Стать Богом vol. — III

      Прогноз погоды не обещал, что ночью будет дождь. Крупные капли с сильным напором барабанили по железному карнизу, тем самым нервируя парня. По стёклам стекали настоящие водопады воды, погода в эту ночь в Корее разбушевалась ни на шутку.       Донхун протяжно простонал от жгучей боли и, прижимая правую ладонь руки к месту выстрела, медленно подошёл к прикроватной тумбе. Каждый раз, когда погода резко менялась, парень страдал от сильнейших болей своей заживающей травмы. Быть метеозависимым — это дерьмо.       Кривя лицо и постоянно шикая, он схватил упаковку обезболивающих и без воды проглотил сразу три таблетки, зажмурив при этом глаза. Боль отдавала в каждый участок измученного тела, но парень упорно старался её подавлять. Сглотнув, Донхун медленно открыл глаза и опустил голову вниз. Приподняв широкую свободную футболку, он осмотрел рубцующуюся рану от выстрела. Она имела тёмно-лиловый цвет и выглядела не очень эстетично, но это было куда лучше, нежели просто дырка вовнутрь.       После того, как Донхун увидел ту странную женщину и пришёл в себя, он начал чувствовать непонятные перемены. Да взять то же самое ранение. Хоть оно до сих пор и болело, но сама рана затянулась уже на пятый день, чуть не оставив внутри парня установленный дренаж на память. Донхун шёл на поправку, причём заживало на нём всё точно так же быстро, как на собаке. Ироничное сравнение, потому что собакой он всегда считал Джунхи.       Заплатив врачам приличную сумму денег и написав отказ от госпитализации, Хун покинул больницу сразу же, как понял, что может ходить. Ну, или делать вид, что ходит. На тот момент его хождения больше походили на ползанья, видимо, заживление и восстановление хоть и было быстрым, но что касалось внутренних повреждений, то они заживали дольше, чем внешние.       Врачи не верили в то, что Донхун вообще на ноги встанет, потому что повреждения были серьёзными, но вопреки их ожиданиям парень оказался упрямым и жаждущим жить. В больнице никто не мог объяснить подобный феномен, поэтому Ли пришлось выложить приличную сумму денег, чтобы откупиться от жаждущих проводить на нём опыты интересующихся врачей.       Хотя, даже сам Донхун не очень понимал, что с ним происходит. Бывало, когда он смотрелся в зеркало, то видел своё отражение и всё было бы ничего, кроме одних глаз. Их цвет менялся, с привычного тёмно-коричневого на серебряный с бардовой каёмкой у радужки. В такие моменты парень чувствовал непонятный испуг, но в тоже время и трепет. Он старался научиться контролировать это, но до сих пор не мог понять, как цвет глаз может быть полезным в его дальнейшей жизни.       Парень залёг на дно, стараясь не светиться в Сеуле, чтобы зализать все свои боевые раны, продумать дальнейший план действий и узнать о себе побольше информации.       Каждый раз, выпивая таблетки и заглушая боль, Донхун делал себе какой-нибудь бутерброд и чай, садился за стол и открывал ноутбук. Поначалу было всё сложно, Джунхи выстрелил весьма неудачно, задев одно лёгкое, поэтому Донхуну было сложно дышать и частенько он просто на просто не мог сделать один единственный вдох, но с каждым днём парень чувствовал, что поправляется и восстанавливается. На сегодняшний момент его больше не беспокоили никакие похожие симптомы, кроме остаточной дикой боли, которая, как он надеялся, всё же пройдёт. Как всё это действовало и происходило никто не знал, включая и самого Донхуна. Если бы не эта чудодейственная не человеческая регенерация, то он бы связал тот сон, то кафе и ту женщину с бредом умирающего и не придавал бы этому никакого значения, только вот его физиологическая улучшенная выносливость и меняющие цвет глаза говорили ему об обратном.       