***
День выдался препаршивый. Сэмуэль — поганая крыса, пел и плясал под дудку Кроули. Кас опять пропал. Да еще, как назло, в магазине какой-то сопляк утащил из-под носа последние бутылки пива. Да ебись оно конём, подумал Дин, выискивая виски подешевле. Когда Дин вернулся, Сэма в номере не было, и он тут же достал нож, прислушиваясь. — Дин, ты чего? — младший в одном полотенце вывалился из ванной. — Предупреждать надо, — пробурчал Дин, пряча оружие обратно. — Что я собираюсь в душ? Ладно, в следующий раз оставлю записку, — пожал плечами Сэм. Души нет, а ерничать не разучился, сучонок. — Лучше оставь записку, что не свалишь нахрен к… к кому-нибудь, — рявкнул Дин, захлопнув дверь. — Мне и не к кому, — равнодушно отозвался Сэм. — Как знать, вариантов много. Старик… Кроули. Мало тебе демонской шлюхи, захотел поскакать на лошадке попородистей? — Дин, я уже говорил тебе, что у меня нет никаких дел с Кроули. — Ага, а вернул он тебя по доброте душевной. — Я даже не уверен, что это он. — А я не уверен, правду ли ты говоришь. Оказывается, ты лжец с большой буквы, — старший подходит вплотную к брату, вынуждая того сделать шаг назад и прижаться спиной к двери. — Зачем мне лгать тебе, Дин, — Сэм смотрит прямо в глаза брату своим честным щенячьим взглядом. — Наверное, затем же, зачем ты весь год это делал. Сэм не отвечает. Только медленно сглатывает и кончиком языка проводит по нижней губе, все так же пристально глядя в глаза брату. Дин порыватся уже наконец высказать длинный список претензий, накопившихся у него, как вдруг замечает недвусмысленно оттопырывшееся полотенце. Сэм, пользуясь ступором брата, выскальзывает в сторону. Просыпается Дин рано. Сэма, разумеется, уже нет. Зато на столе обнаруживается записка «ушел на пробежку». Хренов культурист, думает Дин, а ведь неплохо выглядит, поди еще автозагаром пользуется. — Сука, — он поджимает губы, чувствуя, как тяжелеет в паху. Ну вот какого черта? А из головы все не уходит вчерашний образ. С хрена ли Сэм смотрел на него, как охочая до секса шлюха. И с хрена ли у него самого на это встал. Дин чертыхается. Когда там Сэмми вернётся? Да плевать. А то он не знает, чем взрослые люди занимаются в ванной. Душевную травму точно не получит. «Вот же черт, черт, черт.» Стоило Дину провернуть ручку двери, как заявился Сэм. — Доброе утро. А хрен с ним, отступать поздно. — Доброе, — отвечает Дин и скрывается за дверью. Холодная вода не отрезвляет. Как и мысль о том, что там, за дверью стоит взмокший Сэм, в своих дурацких серых обтягивающих шмотках. Зараза. На самоанализ времени нет, так что Дин без лишних мыслей обхватывает член влажной ладонью. Сознание подбрасывает картинки полуголого брата, которые Дин пытается закрыть красотками-азиатками. И все бы хорошо, только в голове представляется стонущий братец, которого Дин все-таки прижимает к двери, надавливая коленом на пах. Гребаное полотенце падает с его бёдер, открывая вид… — Блядь, — с негромким стоном кончает Дин, надеясь, что Сэм не услышал. — Дин, если ты задумал утопится, то мне тоже нужно в душ, — кричит Сэм. Вот сука, отлупить тебя нужно, думает Дин, пытаясь отдышаться. — Чего разорался, — ворчит Дин, вываливаясь из ванной. Сэм окидывает его взглядом и улыбается. Но ничего не говорит. — Душ свободен, принцесса, — шутливо кланяется Дин. Вот еще чего, краснеть из-за того, что подрочил в душе. Сэм не мать Тереза, переживет. Сэм продолжает лыбиться и на ходу стаскивает с себя футболку под ошарашеный взгляд брата. Вискарь, вспоминает Дин. Самое то в девять утра, после того, как подрочил на светлый образ родного брата. Охотник едва не роняет бутылку, когда слышит протяжный стон Сэма. Блядство. Чертов ублюдок. Да он издевается. Звук