пах болезненно пульсировал, требуя освобождения, и он мог сказать, что Реборн был таким же возбужденным. Ворон зарычал, отстраняясь, чтобы посмотреть в эти оранжевые глаза, собственными, окрашенными в ярко-желтый. — Мой. Тсуна мог сказать, что территориальная часть берет верх. Это был чистый инстинкт, подлинный неконтролируемый инстинкт, который хотел взять полное господство над его действиями и, судя по всему, над действиями брюнета тоже. — Мой. — Реборн потянулся за очередным поцелуем, горячим и влажным, и из горла шатена вырвался еще один громкий стон. Только тогда он отстранился, оглядываясь по сторонам. Усмехнувшись, Ворон отпустил парня, все еще держа его достаточно высоко, чтобы тот успел встать, прежде чем дернуть студента за собой. — Пойдем, мы закончим это у меня дома. — У Тебя… Дома? — Очевидно, удовольствие замедляло скорость обработки получаемой информации, его тело было явно расстроено отсутствием тепла. Реборн ухмыльнулся. — Конечно. У меня дома. Тсуна моргнул раз, другой, и наконец, кивнул, позволив тащить себя по переулку к квартире брюнета с сумкой в одной руке. Он уже решил, что все, что с ним случится, будет целиком и полностью свалено на чертовы инстинкты оборотня, которые все еще не заткнулись. Облизнув губы, и чувствуя вкус Реборна, он придвинулся немного ближе к мужчине и улыбнулся.