hello to my old heart

      Это была ночь после завершения испытания, после получения ещё одного тотема, после всего, и Хьюго уверен, что ему нехорошо.       «Слишком близко», — думает он. Слишком близко. Всё, что произошло, всё, что он сделал… и Донелла была там. Она видела его, она видела его взгляд — притворилась, что не знает его, чтобы не выдать, однако тревога всё ещё не покидала, сочилась под кожу и вызывала дрожь в руках. Донелла. Там. Группа столкнулась с ней. Она предупредила их о Библиотеке. Вэриан ответил…       Я не дам тебе меня остановить!       …и она улыбнулась. Улыбнулась. Как будто она знала то, чего не знал Вэриан.       «Ничего не произошло», — напоминал себе Хьюго. Уже стемнело, вечер быстро сменился на ночь, и их маленькая группа остановилась у границ города, посреди леса. Под чётким надсмотром Нуру Йонг разжёг костёр, сама девушка раскрыла карты на своих коленях, выбирая наилучший маршрут до следующего королевства. Всё было так уютно, и нормально, и естественно, из-за чего Хьюго едва не кричит. Когда он успел привыкнуть ко всему этому? Ему от этого становится дурно и тревожно, потому что впервые за долгое время (за месяцы, чёрт тебя подери!) он вспомнил, принудительно и безвозмездно, что он здесь не принадлежит.       Нуру до этого заметила. Конечно же, она заметила: она самая внимательная из всей четвёрки, у неё же глаз-алмаз, который должен быть у человека, ориентирующегося по звёздам. «Ты знаешь её?» — спросила она его тогда, когда Донелла исчезла, её голос был грубым, поскольку они бежали, оставляя позади королевство. «Ту женщину?» — и тогда у Хьюго пересохло в горле, он почувствовал внезапную, острую и ужасную боль. Нуру на него внимательно посмотрела и сказала: «О. Неважно».       «Так глупо», — подумал Хьюго, прислонившись к дереву, чтобы скрыть слабость в коленях, наблюдая, как Нуру разбирается с картами. Очень, очень глупо с её стороны. Куда делись всё её подозрения? Она всегда критично к нему относилась — он знает это, он помнит это, как же иначе — хоть она и не была с ними с самого начала. А теперь… теперь.       О. Неважно.       Он начал растягивать рукава рубашки. Он рискнул повернуть голову назад, сквозь деревья. Вэриан был на другой стороне, подальше от лагеря, в потёмках, в своём личном уголке для проведения экспериментов. Он там уже давно, с тех пор как они разбили лагерь. Со смехом сказал, что не был уверен, что стоит работать над составом рядом с костром «Начинайте ужин без меня», — и Хьюго мог видеть только его силуэт сквозь тени деревьев. Тёмные волосы наклонились над самодельным рабочим столом: он не мог разглядеть лица Вэриана, но Хьюго мог представить себе эту концентрацию, намерение. Доверие. Если Хьюго действительно захотел оспаривать решение этой группы о доверии, тогда почему бы не начать с самого главного преступника?       Хьюго нутром знал, что он здесь из-за того, что несколько месяцев назад Вэриан решил ему довериться. По какой-то причине. По…       Хьюго сам не знал почему. Он ни разу не спрашивал. Ему… это было неважно.       Но в памяти врезается улыбка Донеллы, нежный и настороженный голос Нуру, говорящий: «О. Неважно», и Хьюго подходит к Вэриану до того, как он осознает, что делает.       Подальше от лагеря было тихо. Было что-то таинственное в дистанции, во тьме, в том, как голоса Йонга и Нуру обратились в шёпот позади него. Лампа на рабочем месте Вэриана кидала зелёный свет на всё вокруг — это должно было казаться зловещим, но почему-то чувствовалось тепло. В свете лампы Вэриан полностью сосредоточился над своим проектом — он даже, наверное, и не заметил Хьюго, подумал про себя парень, и по какой-то причине, невзирая на всё происходящее, эта мысль вызывала у него смех.       