Кровавые

      Только когда в смотровом окне показались серые глаза Экштейна, Мясорубка позволила себе расслабиться. Она шумно выдохнула, испустив нервный смешок: уж очень долго ей пришлось ждать своего коллегу, занимавшегося разработкой и испытаниями нового аэрозольного яда. А весь прошлый час Мясорубка и так провела как на иголках, не зная чего ожидать от сложившейся ситуации. Майора Экштейна не было, связи с другим крылом замка тоже, а где-то в однообразных темных коридорах бродила «клятая сука» Рейн, неожиданно-негаданно пробившаяся в замок G.G.G. Одно ее присутствие выводило из себя Мясорубку — главного ученого организации. Во-первых, внушало страх, ведь Рейн была сильной и выносливой бестией как и все вампиры. Во-вторых, злило, ведь Рейн была несдержанна и могла повредить бесценные лабораторные образцы. И возбуждало в-третьих, ведь Рейн и сама была очень ценным образцом.       — Экштейн, — воскликнула Мясорубка, — ну наконец-то!       Она подала знак, и молоденький двадцатилетний солдатик щелкнул магнитным замком броне-двери. Она распахнулась, но за ней не было Экштейна. Только его голова.       Рейн вальяжно зашла в бункер, покачивая широкими бедрами. Она обаятельно улыбнулась молоденькому солдатику и хитро склонила голову на бок. Не свою, Экштейна.       — Боюсь, он сейчас не в состоянии ответить тебе, фройляйн… Мясорубка. Что за дурацкое имя?       Рейн бросила голову на пол, и та покатилась вперед, пока не застыла посередине бункера, встав на обрубке шеи. Его мертвый взгляд с укором буравил рыжую дампиршу.       Мясорубка равнодушно смотрела на этот спектакль, а потом перевела внимание на Рейн. Сощуралась, оскалилась. А пальцы будто сами собой сжались в кулаки. До чего же Мясорубку бесила эта клыкастая потаскуха, затянутая в черно-красный латекс!       — Знаешь, — медленно произнесла Мясорубка, — у нас с тобой есть кое-что общее. Я прямая наследница Елизаветы Батори. Тебе знакомо это имя?       Рейн скривила губы.       — Кровавая герцогиня?       — Графиня. Но да, в целом ты права. Я знала, что ты в курсе, — кивнула Мясорубка. — Так вот, она как никто знала, что такое жажда крови. Я тоже это знаю, чувствую по зову генов. Знаешь, ко мне по наследству перешел ее Чахтицкий замок, и ее опочивальня в самом первозданном виде. Я раздеваюсь на ее постели, наполняю ванную, в которой она купалась, и мое тело омывает кровь десятка девственниц, как и ее когда-то.       — Приглашаешь потереть тебе спинку?       — Нет, я лишь обрисовываю нашу схожесть. Да, пусть ты и не принимаешь таких ванн, но ты наполовину вампир, а значит, тоже должна знать что такое жажда крови.       — Это можно выразить короче. — усмехнулась Рейн. С ее губ на подбородок капнула кровь и устремилась вниз по лебединой, — как Мясорубке хотелось переломить ее! — шейке, скользнула в ямочку ключиц и дальше, стекая по бархатной, свежей от недавнего приема крови, коже и еще дальше, к белоснежным полукружиям грудей. Мясорубка раздула ноздри: соски Рейн набухли под слоем латекса. Дампирша перехватила взгляд Мясорубки и еще раз паскудно улыбнулась:       — Знаешь, теплая кровавая ванночка, конечно, звучит соблазнительно, но я не одобряю бессмысленных убийств, — сказала Рейн. — Так что ты даже не кровавая герцогиня, как никак, но она реально была из знати. Ты просто монстр как и эти непонятные твари, расползшиеся по вашей базе.       — Подойди, я покажу тебе кое-что.       