***
Внутри конверта на небольшой бумаге были написаны дата и место встречи. Очевидно, к чему всё вело, и несмотря на то, что у Ируки не было желания продолжать всё это, он всё равно пришёл на встречу. Самое меньшее, что он мог бы сделать — отказать Какаши при личной встрече. Бар был достаточно тихим. Было достаточно поздно, так что толпа, которая была, когда Ирука пришёл, стала рассасываться. Он сидел за баром один, выпивал парочку напитков и ждал, прежде чем место рядом с ним кто-то занял. — Сэнсэй, — Какаши сел на стул рядом с ним, слегка касаясь его поясницы. Ирука улыбнулся и не смог осадить естественную реакцию, которая всплыла на поверхность, когда рядом находился другой мужчина. — Какаши. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, и в груди Ируки что-то сжалось, когда Какаши смотрел на него так открыто. Он покраснел только от откровенного взгляда открытого глаза мужчины, и Ирука машинально прикусил губу. Блять, будет отстойно отшить его. Какаши разрушил момент, переведя взгляд на барную стойку, и Ирука воспользовался этой возможностью, чтобы рассмотреть его лицо. Это звучало, как глупость, но Ирука об этом не задумывался — ниндзя в маске не заслуживал особого внимания, в конце концов, — но узнав, что он не снимает маску даже во время секса, он посмотрел на него по-другому. В тускло освещённом баре было темно, но когда он сфокусировался, то увидел линии носа, губ и подбородка. Он попытался увидеть немного больше, но это не имело никакого смысла. Вместо этого его глаза уцепились за место, где ткань встречалась с кожей, и проследили за точкой над его носом, под глазом, где длинные белые ресницы касались материала в ленивом моргании. Даже в маске, Какаши был, несомненно, сексуальным. Ирука абсолютно принимал этот факт. Тогда, в чем дело? Что за причина является поводом для такой паранойи? Неужели она настолько значима, что становится предлогом, чтобы лишить себя определённой близости, приходящей с поцелуями, чтобы отказаться от сильнейшего удовольствия, когда твой партнёр кончает только с помощью твоего рта? Пульс Ируки участился только при мысли об этом. Это нечестно. Он так сильно этого хотел, но… Какаши прервал его ход мыслей, в конце концов переводя свой взгляд на него, указав на почти пустой стакан в руках Ируки. — Хотел бы ты ещё? Он слегка подпрыгнул, голос мужчины развеял все неприличные мысли в его голове. Ирука посмотрел на свой стакан и промолчал. Он уже и так выпил три напитка в попытках расслабиться и подготовиться к предстоящему болезненному разговору с Какаши, и сейчас он осознал, что тепло в его теле указывало, что он с этим переборщил. Какая-то его часть хотела сказать да желанию напиться, чтобы он пересёк черту, где его вообще не ебёт, потому что, честно, почему бы и нет? Это Какаши Блять Хатаке, чёрт возьми, может ему нужно было просто позволить вытащить себя из этого переулка и потрахаться? — Хм, — Ирука прочистил своё горло, его голос был тихим. — Н-нет, всё в порядке, но спасибо. Какаши просто кивнул и взял свой стакан, будто хотел сделать глоток. Он его не сделал, из-за маски, но Ирука в любом случае смотрел и ждал. Какаши посмотрел прямо на него в ожидании, и Ирука постарался проглотить слюну. Всё как-то иначе. Ирука не понимал, что именно, но энергия была не такой, как во время их игривых подшучиваний. Почему он чувствует себя так некомфортно? — Ирука… — Какаши, прости, я, — Ирука неумышленно прервал его. Он замолчал и смотрел, как бровь Какаши приподнимается, вынуждая его продолжать. Чёрт, что он хотел сказать? Блять, это неловко. Ирука скрыл свою нервозность вынужденным смехом и махнул бармену. — На самом деле, знаешь, я выпью ещё. Какаши тихо рассмеялся, когда Ирука взял свой напиток и залпом выпил половину. — Жажда? — спросил он, держа в руке свой тупой и ненужный напиток, глядя на Ируку через каёмку бокала, будто это было каким-то вызовом, чтобы Ирука вырвал алкоголь из его ладони, стянул эту отвратительную вещь с его лица и просто, блять, поцеловал его. Конечно, он этого не сделал. Это не было тем, чего хотел Какаши. Этого хотел Ирука. И он знал, что лучше не навязывать другому свои фантазии, особенно если он точно против. Какаши не целуется. Он не снимает свою маску даже при любовниках. — Да, есть немного, — Ирука не смог остановить себя от ответа, поэтому в его голос проникает этот хриплый тон, потому что да, он ебать как жаждет, а если честно — он ебать какой голодный, но то, чего он хочет — отсутствует в меню, и это ебать какой отстой. Он облизал свои губы, с желанием посмотрел на Какаши, и решил ему сказать: — На самом деле, я пиздец как голоден. Ирука мог почувствовать, как усмехнулся Какаши, даже не видя этого — привык читать его эмоции через маску за время общения, — и тревога немного растаяла от такого. Флиртовать с Какаши было просто и весело. Жаль, что всё приходит к концу. — О, — удивился Какаши, и его ухмылка была слышна в голосе. Он поставил свой стакан на стойку, но держал его за край. Его тело ещё больше повернулось к Ируке: открытое, манящее и дерзкое. — Что же ты хочешь съесть? Ты ублюдок, думал Ирука. Да, последний напиток был лишним. Ему нужно было успокоиться. Смешок сорвался с его губ от абсолютной абсурдности ситуации. — Какаши, — начал он; алкоголь достаточно развязал ему язык, чтобы он просто сказал это. — Слушай, эм, это будет звучать тупо, но… Он замолчал и поднёс руку с затылку, неловко его потирая. Как он вообще должен сказать это? — М? — подтолкнул его к ответу Какаши. В его глазе всё ещё сияло веселье, и Ирука старался смотреть куда угодно, чтобы не заметить скорое разочарование в его взгляде. — Ну, — он издал ещё один неловкий смешок. — Эм, я услышал некоторые, эм, сплетни… Он снова замолк, не уверенный в том, что это был лучший способ начать этот диалог. Какаши не выглядел впечатлённым, и просто моргнул. — И? Ирука нервно прокашлялся в попытке прийти в себя; алкоголь в его организме заставил его нервы шалить. Он надеялся, что не выглядел настолько пьяным, но кровь в его ушах расшумелась так, что он практически не слышал себя. — Слушай, — он начал заново. — Я правда хочу этого. Я правда хочу, но, эм, просто… Какаши дал ему время позаикаться. Его голос больше не был игривым. — Что такое, Ирука? — Блять, ты реально горячий, ты в курсе? — быстро проговорил Ирука; серьёзный и глубокий тон чужого голоса был более, чем достаточным, чтобы Ирука забыл маскироваться. Какаши выглядел лишь слегка удивлённым внезапным изменением хода мыслей Ируки; он фыркнул под маской. Он убрал серьёзность, и Ирука снова почувствовал его улыбку. Какаши наклонился к нему, и рука Ируки, небрежно лежащая за ним же, опёрлась на его бедро, и скромность в его тоне, когда он говорил, подкрепило его подозрения. — Я никогда не видел тебя таким неразговорчивым, Ирука-сэнсэй, — сказал он низким и дразнящим голосом. — И я не знаю, нравится ли мне это. Рука на его бедре была тёплой, а голос Какаши — ещё теплее. Он был близко, и Ирука представил, что без маски он мог бы ощутить его тёплое дыхание. Он хотел этого. Он хотел узнать, каково это. Он хочет почувствовать, как Какаши обрушится на его губы, щёки, ощутить, как он задыхается у его горла, пока вбивается в его тело. — Мне многое хочется сказать, — тупо ответил Ирука, даже не понимая, к чему. — Хм, обычно так и есть, — согласился Какаши. — Ну, расскажи мне. Я хочу услышать тебя. Я хочу узнать, чего ты хочешь. Ирука резко вздохнул. Какаши пристально на него смотрел. Не давая себе времени передумать, он честно ответил: — Я хочу поцеловать тебя. — О, — тепло в голосе Какаши безвозвратно ушло, когда он сел прямо и отодвинулся от Ируки. Он избегал его взгляда, сфокусировавшись на пятне на барной стойке. Блять. Ирука послал себя. Так это правда? Ирука попытался развеять новое напряжение, махнув рукой, отмахиваясь от просьбы. Он фальшиво засмеялся. — Прости, я просто услышал тупой слух, что ты никогда не снимаешь маску, поэтому я… Он остановился, когда Какаши полностью отвернулся. Он снова схватил свой стакан. — Я не снимаю. Сердце Ируки помчалось вниз. Прекрасно. Теперь он его разозлил. Почему он не мог нормально поговорить с этим человеком, не выводя его и не тратя его время? Они могли бы и не трахаться, но, чёрт, он не хотел быть врагами с этим парнем. В конце концов, он джонин-сэнсэй Наруто. Они должны сохранять нормальные отношения. — Какаши, — начал он. — Все нормально, верно? Я не собираюсь просить тебя снимать маску. Какаши всего слегка повернул свою голову. Ирука облизал губы, собираясь с мыслями. Его рука на бедре Какаши двинулась немного выше; пальцы слегка сжали его. — Я хочу тебя, Какаши. Какаши полностью повернул голову, с любопытством взглянув на Ируку. Ирука испытал удачу, повёл руку на внутреннюю сторону бедра, чувствуя, как сердце стучит в его груди, потому что он был так близко, чтобы дотронуться. — Ты хочешь меня, Какаши? — Да, — легко ответил Какаши. Он не среагировал на руку Ируки, но и не оттолкнул её. Ирука скользнул взглядом по его лицу, и останавливается там, где видит очертания чужих губ. — Разве ты не хочешь поцеловать меня? Взгляд Какаши упал на губы Ируки, но мимолётно, и он снова отвернулся, ничего не говоря. — Окей, порядок, — вздохнул Ирука и убрал свою ладонь. — Я понял. Я иду домой. Ирука повернулся на своём месте, поставил стакан на стойку и махнул бармену. Он не был настолько грубым, чтобы уйти и оставить Какаши платить за выпивку. Они сидели в тишине, пока Ирука платил, и только когда бармен ушёл, Какаши заговорил. — Мне жаль, что ты не понял ситуацию, сэнсэй, — сказал он тихо, всё ещё смотря строго вперёд. Использование слова сэнсэй и этого тона ощущалось так, будто бы на него вылили чан холодной воды. — Что, прости? — Ирука нахмурился, полностью повернувшись к Какаши. Какаши встретился с ним взглядом. — Я не хотел тебя обманывать. Ирука цинично рассмеялся. Он серьёзно? Как Какаши мог подумать, что он просто влюблённый в него щенок, настолько наивный, что если Какаши заинтересован в нём, то это значит больше, чем секс на одну ночь? Ирука был оскорблён. — Какаши, я не собираюсь вступать в отношения, — поясняет он с горечью в голосе. — Я уважаю твоё право на скрытность, но я был бы рад целовать своего партнёра, даже если это будет короткий перепихон. Если ты не согласен, то это не сработает, поэтому я лучше пойду домой, окей? Случилось единственное движение видимого глаза Какаши. — Если ты так хочешь, Ирука-сэнсэй. — Да, хочу. Не люблю эгоистичных партнёров, — выплюнул Ирука, готовясь встать, — и думать, что я был готов встать перед тобой на колени и, блять, отсосать тебе, боже. — Ирука, — Какаши остановил его, взяв его ладонь в свою. Ирука устало посмотрел на него. — Останься. Пожалуйста. Ирука удивился этой просьбе, и на мгновение замешкался, прежде чем сел. Прошло несколько секунд молчания между ними, и Ирука забеспокоился, не зная, что сказать. Гнев отрезвил его, и он хотел бы выпить ещё, но он понимал, что это будет тупо. — Я не эгоистичный партнёр, — сказал Какаши. И снова посмотрел вперёд, чтобы не смотреть на Ируку. Его рука поднялась, чтобы растерянно провести пальцем по краю стакана. Ирука молча посмотрел на него. Он не знал, что ответить на это. — На самом деле, — продолжил Какаши и убрал ладонь со стакана, ставя её под подбородком, опираясь об неё. Его голос звучал устало, — я делаю тебе одолжение. — М? — Ирука сконфуженно почесал своё лицо. За кого он, блять, себя считает? — Трахаться со мной не является подвигом, Хатаке-сан. Какаши послал ему боковой взгляд, не обращая внимания на формальности. — Хм, я не это имел ввиду, Ирука-сэнсэй. — Тогда что? — зло спросил Ирука. Какаши вздохнул и потянул свою руку к виску, почёсывая его. Он кинул взор на Ируку ещё раз, прежде чем снова отвёл его. Ирука не мог рассмотреть его лицо, не скрытое под маской, и это нервировало его. Он был уверен, что Какаши знал об этом, наклонившись ещё больше к барной стойке, пытаясь смотреть на него пустым взглядом. — Ты не хочешь целовать меня, сэнсэй, — Какаши сказал так, будто бы это был ответ на вопрос. Этот ответ не удовлетворил Ируку, и он закатил глаза. — Боишься, что я влюблюсь в тебя? Пожалуйста, не принижай меня. — Нет, — прервал его Какаши, бурча. Его руки всё ещё были у его лица, иногда двигаясь к вискам, чтобы снять напряжение, останавливаясь там, где должны были быть его губы. Чем дольше Ирука наблюдал за ним, тем сильнее осознавал, что это было беспокойное движение, будто он подсознательно пытался скрыть видимые части своего лица. Какаши, скорее всего, даже не задумывался над тем, что он делает. — Я имею ввиду, я не верю, что тебе это принесёт большое удовольствие. Ирука, растерянный, наморщил лоб. — С чего ты взял? Какаши пожал плечами, в конечном счёте полностью повернулся голову к Ируке и его внимание было полностью обращено на последнего. Его глаза сощурились, как было бы, если бы он улыбался. — Разве это важно? — Да, — порывисто сказал Ирука, и его мозг опять не среагировал на то, что он сделал, поэтому Ирука снова положил ладонь на бедро Какаши. На этот раз больше не с сексуальным подтекстом, а чтобы донести свою мысль. Когда он снова заговорил, он понизил тон голоса, чтобы быть уверенным, что его слова слышит только Какаши. — Разве это не прекрасно? Чувствовать чужие губы на своих? Ощущать чьё-то дыхание, задыхаясь всё больше? Испытывать желание другого человека на своём языке? Воровать его стоны прямо из его рта? Тебе это не нравится? Ирука пристально смотрел на Какаши — и увидел, как его челюсть дернулась под маской. Когда Какаши ничего не ответил, Ирука двинул ладонь выше по чужому бедру, достигая места, где оно соединяется с тазом. — Тебе не нравится тяжесть члена на своём языке? Как он растягивает твои губы? Чувство, когда он толкается тебе в горло и кто-то просто распадается на части, когда кончает из-за тебя? Глаз Какаши был закрыт, а его грудь поднималась и опускалась, пока он глубоко дышал; Ирука мог почувствовать тепло, исходящее от него, через штаны. Он слегка сжал ладонь на бедре, видя, какой эффект он произвёл. Он наклонился ниже, уверенный, что