Он прильнул к ближайшему дереву, скрестив руки, и сказал:       — Я практически уверен, что этот элемент взрывается при нагреве. Я очень надеюсь, что ты это знаешь. Зачем ты стараешься его поджечь? — он ухмыльнулся. — О! О, не говори, ты перепутал его с литием? Как это мило. Ошибка новичков. Умиляет.       Вэриан вздрогнул плечами и руками, колба чуть не выпала:       — А! — взгляд Вэриана был направлен в сторону, глаза сощурились под очками. — Прекращай так делать! Почему ты вечно подкрадываешься… неважно, всё равно, заткнись. Я знаю, что делаю.       Хьюго скептично хмыкнул, чтобы немного позлить Вэриана:       — Ты это делаешь неправильно.       — Ха-ха, — саркастично ответил Вэриан, шутка прошла мимо него, хотя всё равно раздражала. — Ты даже понятия не имеешь, над чем я работаю, выпендрёжник.       — …верно, — Хьюго прильнул к дереву, медленно скользнул по нему, пока не сел, выставив одну ногу вперёд. Он положил локоть на колено и наблюдал за трудящимся Вэрианом. Над чем бы он там не работал, это выглядело мило: вся бронза, и серебро, и сияющая, как золото, жидкость. Несмотря на все сомнения насчёт его предназначения, Хьюго, по крайней мере, оценил приверженность работе. Это наверняка было важно. Возможно, для устройства, для входа в Библиотеку. Возможно…       Возможно, для чего-то, что потом Донелла потребует украсть.       Гадкое чувство вернулось, крепко скрутив его желудок. Хьюго отворачивается, позволив разговору закончиться. Он хоть и хотел его продолжить, он не знал, как именно это сделать. Вэриан молча вернулся к работе, дав понять, что хочет остаться один, а Хьюго сидит тут неловко, чувствуя себя не в своей тарелке, и не знает, почему так.       Но Вэриан ещё не просил его уйти (не то, чтобы Хьюго это и так сделал, но всё равно), поэтому он остаётся, растягивая рукава и наблюдая за Вэрианом. Несмотря на все колкие замечания Хьюго, Вэриан довольно умён. Концентрированность в этих голубых глазах, намерение в выражении лица — Вэриан думал, Вэриан, чей весь мир в данный момент лежал перед его глазами на чертежах. Хьюго всегда восторгался этим чувством, всегда любил его, всегда восхищался тем фактом, что Вэриан знал и понимал это так же, как и он.       Он прильнул голову к дереву и вздохнул:       — Итак, — Хьюго наконец-таки заговорил в своей рассеянной, обычной, «не-то-чтобы-мне-важно-но» манере, он нарочно отвёл взгляд, — зачем ты взял меня с собой?       Вэриан хмыкнул, не слушая. Затем слова всё-таки дошли, потому что он внезапно фыркнул и снял очки с лица:       — Что?       Он улыбнулся. Что-то в этом напрягало Хьюго, оно ударило по его груди, словно нож. Хьюго старался опустить суровый взгляд. Естественно, мать твою.       — Что значит «Что»? — он закатил глаза. — Это странное… я даже не знаю. Вера или что-то вроде того. То есть, ну серьёзно.       — Прошу прощения?       — То есть, с самого начала… — все протесты Йонга, подозрения Нуру и Вэриан, который всё это услышал, кивнул головой и отмахнул подальше. «Мы посмотрим», — ответил он на страх их обоих. А затем повернулся к Хьюго: «Я пытаюсь тебе довериться. Не подведи, хорошо?»       Хьюго тогда не заботился почему. Для него… это был лёгкий способ вхождения в их компанию, поэтому он даже и не подумал спрашивать. И что, что Вэриан был наивным и доверчивым — это же ведь идеально для Хьюго, не так ли? Поэтому Хьюго никогда и не спрашивал. Он не особо и интересовался.       — Почему, — спрашивает Хьюго только спустя несколько месяцев, но всё же, — ты так сильно мне доверяешь?       — Хм, — Вэриан поднял колбу к своему лицу, изучая содержимое. Он рассеяно махнул рукой. Он даже и не слушает, подумал Хьюго, и как будто кто-то ударил его горящим кинжалом в живот. — Почему нет?       — Я… — ох, блять, чуть не вырвалось. Хьюго моментально закрыл рот, как будто ему дали пощечину, но он не понимал почему. Ради всего… Хьюго предполагает, что это из-за его желания открыться. Вот что он получил за то, что так поздно спросил. Боже. Да нахуй оно пошло.       