Рейн рассмеялась, но все же подошла, не сводя глаз с трясущегося автомата охранника, пока ее вниманием не завладела мерно вздымающаяся грудь Мясорубки. Рейн сглотнула, наградив соперницу еще одной беглой улыбкой. Дампирша чувствовала исходящей от Мясорубки запах химических реактивов, крови и ядреного женского пота. Этот терпкий аромат как тяжеленный молот бил прямо в голову, в мозг, проникал в легкие как сигаретный дым и опускался ниже, к плоскому, мускулистому животу. Рейн почувствовала, как потекла от этого запаха.       Она подошла поближе, став по левую руку Мясорубки, и осторожно глянула вниз, где в смотровой камере, привстав как змеи на хвостах, пялилась вверх стая паразитов. Их тела извивались в воздухе, и они напомнили Рейн змей, заклинаемых флейтой базарных шарлатанов. Но в отличие от реальных змей, у этих древних кровососущих паразитов была грудная клетка в точности как у людских больных детей. Маленькая и подвижная, дрожащая от каждого натужного вздоха. А их уродливые мужские лица скалились в бессмысленных, глуповатых улыбках.       — На этих очаровательных созданий можно смотреть вечно. Местные называют их даемитами. Знаешь, в чем их особенность?       Рейн пожала плечами.       — Понятия не имею.       — О, позволь я расскажу, — не прося позволения, заявила Мясорубка. — Это паразиты, внедряющиеся в тело своей жертвы. Знаешь, как это происходит? Сперва они протискивают свои мягкие тела тебе в рот…       Мясорубка особенно смаковала слова «протискивают», «мягкие» и «рот».       — А их гибкие хвосты забираются в глотку как щупальца. Несмотря на их вид, они очень сильные, очень мускулистые. Даемиты засовывают их тебе в рот и их хвосты… набухают внутри.       Рейн важно кивнула.       — Монолог достойный порно.       — Не перебивай! — прошипела Мясорубка, но тут же сумела подавить раздражение. — Их кожа выделяет белесый пищеварительный фермент, при помощи которого они переваривают мозг жертвы. Только представь, как у тебя по горлу течет яд, отчего ты внутри себя становишься супчиком. Жаль, что они не действуют на коже человека, только на слизистых. Представь, какое вышло бы оружие!       — Кислотный спермомет?       — Что-то вроде. А хвост они вставляют в позвоночный столб. Поверь мне, процесс весьма болезненный. Таким образом они получают прямой доступ к нервной системе человека. Они управляют телом хозяина как куклой, насаженной задницей на чью-то руку.       — С намеков на минет ты переместилась к анальному сексу. Да ты растешь, дорогая!       Мясорубка сухо рассмеялась, внутренне жалея, что Рейн не увидела мокрое пятно на ее промежности. Похотливой, пьющей кровь и — Мясорубка готова была поклясться, — сперму потаскухе это бы понравилось! Мясорубка ощутила, как тесна ей стала голубая блуза в области груди. И как соски жестко терлись о накрахмаленную ткань.       — Даемиты стремятся к сильным ощущениям. Как и ты. К боли и наслаждению. Как правило, к более простому ощущению. К боли.       — А что, мою жажду наслаждения ты уже списала со счетов?       — Если бы хотела удовольствия, то не пришла бы сюда. Наверняка, ты догадываешься об одном обстоятельстве… — перчатки Мясорубки скрипнули на рукоятках палашей. — Все наслаждение я привыкла забирать себе!       Со скоростью молнии она полоснула Рейн клинками по горлу, но железо разрезало лишь воздух. Дампирша оказалась быстрее. Неспешно, с ленцой, она вскинула бедра и ушла от удара в сальто, только каблуки и мелькали. Рейн упала позади трясущегося охранника и подняла клинки к бою.       — Мальчик, — эротично шепнула Рейн солдатику, — сейчас самое время убегать.       — Не смей. — нахмурилась Мясорубка.       Солдат не раздумывая покинул бункер, сверкая мелькающими пятками. С гулким стуком, как крышка гроба, за ним захлопнулась дверь.       — Ну, раз мы теперь одни… — Рейн соблазнительно потянулась, обманчиво заманчиво ослабив концентрацию, — скажи-ка, что ты собираешься с этими паразитами делать? Только не говори, что они нужны тебе, чтобы хоть кто-то изредка протискивал тебе в рот свой горячий и твердый… хвост.       — Значит, ты все-таки слушала, — усмехнулась Мясорубка. — Только ты дала маху, милочка.       — Это в чем же?       — Я ничего не говорила про то, что их хвосты горячие.       Мясорубка рванулась вперед, кружась словно в танце и атакуя палашами с разворота. Рейн снова увернулась, но успела лишь едва-едва: лезвия рассекли ей шею, и на грудь в латексе брызнула еще одна порция теплой крови. Мясорубка ухмыльнулась под окровавленной медицинской маской. Облизала тонкие губы и зло прошипела:       — Похоже ты сама думаешь, как бы что горячее…       — Мечтай, белобрысая стерва.       Рейн стремительно прыгнула вперед, и Мясорубка махнула клинками, надеясь перерубить Рейн «ножницами». Но дампирша, ввинчиваясь телом в штопор, легко скользнула между лезвий. Длиннющие каблуки Рейн ударили Мясорубку между пышных, сочных грудей, и та отлетела в стену, разлетевшуюся на десяток серых осколков. Мясорубка повисла в пробитой дыре, но прежде чем она умудрилась встать на ноги, к ней уже подскочила Рейн. Она сграбастала волосы противницы в кулак и, зловеще ухмыляясь, потянула на себя. Разорванная маска отлетела на пол. Маски были сброшены. И улыбка друг другу в губы переросла в поцелуй, когда Мясорубка сделала к этому первый, порывистый шаг. Женщины боролись, пиная друг дружку и всаживая кулаки под дых, но всеми силами стараясь не разорвать поцелуя. Это тоже борьба, и на этом поле боя они тоже не хотели уступать. Куснув напоследок, Рейн все-таки отстранилась, стерпев торжествующую ухмылку Мясорубки. Та сверкнула мертвыми голубыми глазами и слизала капельку крови, оставшуюся на губах. Улыбнулась, проворковав:       — Возбуждает, согласись.       — Соглашаюсь.       Рейн ударила плоско, как косой, намереваясь отрубить Мясорубке голову, но та пригнулась и припала губами к груди Рейн. Одно неловкое движение, дампирша потеряла равновесие, и Мясорубка, мрачно торжествуя, полоснула Рейн по груди. В последний момент та снова сделала сальто.       — Не попала, — ухмыльнулась Рейн.       — Ох, meine liebe…       По грудине Рейн проступила дорожка из кровавых бусин, а в следующий момент красный латекс разошелся ровно по линии шнуровки, и огромные белые груди Рейн вывалились наружу.       — Думаю, этот предмет одежды тебе не больно-то нужен.       Рейн усмехнулась, расправила плечи. Кровь, разделившись на десяток ручейков, полилась по груди, очерчивая ее форму и согревая соски.       Мясорубка прохладно улыбнулась. Внезапная нагота ничуть не смутила Рейн. С чего бы должна смущать Мясорубку?       — Ну что, насмотрелась, потаскуха? — улыбнулась Рейн.       — Было бы на что смотреть!       Они зарычали и кинулись в атаку, сами не заметив как отбросили оружие в сторону. Женщины слились в поцелуе, кусая длинными клыками пухлые губы и быстро, по-звериному, зализывая место укуса. Рейн разорвала фартук Мясорубки, украшенный красным медицинским крестом. Улыбнулась. «Тоже мне докторша!»       