Шум в ванной

— Слушай, ты можешь хотя бы, — не успел Казума договорить, из-за того что Мэгумин резко прижала его к стене, путаясь пальцами в железной позвякивающей бляшке его кожаного ремня. Он сжал ее обнаженные плечи, встряхнув, и вздернул девичий подбородок вверх, заставляя-таки посмотреть в свои глаза. Её попытки расстегнуть ремень прекратились, и она беззлобно уставилась на парня. Он изучал ее пару минут: скользил внимательным и жадным взглядом по раскрасневшимся скулам, припухшим от поцелуев губам, растрепанным волосам, обрамляющим лицо, хрупким ключицам и плечам, на которых держались тоненькие лямки шелкового топа. Мэгумин смотрела прямо и настойчиво, как и всегда, и чуть более решимо, чем обычно.  — Ты пьяна, — констатировал парень, осторожно отодвигая девушку от себя, держа за плечи и мягко поглаживая: невинная ласка, которую он себе позволил. — Уверен, когда ты протрезвеешь…  — Заткнись, а? — лениво пробормотала девушка, и, расстегнув ремень Казумы и управившись с ширинкой, спустила джинсы до колен, пару раз звонко шлепая по его ладоням, норовившим вернуть предмет одежды на законное место.  — Мэгумин я не был в душе, — начал было парень, но его подруга, севшая на колени, так яростно зыркнула на него снизу-вверх, что убедительность в его голосе почти растворилась вся надежда на здравый смысл этой поеховшей бабы.  — Я же сказала: завались, — раздалось снизу, и Казума закатил глаза, откидывая голову назад, прижимая к стене: спорить было бесполезно. Мэгумин стянула с него трусы, и в нос мгновенно ударил тонкий мускусный запах: неудивительно, Казума принимал душ только вчера вечером, но девушку, кажется, это не смутило.  — Ого! — восхищенно и с придыханием выразила свою оценку девушка, с прищуром переводя взгляд со стоящего члена Казумы на его лицо. Она, конечно, уже успела оценить все тактильно, через слои одежды, но, как говорится, лучше один раз увидеть. — Неплохо.  — Я сказал: ты пьяна, — отрезал Казума, пытаясь в очередной раз безуспешно поднять девушку на ноги. — Прекрати. Вместо ответа он услышал возню и ощутил, как его члена коснулись ледяные пальцы подруги, отчего парень дернулся и стукнулся локтем о стену.  — Ц, — девушка удивленно подняла глаза на шипящего недовольного Казумы: — Холодно, Мэгумин. Затуманенный мозг подруги выдал мгновенное решение проблемы: она призывно приоткрыла рот, пройдясь влажным языком по своим вспухшим от поцелуев губам, и вобрала головку твердого члена. Приятно тепло и мокро. Нет, не приятно. Охренительно. Он мог бы разложить ее прямо здесь, на полу, и сама девчонка этого явно хочет, но принцип не трахать пьяных был выжжен на подкорке мозга.  — Мэгумин? Давай я отнесу тебя в комнату, — быстро бормочет он, пытаясь разрушить эту потрясающую муку: касается ее лица ладонями, легко отталкивая, но поглаживая большими мозолистыми пальцами скулы, покрытые алыми пятнами. Но подруга упрямо мычит и нервно отпихивает его руки, мотая головой, отчего ее и без того растрепанные волосы принимают более небрежный вид. Остается расслабиться и получать удовольствие: Мэгумин не из тех, кто бросает дела незаконченными. Она методично двигает головой некоторое время, и Казума не остается ничего, кроме как смотреть на то, как член выскальзывает и вновь погружается в ее податливый рот. Внезапно, девушка вынимает орган парня, и проходится по его стволу ладошкой, сложенной кулачком, и Мэгумин кривит губы: слишком большой контраст между мягким теплым ртом и холодными скользкими от слюны пальцами. Парень недовольно приоткрывает глаза, и хватает Мэгумин за тёмные волосы, приближая девичье лицо ближе, почти утыкая его в жесткую поросль лобковых волос. Мэгумин довольно ухмыляется и, обхватывая худощавые бедра парня руками, зарывается в темные завитки волос носом и шумно вдыхает, глупо и пьяно хихикая. В ушах гулко грохочет сердце, и Казума смотрит на девушку сверху-вниз, когда она легко отстраняется и, игриво высовывая язык, проходиться им по стволу члена вверх и вниз (рифма ха). Казума осторожно проводит по волосам девушки пальцами, едва подталкивая и пропуская пряди сквозь пальцы. Долго ждать не приходится: подруга ловко обхватывает губами головку пениса, и выводит узоры языком на чувствительном месте, лаская и изредка прихватывая гладкую кожу зубами. Она знает, что ему нравится. Казума выдыхает сквозь сжатые зубы, удерживая себя от лишних движений: Казума всегда все делает правильно, не стоит нарушать порядок. Ему остается лишь поглаживать ее по волосам. Девушка вновь проходится языком по стволу члена, увлажняя, а после всасывает головку ртом и помогает себе руками, надрачивая член. Казума дышит тяжело, руки почти не слушаются и путают тёмные волосы, а в голове грохочет музыка, прерываемая жадными девичьими всхлипами, причмокиваниями, стонами девушки и его стонами тоже. Стук в ушах усиливается с каждым движением подруги, гремит и, достигнув своего апогея, растворяется в безмятежной тишине. Мэгумин смотрит на Казуму, как она довольно улыбается, проходясь пальцем по губам, смахивая остатки спермы:  — Ты предлагал отвезти меня домой? * А потом Казуме пришла повестка в суд*