Он встал на ноги с покрасневшим лицом и кулаками:       — Неважно.       Он уже был на пути обратно в лагерь, когда голос Вэриана его остановил:       — Стой.       Нехотя Хьюго обернулся. Вэриан отложил колбу. Он смотрел на Хьюго, действительно смотрел с каким-то намерением, из-за чего Хьюго инстинктивно выпрямился. При блёклом зелёном свете глаза Вэриана были остры, как стекло.       Вэриан изучает выражения лица парня, и что-то заставило его лицо искривиться:       — Оу.       Хьюго огрызнулся:       — Что?       Вэриан замолчал. Губы напряглись. Внезапное внимание в его глазах исчезло, теперь он выглядел побледневшим, практически уставшим. Он провёл рукой по волосам, и взгляд его упал на землю, затем он рассеянно сказал:       — Когда мне было четырнадцать, я чуть не убил своего отца.       Хьюго открыл рот. Затем закрыл.       — То есть, я… не убивал. Конечно же. Ну… то есть, он должен был быть мёртв по законам логики, и сейчас я практически уверен, что это из-за магии… но тогда я не знал, и мною руководствовалось отрицание, а не здравый смысл. И я всё ещё не уверен, что по этому поводу думать… в общем, — Вэриан сжал губы, прекратив эту болтовню. Рукой взял край рубашки так сильно, что, возможно, костяшки пальцев побелели под перчатками, а все краски буквально сошли с его лица. При таком свете и с таким выражением лица он выглядел старше. Уставшее.       — Я был зол, — просто сказал Вэриан, когда Хьюго не ответил. — Эм. Очень… очень зол. Я причинил боль… многим людям. Некоторых я знаю. Многих — нет. А некоторые… — он крепче сжал кулаки. — Неважно. Это сейчас не имеет смысла. Я… рассказывал, что когда-то был в тюрьме. Верно? То есть, я уверен, что об этом упоминал, вроде как однажды… неважно. Эм. Три покушения на убийство, государственная измена, похищение, попытка цареубийства, скармливание сывороткой правды весь замок без их согласия, я могу и дальше продолжать, но я думаю, ты понял.       Да, Хьюго это понял. Это всё звучало невероятно. Что? Он… он никак не мог себе это представить. Он видел Вэриана в ярости, он знал, что Вэриан мог быть опасен, но…       — Я не понимаю, — сказал Хьюго, не подумав, и Вэриан засмеялся, что звучало неискренне.       — Да, я… я вижу. Я сам, честно, не знаю. Почему я так отреагировал. Я много об этом думал, и я не… может, это было из-за одного? А может из-за всего. Я потерял отца. Остался совсем один, наверное. И… и, в конце концов, я почувствовал, что меня… предали. Будто мои друзья, мой город, все отвернулись от меня, моего отца. И я… не мог с этим смириться, — он качнул головой, голос затихал и превращался в лепет. — Предали. Жуткое слово, не правда ли? Никогда не помогало со… всем, — Вэриан рассмеялся. Звучало фальшиво. — Эм. Это всё только мои рассуждения.       Хьюго ничего не ответил. Земля вдруг начала трястись, ему вдруг плохо и жарко.       — Оу, — сказал он. Он наконец-таки понял, что у него уже тряслись руки, и засунул их в карманы. Земля упала у него из-под ног: все кусочки встали на свои места. Он понимает. Понимает. Это ответ на вопрос, который он до этого не решался спросить, и, хоть он этого и ожидал, желудок у него всё равно скрутило:       — …Оу.       И он думает:       «Когда это всё закончится, ты никогда меня не простишь».       Вэриан вновь засмеялся:       — Да, — ответил он, немое согласие. Он сел крест-накрест и положил руки на лодыжки. — Но… я думаю, что чтобы ответить на твой вопрос… Даже после всего этого, несмотря на всё… кое-кто всё равно в меня верил. Кто-то решился дать мне второй шанс. Она… Хоть у неё и было больше всего причин меня ненавидеть… она всё равно протянула мне руку.       Вэриан наклонил голову. Он посмотрел в глаза Хьюго. Он улыбнулся:       — Именно поэтому, — сказал он. — Я доверился тебе, потому что кое-кто однажды доверился мне. И я был прав, не так ли? — он пожал плечами. — Я доверяю тебе сейчас, потому что ты этого заслужил.       