Затем Рейн схватила на Мясорубке рубашку, и в следующий миг по полу застучала россыпь темно-синих пуговиц. Рейн облизнулась: Мясорубка не носила бюстгальтера. Одной рукой вжав ее голову в стену, второй Рейн сжала ее грудь и, не сумев удержаться, коснулась языком набухшего соска. Они у Мясорубки были розовыми и огромными, правильной овальной формы. Рейн ловила кайф от этого. В ответ Мясорубка саданула дампиршу коленом в шею, опрокинула и оказалась сверху, неловко упав промежностью на лицо Рейн.       — Лижи как собака. Около моей пизды тебе самое место, тварь!       — Что, опять диалог из порно? — Рейн поцеловала влажное, пахнущее похотью пятно на штанах, зарычала, теряя терпение. Запах возбужденной женщины будоражил кровь. Она буквально чувствовала Мясорубку, как самку в период течки. Дампирша рванулась, перевернула Мясорубку и сама села ей на лицо, быстро развязав шнуровку своих леггинсов. Мясорубка скользнула губами по лобку Рейн, смакуя ее вкус.       Глаза Рейн закатились, она заулыбалась как пьяная и размашисто заработала бедрами, елозя губами по губам Мясорубки. В экстазе от этого грязного, жаркого куни, Рейн быстро схватила отрезанную голову доктора Экштейна и впилась в нее поцелуем, раздвигая холодные вялые губы своим юрким языком. Она и не думала, что лобызаться с трупом, выискивая на его зубах сгустки засохшей крови — это такое удовольствие.       — Дай мне тоже, сука!       Все это — борьба, и Мясорубка не собиралась уступать. Рейн протянула ей голову, та схватила ее, тут же впившись в плоть мертвеца жестоким поцелуем. Она прокусила ему губу, наслаждаясь ощущением во рту прохладной плоти. А чтобы Рейн не скучала, засунула ей во влагалище пару своих пальцев. С рыком Рейн отшвырнула голову Экштейна, соскользнула ниже и поцеловала Мясорубку, неловко нашаривая пояс ее брюк.       — Да где же… этот дьявольский… ремень.       Мясорубка не ответила, только прикусила Рейн сосок, и от этого всего тело дампирши скрутила судорога боли и наслаждения. Она застонала, прижав голову партнерши к груди и шепча как в бреду: — Да, кусай, попей моей крови, проклятая тварь!       Мясорубка лишь усмехнулась, засунув еще палец в большое, истекающее смазкой влагалище Рейн. Та задрожала, блядски застонав, и ее зеленые глаза закатились в экстазе. С очередным движением длинных ловких пальцев Рейн кончила прямо на ладонь Мясорубки.       — Как я и говорила. Будто насаженная на руку кукла.       — Ах, да заткнись ты уже!       Рейн слезла с Мясорубки и потянула остатки шнуровки, удерживающие латексные штаны на широких ягодицах. Дампирша встала на четвереньки, призывно оттопырив зад. Мясорубка ахнула, увидев Рейн в такой позе, и пошло причмокнула, подцепив языком свисающую до пола ниточку смазки. Наградив зад Рейн звонким шлепком, Мясорубка тут же нагнула ее промежность к своему лицу, и, не теряя ни секунды, тут же начала лизать ее лоно, порывисто, но умело, быстро нащупав клитор. Ягодицы Рейн сжались, и та застонала как последняя шлюха. Мясорубка облизала кожу вокруг и погрузила язык внутрь Рейн.       — Да… — простонала дампирша и тут же вскрикнула, когда Мясорубка пропорола острыми ногтями ее ягодицы. С ровных порезов побежала кровь, капая на лицо Мясорубки и омывая половые губы Рейн. Секунду Мясорубка смотрела как алые капельки очерчивают вход в Рейн, проникают между большими и малыми губами и как окружают бусину клитора. Это срывало Мясорубке крышу, та раздула ноздри, втягивая пьянящий аромат возбужденной женщины и ее текущей крови. Вправо-влево, вправо-влево, и по кругу. Мясорубка лизала клитор, закатив в блаженстве голубые глаза. Рейн в нетерпении сама елозила по лицу Мясорубки, пока их движения не смазались, ритм не разбился, оставив от себя только хриплое, звучащее в унисон дыхание.       — Да ты можешь не вертеть жопой, шлюха? — яростно прикрикнула Мясорубка.       — А ты не можешь заткнуть пасть и заняться делом? — не менее злобно прошипела Рейн.       Мясорубка схватила голову герр Экштейна и вдавила ее носом в вульву Рейн, проводя по нему чужими губами и подбородком, стремясь не то ублажить Рейн, не то оттрахать ее головой трупа. Таких экспериментов Мясорубка еще ни над кем не ставила. Рейн вскрикнула, зло посмотрела через плечо. В ее зеленых глазах плескалось бешенство. Но отступить — значит проиграть. Поэтому Рейн поглубже села на голову покойного Экштейна.       — Да, да, да, ты, сука! — причитала она, когда его нос попадал по клитору.       Мясорубка высокомерно приподняла бровь.       — Давай-ка без оскорблений, милая. Забыла свое место?       — И какое же у меня место?       — Место подзаборной шлюхи, раздвигающей ноги перед врагом.       Рейн застонала сильнее, и Мясорубка ввела в нее пару пальцев, пошевелила ими, давя на переднюю стенку влагалища, а затем раздвинула их внутри Рейн.       — Наверное у тебя это часто, — хмыкнула Мясорубка, — ты раздолбана внутри как пятилитровое ведро.       — А у тебя все небось там заросло, уродина-а-ааргх! Дьявол, аккуратнее!       — И не подумаю.       Мясорубка говорила спокойно, но дрожащие ноги и растекающееся по брюкам пятно говорили о ее возбуждении. Не утерпев, она засунула в Рейн четыре пальца, став размашисто ее трахать, поставив в позу сучки, отдающейся кобелю. А вторую руку Мясорубка, чертыхаясь сквозь зубы, засунула себе в брюки. От ткани к лобку протянулись вязкие нити смазки, и Мясорубка с дрожью запустила руку чуть дальше, приспустив штаны на бедра, и тут же засунула в себя целую ладонь. Размерами влагалища Мясорубка ничуть не уступала Рейн. Женщины остервенело, в унисон вскрикнули и заработали бедрами, насаживаясь на длинные пальцы. По их телам ручьями стекал прозрачный, пахучий пот, и Мясорубка слизывала его капли вперемежку со смазкой с лобка Рейн. Вкус дампирши пьянил Мясорубку и та поменяла руки, смазав себя соком Рейн, а ее своим. Руки Мясорубки ныли, но это было ничем по сравнению с нытьем давно не знавшего ласки влагалища. Собрав в кулак все оставшиеся силы, она продолжила ебать и себя, и свою вампирскую шлюху, ускорившись в, как она надеялась, последний раз.       — Да, да, да! — заверещала Рейн, переходя на сбивчивый визг. Сущая музыка!       С последним, особенно глубоким толчком, упругие внутренние мышцы двух женщин запульсировали, задрожали, и они обе сквиртнули в подставленные ладони. Рейн и Мясорубка взвизгнули, осыпая друг друга проклятиями и оскорблениями.       — Ты ебаная рыжая проститутка! Дампирская шалава! — рычала Мясорубка.       — Вампирская подстилка! — цедила как яд Рейн.       Женщины сжали в истоме ноги, забились в судорогах на холодном полу, переплетаясь телами, тыкаясь друг в друга руками и ногами. Они кончили одновременно, сжались, зажмурились. Им одновременно показалось, будто прогремел взрыв. Но на самом деле это было эхо, просто многократно отраженное от стен бункера, где только они двое валялись на полу, капая на бетон смазкой.       