повторяется. Гаденыш даже не сдерживается, актерствует как профессиональная блядь. Дина хватает на минут пять. Не надо быть гением, чтобы понять, что представление устроено для него. И раз уж так, этот сучонок может обломиться. Театр остаётся без единственного зрителя, потому что он идет перекусить. Дорога кое-как приводит Дина в себя. Мысли об аморальности собственных действий он упорно держит подальше, сосредоточившись на реве движка. Он уже прилично укатил от города. Хочется не останавливаться, написать Сэму, что он уехал к Лизе или еще куда, и надраться до зелёных соплей, а лучше надраться и склеить какую-нибудь симпатичную официантку. От мыслей отвлекает почти пустой бак и Дин надеется, что впереди попадётся какая-нибудь заправка, потому что возвращаться обратно ему пока не хочется. Слава Богу и всем остальным, через пару миль обнаруживается заправка. Расплачиваясь, Дин краем глаза замечает вывеску в виде двух сердец. Девчонка на кассе, заметив это, тихо хихикает и советует: — Зайдите, очень хороший ассортимент. Дин улыбается в ответ, надеясь, что у него сейчас не загорятся уши. Убедившись, что налички предостаточно, Дин все же решается. Была — не была. Когда его встречает консультант — молодой парень, не слишком гетеросексуальный на вид, последние крохи уверенности выветриваются мигом. На вежливое «могу ли я вам что-нибудь предложить» Дин быстро отвечает «нет» и скрывается за одним из стендов, с вибраторами, как оказалось. Удержавшись, от того, чтобы не заржать, Винчестер все-таки продвигается вглубь магазина, минуя даже мимолетных встреч с консультантом. Минут через пять изучения ассортимента лицо Дина приобретает такой же красный оттенок, как и дилдо справа от него. Собравшись с силами, Дин все-таки отыскивает то, что ему нужно. Благо, пробелов в данном виде образования у него нет, спасибо интернету. Лишь бы на кассе ему не посоветовали чего-нибудь сногсшибательного и умопомрачительного. К счастью, парнишка верно понял, что в его советах не нуждаются, так что без лишних вопросов, но с довольной сальной ухмылочкой пробил Винчестеру его покупки. По дороге обратно Дин не раз хотел выкинуть, а лучше сжечь к чертям свои приобретения, однако, останавливаться на полпути не в его правилах. Сэм сам нарывался. Так что получи и распишись. Проверив номер на наличие там Сэма, Дин прикрывая покупки курткой стал искать, куда бы их упрятать. Выбор пал на кровать. Запихнув все под нее, Дин спокойно улёгся и стал дожидаться брата. Сэм вернулся поздно, еще и подвыпивший. Терпение Дина и способы разумного объяснения, где мог шататься брат закончились еще час назад. — Тебе где черти носили? — рявкнул Дин, стоило брату переступить порог. Сэм хихикнул. — Был занят, — уклончиво ответил он, направляясь в ванную и насвистывая. Сквозь запах пива Дин учуял приторный аромат духов. Скотина похотливая. Масла в огонь подливает попсовая песня про любовь, которую Сэм горланит в душе. Дин, наполненный решимости, отыскивает в сумке наручники. — Хорошо отдохнул? — спрашивает Дин. Младший чуть напрягается, ища брата в комнате. — Неплохо, — отзывается Сэм, заметив что Дин стоит справа, прислонившись к стене. — А мне кажется, что девчонка тебе не дала. Прежде, чем Сэм успевает ответить, брат придавливает его к двери. — Что, правда? — не по-доброму ухмыляется Дин, прижимаясь бедром к паху брата. Сэм, прикрыв глаза, тихо стонет. — Дин… — он тянется к брату, но тот перехватывает его за запястья и прижимает к бёдрам. Сэм вскидывается и дергает руками, за что Дин сильно кусает его в выпирающую ключицу. — Дин, блядь, — шипит младший, но вырываться перестаёт. — Блядь у нас ты, — старший отступает назад, жадно наблюдая, как с бёдер брата сваливается