Королевство знамени льва

Дракон был побеждён. Мирилейн сжимала сестру, глядя в горизонт, как могучее и свирепое существо Кингсланд улетало в свои земли. Один улетая ворчал на Мирилейн, что его побили как старую собаку, хотя он случайно наткнулся на дерущихся сестёр. Второй ворчал на Мирилейн, что его замок отродясь на всем веку рода, Чёрных Баронов, не нападал дракон — за исключением этого дня. Мирилейн злобно сжала губы, стараясь унять гнев на Барона и Дракона. Сейчас ведьму беспокоило состояние сестры. Во время драки с сестрой, Мира уловила потоки здоровья Кэтрин. Раньше она не видела состояния души, лишь ауру и жизненный путь, который менялся с каждым действием человека. У Мирилейн было много вопросов. В том числе, как спасти Кэтрин от смертельной болезни. Сейчас Магия Миры была нестабильна, и она боялась, что во время лечения может потерять сознание или того хуже, ещё больше навредить сестре. Барон орал на ухо Миры, Фаршизак ворчал обо всём, в том числе и про фей. Причём тут феи, никто не мог понять. Кэтрин чувствовала, как от истерики Барона боль в теле увеличивается. В отличие от Миры, она не собиралась это терпеть. - Знать! Вечно орёте, как женщина после родов. Барон покраснел от злобы. Он собирался любыми средствами выставить сестёр за свои владения. Но Мирилейн вдруг остановила его пламенные речи. - Замок можно восстановить в один миг. Или сравнять его с землёй. Но… — Мирилейн сжала сестру и начала реветь. — Какой смысл? Когда все умирают. Какой смысл любить и пытаться быть человеком? Когда на твоих глазах исчезнет человек, ради которого не погружаешься во тьму, чтобы дарить свет жизни. Не хочу… Не хочу быть могущественным существом. Богиня, да ещё и великого слово — ЭВОЛЮЦИЯ. Какой толк, если не могу вылечить болезнь? Сделать из мухи слона могу без слов. Да, что тут говорить… Я скоро сама исчезну и ещё не в состоянии остановить процесс… Как вылечить болезнь, которая не поддается магии?.. С этими словами Мирилейн изменилась. Её волосы стали ещё длиннее и очень белыми. Ветки, словно рога, вырастали на её голове. Бабочки быстро вылупились из коконов, которые словно почки возникали на кончиках веток. Барон отходил от Мирилейн, бледнея, пока спиной не наткнулся на старшего брата. Райпен с лёгкой улыбкой смотрел на эволюцию образа Мирилейн. - Быть человеком… Она с детства хотела быть человеком. Видеть мир в ярком цвете и наслаждаться мелочам. Да куда ей. Видеть страдания и знать, что скоро снова будет видеть новые. И ради этого она перерождается? - Разве она не ведьма? Ведьмы… Плачут или смеются, окружение не реагирует. Они просто по прихоти колдуют и пакостят. — Парнас смотрел на брата подняв голову. — Цвета исчезают, даже воздух становится тяжёлым. Такое впечатление, что скоро пойдёт дождь, от которого всё расплавится. - Не пойдёт. — Райпен отошёл и поймал Парнаса, который упал. Посадив аккуратно его на землю, он продолжил. — Просто будет очень темно, словно ночь. Без звёзд, без света. Сплошная темнота. — Чёрный Рыцарь схватился за рукоять меча. — Такое уже было. Ты не помнишь. Маленький был. Королевский замок, Мирилейн накрыла тьма от слов мачехи. Почти все испугались. Никто не мог понять причины резкого изменения погоды. Но тут мальчишка-принц. Этот отпрыск, смог развеять тьму и вернуть ей радость! — Райпен вынул меч из ножен и кинул остриём в землю. Парнас от такой неожиданной эмоции брата подпрыгнул, сидя на земле. Райпен с довольной ухмылкой глянул на брата. — Но сейчас принца нет. А я не боюсь темноты. Всегда жил в ней. И всегда был с ней. И ты тоже