Отдохнув секунд десять и наградив друг друга сердитыми взглядами, женщины встали, стараясь друг друга не касаться. Даже не пытаясь одеться, женщины тут же продолжили неловкий, суматошный бой. Рейн оттолкнула Мясорубку, влепив той пощечину, рванулась к клинкам, но Мясорубка схватила ее за ноги, опрокинула и полезла по ней как по лестнице, подтягиваясь на руках, цепляясь за все изгибы тела, хватая соперницу за плечи. Когда над лицом Рейн нависла промежность Мясорубки с треугольником жестких волос, слипшихся и блестящих, Рейн мстительно засунула в нее руку.       — Да что ты… — начала Мясорубка, но не закончила, застонав на весь замок.       — Ну должна же хоть чья-то рука в тебя проникнуть кроме твоей собственной! А то не знать никого за всю жизнь — это грустно, солнышко!       Мясорубка закричала от скрутившего ее спазма, колени пронзило болью от холодного пола, и она завалилась на бок. Рейн тут же вскочила и могучим сальто перемахнула разделявшее ее от клинков расстояние. Мясорубка в восхищении смотрела, как свет скользнул по телу Рейн, как блеснул на мокрых бедрах, которые та в прыжке развела неприлично широко. И как, наконец, колышутся груди перемазанные слюной и кровью. Рейн схватила клинки, кружась от мощной инерции движения. Это дало Мясорубке время, чтобы встать, но дампирша тут же пригвоздила ее руку к бетонному полу. Бункер наполнился криками: длинный, изогнутый и бритвенно острый клинок пронзил ладонь Мясорубки и вгрызся в крепкий бетон. Рейн со скоростью зверя рванулась к Мясорубке, сжала ее локоть, и одним ударом ноги переломила ей руку.       — Не думай, что сможешь сравниться с дампиром по силе, паскуда!       Рейн дернула противницу за руку и запустила пальцы в открытый перелом, наслаждаясь отборным матом на немецком. Рейн подцепила ногтями обрубок кости, и не спеша, со смаком потянула его на себя, выламывая плечевую кость из кокона жесткого мяса.       — Возбуждает, согласись.       Рейн лизнула неровный обломок, пробуя на вкус кровь и костный мозг, пока Мясорубка корчилась от боли. Маска вечно холодного доктора спала и та, скуля как собака, припала к полу, пригибая пониже голову, спасаясь от новой порции унижения и боли. Только Рейн было плевать. Она ударила Мясорубку в висок, да так, что ее голова отскочила от пола как резиновый мяч. По виску, пачкая пергидрольные пряди, потекла кровь.       Рейн вытащила из руки своей противницы клинок. Повертев его в руках, рассмотрев, словно видела кровь на нем впервые, она бросила его подальше, и подняла Мясорубку за грудки. Взгляды женщин скрестились, они дохнули друг другу в губы, одна, пышущая жаром и боевым куражом, а вторая яростью, наслаждением и болью. Поцеловались в последний раз, но без прежней ярости. Злиться на женщину, что довела тебя до оргазма — всегда чуточку сложнее. Тем не менее, они все равно кусали друг друга в губы, и попутно украшали ключицы и шеи друг друга кровоточащими засосами. Рейн сама оборвала это, встряхнув Мясорубку как тряпичную куклу. Огромные груди женщин заколыхались друг об друга, щекоча гладкую кожу твердыми сосками.       — Я победила, фройляйн Батори. Но не думай, у меня найдется для тебя утешительный приз.       Рейн собрала ладонью слизь, забрызгавшую лобок Мясорубки, и картинно слизала ее, облизывая каждый палец как истекающий спермой пенис.       — Раз ты так любишь своих длинных, сильных и гибких червей, то и отправляйся к ним.       