У Хьюго в горле пересохло. Оно болело. Ему отчаянно хотелось закричать.       — Точно, — глупо. Как, как, блять, глупо с его стороны. Он получил свой второй шанс несколько месяцев назад, даже не осознавая этого, и он кинул его обратно в лицо Вэриану ещё до того, как узнал его настоящего. Как, сука, глупо. Голова кружилась. — Точно.       Вэриан кивнул головой. Он вновь отвёл взгляд:       — Прости, — рассеянно сказал он. — Что не сразу ответил на твой вопрос. Я сначала думал, что ты пошутил.       Хьюго, всё ещё шокированный, покачал головой:       — Я… это ничего страшного, это… — он глубоко вдохнул. — Зачем… зачем ты мне всё это рассказал?       — Это казалось важным для тебя, — Вэриан посмотрел на землю, подальше от взгляда Хьюго, как будто эти слова не задевают за живое. «Важным для тебя». Будто успокоение души Хьюго стоит раскрытию секретов, стоит… чего-либо ещё. Твою мать. Твою мать. И тогда Вэриан улыбается, эта маленькая улыбка, эта кривая ухмылка, которая до ушей доходила, и в груди Хьюго что-то начало биться сильнее. — А вера всегда важна.       — А что если Нуру права? — Хьюго не понимает, почему это сказал, и внезапно ему захотелось дать себе пощечину. Какого хуя? Однако он не может заставить себя остановиться и всё дальше спрашивает, всё глубже копает себе могилу. — Когда она сказала, что мне нельзя доверять? Что если ты ошибаешься?       — Нуру так больше не говорит. Что с тобой сегодня? — он закатил глаза, а затем оборачивается и встречает Хьюго своей лучезарной и ослепляющей улыбкой. — К тому же. Я ошибаюсь?       И самое худшее, самое-самое худшее, что он так сухо это спрашивает, так уверенно, будто Вэриан безоговорочно знает, что ответ «Нет».       «Да», — думает Хьюго.       — Нет, — вынужденно говорит он и улыбается, что сильнее его злит.       — Вот видишь, — Вэриан пожал плечами и вернулся к эксперименту, на этом разговор окончен. Хьюго пристально смотрит на его затылок. Ему плохо. У него кружится голова. Ему кажется, будто земля ушла из-под ног; всё, чего он никогда не узнает, он хотел обхватить руками — и потеря была внезапной и отвратительной, потому что Хьюго уже давно это всё отбросил, ещё до того, как смог бы узнать, чего именно стоило это сокровище.       Однако.       — Спасибо, — Хьюго говорит сквозь зубы и едва успокаивает себя.       И всё это было ужасно: то, как Вэриан опустил голову, как расслабились его плечи, как рука его скрывала улыбку, будто бы Хьюго не видит свет зубов во тьме, эту безмерную радость.       — Не за что.       Отвратительно.       Хьюго вернулся к костру. Йонг смеялся над шуткой. Нуру, ранее очень подозрительная, ему улыбнулась, а когда видит его лицо, то улыбка тут же исчезает. Она внезапно нахмурилась, подняв бровь. Она говорит:       — Эй, Хьюго, с тобой всё нормально?       «Неважно», — сказала она тогда, когда все секреты Хьюго были у неё перед носом. «Я хочу довериться тебе», — сказал Вэриан тогда, несколько месяцев назад, когда протянул руку парню, который уже решил их предать. «Вера всегда важна».       Донелла. Улыбается.       — Всё нормально, — ответил Хьюго с улыбкой, которую не чувствовал, но правда била его по голове, словно молоток, а за спиной тряслись руки. Он загнал себя в угол: он уже успел привязаться к этим людям, особенно к Вэриану. Хьюго, самый большой ёбанный идиот среди них, захотел оправдать их ожидания только сейчас, когда уже было слишком, мать твою, поздно.       — Всё нормально, — ответил Хьюго и сел рядом с костром, болтовнёй Йонга, обеспокоенным взглядом Нуру и дальним напеванием Вэриана и закрывает глаза на всё это, затаив дыхание, решив, что если он будет сидеть тихо и спокойно, то он сможет растянуть этот момент, оставить его, чтобы он совсем их не потерял.