не бойся. Парнас осознал, что, если сейчас Мира погрузит всех в темноту, он не сможет захватить трон. Принц Алекс, даже в такой невыгодной и пугающий обстановке жизни во мраке, останется принцем — наследником трона. Сам Парнас, как он представил, будет трястись в темноте, стучать зубами на холодной земле. Принц Алекс с его другом Джином, придумают как выжить в проклятье Миры. И освещаясь зеленым светом, будут тыкать пальцем на него и смеяться: «Вот и Барон, король трусости и ничтожества». Хоть Алекс и Джин с подругами вовсе не будут так делать. В голове Парнаса, они были алчные, капризные и надменные. Парнас резко встал с земли. Упал на четвереньки, поднялся и рванул к Мирилейн. Как можно ближе встав к ней, он стал орать, словно между ними бушевал сильный ветер. - И эта та самая Мирилейн! Ты просто трусиха. Испугалась, что останешься одна! Вместо того, чтоб искать варианты для спасения… — Парнас задумался, только сейчас он задал вопрос, кто там умирает у Миры. — Эм… Мммм… Да не важно кто. Кто-то умирает, а ты даже не хочешь спасти. Ха-Ха… — Парнас сдул чёлку, мешавшую видеть профиль Мирилейн. С каждым словом, он был очень уверен, что остановит Мирилейн. — Могущественная ведьма, прогнав дракона и четырежды разрушив мой замок, решила сдаться. Эй, народ! Смотрите, классное зрелище! Белая Ведьма решила не решать проблему, а просто от всех избавиться! В принципе, в твоём духе! Вот только ты забываешься, что в этой темноте страдать будешь ты. Райпен наслаждаться, я что — нибудь придумаю, Фаршизак наколдует огонь. Я захвачу трон. А тебя отправлю к твоим богам! Райпен покачал головой из стороны в сторону. Слова Парнаса окружающим казались не утешением. А ещё больше ускоряющим действия Миры. Фаршизак сидел и схватился за голову. В данный момент в голову колдуна пришли мысли, от которых его бросало в холодный пот. Эти мысли были о воспоминаниях его молодости и весеннего расцвета чувств, к которым Фаршизак не хотел возвращаться и уж тем более повторять. Мирилейн не слышала никого. Даже тихий шёпот Кэтрин, звавший её по имени. Всё, что слышала Мирилейн — это тихий и слабый голос Дитя Астрала: - Прости… Спаси… Меня… Мама… Я хочу домой. Следом за голосом Дитя, звучал другой голос, голос Королевы. - Мирилейн, мы ждали тебя… Не уходи от нас. Слезы со щёк Миры падали на Кэтрин. Тьма рассеивалась с яркими и солнечными образами близких людей Миры. - Прости… — Мира глянула в уставшие глаза сестры и бледное лицо. — Я спасу тебя. На лице Кэтрин образовалась слабая улыбка. - Только давай на этот раз не ценой своей жизни. Кэтрин не могла объяснить причину своей слабости. Бой с Мирилейн и попытка выяснить кто перед Кэтрин, перевернул сущность и взгляд на жизнь. Сейчас Кэтрин, на грани угасания, чувствовала ту самую теплоту сестры, знакомую ей с детства. Для Кэтрин стало всё ясно, как сейчас после сумерек магии Миры. Мирилейн не из этого мира, но она всегда была такой. Просто Кэтрин не видела. Слепа была от переживания и обещания всегда защищать Миру. Мирилейн всегда пыталась быть человеком — хоть и выглядела как человек. Но это обман магии Миры. Кэтрин увидела, что тело Миры слабеет, а магия становится сильнее. Такими темпами, от Миры останется одна магия, которая исчезнет куда-то. И вернётся только через сто лет. Мирилейн могла бы ещё больше объяснить Кэтрин, если бы лучницу резко не накрыла боль в груди. Прежде чем потерять зрение, Кэтрин увидела лицо Миры. По тем эмоциям, которые выражала Мира, Кэтрин поняла, что совершила величайшую ошибку в жизни. Не приняла сестру, которая скоро