Какаши почувствует, как близко его губы рядом со скрытым лицом. — М, Какаши? Ты не согласен? Какаши сделал ещё один глубокий вдох, прежде чем медленно открыл свой глаз. Он встретился взглядом с Ирукой, когда ответил: — Полагаю, что не разделяю твоего опыта, нет. Ирука резко отодвинулся; момент был беспощадно разрушен. — Нет? — Какаши пожал плечами. — Нет, правда нет. Ирука не мог справиться с недоверием, отразившемся на его лице. — Ну, мне жаль это слышать. — Хм, — протянул Какаши, возвращаясь к своему нейтральному состоянию. — Мне тоже очень жаль. Это звучало достаточно приятно. Ирука покачал головой, не совсем понимая, что происходит. — Что ты имеешь ввиду? Ещё одно пожатие плечами. И снова отвёл взгляд. — Я имею ввиду, что я в прямом смысле не разделяю твоего опыта. Ируке потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что сказал ему Какаши. — Это значит… ты никогда… — он прервался. Это не могло быть правдой. — Это было достаточно давно, — Какаши ответил на незаданный вопрос. Ирука кивнул, всё ещё оставаясь шокированным, хотя всё это имело смысл. Если Какаши носил маску на протяжение всех (последних, по крайней мере) сексуальных встреч, он не мог целоваться, или отсасывать, или делать что угодно на подобии этого. Ирука задумался, как давно было его «давно». — Из-за этого, — Ирука показал на своё лицо, расплывчато изображая подобие маски. Это не был вопрос. Какаши кивнул. Его глаза сощурились в другой улыбке — попытке поднять настроение. — Ты заставил это звучать очень привлекательно, сэнсэй. — Если бы ты снял её хотя бы раз, ты бы смог испытать то же, — сказал ему Ирука. Ирука не имел ввиду, что это должно быть с ним — как он уже говорил, он уважал решение Какаши на скрытность, — но, может, когда-нибудь он доверится кому-то, чтобы попробовать это снова. Ему стало грустно от мысли, что Какаши намеренно лишает себя этого. — Хм, я думаю, что это будет достаточно жестоко для моего партнёра, — произнёс Какаши, покачав головой. Он произнёс это своим обычным, безразличным голосом, но было в нём что-то странное — скрытый слой грусти, который Ирука еле вытащил на поверхность. — Как так? — постарался разговорить его Ирука, ухватившись за малые кусочки информации, которые давал ему Хатаке. Если всю ночь они проговорят — он не будет против. Конечно, было бы здорово потрахаться, но приобретать друзей тоже было здорово. Какаши прокашлялся. Там, где кожа встречалась с маской, Ирука мог заметить слабый румянец на его щеке. Это было настолько же мило, как и неожиданно. — Это сложно… Он не закончил свою мысль, и Ирука наклонил голову в вопросе, побуждая его продолжить. — Ну, может, я… — Какаши заёрзал на стуле, задумался на мгновенье, резко встал и взял Ируку за ладонь. — Может, мне стоит показать тебе. Какаши повёл его к выходу, держа за руку. Ирука посмотрел на место, где они встретились, удивился неожиданному повороту событий и постарался вспомнить, заплатил ли он за последний напиток. Дерьмо. В следующий раз он даст бармену хорошие чаевые. — Можем ли мы пойти к тебе? — вырвал его из мыслей Какаши, и его взгляд оторвался от их соединённых рук, чтобы взглянуть Какаши в лицо. — Эм, — пробормотал Ирука. В темноте лицо Какаши стало ещё более неразличимым. В такой поздний час ткань его тёмно-синей маски и протектор стали намного темнее, смешиваясь с тенями и искажая его внешность. Даже его глаз был едва различим, сверкающий только когда Какаши посмотрел на фонарь, сияющий в ожидании ответа Ируки. Тот постарался сглотнуть, чувствуя себя так, будто терпит удары кнутом, и заставил себя кивнуть. — Да, конечно. Через некоторое время они подошли к его квартире, и сердце Ируки затрепыхалось. Раннее, он был готов к этому — возбуждённый и восторженный тем, что проведёт ночь с другим мужчиной, — но сейчас у него не было не единой мысли, что можно было ожидать. Может, мне стоит показать тебе. Показать ему что? Его рука была влажной, когда он повернул ручку двери. Внутри они сняли обувь, и Ирука быстро прошмыгнул на кухню, просто чтобы занять себя чем-то. Он порылся в своих шкафчиках и вытащил оттуда немного саке и рюмки, категорически не смотря на другого мужчину, занявшего место в его доме, боясь, что если он будет слишком часто на него глазеть, он напугает Какаши, и тот просто — пуф! — и исчезнет. Какаши замер на противоположной от Ируки стороне стола, пока тот разливал напиток, и Ирука протянул одну чашку Какаши, прежде чем взять свою. В конечном итоге, Ирука смотрел, как Какаши нерешительно глазеет на рюмку, а затем медленно берёт её. — О, прости, — сказал Ирука, поняв, что маска всё ещё на лице мужчины, стоящего перед ним. Какаши пожал плечами. — Ничего, мы же здесь за этим, верно? Верно. Какаши собирался показать ему. Ирука всё ещё не понимал, что он подразумевал под этим, но его сердце замерло в ожидании. Какаши начал со своего протектора, и Ирука внимательно наблюдал за его движениями; тот снял протектор с головы, положил на стол между ними. Затем Какаши запустил ладонь в свои волосы, взъерошивая их там, где раньше была повязка. Когда их взгляды встретились, Какаши смотрел на него обоими глазами — одним тёмным, почти чёрным, и одним красным. Вздох застрял у Ируки в горле. Он видел второй глаз Какаши и раньше, но никогда — настолько близко. Это было совершенно поразительно. Практически ужасающе. — Прости, — пробормотал Какаши, закрыл глаз, оставляя только один открытым. Ирука быстро помотал головой. — Н-нет, всё в порядке. Какаши прикрыл оба глаза в его фирменной улыбке, а затем открыл один, когда улыбка сошла на нет. Ирука смотрел на шрам, пересекающий его веко и делящий пополам щёку. Маска закрывала нижнюю часть лица, и Ируке было интересно, насколько длинным был рубец. В поле зрения появилась рука, когда Какаши просунул палец под тёмно-синюю ткань. Сердце Ируки подпрыгнуло. Он действительно собирался показать своё лицо. — Какаши, ты не обязан, — сказал он быстро, гонимый виной, — мы можем заняться чем-то другим. Мне жаль, я не должен был… — Ирука, — обратился Какаши, перебивая его. Его рука оставалась неподвижной ещё секунду, и Ирука почувствовал, что мир вокруг них полностью остановился, поскольку медленно маска полностью опускалась и… И… и… ну, ничего. Ирука моргнул. Какаши выглядел… нормально. Его глаза бегали по лицу другого мужчины, ища знак. Какаши был привлекательным, как и ожидалось, но не было в нём ничего особенно примечательного. Ирука не до конца понимал, чего он ожидал, но Какаши выглядел, как обычный парень старше двадцати. Шрам пересекал его лицо вплоть до уголка губ, но, по правде говоря, самая интересная деталь была под его губами — маленькая красивая родинка. Это мило, и кроме знаменитого шрама, это была единственная отличительная черта на его лице. Ирука улыбнулся, стараясь посмотреть Какаши в глаза. — Ты очень привлекательный, Хатаке-сан. Какаши ответил ему небольшой ухмылкой, но ничего не сказал. Вместо этого он взял рюмку саке в руку и поднял её верх, двинул бровями, — молча спрашивая. Улыбка Ируки растягивалась пропорционально тому, как он поднимал чашку вверх, чувствуя себя намного легче после того, как неловкий момент прошёл, и вместе они запрокинули голову назад и выпили свои шоты. Они поставили свои рюмки на стол, оба выдохнули расслабленное ах, как только жидкость поползла по их горлам. Ирука легко рассмеялся, как вернулся в прежнее, спокойное состояние, и посмотрел на Какаши. Язык другого мужчины скользнул между розовыми губами, собирая остатки жидкости, и Ирука, с голодом, проследил за этим движением, зная, что это непременно отразится на его лице. Он знал, что Какаши смотрел, потому как его губы медленно расползлись в застенчивую улыбку. Челюсть Ируки дёрнулась, его сердце бешено застучало, и его дыхание сбилось. — Какаши… Какаши снова облизнул свои губы, на этот раз нервно, и затем он робко улыбнулся, обнажая зубы. Точнее сказать, клыки. У Какаши были клыки. Большие. Его первичные резцы смотрелись нормально, но клыки, окружавшие их, были большими и острыми, и даже премоляры за ними казались острыми, хотя и в меньшей степени. Это было как на верхнем, так и на нижнем ряду зубов, заставляя выглядеть его угрожающе опасным, будто он был одичавшей собакой, а не человеком. — Святое дерьмо, — вздохнул Ирука. Какаши закрыл свой рот, сжал губы и опустил голову. — Стой, нет, — поспешно бросил Ирука, осознавая, как прозвучала его вышеупомянутая фраза. — Прости, я просто удивился. Он не хотел заставлять его чувствовать себя некомфортно. Какаши выглядел настолько обычно, несмотря на то, что был ужасно красивым, что наличие таких больших и острых зубов действительно тревожило. Какаши тихо рассмеялся, не поднимая головы. — Я знаю, они выглядят странно. — Нет, — возразил Ирука, пока резво мотал головой. Он нагнулся к столу, проклиная расстояние между ними. Он желал приблизиться к нему, дотронуться, взять его за лицо и… Какаши не целовался. Ирука прокашлялся. Напряжение снова накрывало кухню. Он потянулся к саке, поблагодарив прошлого себя за то, что он имел этот алкоголь при себе, и потянулся, чтобы заполнить их чашки. — Они милые, — закончил Ирука спустя несколько мгновений, не решаясь, стоит ли ещё что-то добавлять. Он не был уверен, подходящее ли время для того, чтобы озвучивать свои желания; особенно учитывая то, что он сам их не понимал до конца. Ирука прикусил губу, задумываясь. Он всё ещё хотел поцеловать Какаши? Он думал, что хотел бы. Он не знал, на что это будет похоже, но… он хотел бы попробовать, если Какаши позволит ему. Какаши ответил ему презрительным взглядом — явно не впечатлённый попытками Ируки в лесть, — но это было игриво, уголки его губ слегка приподнялись в кривой и дразнящей улыбке. — Я серьёзно, — Ирука выдавил из себя нервный смешок, стараясь не пялиться. Он чувствовал себя глупо, взволнованно и, внезапно, он не знал, что стало причиной — то, что он додумался пить всю ночь, или что-то другое. В любом случае, он выпил ещё один шот, и подтолкнул к Какаши рюмку через стол, побуждая его выпить с ним. Какаши выпил, и без всяких мыслей Ирука открыл ещё одну бутылку. Они продолжили пить, подталкивая бутылку туда-сюда, чтобы налить ещё рюмку, и Ирука почувствовал, как ему стало теплее от алкоголя, находящегося в нём. Его предыдущее опьянение померкло на фоне этого, в десять раз усиленного саке — по крайней мере, в этот раз он пил не один. Он мог поспорить, что Какаши был в таком же состоянии — на его бледной коже выступил светло-розовый, приятный румянец. Было забавно понимать, что таинственный Какаши имел кожу, склонную к румянцу, и Ирука осознал, что не может отвести взгляд — он наслаждался роскошной возможностью видеть его в таком состоянии. Какаши выглядел таким, ну, милым. Создавался интересный контраст с острыми клыками, которые выглядывали каждый раз, когда тот открывал рот. К тому же, теперь Ирука знал, что эти зубы есть, он заметил, что даже когда рот Какаши закрыт, его губы слегка выступают вперёд — вероятно, из-за размера зубов, — как раз там, где маска натягивалась, прикрывая их. Кроме того, кажется, что Какаши не мог держать губы сжатыми слишком долго. Если он сжимал их, спустя некоторое время между ними появлялся небольшой промежуток. Это нормальное движение, которое делают все, просто расслабленное лицо со слегка приоткрытыми губами, но клыки всё меняли. Ты не мог не заметить их. Какаши должен был заметить, что на него пялятся, поэтому он подложил свою руку под подбородок и накрыл пальцами рот. Ирука смущённо отвёл взгляд и потянулся за бутылкой. В горле пересохло, лицо горело. — Я всё ещё думаю, что ты потрясающий, — пробормотал он и тут же почувствовал себя дураком. Раньше он буквально хватал парня за член, а сейчас он чувствовал себя, как краснеющая школьница. Жалкий. Какаши ничего не ответил, но убрал руку. Он выпрямился и машинально облизал губы. Ирука надеялся, что он перестанет, и помогла ему отвлечься только запрокинутая голова и шот саке. Какаши забрал бутылку, проигнорировал чашку и выпил прямо из горла. Ирука вдруг почувствовал, что задыхается. — Что есть, то есть, — наконец сказал Какаши, сделав большой глоток. — Хм, — Ирука задумчиво нахмурился. — Что именно есть? Какаши смотрел на него, пока не осознал суть вопроса, а затем просто пожал плечами. — Моего отца звали Белый Клык не просто так. Я получил эти зубы от него, но, на самом деле, скорее от матери. — Что ты имеешь ввиду? — спросил Ирука. Он ничего не слышал о матери Какаши раньше. — Она была частью клана Инузуки, — объяснил Какаши, прежде чем сделал ещё один глоток. Глаза Ируки расширились. — Реально? Какаши кивнул, вновь облизывая губы. Чем больше он пил — тем меньше волновался о том, чтобы скрыть свои зубы. Он говорил, не волнуясь, насколько широко от откроет свой рот, и Ирука с наслаждением наблюдал, как его губы растягиваются вокруг клыков. — Поэтому у меня есть собаки. «Это имеет смысл», — подумал Ирука. Он был довольно удивлён, что не задавал этого вопроса раньше, но предполагал, что до этого момента не было никаких предпосылок. Хотя Ирука и знал достаточно много о клане Инузука, и у них никогда не было таких зубов, как у Какаши. Клан Хатаке был довольно небольшим, по факту, состоящим из одного Какаши, и информации об их генетике не было. Ирука был слишком мелким, чтобы знать отца Какаши, и происхождение прозвища Белый Клык его никогда не интересовало. — Значит, — Ирука собрал крупицы информации воедино, — два человека с клыками… зачали тебя. Какаши кивнул, обнажив зубы в саркастичной ухмылке. — Ага. Это движение показало внушительный размер зубов, и горло Ируки пересохло. Родители Какаши точно имели охуенно сильные гены, потому что святое дерьмо. Ирука не знал, от чего чувствует такое напряжение в животе. От страха? Возбуждения? Обоих вариантов? Всё, что он понимал — он определённо хотел поцеловать Какаши. Сомнения, которые были у него раньше, полностью исчезли, и сейчас его сменила только жажда любопытства. — Так именно это ты назвал «сложным»? — спросил Ирука, используя ранее сказанные слова Какаши, чтобы указать на их неважность. Ещё один глоток, и в