Рейн рванулась назад, прогибаясь мостиком. От мощного разворота бедер ее ноги оторвались от пола, и она швырнула Мясорубку в хрупкое обзорное стекло. Та завизжала, располосованная осколками, врезалась в стену, ведущий в низ шахты, и упала на самое дно, пробивая сетчатые платформы и ломая об их рамы хрупкие кости. Хруст, хруст, хруст. Изломанное тело Мясорубки рухнуло в свору даемитов, возбужденно подскочивших к ней. Самые ближайшие из них мгновенно овладели телом Батори. Их хвосты, обманчиво мягкие, протиснулись в ее зад, пизду и рот, нанизывая тело Мясорубки с трех сторон. И, в соответствии с рассказами ученой, начали разбухать внутри. Мясорубка закричала бы, не наполни ее рот огромный отросток плоти. Накаченная вампирской кровью, раздвинувшая границы человеческий возможностей, Мясорубка выжила и, более того, чувствовала все, что с ней происходило. Качающиеся, беспокойные отростки все проникали и проникали в нее. В рот не вышло, но еще по одному растянули ей кишку и влагалище, надрывая Мясорубку внутри, пока из всех ее дырок не потекли струйки крови. Немка визжала, чувствуя копошащихся внутри червей, ощущая, как они будто пальцами ласкают ее желудок, кишки и матку, а затем расширяются внутри, твердые и горячие. Мясорубка скосила глаза, увидев как двое даемитов обвили ее груди и тыкались друг в друга головками хвостов на которых открылась уретра. А чуть ниже… Мясорубка рванулась, дико замычала, почувствовав, как черви заползают внутрь, надувая ей «беременный» живот. Глаза Мясорубки закатились, она затряслась, вразнобой насилуемая со всех сторон. И ей это нравилось! Ее целая рука сами потянулась к отросткам прыгающих вокруг паразитов, поддрачивая их как настоящие члены.       — Да, да! — замычала Мясорубка. — Это именно то, чего я желала всю свою жизнь!       Хвосты даемитов как один взорвались потоками желудочного сока, окатывая Мясорубку белесыми потоками. Вязкие брызги накрыли ее с головой, не оставив на ней и сантиметра чистой кожи. Хорошо, что они не переваривали кожу! Жидкость паразитов покрыла волосы, облепила лицо Мясорубки, и та почувствовала, как со всех сторон ее окружило ощущение стремительно холодеющей липкости. Снаружи и изнутри. Черви спустили и внутрь, заполняя желудок и матку до краев.       Доведенная до оргазма Мясорубка упала на спину и сама раздвинула ноги, чем не преминули воспользоваться давно не удовлетворявшие себя даемиты. В Мясорубку заползли новые отростки, а те, кому не досталось места внутри своей хозяйки, те шлепали влажными, мясистыми концами по ее телу. Сразу двое, помельче, запихнули свои хвосты ей в горло так, что ее голова задралась вверх. Рейн подмигнула Мясорубке и пропала из виду.       «Вот сука, — подумала Батори, — спустилась бы сюда сама. Тогда моим мальчикам хватит удовольствия на всю ночь.»       Сквозь пелену пота, испарений от зловонного сока и выступивших на глазах слез, Мясорубка увидела, как вверху зажглась красная лампочка. Ее зрачки расширились: она поняла, что сейчас будет. Ее соперница решила добавить огоньку! И в следующий миг даемитский загон поглотило жаркое пламя. Визжащие, беснующиеся черви запылали, бросаясь на Мясорубку, чтобы умереть, вкусив напоследок женской плоти. Они извивались, переплетались на ней как мозаика, и с каждым новым даемитом сверху Мясорубке становилось труднее дышать.       «Это конец, а я так и не кончила еще раз напоследок!»       Как сухую бумагу даемитов стало пожирать пламя, и те, что были внутри нее обильно кончали от предсмертных визгов своих собратьев. Мясорубка почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. И потому она спокойно закрыла глаза, радуясь хоть такой передышке.       Рейн наверху усмехнулась, подняла порядком поистрепавшуюся голову Экштейна. В его довольных глазах отразилось беснующееся пламя.       — Да, ты права, дорогая, — цокнула язычком Рейн, — на это действительно можно смотреть вечность.