Переживания

— Сенку-тяян, это задание вы…— весело проговорил менталист, как вдруг понял, что слово застряло острым, будто сделанным из осколка стекла, комком.       Секунду назад Асагири был счастлив. Он был счастлив тому, что в этой войне за кукурузу выиграли именно они. Он был рад тому, что наконец сможет уйти из плена Доктора Ксено, он был рад, что наконец встретит его дорогого и уже давно любимого Сенку.       Но что-то явно пошло не так. Всё пошло не так. Улыбка сползла, сменив себя на гримасу явного недоумения и ужаса, а руки начали дрожать так, будто Ген был самым что ни на есть настоящим алкоголиком со стажем. Глаза наполнились слезами, а в голове был слышен лишь нагнетающий гул. Он не понимал. Он не верил. Он не мог даже подумать, что такое может произойти.       Но это произошло. Он увидел ту картину, которая могла присниться ему лишь в самых худших кошмарах: изящную, но хилую грудную клетку, полностью измотанную бинтами, на которых была кровь, растрёпанные, будто обесцветившиеся, волосы, походящие на сельдерей, и те самые, раньше яркие, блестящие энергией, глаза, которые сейчас излучали лишь очень слабый, такой горький, свет.       Менталист тихо подошёл к Сенку. Тот смотрел на него и с его лица почему-то нельзя было снять лёгкую, но такую тёплую, улыбку, которая могла согреть человека даже в самую холодную зиму, а Асагири она вообще согревала в тылу врага, давая надежду и храбрость.       Ген сел рядом с кроватью учёного. Он так надеялся увидеть его невредимым. Надеялся, что всё обошлось, что он придумал что-то, чтобы выйти сухим из воды даже в этой ситуации. Но это оказалось не так. Одинокая слеза всё же сползла по лицу фокусника. Потом ещё одна, и ещё. Слёзы лились градом, а руки сжимали левую руку Ишигами. — Нет… Не может…быть… — тихо, себе под нос, говорил он, не переставая плакать.       Вдруг он почувствовал чьё-то прикосновение и наконец отвлёкся от своих мыслей. Тёплая, такая родная, левая рука Сенку сейчас лежала на его щеке и большим пальцем стирала солёную воду с лица. Асагири лишь сильнее прижался к этой ладони и продолжил плакать, только уже с улыбкой.       Эту улыбку не видел никто. Им было не позволено её видеть. В отличие от учёного. Он видел эту улыбку уже не первый раз и она будоражила в нём те закрытые чувства, которые никто не видел, но о которых многие слышали. — Мы… прорвёмся… — тихо проговорил Сенку хриплым голосом. — Да, — подтвердил его слова Ген, продолжая плакать и держать этого научника за руку.