этот раз, убирая бутылку ото рта, он закатил глаза. — Что именно является для тебя сложным? — максимально простодушно попытался уточнить Ирука, после того, как Какаши не ответил. Какаши не повёлся на это и сердито посмотрел на него. — Разве не очевидно? — Нет, — засмеялся Ирука, перегнувшись через стойку, чтобы стащить бутылку из его руки. — Поведай. Какаши вздохнул, взяв небольшую паузу. — Не знаю, они мешают, да ведь? Услышав его слова, Ирука приподнял бровь, задержав бутылку около своего лица. — Эм, ты спрашиваешь меня или всё-таки рассказываешь? Какаши ещё раз тяжело вздохнул, и он резко упёрся в стойку локтями, проводя по волосам рукой. — Я не уверен. В его голосе отчётливо слышалась неуверенность, сомнение и тревога. Достаточно странно слышать это в голосе мужчины, который говорил либо безразлично, либо холодно, либо по-глупому показушно. Всё это, смешавшись с возможностью видеть его лицо, заставило Ируку чувствовать себя так, будто он находился в присутствии абсолютно другого человека. Но это было не так. Это всё ещё Какаши. Это Какаши, сутулясь, навис над столом, делая несколько больших глотков, показывал свою неуверенность. Это казалось сюрреалистичным, поэтому Ирука пришёл в себя единственным доступным ему способом — выпив ещё несколько шотов. Алкоголь обжёг горло, и Ирука осознавал, что не спит, но происходящее всё равно ощущалось, как галлюцинация. Какаши снова потянулся за бутылкой, и пока он пил, Ирука не мог отвести взгляд от его рта, наблюдая, как на короткую секунду острые белые клыки стали видимыми, прежде чем опять исчезнуть. Ирука хотел попробовать, почувствовать. Хотел слизать сладкий напиток своим языком, углубить поцелуй и посмотреть, потечёт ли кровь. — В чём ты не уверен? — услышал Ирука собственный голос. Алкоголь завладел его телом, и он почувствовал себя немного легкомысленно. Какаши выглядел сбитым с толку его вопросом, и поколебался, прежде чем ответить: — Я-я. Я не знаю. Лицо Ируки смягчилось. Он практически не мог в это поверить. Какаши Хатаке стеснялся. Он был нервным, и не просто нервным, а обеспокоенным из-за поцелуев. Мужчина, который, как известно, трахнул беспрецедентное количество людей как в деревне, так и за её пределами, нервничает насчёт поцелуев. — Тебе это неприятно? — Ирука надавил сильнее. Он попытался сфокусировать взгляд, развеять алкогольную пелену и сосредоточиться на лице Какаши, наблюдая за любой его реакцией. Какаши пристально на него посмотрел с абсолютно пустым лицом, лишённом каких-либо эмоций. — Я не знаю, — твёрдо сказал он. Это всё удивило и расстроило Ируку. Я не знаю? Он сказал, что целовался достаточно давно, но… — Когда был последний раз? — спросил Ирука, пока вопросы в его голове перекрикивали друг друга, и он побоялся задать их вслух. Когда в последний раз тебя целовали? Когда ты в последний раз чувствовал настоящую любовь и привязанность? Когда в последний раз секс был большим, чем быстрым перепихоном? Какаши пожал плечами. — Несколько лет назад. — И? — Ирука побудил его продолжить. — Мне сказали, — сказал Какаши медленно, не отводя взгляд от столешницы. Ирука видел, как его лицо краснело, но пока не мог сказать, от алкоголя или от чего-то ещё. — Мне сказали, что это было не очень классно. Это всё. Глубокая морщина появилась между бровями Ируки. И всё? Он ожидал, ладно, он не знал, чего ожидал, но смотря на то, как вёл себя Какаши, он предполагал, что причина будет масштабней, чем просто не очень классно. — И всё? — спросил Ирука громче. — Что ещё произошло? Какаши поморщил нос. Было странно видеть такое выражение лица у него. — Ничего. Это не важно. — Ну, давай же, — упрашивал его Ирука. — Я хочу помочь. Какаши простонал. — Серьёзно, ничего особого. Обито просто… Он прервался. Ирука уставился на него, шокированный, пока его мозг не осознал внезапно произнесённое имя. Обито? Обито, который… — Какаши, сколько тебе было лет? — тихо уточнил Ирука, потрясённый мыслью, что в последний раз Какаши целовали в детстве, и причём друг, которого уже нет в живых. Лицо Какаши запылало ещё ярче, когда он осознал, что сказал, и он провёл рукой по своему лицу, будто стараясь стереть эту оплошность. Он прижал руку ко рту, прикрыв губы, и стыдливо пробормотал ответ: — Десять, — сказал он еле слышно. Ирука попытался скрыть удивление. Десять. — Какаши, — начал Ирука; в его голосе явно скользило недоверие. — Ты был ребёнком! Конечно, это было плохо! Какаши, наконец, встретился с ним взглядом, но в нём была пустота, будто он не понимал, что Ирука ему говорит. — В десять лет никому не нравятся поцелуи! — повторил Ирука, сосредоточившись на возрасте и категорически не затрагивая в диалоге тему его мёртвого друга, потому что, Господи Боже, это был ящик Пандоры. — Целоваться — это отвратительно и неловко, когда ты ребёнок. Ещё более дерьмово — когда подросток. Чёрт, большинство взрослых не умеют целоваться! Какаши посмотрел на него в замешательстве. — Раньше ты говорил, что это круто. Не так ли? — Я сказал не это, — парировал Ирука, покачав головой. — Я просто сказал, что для этого нужно немного времени. Это и ритм, и метод, это не то, что можно сразу понять. — О, — мягко сказал Какаши. И он опять опустил голову. Ирука запаниковал, поняв, что сказал. — Я имею ввиду, это не значит, что нужна практика или что-то типа этого, иногда, знаешь, нужен правильный человек, который тебе подходит и всякое такое. Какаши кивнул, но Ирука мог с уверенностью сказать, что он не поверил. Это было так давно, и он отчаялся. Чем дольше ты что-то не делаешь — тем комфортнее тебе не пытаться. Какаши был бы счастлив просто трахаться и не волноваться, что люди увидят его лицо и не чувствовать неуверенность из-за своих зубов, но сейчас Ирука заставил его выйти из его зоны комфорта — и сделал это пиздец плохо. Ирука вздохнул, почувствовав, что он тотально облажался, похерив все свои старания. — Как с сексом, — добавляет Ирука, пытаясь вернуть всё обратно. — У тебя может быть хорошая химия с кем-то, а может и не быть, это вот так работает. Секс не всегда будет потрясающим, но это нормально. Ты сможешь понять это заранее, узнав, как человек целуется. Ему показалось, что Какаши заинтересовался, потому как он нахмурил брови в вопросе. Ирука воспользовался этим, опираясь об стол, чтобы быть ближе. Он ухмылялся, пока говорил, стараясь вернуться на комфортную им обоим зону флирта. — Ну, агрессивный ли поцелуй? Берёт ли человек инициативу? Нежный ли он? Использует ли он язык? Если да, то много или нет? Как он касается тебя? Держит ли тебя за подбородок? За щёки? Или тянется назад, чтобы схватить тебя за задницу? Какаши не отводил от него взгляда, впитывая каждое его слово, пока Ирука наслаждался вниманием. — Обычно я могу понять, какая ночь меня ждёт только по тому, как парень целует меня, — закончил он, довольный реакцией Какаши. Он попробовал надавить чуть сильнее, и понизил голос. — Я задумываюсь, что я мог бы понять с тобой? Какая ночь меня ждёт? Могу ли я выяснить это по одному поцелую? Какаши проглотил слюну, сжав челюсти. Его рука лежала на столе, и Ирука потянулся к его пальцам, слегка сжав их, прощупывая почву. Какаши позволил ему, наблюдая, как Ирука провёл пальцами по его ладоням, прежде чем полностью поднял его руку, бережно сжав в своей. — Я не знаю, — Какаши ответил, в конце концов, мягко и тихо — застенчиво. Каждый раз, когда он говорил это, сердце Ируки разбивалось ещё чуть-чуть сильнее. — Не хочешь попробовать? Какаши посмотрел на него, и Ирука увидел тоску в его взгляде. Желание, на которое он не обращал внимание годами, выползло наружу. Он кивнул. Ирука улыбнулся. — Окей, отлично. Он встал и обошёл стол, чтобы встать прямо перед другим мужчиной. Какаши устало наблюдал за ним, поворачиваясь к нему. Какое-то время они неловко стояли, не имея понятия, с чего начать. Ирука понимал, что должен сделать первый шаг, поэтому медленно протянул ладони и положил их на руки Какаши. Он начал с предплечий, и пока Какаши ничего не делал, он неторопливо скользил ладонями вниз, пока его ладони не встретились с чужим ладонями. Он держал их в слабой хватке, позволяя Какаши их выдернуть. Он не выдернул; но его лицо горело красным, и он разрушил их зрительный контакт слабым и нервным покашливанием. — М, что теперь? Ирука пожал плечами, всё ещё держа его за руки. — Всё, что хочешь. Какаши робко склоняет голову. — Я-я не знаю, что делать. Опять. Я не знаю. Ирука был сильно впечатлён, что человек, известный всем как вундеркинд, боялся просто сделать это. Как он умудрялся быть так хорош во всём, если просто боялся попробовать? Но может, в этом и дело? Кто-то, кто по-настоящему крут во всём, не знал, как справится с тем, что не всё ему даётся легко? Боялся, что его неправильно поймут, боялся облажаться, боялся провала, боялся быть высмеянным и того, что его будут остерегаться. Он попробовал однажды, и его подняли на смех, и поэтому он больше не пробовал. Маска всегда была оправданием, чтобы не пытаться. — Давай начнём с того, что ты знаешь, — сказал Ирука, стараясь успокоить его этим. — Ты сказал, что целовался раньше, верно? Просто сделай то, что ты сделал тогда. Мы можем не заходить дальше, если ты не хочешь. Какаши посмотрел на него глазами, полными страха, и Ирука никогда не думал, что сможет увидеть такое лицо у элитного джонина. Он посмотрел на него, будто бы тот передал ему худшую военную стратегию из возможных, которая отправит его на верную смерть. — Это был плохой опыт, помнишь? — объяснил Какаши с ноткой отчаянья в голосе. — Я не могу… я не хочу… — Так что же сделало его плохим? — Ирука прервал его. Сработал его учительский инстинкт. — Мы можем подстроиться под то, что ты знаешь. Он начал выводить маленькие круги на руке Какаши, стараясь успокоить его, не давя слишком сильно. К слову, он чувствовал себя так, будто разговаривает с учеником — с кем-то, кто часто сталкивался с неудачами, и был слишком напуган, чтобы встать и попытаться снова. Какаши не хватало только уверенности, и Ирука знал, что его уверенность была в других вещах интимного характера, так что ему нужно было добавить решительности и в эту сферу. — Хорошо, — наконец, Какаши согласился, сделав глубокий вдох. — Я думаю… это было неловко. Обито хотел попрактиковаться, потому что он хотел быть готовым к поцелую с Рин, поэтому он и попросил меня. Я никогда… я никогда и никого не целовал, поэтому согласился. Первый и последний, осознал Ирука, и его сердце дрогнуло. — Но позже, — продолжил Какаши, — он сказал, что ему не понравилось. Он сказал: «Твои зубы слишком большие и болючие. У девушек маленький и аккуратный рот». И было бы очень глупо пробовать снова. Ирука закатил глаза. — Во-первых, это не имело смысла. Во-вторых, это было ужасно, потому что он поцеловал тебя по глупой причине. Или он тебе наврал. Ирука подумал, что это бессмысленный, и, откровенно говоря, очень болезненный разговор, потому что дело касается человека, который ныне мёртв. Ирука также задался вопросом: согласился ли Какаши помочь своему другу по иным причинам, по своим собственным, и оттого воспринял эти слова очень болезненно. Ирука также не мог понять, насколько больно от осознания того, что твой первый и последний поцелуй принадлежит погибшему лучшему другу. С таким плохим опытом, Ирука больше не удивлялся, почему Какаши больше никогда не снимал маску. — Почему ты просто не покажешь мне? — решил Ирука, видя, что боль всё ещё на лице Какаши. — И я тебе скажу, было это неловко или нет. Какаши колебался, неуверенный, но Ирука не позволил ему долго раздумывать и мягко потянул вперёд. Он наклонился ему навстречу, закрыв глаза и подняв подбородок, надеясь соблазнить другого мужчину. С закрытыми глазами он не мог понять, что чувствует Какаши, поэтому просто терпеливо ждал, пока тот будет готов, и через пару секунд расстояние между ними сократилось. Ничего более, чем короткое и сухое нажатие губ с закрытым ртом и без движений. Обычный, невинный поцелуй. Ирука держал глаза закрытыми до того, как Какаши отпрянул, практически удивлённый тем, как быстро прикосновение пришло и ушло, делая паузу, прежде чем открыть их снова. Какаши опустил свою голову, ожидая реакции Ируки, при этом намеренно избегал смотреть на его лицо. Прежде, чем посмотреть на его стеснение, Ирука хотел бы задать вопрос: «И это всё?», — но теперь, увидев его опасение, всё, что Ирука сделал — успокаивающе сжал его ладони. Когда Какаши посмотрел на него, Ирука улыбнулся: — Не так уж и плохо, да? Какаши неуверенно посмотрел на него. — Ты почувствовал? Ирука приподнял свои брови. — Твои зубы? Нет, не почувствовал. Ирука хотел отметить, что это вряд ли был поцелуй, но не хотел смущать другого мужчину. Было очень мило, что даже при таком небольшом прикосновении, Какаши больше волновал комфорт партнёра, нежели собственный. Этого он точно не ожидал от Какаши. Основывать своё мнение на слухах, окружающих этого человека, и сопоставляя эти слухи с картинкой застенчивого мужчины перед ним было довольно неприятно — практически настолько, что Ирука задумался: есть ли в этих сплетнях хоть какая-то правда. Какаши, действительно, хорошо флиртовал, когда они раньше взаимодействовали, но что, если это всё было игрой? Но зачем? Ирука не был уверен, что ему думать. — Ты, — Ирука проглотил слюну и продолжил, — может, ты хочешь попробовать сделать чуть больше? Машинально облизав свои губы, Какаши подумал буквально мгновенье, прежде чем легко и отрывисто кивнуть Ируке. — Хорошо. Эм, что ты хочешь, чтобы я сделал? Вопрос был таким милым, что лицо Ируки смягчилось, как Какаши посмотрел на него выжидающе, полностью готовый и желающий, чтобы Ирука им руководил. Несмотря на это, Ирука не был полностью уверен, что ему ответить, потому что то, что хотел сказать, было просто углуби ебучий поцелуй, но это не было тем, чего от него хотел Какаши. Он немного подумал, пытаясь сформулировать своё желание правильно. Глаза Ируки резко расширились, когда ему в голову пришла мысль. — Твои книги! Что написано в тех ужасных книгах, которые ты постоянно читаешь? Какаши обиженно фыркнул: — Они не ужасн… — То есть, что