Донхун поднялся на ступень выше, чем просто человек. Он стал кем-то, кто был намного лучше.       — Грёбанный Пак мать его Джунхи. — Шипит Ли и медленно разворачивается в сторону двери. Опустив подол футболки, парень снова прижимает ладонь к нижним рёбрам и медленно направляется на выход.       Он вернулся в свой загородный дом, где всё и произошло. Именно тут он застрелил Ючана, а Джунхи застрелил его. Донхун был зол. Нет, он был сильно зол на Пака за его предательство и поступок. Что, если бы Ли действительно умер? Придурок Джун совершенно стал не управляемым, сдёрнув с шеи ошейник. И всё из-за этого мерзкого гадёныша Кан Ючана, будь он неладен. Как внезапно появился в их жизни, так внезапно и ушёл из неё. Хотя бы это радовало и заставляло чувствовать себя хоть немного, но победителем.       А этот мерзкий Ким Сэюн? Вечно путался под ногами, вечно срывал планы. Господи, да что ж за окружение у Донхуна такое, что кого не назови, то все дико выбешивают?       Выйдя из комнаты, парень осторожно, мелкими шажками, спустился вниз на первый этаж и зашёл в гостиную, усевшись на диван. Дождь так и продолжал барабанить по подоконникам и стёклам, нервируя парня всё больше и больше. Придвинув к себе журнальный столик, Ли открыл крышку ноутбука и ввёл очередной запрос в поисковик.       Тупой Джунхи, зачем он так поступил? На кой чёрт он самовыпилился? Глупая скотина, сначала убил своего хозяина, а затем понял, что не может жить без него. Ума, блять, палата, а ключ потерян. Теперь из-за того, что он так сглупил, Донхуну потребуется изрядно постараться, чтобы придумать, как обменять никчёмную жизнь Ким Сэюна на такую же никчёмную жизнь ублюдка Пак Джунхи и в отличии от прошлого раза, когда Донхун вышел из тюрьмы и жаждал встречи со своей псиной, Ли больше не будет паинькой. Как только Джунхи окажется снова у ноги, Хун чётко и ясно даст ему понять, кто он, где его место и кто для него является Богом. На этот раз ошейник будет далеко не тряпичным, Донхун нацепит на его шею строгач и будет каждый раз тянуть за поводок, чтобы шипы впивались в нежную блядскую кожу шеи, чтобы Джунхи каждый раз ощущал такую же боль, какую сейчас терпит Донхун. Чтобы он сотню раз пожалел о том, что не добил Ли до конца, когда у него была возможность. Этот ублюдок получит своё в тысячном размере и то этого будет мало.       Не считает он Донхуна больше своим Богом, как же. Только Бог может решать, сдохнуть Паку или нет. И Бог решил, что бесполезный Джунхи ещё ему пригодится.       Открыв последние новости Донхун внимательно пробежался по статьям, которые касались «Razor». Судя по всему, дела у компании были дерьмовыми. Пёнкван, как и оказалось, ничерта не может сделать в одиночку. Что отец, что сын — одного поля ягоды, никогда не справляются без посторонней помощи. Акции падали, недовольство росло. При несложных подсчётах можно было легко спрогнозировать банкротство, если, конечно, Пёнкван не придумает какую-нибудь стратегию.       А он ничего не придумает, ему от природы этого не дано.       — Гори всё огнём, — раздражённо шепчет Донхун и закрывает вкладку, — «Razor» по праву принадлежит мне и станет моим.       Внутри что-то словно стрельнуло, отчего парень моментально загнулся и в голос простонал. Таблетки лишь притупляли боль, но не заглушали её полностью.       — Где этот чёртов придурок. — Сквозь зубы произносит парень сам себе, продолжая с силой прижимать ладонь к больному месту. Немного подождав, пока отголоски боли утихнут, Донхун медленно выпрямился и вытащил из кармана домашних штанов мобильник. Открыв контакты, он только хотел нажать на вызов, как телефон завибрировал в руках, а на экране высветилась надпись «Чхве Ёнсок». Шикнув, Донхун сдвинул слайдер и приложил телефон к уху, продолжая болезненно морщиться.       — Друг мой, — послышалось на том конце, — как ты себя чувствуешь?       — Живее тащи сюда свою задницу со своими чудодейственными уколами, иначе Я загнусь прямо тут! — Зло выплёвывает Ли, скаля от боли зубы.       — Отлично, Я уже у тебя. Позвоню сейчас в домофон.       — Там всё открыто, блять, Я не в том состоянии, чтобы по двести раз бегать к тебе и открывать ворота. Живее!       — Не нервничай, друг мой. Я уже на территории. Входная…       — Тоже не заблочена! Быстрее, мать твою, мне больно.       Сбросив звонок, Донхун откидывает телефон на диван и заставляет себя подняться. Боль постепенно возвращается к привычной, от которой парень не загибается и более-менее выглядит живым.       — Донхун? — Слышится голос из прихожей, а затем звук закрывающейся двери. Ли немного ускоряется и выходит из комнаты, оглядывая стоящего перед собой мужчину.       — Наконец-то! — Рычит Ли и подходит ближе, облокотившись рукой на стенку. Мужчина бегло осматривает парня и расстёгивает лёгкое пальто. — Чего так долго?!       — Смена такая. — Пожимает плечами тот и засовывает руку в карман, доставая оттуда шприц с закрытой иглой. — Ты же понимаешь, да, что это сильные болеутоляющие? И их нельзя…       Донхун не дожидается, пока тот разродится на очередные предосторожности. Ему слишком надоело чувствовать себя беспомощно и уязвимо, хотелось поскорее встать на ноги и перестать страдать от этих диких болей. Выхватив из руки мужчины шприц, Ли зубами срывает с него колпачок и, особо не думая, втыкает иголку себе в ляжку, тут же издавая звуки наподобие рычания. Надавливая большим пальцем на поршень, Донхун кривит лицо от неприятной новой боли, но эти ощущения совершенно не такие, что испытывает всё его тело, поэтому, можно и потерпеть. Мужчина, стоявший напротив, лишь с открытым ртом и дикими глазами наблюдает за тем, как младший, поставив всё лекарство, вытаскивает шприц и откидывает его на пол, прижимаясь спиной к стенке и прикрывая глаза.       — Ты какого чёрта… — Возмущается Ёнсок, но Ли лишь шикает.       — Хватит тебе лицезреть и колоть мою задницу, мне намного лучше, поэтому, сойдёт и так.       — Ты… Да… — Начал задыхаться от возмущения тот. — Это же не шутки!       — Плевать, лишь бы помогало и дальше. Не мог бы ты сразу принести несколько, чтобы не ездить ко мне каждую ночь?       Ёнсок хмурится и скрещивает руки на груди.       — Вообще-то нет.       Ли досадно кивает головой и открывает глаза. Обезболивающее действует моментально, парень перестаёт чувствовать тяжесть и пульсацию у себя под сердцем, постепенно выпрямляясь и приобретая прежнюю уверенность в себе.       — Ну, ладно. Нет так нет.       Мужчина продолжает сверлить хмурым взглядом хозяина дома, на что тот лишь пожимает плечами.       — Тогда, жду тебя завтра. И не задерживайся.       — Ты ставишь их больше, чем нужно.       — Пока эти адские боли не стихнут, Я не перестану их колоть. Всё, уходи, то такси заждалось.       Махнув рукой, Донхун развернулся и снова прошёл в гостиную комнату, усаживаясь за ноутбук. Ёнхва, постояв так пару секунд, лишь вздыхает и открывает дверь.       — Если почувствуешь…       — Я знаю твой номер, не переживай.       Мужчина опять вздыхает и выходит на улицу, крикнув напоследок «До встречи». Донхун, вновь открыв браузер, вбивает в поисковую строку "способности Ногицунэ" и погружается в очередное изучение мифологии чувствуя себя конченным придурком.