исчезнет. Кэтрин хотела вернуть время назад. На очень много повернуть назад. И как только Мира вернулась бы с Чёрного Замка, не опекать её, а помогать. Не ругать за выбор любви сердца, а радоваться. Вместе изучить странную технику и одеваться в одинаковые платья. Кэтрин старался стать идеалом для Миры, чтобы быть сильнее любого мужчины. Но она не старалась быть женственной для сестры. Теперь, для Кэтрин стало ясно, почему Мира вела себя по чудному и почему согласилась жить с Арчибальдом в одном доме. Мира через Арчибальда старалась быть человеком и прилежной домохозяйкой. Кэтрин очень хотелось сейчас встать, но ноги словно игнорировали её желание. Мира погладила сестру по щеке. - Я постараюсь. Очень. - Когда поправлюсь, давай сходим к тётушке Просси. Выберем платье, на день урожая. - Платье? — Мирилейн рассмеялась, но слезы ещё лились из её глаз. — Ты же не любишь их носить. - Но один раз можно и поносить, на праздник. Ничего, не умру, если надену его. Кэтрин хотела рассмеяться, но в горле пересохло и приступ кашля одолел её. Как только Мира полностью приняла человеческую внешность, Парнас подошёл ближе к ней. Вся его внешность, от блеска в глазах и походке, выражала, что это он смог внушить Мире, что всех проклясть очень плохая идея. Кэтрин, укрытая пледом, сидела рядом с Райпеном, который ел яблоко с таким видом, что ничего не происходит. Кэтрин было неприятно находиться с тем, кто без стеснения может говорить о тёмной магии Миры. Сейчас для Кэтрин было приятнее слышать хруст откусывания яблока от врага королевства и её семьи, чем слушать споры Миры, Барона и Фаршизака. Мирилейн наколдовала стол, и троица яростно спорила о чём-то. Мирилейн ударила кулаком по столу. - Хватит! Парнас, дело серьёзнее некуда, хоть раз в своей жизни, принеси пользу обществу. - Сколько раз повторять тебе, швабра общипанная! — Барон не собирался подчиняться и гнул свои убеждения. — Не называй моё имя — это раз! Два — с какой стати я должен тебе помогать! Из-за тебя одни несчастья! Не собираешься помогать мне в захвате трона, топай отсюда! - В твоих несчастьях я тут не виновата! Прежде чем на трон садиться, выкупил бы обратно поселение за поселением. Узнал бы какой доход от полей и сколько всего они могут тебе принести. Набрал бы от поселений людей в своё войско. Мирилейн зарычала, вариантов для спасения сестры много, но толк от этих вариантов был ничтожен. Можно было обратиться к учёным. Но стадия Кэтрин последняя и помочь наукой уже поздновато. Остаётся магия артефактов. Единственный артефакт, который может спасти Кэтрин — это королевский золотой чайник. Но если Мирилейн его возьмёт и применит, есть шанс, что она его отравит и только хуже сделает Кэтрин. Золотой чайник — один из величавших артефактов, который испокон веков подчиняется королевской семье. Каждый год, в один и тот же день, в одно и тоже время, артефакт выносят к лучам восхода солнца. Таким образом отдают дань предкам. Артефакт, заряженный ранними лучами солнца, распространяет свет, который успокаивает злых духов и заряжает камень гномов. Королевская семья обязана после дани артефакта, испить из неё отвар, наполнив свою духовную ауру покоем и светом. Королеве отвар помогал, но её состояние постоянно ухудшалось и постоянно приходилось пить его. В дни дани артефакт никто не трогал. И в эти дни Королева была очень слабой. Артефакту нужно время для изготовления отвара, а в день приношения, ему нужно быть полным. Мирилейн боялась и этого, что артефакт может быть пуст, а ждать его магического пополнения не было времени. Парнас