там говорится о поцелуях? — Ирука перебил его. — Почему бы тебе не подумать о них и не попробовать повторить? Какаши покраснел ещё сильнее, и этот факт заставил Ируку задуматься, зачем он вообще читает эти книги. Кто-то, кто ограничивал себя в любви, имел пристрастия к любовным романам. Это даже не ирония, а душераздирающая трагедия. — На самом деле, они не… они, эм, — Какаши попробовал объяснить, стремительно краснея и с трудом подбирая слова. — Нет? — Ирука прервал его, не желая слушать лепетание Какаши ещё хоть немного. Это не работает, подумал он, и подошёл на полшага ближе — вталкивая себя в личное пространство Какаши, — их тела почти соприкоснулись. Он скользнул одной ладонью вверх по его руке, чтобы ухватить его за загривок, а другую руку положил на бедро лёгким, едва заметным прикосновением. — Они не встречаются в каком-нибудь грандиозно-неуместном жесте любви? — спросил он, дразня. Его палец кружил вокруг его соска, другой рукой он игриво потягивал его волосы. — Никакого спонтанного чувственного поцелуя на обрыве скалы, пока волны разбиваются об их спины? — Нет, — серьёзно ответил Какаши, и Ирука не упустил то, как его взгляд опустился к губам. — Обычно они долго развивают отношения, а затем трахаются. Правильно. Это многое объясняло. В любом случае, Ируке очень повезло бы, если бы его ночь закончилась также. Это было нормально. Дело не в нём. Дело в Какаши. Какаши, который не целовался шестнадцать лет. — Так, ладно, — Ирука изо всех сил пытался прийти в себя. Он сделал ещё полшага вперёд, и теперь они настолько близко, что их жилеты соприкасались. Он облизнул губы и взглянул в лицо Какаши. — Как насчёт того, чтобы ты поцеловал меня снова, но на этот раз не отстраняйся — просто, просто подожди, ладно? Ещё один взгляд на губы Ируки, сопровождающийся деликатным кивком. Ирука чувствовал тёплое дыхание напротив своей кожи, когда Какаши тихо сказал. — Ладно. Ирука снова подождал, пока Какаши преодолеет маленькое расстояние между ними, но в секунду, как их губы встретились — он перенял инициативу. Рука, лежащая на затылке Какаши, поднялась вверх, в его волосы, и направила его голову навстречу ему. Сначала их губы просто прижаты, но Ирука наклонил голову, стараясь углубить поцелуй. Сначала Какаши колебался, но Ирука настойчиво продолжил, и в конце концов он повторил движения Ируки, приоткрывая рот, позволяя их губам соединиться, как кусочкам пазла. Поцелуй всё ещё был довольно невинным — простой и с открытым ртом, — но Ирука сильно сжал его волосы, сталкивая их тела, и наконец, наконец, Какаши отпустил себя. Какаши аккуратно опустил руки на бедра Ируки, и тот расслабился, почувствовав облегчение от того, что они преодолели первое препятствие. Это подстегнуло его, и он продолжил двигаться губами по губам Какаши, слегка усиливая нажим, чтобы другой мужчина привык к этому. Их жилеты столкнулись; объёмные и большие предметы одежды мешали прижиматься их телам ещё ближе. Ирука просунул ладонь под жилет Какаши, дотрагиваясь до его спины, чтобы притянуть его ближе. Какаши хорошо отреагировал на это, и Ирука заметил, что чем больше они соприкасаются — тем комфортнее Какаши. Проблема была не в прикосновении тел или в медленном сталкивании бёдер — проблема была конкретно в поцелуях. Их поцелуй заключался в касании губ, не больше; это не было плохо, этого не было достаточно. Это было приятно, мягко и мило, но Ирука всё ещё хотел больше. Он оторвался от поцелуя, но остался стоять близко, так что его губы слегка дотрагивались до губ Какаши, пока он говорил. — Всё нормально? — спросил он, сильнее нажав на спину Какаши, убеждаясь, что их тела всё ещё рядом. Какаши кивнул, ничего не говоря, но его рука поднялась вверх по телу Ируки — скользнула под жилет, чтобы обвиться вокруг его талии в одобрении. Он тяжело дышал, его рот был приоткрыт, и он смотрел на губы Ируки с горящим желанием во взгляде. Его зубы выглянули из приоткрытого рта. Ирука приятно улыбнулся ему: — Уверен? Хочешь продолжить? — Да, — мягко ответил Какаши, пока в его голосе скользило удивление. Улыбка Ируки расползлась, дразня Какаши фразой «я же говорил», не произнося этого, и опять поцеловал его. В этот раз Ирука не бездействовал. Он облизал губы, пытаясь возбудить Какаши и заставить его отрыть рот шире. Какаши хныкнул ему в губы, его уверенность начала исчезать, но Ирука не дал ему ни секунды на то, чтобы отступить. Он надавливал, становясь более агрессивным, тянул за волосы Какаши и облизывал его губы. Он облизал его пухлую нижнюю губу, проскальзывая языком внутрь, и почувствовал, как ликование завладело им, когда Какаши встретился своим языком с его. Ирука задохнулся, потому что зубы были. Они определённо и абсолютно были. Ирука чувствовал их, пока его язык был во рту у Какаши, и зубы окружали его, и это не было больно или неприятно, это просто было неизбежно. Он потрогал их языком — почувствовал их острые края, контрастирующие с тёплым и мокрым языком Какаши под его собственным, — и это не шло ни в какое сравнение с его прошлым опытом. Все мысли выветрились из его головы, и он отчаянно простонал в поцелуй. Это вызвало реакцию Какаши. Он углубил поцелуй, вдохновлённый реакцией Какаши, и его зубы столкнулись с зубами Ируки, пока поцелуй становился более неаккуратным, настойчивым, — животное желание внутри него наконец пробудилось. Его руки поднялись, обхватывая голову Ируки, во внезапной необходимости, и Ирука нетерпеливо ответил ему, позволяя Какаши перенять инициативу. Его движения всё ещё были неуверенными, но они были так горячи в своём желании, и Ирука ни разу в своей ёбанной жизни не был так возбуждён. Какаши был грязным, беспорядочным, безумным, но это было невероятно. Как будто сработал грёбанный переключатель, и все эмоции обрушились на Ируку, словно цунами. — Блять, — задохнулся Ирука, нуждающийся в перерыве от поцелуя, чтобы вдохнуть немного воздуха, потому что чёрт. Какаши всё ещё обхватывал его голову, и посмотрел на Ируку с безумными эмоциями в его глазах. Глаза. Оба его глаза были открыты, и Ируке пришлось закрыть свои, чтобы осмыслить это. Этого… много. Много Какаши. Он тяжело и глубоко вздохнул. — Не понравилось? — спросил Какаши, тоже тяжело дыша. Он звучал обеспокоенно — боясь ответа Ируки. Его руки слегка дрожали на щеках Ируки, будто он знал, что должен убрать их, но не мог. Ирука открыл глаза и облизал опухшие губы. — Нет, Какаши, это было хорошо. Ты был хорош. Очень хорош. Какаши усмехнулся, и от ряда его острых зубов у Ируки прошла дрожь по спине. Это не должно было быть так чертовски сексуально, но это было таким, и Ирука действительно не знал, как к этому относиться. Такого поцелуя у него ещё не было. — Тебе понравилось? — Ирука спросил его, потому что всё это было для Какаши. Для первого за многие годы поцелуя Какаши, и почему именно Ируку это волновало? Что за хуйня произошла? Какаши быстро кивнул, и его глаза широко открыты от желания, а лицо покрасневшее. Он либо не заметил, что его второй глаз открыт, либо ему было всё равно. Ирука не возражал в любом случае, но он не мог перестать смотреть то на один, то на второй глаз, контраст между ними здорово отвлекал. — Тебе не… — начал Какаши, судорожно поперхнувшись дыханием. — Тебе не было больно? Они не мешали? — Твои зубы не сделали мне больно, — быстро ответил он, покачав головой. — На самом деле они, м, мне понравились. Он почувствовал себя глупо, произнеся это, и Какаши просто моргнул, удивлённый признанием. — Реально? — спросил он, внезапно робея. — Всё нормально? — Да, — твёрдо ответил Ирука. Он скользнул рукой, убрав её со спины Какаши и дотронулся до его груди, а затем наклонился, чтобы поцеловать его. Он говорил, не убирая губ. — Более, чем. Какаши снова поцеловал его, продолжив ровно с того момента, где они остановились, целуя с той же страстью, что и раньше. Ирука схватился за молнию его жилета, снимая его через плечи и позволяя ему упасть на пол. Какаши не останавливался, и Ирука изо всех сил пытался снять свой, поскольку их губы оставались сомкнутыми. — Какаши, — задохнулся Ирука от поцелуя, — давай, давай… Он медленно попятился, потянул Какаши к дивану неподалёку. Вместе они упали на него, и Ирука забрался на Какаши, пока они продолжили целоваться. Он снова почувствовал себя грёбанным подростком, который был слишком возбуждён из-за поцелуя, но сейчас это по-другому. Энергия Какаши была абсолютно несравнима, лихорадочна в своём неиспользованном желании. Это сводило Ируку с ума, заставляя возбуждать его ещё сильнее, получать гораздо больше и смотреть, насколько диким он действительно может стать. И только когда он перешёл поцелуями до его челюсти, он заметил свободную ткань вокруг его шеи — маску, — соединённую с его рубашкой. Ирука отпрянул, смотря на то, как она обхватывает его горло. Какаши тяжело дышал под ним, сжимая руками его предплечья, обдумывая следующий шаг Ируки. — Твоя маска, — сказал Ирука, соединяя пазл в голове. — Она пришита к рубашке. Какаши посмотрел вниз, будто забыл о ней. — Да. — Так что, — Ирука сжал свои брови, думая. — Ты… ты никогда не снимаешь рубашку? Он имел ввиду «занимаясь сексом», но Какаши понял его вопрос без его уточнений. Если он никогда не снимает маску — следовательно, никогда не снимает и рубашку. Какаши покачал головой. — Нет. Я не снимаю. Вау. Ируку потрясло это намного больше, чем маска. Как он занимался сексом всё это время? Ни поцелуев, ни контакта кожи с кожей? — Что… — Ирука не хотел быть грубым, но не мог справиться с шоком. — Значит, всё это время ты просто… Картинка, как Какаши расстёгивает ширинку, доставая член, просто трахает кого-то быстро и жёстко, пока сам одет, появилась в голове Ируки. Ему было стыдно из-за того, что кровь прилила вниз, потому что в этом было что-то безусловно сексуальное, даже если Ирука не хотел этого признавать. Какаши снова покачал головой, снова отвечая на не заданный Ирукой вопрос. — Нет, иногда они трахают меня. — О, — и о, образ Какаши в голове наклоняется, полностью одетый, за исключением спущенных штанов, пока его трахают сзади, и это потрясающе восхитительная мысль, — настолько, что мозг Ируки буквально отключился. — Ирука? — голос Какаши вырвал его из мыслей, и то, как он посмотрел на него — одновременно с тревогой, нетерпением и надеждой, — заставило Ируку продолжить действие. Ирука бросился вперёд, чтобы поцеловать его грубо и глубоко, снова пробежал языком по губам, прежде чем столкнуться с его языком — неаккуратно и голодно, — затем отстраниться. Какаши задохнулся, поражённый тем, как быстро Ирука поцеловал его и отпрянул; затем Ирука начал двигаться. Он провёл губами по его острой линии челюсти, к уху, где остановился, — схватив подол рубашки Какаши, — и нежно прошептал: — Сними её ради меня, Какаши, пожалуйста. Он практически услышал судорожный глоток в горле другого мужчины, но он всё равно зашевелился — слегка приподнял своё тело, помогая Ируке раздевать его. После того, как он подвинулся в сторону, Ирука сел на него и сделал вдох. Какаши был более упитанным, чем ожидалось, потому что жилет больше не отвлекал от его форм, а тёмная ткань его рубашки больше не скрывала его изгибов. Он был стройным, с мускулами, но мягким, с широкой грудью и руками, но с округлым животом. По всему его торсу и рукам лежали различные шрамы, украшающие его кожу, — немного маленьких меток и столько же больших ран, — ставшие нежно-розовыми со временем. Его грудь покрывали белые волосы, темнеющие на паховой области. На его груди был шрам, прямо над соском, и Ирука отметил его взглядом, прежде чем посмотрел на лицо Какаши. Какаши поёрзал под его взглядом, сбитый с толку колебаниями Ируки, и нервно показал на себя, взмахнув рукой. — Всё нормально? Это был безумно бредовый вопрос, — потому что да, да, конечно, блять, да — и Ирука не смог сдержать себя. Он кинулся вперёд, гонимый желанием, нуждой, необходимостью, — он хотел попробовать на вкус кожу Какаши, поцеловать его шею, облизать грудь, подразнить его соски и поцарапать ногтями его пресс. При понимании того, что никто и никогда этого не делал, огонь в нём загорелся, как никогда раньше. Какаши задохнулся, когда Ирука поцеловал его шею, и сделал это настолько глубоко и красиво, что у Ируки закружилась голова. Он остановился там, кусая, целуя и облизывая челюсть, горло, кадык, всасывая кожу на ключице и просто делая всё, чтобы заставить Какаши издать такой звук ещё раз. — Блять, Ирука, — тихо выдохнул Какаши, и было пиздецки хорошо слышать своё имя таким тоном. Он продолжил двигаться ниже, заставляя Какаши откинуться на диван, чтобы Ирука смог добраться до его широкой груди. Он нажал на грудные мышцы поверх мягких волос, провёл пальцами по каждому соску, а затем дотронулся ртом до одного. — Ах-блять!, — Какаши дёрнулся под ним; его рука быстро поднялась, хватая Ируку за затылок, впиваясь ногтями в кожу его головы. Ирука привстал, поднимая голову в вопросе. — Ты в порядке? Какаши посмотрел на Ируку с почти комично-покрасневшим лицом. Он приоткрыл рот, зубы слегка выглянули, и кивнул. — Д-да, просто удивился, вот и всё. Ирука кивнул в ответ, понимая его реакцию. Всё ещё не сводя взгляд с его лица, он провёл пальцем по только что облизанному соску и с трепетом наблюдал, как глаза Какаши закрываются, а рот приоткрывается в беззвучном вздохе. И это был самый греховный образ, который Ирука когда-либо видел. — Это приятный сюрприз, верно? — дразнился Ирука, чертя маленькие круги пальцем. Какаши выгнул спину под прикосновением. Его большие зубы показались, когда он прикусил нижнюю губу. Он кивнул. — Да? — Ирука призывал его к ответу, понизив голос. Он не мог перевести взгляд с лица Какаши, и положил вторую руку на другой сосок, поддразнив его, наблюдая, как Какаши изо всех сил пытается ответить. — Д-да, — наконец он ответил, глотая вздох. Ирука сжался от радости, понимая, что у Какаши есть эрогенная зона, и задался вопросом, что, возможно, Какаши впервые это осознал. Ирука не понимал, горячо это или грустно, но у него не было времени беспокоиться об этом, поэтому он отбросил эту мысль из головы, прежде чем снова продолжить