Марево

      Клинт видит её дрожащие губы и нервы, с которыми она не в силах совладать. Магия рвётся в её руках, идёт трещинами, слоится, а она продолжает выпускать новые ленты, рассеивающиеся прахом в те же мгновения.       — Всё будет хорошо. Ты только остановись, Ванда. Только остановись.       Слёзы, крупными каплями срывающиеся вниз, окрашиваются алым и прожигают асфальт. Марево хаоса по крупинкам стабилизируется, и вокруг крошатся столбы и фрагменты здания.       — Это была игра разума. Видения, возникшие у тебя в сознании, никогда не были реальностью.       Голос Стрэнджа уверенный. С нотками заносчивости и морального садизма, от которого становится только хуже.       Ванда поднимает на него полный ненависти и слёз взгляд. Сумасшедшая ухмылка ползёт по её губам, едва та улавливает страх. Мстители. Великие герои земли. Боятся. Её.       Алую Ведьму.       «Милая Агата. Мир, определённо, сходит с ума. Я возжелала смерти своих близких. Своей семьи. Когда мой бой будет окончен, мы встретимся. Мы вновь встретимся, старушка. И обретём покой».       Ведьму разрывает крик. Внезапный, надрывный. Хаос плещется по улицам, затапливая неизбежностью тропинки и мостовую, здания и людей. Невиновных. Простых прохожих. Они корчатся в муках, опадая, словно отцветшие лепестки роз в разгар летней жары.       «Мир сходит с ума».       «Нет, дорогая. Ты сходишь с ума».       Опоённая силой, Ведьма смотрит на страдания Мстителей. В их глазах мольба, смирение и боль. Ей бы остановиться, только она не может. Это возмездие. Бессмысленное и беспощадное.       И оно кончается, обрывается так же внезапно, как началось. И Ванде вдруг становится легко.       В исчезающем алом мареве она видит кровь.       В руках Клинта — лук.       Агата…