вывел Миру из мыслей, ударив её по лбу. - А ты расходы считала?! Содержать поселение, набор и содержания войск! Фаршизак кряхтел и фыркал, затем посмотрел в сторону и проворчал. - О нет! Опять эта четвёрка! Там фея, от верещания которой уши вянут! Барон поправил чёлку и злобно прошипел Фаршизаку. - Ты и без этого сплошное удобрение. Плачу тебе как королю небес, а итог один — разочарование. Фаршизак встал и стукнул посохом, проворчав напоследок на Барона, что сумма, обещанная одна, а в итоге платится совсем другая, да и низкая. Мирилейн, увидев машину Хамелеон, тяжко вздохнула. Просить у принца Алекса отдать ей артефакт равносильно тому, что просить Гномов отдать за просто так камни из шахт. От таких мыслей и осознания, что снова Мира может затянуть в бездну Алекса, ей стало очень дурно и она закрыла лицо руками. Барон встал и убрав руки за спину, высоко подняв голову, пошёл встречать незваных врагов. Хамелеон остановился и из машины вышли двое. Твинкл увидев Барона, радостно приветствовала его и махала рукой. Как только Джин и Твинкл оказались очень близко с Бароном, у того изменилось лицо с обычной лёгкой приветливой улыбки, которая не скрывала лукавства и презрительности к гостям, на злую и недовольную гримасу. - Двое, не четверо? Что, пути ваши наконец разошлись? И девочка — морячка с хвастуном принцем, решили от вас избавиться? Скажу прямо и сейчас. Нет, вас не приму в свою команду. Занято. Хотя возможно я могу вам чем-то помочь. Если очень хорошо попросите. Кэтрин от услышанных слов отвернулась, скорчив гримасу презрения и смеха. Лучница не могла понять, то ли Барон такой глупый, то ли его сарказм выходит за пределы смелости и понимания. Твинкл, хлопая крыльями, надула щёки и обозвала Барона невежливым человеком и очень злым. Джин пропустил мимо ушей слова Барона и огляделся вокруг. - Я думал, что поломка у меня. Оказывается, и правда опасность миновала. Барон цокнул и стал разворачиваться с важным видом. Мне ваша помощь не нужна. Если только вы не принесли мне в дань трон. Езжайте, иначе моё гостеприимное терпение лопнет, и вы окажетесь за решёткой в моём замке. Мирилейн, услышав только Джина и Твинкл, очухалась. Сейчас перед ней были именно те, кто может хоть как-то помочь Кэтрин. Мира резко встала и побежала к Джину схватив его за руку. В отличие от разговора с Бароном, обращение к Джину было спокойным, нежным и добрым. Хорошо, что вы тут. Джин, я знаю ты в стороне не останешься. Прошу, помоги Кэтрин. Ей очень больно. Барон разозлился, что Мира перед Джином стала невинной овечкой. Он схватил её за воротник и потянул к себе. - Вот же, мухомориха! Забыла, кто воспитывал тебя?! Вся перед ними такая добряжка — бедняжка — милашка. Могущества полно, а толку от него ноль. Барон очнулся от гнева и отпустил Миру. Твинкл подлетела к Мирилейн и обняла её. - Кто тут мухомор — так это ты! Даже сильным и могущественным нужна помощь. Разве можно быть таким черствым и холодным? Даже своим капельку добра не дарите. - Она не моя… Не моя семья… Барон сказал эту фразу еле слышно. Твинкл уловила нотки печали и раскаяния в этих словах. Словно ему на самом деле было грустно, что Мирилейн не часть его семьи. Взглянув в глаза Твинкл, Барон засмущался нежному и доброму взгляду Твинкл и как мог, быстро отошел от феи и учёного. Джин просканировав Кэтрин, тут же с ней и с Твинкл отправился в Технополис. Мирилейн отказалась ехать, сославшись, что если Технополису всё же не удастся позаботиться о Кэтрин и спасти её, то Мира вынуждена уже сейчас искать другие альтернативные варианты.