ласки. Он целовал всю его грудь, посасывая и облизывая каждый сосок, пока тянул двумя пальцами другой. Он оставил поцелуй между ними, не желая убирать губы от его румяной кожи, и чередовал мягкие прикосновения с грубыми укусами. Под ним извивался Какаши, и Ирука не мог поверить, насколько отзывчивым он был. Он выгибался под Ирукой, будто не мог контролировать себя, тяжело выдыхая и кусая губы, стараясь сдержать стоны. Он всё ещё был тихим, никогда не был громким, но глубокий и низкий тон его голоса проходил через Ируку в любом случае, посылая сквозь его тело волны возбуждения. Ирука отпрянул, чтобы посмотреть в лицо другого мужчины, и Какаши был абсолютно прекрасен — с закрытыми глазами и открытым ртом. Его румянец был глубоко красным, и цвет начал распространяться вниз, по его груди. Полностью покрасневшее тело, и блять, это само по себе сводило с ума. Ему было интересно, насколько красивым был его член — твёрдый, красный и болезненно-возбуждённый. — Хочу тебе отсосать, — быстро сказал Ирука, понимая, что да, он этого хочет. Он желал почувствовать Какаши внутри себя, хотел почувствовать его вес у себя на языке, хотел услышать, как он стонет от того, что внутри него. Ирука начал сползать с Какаши на пол, пока сильные руки не схватили его за предплечья. — Подожди… Ирука посмотрел вверх, смущённый тем, что его остановили. Какаши взглянул на него в ответ и перевёл взгляд в другую сторону, как начал объяснять. — Я, эм… — запнулся Какаши, снова взглянув на него, неожиданно искренне. — Я бы хотел сам. Если ты не против. Ирука моргнул, не понимая, что ему сказали, пока осознание на накатило на него и его глаза не стали дикими. — О, — он всё ещё тупил. — Ты… о, да, хорошо, да. Какаши прикусил губу; зубы дали о себе знать. — Уверен? — Да, — кивнул Ирука, не в состоянии заставить себя прекратить смотреть на рот Какаши. Этот рот… вокруг него… его члена… хорошо. Да. Хорошо. — Если хочешь. Какаши настойчиво кивнул в ответ. — Я хочу. Пожалуйста. Пожалуйста. Какаши, умоляющий отсосать его член. Ирука мог упасть в обморок. Прежде, чем он сделал что-нибудь ещё, Какаши переместился, потянул Ируку за руки и усадил его на диван. Ирука утонул в нём, почувствовал, как его сердце бешено забилось в ожидании. Он пристально смотрел на Какаши, который имитировал ранние движения Ируки, слезая с дивана и усаживаясь на пол. Ирука сглотнул, позволил своим ногам раздвинуться, пока другой мужчина встал на колени между ними. Какаши нежно положил руки на колени Ируки, раздвинув их сильнее, и посмотрел на него с сумасшедшей напряжённостью. Его взгляд двинулся по телу Ируки; по ногам, торсу, и, наконец, достиг его лица. Какаши двинул головой, указывая маленьким кивком. — Ты хочешь? Ирука посмотрел вниз на себя. — О, да, прости. Он быстро задвигался, сел прямо, чтобы снять рубашку, до этого не осознавая, что всё ещё полностью одет. Он бросил рубашку в сторону, и снова сел на диван, нервно смотря на Какаши. Почему он нервничает? Какаши снова посмотрел на него, и Ирука постарался не смутиться под его взглядом. Не то чтобы он стеснялся своего тела, но что-то в шарингане действительно заставило его почувствовать уязвимым, будто он мог видеть его насквозь, мог читать его мысли, определять каждую эмоцию. Он испустил прерывистый выдох, ожидая следующего шага Какаши. Руки на его коленях поднялись вверх, медленно заскользив по его бедрам, остановившись чуть ниже них. Какаши не сводил глаз с Ируки, молча спрашивая. Вместо того, чтобы ответить, Ирука положил ладони поверх ладоней Какаши, ободряюще сжал их, прежде чем двинуть ими вверх — по локтям, предплечьям и плечам, остановившись на шее. Какаши ждал, озадаченный непонятной реакцией Ируки, но сохранил зрительный контакт. Ирука не мог отвести взгляд, зачарованный, даже когда положил ладонь на подбородок Какаши, заставляя того немного поднять голову. — Покажи мне, — прошептал Ирука; его сердце громко застучало в его ушах. — Дай мне увидеть. Какаши замер, прежде чем подчинился его просьбе, медленно открыв свой рот, показывая свои зубы Ируке. Святое дерьмо, думал Ирука, снова смотря на них. Они и правда впечатляющие. Впечатляюще большие и острые, и… — Мы можем и не делать ничего, — сказал Какаши, тушуясь от взгляда Ируки на его зубы. Его подбородок двигался вместе с рукой Ируки, всё ещё лежащей на нём. — Я могу… — Нет, — оборвал его Ирука. Он двинул пальцем, кладя его на нижнюю губу Какаши, чтобы он замолчал. — Просто позволь мне. Какаши замер, разинув рот, и Ирука оставил свой большой палец на его нижней пухлой губе, слегка нажимая. Он потянул её вниз, заставляя Какаши открыть рот ещё шире, по-прежнему сжимая подбородок, поворачивает его голову. Лицо и грудь были ярко-красными; Какаши нервно сглотнул под пристальным взглядом Ируки, при этом его горло напряглось. Его язык облизал губы, и это было очень близко к пальцу Ируки, настолько близко, что Ирука очень-очень-очень хотел дотронуться до языка, нажать, просто почувствовать его, просто увидеть, что Какаши будет делать. — Прекрасный, — сказал он с чистым восхищением в голосе, не в силах скрыть его, даже если бы постарался. — Ты пиздецки великолепен, Какаши, ты в курсе? Какаши вздрогнул, но остался на месте, держа рот открытым для взгляда Ируки. Ирука скользнул по его губе, медленным движением потянул за нежно-розовую кожу, и у Какаши перехватило дыхание. Ирука осторожно засунул палец в рот, слегка касаясь нижних зубов. Это невысказанная просьба, и Какаши ответил на неё, обхватив палец губами. Он посасывал большой палец Ируки, закрыв глаза, слегка касался и давил языком, прижимая его к нёбу. Ирука задохнулся; даже такого нежного касания хватило, что его кожа загорелась. Он наблюдал за лицом Какаши, за его впалыми щеками, трепетом белых ресниц на покрасневшей коже, плотно обхватывающим его палец губами. Блять. Что-то настолько простое не должно было быть таким опьяняющим. Спустя некоторое время Какаши стал смелее, начав сосать смелее, и начал водить языком по всему большому пальцу Ируки, кружа экспериментально — проверяя, дразня. Он открыл свои глаза, посмотрел вверх, чтобы увидеть реакцию Ируки, и это заставило дыхание Ируки застрять в горле. Ирука дрожал, начал дышать глубже и тяжелее, и ему стало бы стыдно за то, насколько он возбуждён, если не совершенно мутный взгляд, который другой мужчина бросил на него, прижимая его к дивану и заставляя забыть любые связные мысли. Даже при отсутствии опыта, всё, что делал Какаши, было идеальным. Начиная от того, как он сосал, глубоко толкаясь, заканчивая тем, как его язык кружил вокруг пальца Ируки, как нажимал на него, насколько горячо, мокро и мягко было у него во рту, — всё это было предварительной версией того, что будет дальше. Только одной вещи не хватало. Зубов. Зубы Какаши не были заметны, так как палец Ируки был достаточно тонким, чтобы легко поместиться в пространстве между его клыками. Мысли Ируки заставили его представить его член вместо пальца, и он постарался визуализировать, как Какаши раскрыл бы рот шире, взял его глубже, как его губы растянулись бы вокруг его, сжимая. Мог ли он? С зубами? Чувствовал бы Ирука? Это странно, что Ирука хотел этого? Мысли вдохновили Ируку засунуть палец глубже, а затем высунуть его изо рта другого мужчины. Какаши задохнулся, когда его рот освободился, оставив его открытым, с капающей слюной, оставшейся на его губах и на руке Ируки. — Блять, — выдохнул Ирука при виде этой картины, возбуждённый от того, как охуенно-прекрасно выглядел Какаши, — на коленях, с обнажённой грудью, — и он взял перерыв, чтобы попробовать успокоить своё сердцебиение, потому что слишком много. Он дал Какаши настроиться, дал ему передохнуть, подождал, пока он снова взглянет на него решительными глазами, прежде чем начать снова. На это раз вместо большого пальца Ирука засунул два пальца в рот Какаши, прижимая пальцы к его языку и зажимая его. — Ах, — задохнулся Какаши, не ожидая такого; звук был приглушён из-за пальцев во рту. Его язык дёрнулся вокруг подушечек пальцев Ируки, когда он восстановил дыхание и заставил себя успокоиться. — Вот так, — успокаивающе сказал ему Ирука, нежно поглаживая большим пальцем его подбородок. — Да, так же, как и раньше. Глаза Какаши прикрылись от нежного прикосновения, и он туго обхватил губами пальцы, начиная сосать их снова. — Ох, блять, — простонал Ирука. Вот так он чувствовал их — клыки, — и, как раньше, когда они целовались, они окружили его пальцы, захватывая их с обеих сторон, будто в угрозе. Какаши делал всё возможное; всасывая пальцы Ируки и покрывая их слюной. Он прижался к ним языком, погладил внутреннюю их сторону с верха и до низа, сильно втягивал щёки. — К-Какаши, — выдохнул Ирука, поражённый контрастом того, как язык кружил по его чувствительным подушечкам пальцев, а вокруг них — его зубы. Это не было больно, поскольку Какаши не пытался укусить его и не прикладывал реальное давление, но они грубо царапали пальцы Ируки, создавая совершенно невозможное сочетание ощущений, которых раньше Ирука не испытывал. Через пару мгновений Какаши нашёл ритм и способ прикрыть зубы губами, продолжив старательно сосать пальцы Ируки так, как бы сосал член. Он обхватил запястье Ируки ладонью, удерживая его неподвижно, а затем начал двигать головой, кружа вокруг пальцев языком и заставляя их становиться мокрыми. — Блять, Какаши, — снова простонал Ирука; его член всё ещё находился в штанах, становясь болезненно-твёрдым. Как и в случае с поцелуями, Какаши был неаккуратен и настойчив, дикий, когда занимался этим, что совершенно отличалось от того, каким он видел его каждый день — спокойным, расслабленным, лёгким, — и было пиздецки возбуждающе видеть его другую сторону. Ирука положил свою другую руку на член, нажимая на эрекцию через штаны, стараясь уменьшить напряжение, поскольку не хотел отводить взгляд от раскрывшейся перед ним картины. Какаши жадно заглотил, продолжая сосать и глотать слюну, в которой были все пальцы Ируки — полностью сосредоточился на поставленной задаче. Он переместил руку Ируки ко рту, потянул некоторые пальцы внутрь и наружу, засовывая их до упора, скользя между ними языком. Затем он перешёл к другим пальцам, намочил каждый из них, остановившись только для того, чтобы поцеловать его ладонь и укусить за подушечку большого пальца. — Ах! — выдохнул Ирука от внезапной грубости. Он дёрнулся на диване, и Какаши встретил его взгляд с дьявольским блеском в своих, возбуждённый его реакцией. Опустив руку Ируки, Какаши наклонился вперёд, вторгнувшись в личное пространство Ируки. Он двинул головой, приподнял подбородок и приглашающе улыбнулся. Ирука удивлённо моргнул, огонь пробежался по нему, и он, не задумываясь, схватил лицо Какаши. Его полностью покрытая слюной ладонь впуталась в волосы другого мужчины, но ему было всё равно, и он потянул его в кусающийся поцелуй. Какаши ответил, жадно целуя в ответ, облизывая его рот так, будто все его страхи наконец растаяли. — Хочу почувствовать тебя, — лихорадочно пробормотал ему в губы Ирука, даже не заботясь, как звучал. Он никогда не перестанет хотеть целовать его, чувствовать его язык, зубы, целуясь с ним жёстко и мягко в одно и то же время Он хотел выебать его, и хотел быть выебанным им. Он даже не знал. Ему было всё равно. — Какаши, блять… — Дай мне тебе отсосать, — ответил Какаши, горячо дыша напротив рта Ируки. — Пожалуйста, Ирука, я хочу… — Да, — сказал Ирука, отпрянув только для того, чтобы стянуть штаны нахуй. Какаши посмеялся над его поспешностью, и Ирука не мог смеяться вместе с ним, чувствуя себя тупым, легкомысленным и пьяным, и точно по другой причине, чем от раннее выпитого ебучего саке. Он изо всех сил старался стянуть штаны со своей задницы, и Какаши помог ему, стаскивая их и высвобождая его ноющий член. Теперь полностью обнажённый, Ирука переместился к краю дивана, сжав член у основания, давая Какаши время, чтобы собраться и сделать первый шаг. Какаши смотрел на его член, не отводя взгляда, с открытым ртом, опухшими красными губами, покрытыми слюной. Он облизал их, затем посмотрел на лицо Ируки, а потом наклонил голову, чтобы обхватить его губами. Ирука задохнулся от первого касания, не позволив глазам закрыться, и продолжил смотреть. Сначала Какаши взял в рот только головку, на пробу посасывая и щёлкая по ней языком вдоль мягкой и бархатной кожи. Ему удалось прикрыть зубы, скрыв их губами так, что Ирука почувствовал только сладкое всасывание и влажное скольжение языка. Ирука засунул ладонь в волосы, не в силах сдержаться, и с силой сжал их, толкаясь бёдрами в его рот. Какаши положил одну руку на основание его члена, а другой упёрся в диван, заставляя себя дышать через нос, встречая небольшие толчки Ируки. Движения направили его, и Какаши качнул головой в такт бёдрам Ируки, делая его мокрым и беря глубже, чем раньше. — О Боже, да, Какаши, — одобрительно выдыхает Ирука, потянув его за волосы ещё сильнее. — Не останавливайся. Вот так, да, ах… Какаши стонал вокруг него — либо из-за слов, либо из-за крепкой хватки в волосах, Ирука не был уверен, — но вибрация от этого заставила Ируку вздрогнуть, и он шире раздвинул ноги, снова теряя контроль. Какаши спокойно на это отреагировал, заглотил ещё глубже, и поласкал нижнюю часть члена небрежными и грязными движениями языка. Он задвигал головой быстрее, скользя губами вверх и вниз по члену Ируки, сохранив при этом тугое всасывание, отчаянно пытаясь взять глубже. Это было грязно, и слюна текла изо рта, скользив по губам и смочив член Ируки, стекая по его яйцам. Ирука задохнулся от этого чувства, толкнулся сильнее, заставив Какаши замолчать. — Блять, прости, — быстро пробормотал Ирука, пытаясь вытащить. Однако Какаши не позволил ему, положив руку на его таз и прижав его к дивану, пока брал глубже. — Какаши… — простонал Ирука, поражённый тем, насколько настойчивым был Какаши. Другой мужчина продолжил трахать свой рот членом Ируки, двигая головой вверх и вниз, поочерёдно вращая языком вокруг его головки и широко двигая им по нижней части члена. — Ах, ах, ах, — Ирука не смог удержаться от задыхающихся и горячих стонов, и от этого Какаши слетел с катушек. Другой мужчина стал слишком жадным, слишком усердным, беря глубоко и быстро, и в конце концов сам потерял контроль, проведя острыми зубами по длине Ируки. — Блять! — удивлённо вскрикивает Ирука. Рука в волосах Какаши резко сжалась, отдёрнув его в шоке, заставив Какаши отодвинуться. — Прости, — говорит Какаши с отчётливо слышащейся паникой в голосе. — Я не хотел… мне так жаль… — Всё в порядке, — резко перебил его Ирука, попытавшись заставить своё сердце биться нормально. Это было… это было… пиздец потрясающе. Ирука никогда не думал, что что-то подобное может оказаться таким невероятным. Его голова закружилась, в его груди было напряжение, а его член мог взорваться в любой момент. Какаши устало посмотрел на него, пытаясь выровнять дыхание. — Уверен? Ирука кивнул, закрыв глаза от фантомной волны удовольствия, прокатившейся по нему, несмотря на то что к нему не прикасались. От этого его бёдра качнулись, а член потёк, отчаянно нуждаясь во внимании. Какаши вернул взгляд на член, который дёрнулся напротив его живота, оставив на нём дразнящую каплю. Он положил руку на него, медленно провёл по стволу и убрал её прочь. — Ах, Какаши, пожалуйста, — умолял Ирука. Этого дразнящего прикосновения было слишком много и слишком мало одновременно. Он хотел эти губы обратно, хотел почувствовать эти зубы у себя на члене. Услышав отчаянье в его голосе, Какаши бросился вперёд, снова полностью беря Ируку в рот. Ирука обмяк и выдохнул под ним, становясь супер-чувствительным. Это прекрасно, Какаши охуенный, но Ирука хотел… он хотел… Он обхватил челюсть Какаши, проверяя, и когда Какаши не дрогнул, он провёл большим пальцем по его губам, нежно касаясь внешнего края, где они плотно обхватывали его член. Какаши позволил ему, и Ирука надавил сильнее, тыкнул в уголок его губ, подождал, пока Какаши отреагирует, и просунул большой палец внутрь, когда рот Какаши раскрылся шире. — Боже мой, — трепетно выдохнул Ирука. Рот Какаши растянулся не только вокруг его члена, но и вокруг его большого пальца, и то, как Ирука оттянул его губы, обнажило его зубы. — Блять, Какаши… Какаши не мог отсосать ему должным образом, но Ируке было всё равно. Он держал большой палец во рту Какаши, открыв его, заставив Какаши прекратить всасывать и просто позволить Ируке трахать его в открытый и жаждущий рот. Это чертовски грязно. В этом не было ничего хорошего, изысканного или умелого, но именно это и сделало отсос охуенным. Какаши разрешил ему бешено толкаться, лаская член Ируки неаккуратными движениями языка и стараясь сжать губы вокруг него, несмотря на препятствие. Его зубы коснулись и столкнулись с Ирукой, пока он толкался, и их нажатие было абсолютно мозговыносящим. — Какаши, да, Какаши, — Ирука не смог остановить поток слов, льющихся из его рта, громко, горячо и тяжело дыша, пока его тело достигало точки кипения. — Ты охуенный, Какаши, такой охуенный, блять, пожалуйста, я… ах! Какаши застонал от похвалы и обхватил свободной рукой член Ируки, быстро надрачивая его в свой ожидающий рот. Он беспорядочно кончил, — в открытый рот Какаши, но не будущий готовым обернуться вокруг его длины из-за пальца Ируки, — и его сперма разбрызгалась в его рот, скользнула по его языку и вниз по его подбородку. Он согнулся, впервые видя звёзды. Понадобилось время, чтобы он пришёл в себя, чтобы его зрение пришло в норму, и когда он посмотрел вниз, он был абсолютно удивлён. — Святое дерьмо, — и это всё, что он смог выдавить, пока его мозг пытался всё осознать. Какаши задыхался, сидя на полу перед ним, — его рот освободился от члена и руки Ируки, — и Ируке пришлось сдержать стон от вида рта Какаши, влажного от слюны и спермы. Его зубы также были покрыты этим, и в другом контексте это было бы абсолютно пугающим. — Ты в порядке? — спросил Ирука, неожиданно смущённый своими действиями, движимыми похотью. Боже, что с ним не так? Он никогда не был таким… таким… жестоким. Наперекор его страху, Какаши ответил ему кивком, а затем посмотрел на Ируку шокирующе-робкими глазами. — Тебе понравилось? Ирука постарался скрыть печаль, которую почувствовал, услышав неуверенность в голосе Какаши, и вместо этого посылает ему мягкую улыбку. — Это было потрясающе, — сказал он ему, обеими руками убирая волосы с его лица. Он видел его покрасневшее лицо и распухшие губы, и проигнорировал желание поцеловать его. — Серьёзно, ты пиздец невероятный. Какаши вытер свой рот, пытаясь очистить себя, прежде чем послал маленькую улыбку Ируке в ответ. Ирука нервно сглотнул; в его животе что-то перевернулось, когда он посмотрел на полуголого мужчину, стоящего на полу на коленях. — М, мне очень жаль, — начал он извиняться, помогая Какаши вытереть лицо, вытирая пальцем свой беспорядок на его подбородке. Он хотел продолжить, но не знал, что нужно сказать. Прости, что повёл себя как сумасшедший? Прости, что был таким грубым? Его охватило чувство вины. К его удивлению, губы Какаши растянула улыбка, и он снова взял Ируку за запястье. Он поднёс покрытую спермой руку Ируки к своим губам, и слизал её с пальцев, не сводив с него взгляд всё это время. — Ой, — потрясённо выдохнул Ирука. Когда Какаши вытащил его палец изо рта, он ненадолго остановился на его кончике, чтобы легко прикусить, прежде чем окончательно отпустить. Ирука смотрел на него, ошеломлённый и невероятно возбуждённый. — Ты такой милый, когда нервничаешь, сэнсэй, — самодовольно произнёс Какаши, возвращаясь к обычному дружескому флирту, будто между ними не произошло событие, полностью меняющее их отношения. Чёрт, это событие могло поменять ебучую жизнь Ируки. В любом случае, он не мог этого допустить. Он не мог допустить того, что Какаши будет думать, что берёт верх. Ирука так не играл. — Хорошо, — ответил он насмехающимся голосом. — Ты выглядел достаточно горячо с членом во рту, так что я думаю, что мы квиты. — Думаешь? — спросил Какаши. Он встал с колен, использовав диван как опору, и подтянулся, пока не встал перед Ирукой. Таким образом, он возвысился над Ирукой, и Ирука внезапно осознал, насколько он голый, и насколько одетым был Какаши. — Хм, — задумчиво промычал Ирука. — Скорее, нет. Я до сих пор не увидел твой член, а мой был у тебя во рту, так что нет, на самом деле не квиты. Какаши ухмыльнулся. Его руки лежали на диване, эффективно удерживая Ируку. — Ты хочешь увидеть мой член, Ирука? Ирука с вызовом поднял голову вверх. — Хочу большего, чем просто увидеть. Усмешка Какаши превратилась в оскал, и Ирука счастлив, так счастлив, что Какаши больше не боялся показывать свои зубы, потому что его улыбка была убийственно великолепна. — О, правда? — Да, — ответил Ирука, почувствовав, что теряет терпение, потому что понял, что таким темпом он снова возбудится очень скоро. Он потянул руку вперёд, скользнул ею по передней части штанов Какаши и сжал. — Хочу, чтобы ты меня выебал. Какаши сжал его запястье, останавливая его, и Ирука слегка запаниковал, надеясь, что не расстроил его каким-либо образом. — Ты должен дать мне что-нибудь взамен, — парировал Какаши, и его голос низок и дразняще-сексуален. Ируке нравилось видеть, как его уверенность снова возвращается к нему, и это заставило его сердце наполниться волнением. — Что тебе нужно? — спросил он. По правде говоря, он сделал бы всё. Какаши тыкнул пальцем в его губы. — Подари мне поцелуй. Пришла очередь усмехнуться Ируке. — Серьёзно? Мистер-Я-Не-Целуюсь хочет поцелуй? — Ты меня переубедил, — невинно пожал плечами Какаши. — Ну, я счастлив, — сказал Ирука, обернув свои руки вокруг его шеи и столкнув их губы в поцелуе. Они стояли так, просто целуясь, некоторое время, и Ирука мог чувствовать свой вкус на губах Какаши. Какаши теперь был более уверен в себе, и он встретил язык Ируки с самодовольством, пока их поцелуй становился всё более и более смелым. Ирука отстранился, переводя дыхание. — Ну как? Какаши улыбнулся в его губы. — Думаю, пойдёт. Ирука запрокинул голову и игриво шлёпнул Какаши рукой. — Не будь таким выёбистым, Хатаке-сан. Какаши выпрямился, уклонился от удара Ируки, а затем провёл рукой по штанам. — Я думал, что ты именно этого хотел. Ирука закатил глаза. — Я хочу, чтобы ты меня выебал, а не был выёбистым. — Ах, извини, сенсей, — Какаши притворился глупым, но протянул ему руку, предлагая встать. — Идёт в комплекте. Ирука принял руку и позволил поднять себя с дивана. Какаши держал их руки вместе и демонстративно смотрел на его полностью обнажённое тело. Ирука почувствовал, как тепло прилило к щекам под этим взглядом, но постарался проигнорировать это. — Я думаю, что всё в порядке, — вместо этого ответил он, в основном для того, чтобы отвлечься. — Комплект в любом случае довольно хорош. — Хм, — Какаши облизал губы, потянув Ируку так, чтобы он повернулся, и посмотрел на его голое тело. — Ты и сам неплохой подарочек. Никогда бы не подумал, что ты так выглядишь под этим уродливым жилетом. Можно приписать к греху, что ты скрывал его. Ирука снова покраснел из-за комплимента. Он знал, что люди не ожидали от него многого, поскольку он всего лишь учитель в Академии, чуунин, в конце концов, но вопреки этому он был более предан своему делу, чем многие люди думали. Он тренировался каждый день, и это отразилось на его теле. Громоздкие слои сетки, ленты, свободная одежда и жилет не оказывали ему никакой услуги, но без этой одежды его тело было сильным, подтянутым и с твёрдыми мускулами. Впрочем, довольно долго никто не видел Ируку таким, и он не был привыкшим к похвале. — Я могу сказать о тебе тоже самое, — сказал он, снова обратив внимание на Какаши, и игриво потянулся, чтобы покрутить его сосок. Какаши дёрнулся назад с непристойным криком, прижав руку к своей чувствительной груди. — Эй, так не честно. Это читтерство. — Не читтерство, — засмеялся Ирука, втиснувшись в его личное пространство и прижавшись к его телу. Он понизил свой голос, сделав его дразнящим. — Теперь я знаю все твои секреты, Какаши. Лицо Какаши внезапно стало серьёзным, и он посмотрел на Ируку с выражением лица, которое тот не совсем понял. Может, это было беспокойство? Ирука не уверен, но это точно касается подобного. — Да, я думаю, знаешь, — мягко говорил он, прервав напряжённое молчание. Они стояли близко, и Какаши говорил достаточно громко, чтобы Ирука его услышал. Ирука нахмурился, поражённый серьёзным тоном его голоса. Он что-то не так сказал? Он его напугал? Он не хотел, чтобы это звучало так, будто он ему угрожал. Ирука никогда бы не стал использовать эту информацию против него. — Какаши, я… Ирука попытался пойти на попятную. Он постарался сказать Какаши, что он никогда не выдаст его тайны, что ему всё равно на его лицо, на зубы, на то, скольких людей он целовал и как он хорошо сосал член или… Какаши устремился вперёд, целуя его, схватил Ируку и с удивительной силой притянул к себе, заставив его замолчать. Его руки обняли его лицо, и он поцеловал его глубоко, и у Ируки перехватило дыхание. Ирука тонул в этом, даже не пытаясь возмутиться, и вместо этого просто обнял его. Какаши жаждал, и это проходило через него, выплёскиваясь в то, как он решительно двигался напротив Ируки — засовывал язык ему в рот, запускал ладони в его волосы, тянул, дёргал, кусал. Ирука застонал ему в губы, когда потребность снова начала зарождаться в нём. Когда Какаши отстранился, Ирука наклонился вперёд, стараясь поймать это касание, опаздывая на секунду. — Покажи мне спальню, — лихорадочно сказал Какаши, больше не спрашивая, а приказывая. Ирука кивнул, отстранился и взял его за руку, потянув в единственную другую комнату в своей квартире. Свободной рукой Какаши схватил его за зад, и Ирука шлёпнул по ней, по-детски хихикая. Они упали на кровать, спутываясь в клубок с лежащим на мягкой поверхности Ирукой и нависшим над ним Какаши. Их губы соединились, и после этого было просто невозможно их разъединить. Ирука не мог насытиться ощущением губ Какаши на своих, обожая их поцелуи, незатейливые и простые; это было простое столкновение губ, зубов и слюны. Он раздвинул свои ноги, чтобы Какаши проскользнул между ними, и загримасничал, почувствовав грубую шероховатость ткани напротив его эрекции. — Какаши, — задыхался он, стараясь выдавить из себя эти слова, потому что Какаши перестал его целовать. Он потянул за его штаны. — Сними их. — Сейчас, — ответил Какаши, садясь на колени, отрываясь от его губ только чтобы избавиться от последнего предмета одежды. Ирука жадно наблюдал за ним, и его рот наполнился слюной, как только он увидел член Какаши. Также хорошо, как он и представлял — длинный, толстый и твёрдый, покрасневший от желания. Он выглядел симпатично на фоне фигуристого тела Какаши, прижавшийся к его животу, сочетаясь с румянцем на его груди и лице. Ирука, не теряя времени, потянулся к нему, крепко обхватил его рукой и грубо провёл по головке. — Ах! — вздрогнул Какаши от внезапного касания, чрезмерно чувствительный от долгого напряжения и сухой ладони Ируки, который просто издевался над ним. Ирука ухмыльнулся, хоть возбуждение и пробежало по его спине от реакции Какаши. Он потянул руку к лицу, облизав её, прежде чем вернулся к тому, чтобы надрачивать ему быстрыми движениями ладони. — Блять, Ирука, — простонал Какаши. Ирука мог сказать, что он близок, только по тому, как исказилось его лицо, и по тому, как он борется с удовольствием, и это только воодушевило его. — Да? — подтолкнул он его, усиливая хватку и ускоряя движения. Он уставился в лицо Какаши, пока дрочил ему, захваченный тем, как потрясающе тот выглядел — с открытым ртом, тяжёлым дыханием и закатывающимися от удовольствия глазами, — и не мог поверить, что он так долго прятался за грёбанной маской. — Посмотри на себя, Какаши, — снова заговорил Ирука, не в силах остановить поток своих слов, — на свой твёрдый и капающий для меня член, такой приятный и красивый, как и весь ты… Какаши, нуждающийся и сломленный, захныкал, внезапно убрав руку Ируки, прежде чем упасть обратно на кровать. Их тела встретились, а члены прижались к бёдрам, дразнясь, заставив их обоих выдохнуть. — Можно я… — настойчиво и задыхаясь спросил Какаши, не в силах завершить предложение. Ирука приподнял свои бёдра, встречаясь с его, и закинул свои щиколотки на его спину. — Да, — заумолял он, едва вспоминая это слово. Затем Какаши снова его поцеловал. Они безумно целовались, будто им грозила смерть, если бы они остановились, и Ирука почувствовал себя сумасшедшим. Он хватался за всё, что можно было, царапая спину Какаши, запутываясь в его волосах, тянул и дёргал — преисполненный желанием. Какаши задыхался, начиная целовать его щёку и подбородок, и произнёс в его кожу: — Где смазка? Ощущение того, как губы Какаши касались его кожи, заставило Ируку почувствовать головокружение, и он изо всех сил постарался сформулировать ответ. Он не смог, поэтому махнул в сторону тумбочки, не в силах дотянуться до неё. Какаши всё понимал, поэтому на секунду оторвался от Ируки, забрав предмет. Когда он снова прижался к нему, то дотронулся до его задницы скользкой рукой. Ирука позволил раздвинуть свои ноги настолько широко, насколько это было возможно, страстно желая ощутить другого мужчину внутри себя. Какаши медленно надавил, пока только легко кружа мокрыми пальцами вокруг его дырки, прежде чем приступить к делу. Ирука под ним выгибался от касаний, молча умоляя о большем. Прежде, чем он озвучил свои желания, Какаши снова поцеловал его, и это было приятным отвлечением. Ирука жадно целовал его в ответ, и его эмоции переполнили его, когда Какаши, наконец, медленно надавил. Прошло слишком много времени, и поэтому даже простое касание заставляло Ируку сходить с ума, и он был на краю. После первого толчка Ирука больше не мог концентрироваться на поцелуях, и поэтому он просто дрожал с открытым ртом напротив рта Какаши. Затем Какаши начал целовать Ируку в подбородок и челюсть, царапав зубами его чувствительную кожу, и трахать его медленными толчками пальцев. — Ах, К-Какаши, — выдохнул Ирука, не в силах удержать свои бёдра от сжатия вокруг руки Какаши. Какаши спустился ниже, к его горлу, начиная с поцелуев, а затем с мазков языком, укусов и посасываний. Ирука дрожал, чувствуя, что зубов было достаточно, чтобы Ирука не мог с ними справиться. Каждая царапина на его коже ощущалась как зажжённая спичка. Царапины горели совершенно прекрасным образом, и всё тело Ируки охватил жар. Он беззастенчиво стонал, выгибая спину, когда Какаши добавил ещё один палец. Какаши ускорил темп, теперь трахая Ируку двумя пальцами глубже и сильнее, подготавливая его к своему члену. Ирука приподнял бёдра, встречаясь с его, желая большего. Ему не нужно было просить; Какаши быстро вынул пальцы из его тела и обхватил ими свой член, поглаживая. Ирука расставил ноги, заставляя своё дыхание выровняться, и начал ждать. Первый толчок члена Какаши внутри него был болезненным, и он открыл свой рот в молчаливом выдохе. Какаши покачивал бёдрами, слегка крутя ими, создавая неглубокие толчки, которые с каждым разом были всё глубже. Ирука откинул свою голову назад, и Какаши принял приглашение вернуться губами к его полностью открытому горлу; его бёдра продолжили покачиваться — с каждый разом всё глубже и глубже, но сохранив твёрдый и медленный темп, — пока он сосал и облизывал кожу Ируки. Ирука застонал, когда его охватили оба этих ощущения. Он начал подмахивать бёдрами, чтобы встретиться с его членом, и Какаши воспринял это как намёк, чтобы наконец отпустить себя. Он врезался в Ируку, жёстко и глубоко трахая его, чередуя быстрые толчки и медленные движения своего члена. Это сводило с ума, и Ируку никогда не трахали так, чтобы он задыхался; задыхался от собственного дыхания, заставляя чувствовать себя переполненным и ударяя его во все нужные места, о которых он раньше и не знал. Как бы он не был не уверен ранее о правдивости рассказов о Какаши, сейчас эта неуверенность полностью ушла из его головы, потому что он чёртов блядский профи. — Ах-ха, — выдохнул Ирука, и его дыхание вылетало из его горла с каждым толчком. Он сжал свои ноги за его спиной, заставив своё тело принимать всё, что мог дать ему этот мужчина. — Блять, Ирука, — простонал Какаши, зарывшись в шею Ируки, когда его толчки стали ещё более яростными. — Да! — ответил Ирука, наслаждаясь тем, с каким придыханием Какаши произнёс его имя. Он позволил ему бешено врываться в его тело, крепко обхватив его, и его бёдра тряслись, пока он изо всех сил старался обхватывать его ногами. — Продолжай, Какаши, да, да… Какаши заставил его замолчать, вцепившись в губы Ируки в неистовом поцелуе, отчаянном, безнадёжным и полным похоти. Он врывался в Ируку быстрыми шлепками бёдер, и их поцелуи вскоре стали простым прикосновением губ к губам, не в силах углубить его. Ладони Ируки заскользили по телу Какаши, лихорадочно-неуверенные в том, где остановиться, просто делая хоть что-то. Они цеплялись за его спину, задницу, предплечья, и путались в его волосах, сжимая и потягивая. Это заставило Какаши помедлить, хрипло и громко простонать и прикусить губу в шоке. И это не была его собственная губа — это была нежная губа Ируки, которую он прокусил своими острыми зубами, порезав её и вызвав кровь. Ирука задохнулся, когда боль пронзила его, как удар молнии. Кровь стекла по его подбородку, и он слизал её языком. — Блять, прости, Ирука, я… — Какаши замедлил движения, и посмотрел на Ируку с паническим выражением лица. Ирука не хотел ничего слышать, и просто обхватил Какаши сильнее, заставляя его бёдра оставаться на месте, и умолял, отчаянно выдыхая в рот. — Нет, не останавливайся, пожалуйста, всё в порядке, всё нормально, продолжай двигаться, пожалуйста, двигайся, не останавливайся, Какаши… — Хорошо, — ответил Какаши, в его голосе появился страх и трепет, и он возвращается к сексу с Ирукой в строгом ритме, сталкиваясь бёдрами, когда он вошёл в колею. Ирука снова облизал укус, попробовав кровь, а затем притянул Какаши для поцелуя. Он уже почувствовал, как его губа набухла, но ему было всё равно. Он почувствовал себя невменяемым, потерянным и охваченным страстью. Какаши ощущался потрясающе внутри него, целуя его и нависая над ним. Этого было слишком много, и без предупреждения на него обрушился оргазм, накатывая волной, и наслаждение проникло в его тело, как яд, охватывая его. Их поцелуй стал неряшливым, пока Ирука кончал, сжимаясь вокруг Какаши и заставляя того стонать. Он продолжил трахать Ируку, бедра отчаянно врезались в чужие, пока он изо всех сил старался удержать их губы соединёнными тяжёлыми вздохами. Ирука чувствовал вкус собственной крови и спермы, — чувствовал вкус Какаши, смешавшийся с этим, а также практически ощущал отчаянье другого человека. Это было чертовски вкусное сочетание, и Ирука не мог насытиться им. Он заставил Какаши остаться внутри, даже когда он, наконец, кончил, войдя членом глубоко в Ируку — опустошая себя, пока он восстанавливал дыхание, и почти сразу его выдохи воровал Ирука, оставляя себе. Они успокаивались, целуясь; хаотичные сталкивания губ превратились в медленные и томные, пока они приходили в себя после оргазма. Было приятно. Ирука подумал, что мог остаться в этом моменте навечно. Ирука даже не понимал, где находится — ему было всё равно. По крайней мере, пока Какаши целовал его. Они медленно целовались, пока просто не стали чмокать друг друга, и, в конце концов, им пришлось оторваться друг от друга. Какаши положил свою голову на грудь Ируки, и его дыхание опаляло его кожу, пока он глубоко дышал. Ирука запустил ладонь в серебристые волосы, чувствуя, как его тело гудит от энергии, проходящей через него, и пытается заставить себя успокоиться. Его сердце всё ещё быстро колотилось в груди, а дыхание было прерывистым, пока он успокаивался. Он смотрел на потолок в растерянности, смущении и потрясении. Это… не должно было быть настолько хорошим. Может, так было потому, что у Ируки давно не было секса, но чёрт. Какаши пошевелился, нежно поцеловав Ируку в грудь, прежде чем заставил себя двигаться. Ирука вздрогнул, когда тот выскользнул из его объятий — ему внезапно стало холодно, когда его вес перестал на него давить, — и закрыл глаза, слушая, как Какаши бродил по комнате, слишком уставший, чтобы думать, что он задумал. Кровать прогнулась под его весом, и Ирука задохнулся, когда влажная ткань коснулась его живота. Он приоткрыл глаза, и Какаши робко улыбнулся, извиняясь. Ирука позволил ему продолжить, смотря на его лицо. Он выглядел серьёзным, опустив глаза и вытирая Ируку; он старался быть осторожным, касаясь тканью его члена, а затем окуная её между ног. Это было действительно милым. Даже удивительным. На самом деле, Какаши и был полон сюрпризов. Перед началом дня Ирука не ожидал ничего большего, чем быстрого секса с другим мужчиной, после которого они бы просто разошлись, но это… Ирука поднял свою ладонь, медленно коснулся щеки Какаши, а тот поднял свой взгляд на него. — Спасибо, — сказал он, неуверенный, что можно сказать ещё. Какаши улыбнулся, и его зубы сверкнули в полутёмной, залитой лунным светом комнате. Он бросил ткань на тумбочку Ируки. — Не за что. Ирука ничего не сказал, и предположил, что Какаши и не нужно знать, что он хотел произнести после. Что он конкретно имел ввиду? Спасибо за потрясающий секс? Спасибо, что показал мне своё лицо? Спасибо за доверие? Он не знал, как это произнести. Какаши повернулся, собираясь встать с кровати, но Ирука, даже не задумываясь, протянул руку, чтобы остановить его. Какаши вопросительно на неё посмотрел. Ирука сглотнул. Ему нужно было кое-что узнать. — Зачем ты? — начала он, и в горле пересохло. — Зачем ты снял маску? — для меня осталось непроизнесённым. Зачем ты снял её при мне? Почему я другой? Почему? Какаши замолчал. — Потому что ты попросил. Это… не было тем, что ожидал Ирука. Он задвигался, приподнимаясь на локтях, чтобы лучше видеть Какаши. — Никто не просил тебя раньше? — недоверчиво спросил он. Он не верил. Какаши пожал плечами и отвёл взгляд. — Нет. Ирука шокировано обдумывал это. Возможно, у Какаши была такая репутация, что люди не ожидали ничего, кроме быстрого секса, и не заботились, что этот мужчина был готов дать больше? Какаши остался невозмутимым, и его лицо было спокойным и неизменным. — Мне очень жаль, — сказал Ирука, но сам не понимал, из-за чего. Почему жаль? Жаль, что люди относятся к тебе, как к предмету? Убивай ради деревни, трахайся ради деревни, ополосни, повтори, умри. Это какой-то способ существовать? — Это не так уж и плохо. Я не думал об этом. Порой, так даже проще. Его голос стал мягче, пока он говорил, будто бы он уже обдумывал эту мысль. Ируке показалось, что он звучал грустно, даже если этого не показывал. — Проще не значит лучше, — ответил Ирука, пытаясь поднять ему настроение. Какаши улыбнулся. — Может быть. Но лучше для поля битвы. Ирука приподнял бровь, не понимая, шутит от или нет. — Трахаться на поле боя? Звучит опасно, а не просто. — Ну, ты же всё равно можешь умереть, — ответил Какаши, и в его глаза вернулся игривый огонёк. — И ты такой: «почему бы и нет», верно? Ирука покачал головой, смеясь. — Не уверен, что мой член бы встал, если бы я думал, что умру. Какаши посмеялся вместе с ним. — Окей, справедливо. Ирука ухватился за эту игривость, не желая, чтобы она пропала из глаз Какаши. — То есть вот так готовятся элитные шиноби? Это секрет ваших тренировок? — Хм, — задумался Какаши. — Что может быть лучше для того, чтобы обострить чувства, пока ты начеку из-за того, что тебя трахают? И на Ируку накатила волна возбуждения. Он сглотнул. Какаши не шутил. — Ты действительно занимался этим? — удивлённо спросил он. Какаши кивнул, не обращая внимания на очевидный шок Ируки. — Да. Когда был молод. Просто быстро ебался на миссиях то там, то тут. Мне нужно было сливать все эмоции куда-то, и это работало, поэтому я продолжал. Просто и без вопросов. Лицо Ируки потемнело, пока он говорил, и его сердце становилось всё тяжелее и тяжелее. Он знал, что Какаши стал джонином, когда был слишком юным, и представлять, как он, подросток, идёт на миссию и… И он никогда не знал ничего, кроме подобного. До этого момента. — Ну, тогда я рад, что спросил, — решил он сказать, потому что это было так. Изначально он просто хотел утолить свои потребности, но теперь был благодарен за произошедшее ночью. На это раз, возможно, это приведёт к лучшему. Какаши снова замолк, а затем слегка кивнул. — Да, я тоже. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, и Ирука почувствовал, что его лицо нагрелось под взглядом Какаши. Он отвёл взгляд и осмотрел простыни, внезапно почувствовав себя по-странному неуютно. — Итак, — медленно произнёс Ирука, снова пытаясь разрядить обстановку и подавить незнакомое ощущение в животе. — Значит ли это то, что ты не убиваешь всех, кто видел твоё лицо? Это заставило Какаши рассмеяться настоящим лающим смехом, который вызвал удивление на лице другого мужчины. Он запрокинул голову, смеясь и его зубы оказались полностью видны. Это было красиво. — Нет, — сказал он, успокоившись. — Плюс я не смог бы убить Гая, даже если бы захотел. Глаза Ируки расширились. — Гай видел твоё лицо? Какаши кивнул. — Угусь. — Окей, эм, сколько людей видели твоё лицо? — спросил Ирука, задумываясь, что может некоторые слухи были неправдой. Какаши задумался. — Те, кто жив? Только Гай… и теперь ты. Ох. Ирука почувствовал себя пиздец плохо из-за шутки «убиваешь людей, видящих твоё лицо». Блять, он мудак. — Какаши… — он начал говорить, готовясь извиняться. — Не волнуйся насчёт этого, — прервал его Какаши, заранее зная продолжение фразы. Ирука прикусил губу, всё ещё чувствуя себя ужасно. — Итак, Гай, хах? — он рисковал, стараясь заполнить напряжённую тишину чем угодно, лишь бы положить ему конец. — Вы когда-нибудь?.. Какаши остановил его взмахом ладони и закатил глаза. — Нет, но не потому, что я не пытался. — Оу, — улыбнулся Ирука, и его настроение снова повысилось. — Он отшил тебя? Какаши пожал плечами, но тоже улыбнулся. — Не могу нравиться всем. Ируке показалось, что это не вся история, но решил промолчать. И к нему снова вернулось то странное ощущение в животе, тёплая и нечёткая тревога, когда он смотрел на другого мужчину. Бабочки. Смущение. — Мне нужно идти, — резко сказал Какаши, полностью отворачиваясь и поднимаясь. Ирука кивнул. Это было к лучшему. Он откинулся на кровать, уронив голову на подушку и закрыв глаза. Его тело заныло. — Не буду тебя провожать. Какаши посмеялся, но ничего не ответил. Ирука слушал, как он двигался, пока надевал штаны, а затем почувствовал, как кровать продавилась. Он открыл глаза. Какаши склонился над ним, уперевшись руками об кровать, а его лицо находилось всего в нескольких дюймах от его собственного. Ирука недоумённо посмотрел на него — Мне очень жаль, — сказал он, остановив взгляд на губах Ируки, — что я причинил тебе боль. Ирука машинально облизал ранку, не чувствуя вкуса крови, но ощущая, как она припухла, продолжая опухать. Он покачал головой. Боль была приятной, как и покалывание в его ногах. — Всё в порядке. Какаши поколебался, всё ещё просто смотря на Ируку, а затем наклонился, чтобы слегка поцеловать его в губы. — Спасибо, — пробормотал он, отстраняясь, в то время как Ирука просто удивлённо моргал. Затем он встал, и не говоря ничего больше, ушёл. — Спасибо, — громко повторил Ирука в теперь уже пустой комнате. Он тупо смотрел в потолок. Может, ему всё-таки стоило его проводить.***
Это продолжалось неделю. Целую неделю, пока Ирука не вошёл в комнату миссий и снова не увидел одиноко лежащий на столе конверт. — Не может быть, — сказал Генма в шоке. — Это то, о чём я думаю? Ирука был удивлён не меньше, чем он, но постарался не показать этого, подходя к столу и беря послание. Он покрутил его в руке, подумал открыть его прямо здесь и сейчас, но решил, что нет, и сунул его в карман. — Серьёзно? — спросил Генма, когда они оба сели. — Опять Какаши? Ирука не посмотрел на него. Его лицо пылало. — Ц, — Генма обхватил зубами сенбон. — Так что же у вас произошло? Ну, Ирука, рассказывай. Ирука закатил глаза. Он открыл ящик своего стола, делая вид, что ищет что-то, притворяясь занятым. — Не твоё дело, Генма. — Вы сделали это, да? — другой мужчина подталкивал его продолжить. — Это странно. Какаши, похоже, не из тех, кто останется ещё на одну ночь. Ирука повернулся к нему головой. — Почему ты говоришь так, будто всё о нём знаешь? Генма лениво приподнял бровь, не обращая внимания на внезапно агрессивный тон Ируки. — А ты знаешь? Типа потрахался с ним разок и знаешь всё о нём, хах? Не хотел бы тебя расстраивать, Ру, но таких как ты тысячи. — Я такого не говорил, — выпалил Ирука, злой от его слов. — Тогда почему тебя это волнует? — Генма продолжил его раздражать. — Хочешь доказать мне, что это не так — давай. Ну, говори. Ирука фыркнул. — Я не сплетник, в отличие от тебя. Генма пожал плечами и вернулся к работе. — Хорошо. Будь скучным. Ирука опустил голову и задумчиво поджал губы, пока они готовились к смене. Ирука ругал себя за грубость. Он даже не понимал, почему так раздражился. Какая разница, что думает Генма или кто-либо ещё. Ирука и сам не ангелочек. Он также слышал сплетни о Какаши и поверил в них, но теперь… Теперь он чувствовал себя виноватым. Виноватым, потому что видел другую сторону Какаши, к которой не был готов, видел его боль и голод, и блять, он хотел увидеть это снова, хотел снова это почувствовать, продолжив облизывать свою губу там, где его укусил Какаши, и просто жаждал почувствовать это ещё раз. Ему было стыдно за то, что он так сильно этого хочет, но он знал, что Генма прав, и что этот разовый секс ничего не значит, и это, разумеется, не значит, должно произойти что-то ещё. В этой деревне он один из многих. Какаши ему сам сказал — он снял маску только потому, что Ирука оказался достаточно тупым и упрямым, чтобы попросить. Он не особенный. Но это не помешало конверту прожигать дыру в его кармане, умоляя открыть себя.***
Ирука покидал академию, когда внезапно его грубо потянули в ближайший переулок. — Эй, ах! Он даже не успел произнести ни слова, прежде чем его рот столкнулся с чужим в настойчивом поцелуе с языком. Ирука задохнулся, и, преодолев шок, потянул человека на себя — целуя другого мужчину глубоко, скользя своим языком по чужому, застонав, почувствовав укус зубов. — Какаши, — он отпрянул, чтобы отдышаться. — Ты должен прекратить так делать. Какаши толкнулся к нему, вжимая Ируку в стену и соединяя их тела вместе. Он положил ладони на бедра Ируки и наклонил голову, игриво ухмыляясь, продолжая осыпать лёгкими поцелуями губы, щёки и челюсть Ируки. — М, почему? — пробормотал он в чужую кожу, дразня Ируку нежными, но греховными касаниями. — Потому что, — Ирука позволил своим глазам прикрыться от прикосновений, и наклонил голову, давая Какаши доступ к собственной шее. Его дыхание было прерывистым, пока зубы царапали его кожу. — Кто-то может нас увидеть. Какаши сделал такие подкрадывания к Ируке своей привычкой, и Ирука был уверен, что некоторые люди стали замечать, что они проводят много времени друг с другом. После второго приглашения, полученного Ирукой от Какаши, они продолжили встречаться снова и снова, пока это не стало обычным делом. Какаши решил избавиться от маленьких милых конвертов и просто стал встречать Ируку после его смен, что сначала было нормальным делом, но потом он начал слоняться вокруг кабинета миссий и академии, и тогда уже люди заговорили. Теперь Какаши стал ещё более невыносимым — он затаскивал Ируку в любой свободный угол при любой возможности, и, блять, мучал его спонтанными поцелуями и петтингом, испытывая удачу и молясь, чтобы их заметил бедный и проходящий мимо незнакомец. Честно, теперь Ирука чувствовал себя грёбанным подростком. Целуясь за академией, боясь быть застуканными, и лихорадочно заводясь от одного поцелуя, он будто снова стал неопытным семнадцатилетним мальчишкой. Однако он ничего не мог с собой поделать, особенно тогда, когда Какаши целовал его с таким пылающим желанием. Этот мужчина был абсолютным дьяволом, потому что навёрстывал упущенное. Ирука, может, и чувствовал себя снова подростком, но Какаши, вполне возможно, чувствовал такое впервые. — Ну и? — спросил Какаши, едва отрывая свои губы от кожи, чтобы начать говорить. Ирука вздрогнул, как мурашки поползли по его коже. — Мне всё равно. Ирука знал, что он врёт. — Ну, люди уже начали обсуждать. Наконец, Какаши отстранился. Он посмотрел на Ируку, сузив глаз; его протектор закрыл другой, а маска оказалась стянутой на шею. Его зубы мелькнули, пока он говорил, и Ирука почувствовал слабость, всё ещё одолеваемый желанием. — Тебя это волнует? Ирука ответил ему озадаченным взглядом. — Ну, нет, я просто думал… — Ирука, — прервал его Какаши, — вся деревня не переставала обсуждать меня с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. Мне плевать, что они говорят, но если тебя это волнует, то… — Нет! — теперь уже Ирука прервал его. — Мне тоже всё равно, просто я думал, что ты не хочешь, и что ты бы рассердился, если бы люди подумали… Он неуверенно замолчал. Я подумал, что ты не хочешь, чтобы люди узнали о нас. Я подумал, что ты будешь злиться, если они узнают, что мы вместе. Ирука не знал, что за «мы», и не знал, «вместе» ли они вообще. Какаши наклонился ниже, плотно прижимая их тела друг к другу. Он говорил тихо и нежно. — Ты мне нравишься, Ирука. Ирука глубоко вздохнул, поражённый признанием. — Я… ты мне тоже нравишься, — мягко ответил Ирука, снова почувствовав себя юным, но даже не заботясь об этом, потому что его сердце заплясало от возбуждения и беспомощного счастья. — Я знаю, — начал Какаши, а затем нервно отвёл взгляд. — Я знаю, что не очень хорош в этом или в чём-то ещё, но никто и никогда… Я никогда… Он изо всех сил пытался выдавить из себя слова, и Ирука поразился тем, насколько милым он был. Он сжалился над ним — и бросился вперёд, втянув его в новый поцелуй. Некоторое время они так и целовались, теряясь в ощущении губ, языков и зубов. Какаши прижимался к Ируке всем телом, а Ирука стонал ему в рот. Они отстранились друг от друга только тогда, когда услышали чьи-то шаги на аллее. Тяжело дыша, они отодвинулись друг от друга, и Ирука натянул на Какаши его маску. Какаши попытался укусить его за пальцы, и Ирука совершенно легкомысленно рассмеялся от забавности человека, стоящего перед ним. — Если ты продолжишь это делать, кто-то увидит тебя без маски, — отчитывал его Ирука. Какаши пожал плечами и протянул ладонь, чтобы отстранить Ируку от стены. Ирука взял его за руку. Его лицо горит от этого — они вместе, снаружи, на публике, где каждый их увидит. — Это того стоит, — ответил Какаши, когда они вышли из переулка и завернули на улицу. Они направились к квартире Ируке, даже не переговорившись. Ирука постарался заставить своё сердце биться нормально, но не смог сдерживать всплески адреналина, когда все смотрели на них. — Все годы скрывания своей внешности потрачены на простой поцелуй? — пошутил Ирука, пытаясь говорить тихо и спокойно, несмотря на свою нервозность. Ирука подумал о их первой совместной ночи и о том, во что она вылилась. Ирука хотел поцелуй — и Какаши подарил ему его, рискуя всем. — Ммм, это того стоило, — повторил Какаши. Ирука прикусил губу, всячески стараясь скрыть эйфорию, которую он почувствовал. Какаши остановил его рядом с магазином подальше от толпы, и повернулся, чтобы они смотрели друг на друга. Он говорил тихо, поэтому проходящие мимо люди не слышали их. — Если честно, Ирука, — сказал он, и Ирука посмотрел на него озадаченно, удивлённый внезапной сменой тона. Он поднял руку к лицу и потёр нос там, где маска встречалась с кожей. — Я благодарен тебе… за то, что ты для меня сделал, но я всё ещё… всё ещё не готов, чтобы другие увидели меня полностью. Я уже имею слишком много прозвищ, и я действительно не хочу, чтобы к ним прибавлялось новое. Ирука кивнул, и грусть затопила его сердце. Другоубийца, Копирующий Ниндзя, Деревенская Шлюшка, что было бы дальше? Фрик с Собачьими Зубами? Клыкастая Пасть? Ирука даже не мог представить, какое это разочарование — когда люди называют тебя так, не спрашивая твоего разрешения. — Окей, понятно. Я понял, — сказал он серьёзно, но затем сделал полшага вперёд, покачал бёдрами и перешёл в дразнящий тон. — Кроме того, мне нравится, что это мой маленький секрет. Какаши хитро на него посмотрел. — Не знал, что ты такой собственник, сэнсэй. — Я не такой, — по-детски надулся Ирука. — Я просто жадный. Какаши рассмеялся. — Да, ты такой. Жадный, упрямый и… — Так, хватит, — прервал его Ирука, даже сквозь маску видя, как он улыбается. — Я шучу, — ответил Какаши. — Хотя, это объясняет многое в Наруто. — Цыц, — осуждающе цокнул Ирука. — Этому он научился не от меня. Они вновь пошли, и Ирука почувствовал пружинистость в своём шаге. Он даже не думал, что другие люди смотрели на них. Пускай. Ему плевать. Он крепко сжал руку Какаши, впервые за долгое время чувствуя себя счастливым.***
Эпилог.
Ирука шёл по деревне, останавливаясь в различных магазинах, покупая некоторые продукты для ужина, и отчаянно пытался вспомнить всё, что Какаши сказал ему купить. Он ругался себе под нос, понимая, что ему стоило всё записать. Он взял баклажан, не помня, сказал ли Какаши купить его или специально сказал не брать, потому что он их не любит, и блять… — Пиздец странно, если вы спросите меня… — Меня бы это не устроило. — Должно быть, неприятно осознавать, что ты подбираешь объедки половины деревни… Ирука повернул голову и заметил стадо джонинов, развалившихся у ближайшего магазина, прислонившихся к стене и лениво наблюдающих за проходящими мимо людьми. Ирука и Какаши открыто заявили о своих отношениях несколько месяцев назад, и он уже привык слушать тихий шёпот каждый раз, когда он куда-либо выходил. Он мог услышать его мгновенно, и научился автоматически определять, где кто-то говорит о нём. — Повторите? — спросил Ирука, возвращаясь к покупкам, но сказав это достаточно громко, чтобы они услышали, что фраза адресована именно им. Они выглядели удивлёнными, но не долго. Один из них оттолкнулся от стены и подошёл чуть ближе к Ируке. — Я сказал, что неприятно осознавать, что практически вся деревня трахалась с твоим парнем, — повторил он с уродливой ухмылкой на лице. Он был толстым и широким, с короткими тёмными волосами и шрамом, пересекающим его лицо. — Тебя это не волнует? Ирука выпрямился и посмотрел ему прямо в лицо. У него всё ещё в руках сумка с продуктами, но он готов к драке в любом случае. — Почему это должно меня волновать? — выплюнул он в ответ. Он посмотрел на мужчину свысока, не испугавшись его размера. Он мог бы быть горячим, если бы не его дерьмовый характер. Он фыркнул. — Ты ебёшься со шлюхой. Он дал попробовать себя всем, не знал? Ирука продолжил пристально смотреть, сохраняя нейтральное выражение лица, и ничего не ответил. Тот сделал ещё один шаг вперёд и злобно усмехнулся. — Хотя, я должен отметить, что он действительно вкусный. Ирука ухмыльнулся и склонил голову; его это заявление ничуть не беспокоило. Этот тип не был первым, пытающимся унизить Ируку, говоря о том, как они трахали Какаши. Ируке было плевать, потому что он знал, каким был Какаши, и знал это ещё до того, как переспал с ним; поэтому он осознавал, что обязательно столкнётся с людьми, которые спали с его парнем в прошлом. Ирука понимал, что они не знали Какаши так, как он, и что они не получили такой любви, как он. Они нихуя не знали, даже если думали, что знают. — Всё это говорит мне, джонин-сан, — сказал Ирука с приятной жизнерадостностью в голосе, — что несмотря на всех своих любовников, он не нашёл того, кто настолько хорошо его трахал, что он решил остаться. Так что мне жаль слышать о твоих ничтожных играх с членом, но я другой. Другой джонин рассмеялся, пока их лидер стоял, примёрзнув к своему месту, ошеломлённый, пока Ирука брал свои покупки и уходил, довольный собой. Другому мужчине понадобилось полсекунды, чтобы обрести голос, и когда он это сделал, он закричал Ируке вслед: — Он, скорее всего, всё ещё трахает полдеревни! Как шлюха! Которой он и является! Он рано или поздно бросит тебя! Ирука вытянул шею, чтобы оглянуться на него, и крикнул в ответ: — Из-за того, как я сосу его член, не бросит! За его спиной раздалось ещё больше смеха, и Ирука продолжил свой весёлый путь, направляясь к дому, где его парень приготовит ему восхитительный ужин и оттрахает его до потери сознания. Жизнь прекрасна.