полотенце. — Я разрешал тебе говорить? — внезапно для самого себя произносит Дин и ударяет брат ладонью по щеке. Глаза у Сэма расширяются и старшему кажется, что сейчас ему прилетит в ответ, причем уже кулаком. — Нет, — выдыхает Сэм, глядя на брата со смесью любопытства и разгорающейся похоти. Дин чуть улыбается и бьёт еще раз: — Нет…? — Нет, не разрешали, Господин, — отчётливо произносит Сэм, все так же не отрывая взгляда от брата. — Наглая сучка, — шипит Дин, одной рукой хватая брата за горло, другой за волосы, и оттаскивает от стены. Старший несильно тянет брат за волосы, вынуждая поддаться и идти, куда задумал брат. Наконец Сэм упирается пяткой в кровать и останаливается, ожидая дальнейших приказов. Дин вместо слов толкает его на кровать и тут же пристегивает к перекладине. Сэм уже собирается спросить, как его обрывает Дин: — Перевернись, — приказывает он, раздражённо выдергивая ремень из шлевок. Сэм послушно переворачивается на живот и чуть разводит ноги. — Шлюха, — шепчет Дин, наклонившись к уху брата. Сэм, заинтересованный и заведенный, только тихо хмыкает, поудобнее устраивая руки. — Я тут думаю, как вытащить твою поганую душонку из ада, а ты девок ебешь? Дин проводит ладонью по спине брата. Кожа влажная, горячая, распаренная после душа. То, что нужно. Сэм стонет, когда Дин сжимает в ладони его мошонку, чуть оттягивая. — Я не разрешал тебе раскрывать рот, — Дин убирает руку и прежде, чем Сэм успевает ответить, замахивается ремнём. Младший затихает на полуслове. Теперь Дин слышит лишь частое, судорожное дыхание брата. Рубец на ягодицах стремительно краснеет и охотник с наслаждением проводит по нему шершавыми пальцами. Сэм чуть дергается, но послушно молчит. На втором ударе его подбрасывает вверх, потому что ремень попадает по предыдущему следу. Сэм приглушенно мычит в подушку и, на удивление Дина, чуть оттопыривает задницу. Поудобнее перехватив ремень он ударяет дважды. Между свистами ремня слышен сдавленный скулеж. Дин силы не жалеет. Брат выбесил его, за неделю довел больше, чем за всю гребаную жизнь. На ягодицах видны бордовые крапинки кровоподтеков. Сэм всхлипывает в подушку. Черта с два ты меня разжалобишь, думает Дин, замахиваясь снова и вырывая у Сэма первый вскрик. И тут у старшего окончательно сносит крышу. Господи, как давно хотелось отлупить эту бесячую сучку до визга. Чтобы подавился своими слезами, паршивец. Сэм уже не может сдержать крика от жёстких ударов, а Дин как в замедленной съёмке видит как ремень хлестко бьёт по поджимающимся за секунду до удара ягодицам брата. Как он вздрагивает и кричит. — Дин… хватит, пожалуйста, — всхлипыват Сэм. На его заднице алеет не меньше двадцати рубцов. Дин останавливается, с минуту слушая рыдания брата. — Пожалуйста, не нужно больше, — тихо просит Сэм, чуть успокоившись. — Я разрешал тебе говорить? — Дин делает паузу на каждом слове, ударяя брата со всей силы, так, что Сэм снова срывается на крик. Старший останавливается, заметив, что пара рубцов начинает слабо сочиться кровью. Сэм на кровати слабо вздрагивает, не в силах сдержать слез. Дин уже думает, что переборщил и на этом стоит закончить, как замечает, что подергивания сэмовой тушки имеют вполне определённый мотив. Да у этой сволочи стоит. Охотник покрепче сжимает ремень, собираясь продолжить порку, но останавливается, вспоминая о своих покупках. — Дрянь, — Дин рывком дергает брата за волосы, заставляя поднять голову. — Нравится, да? — почти рычит он, глядя на раскрасневшееся, заплаканное лицо Сэма. В ответ младший лишь кивает, насколько позволяет крепкая хватка брата. — Я тебя спросил, сучка, — Дин сильнее тянет назад, запрокидывая голову брата. — Да… Господин, — Сэм облегчённо вздыхает, роняя голову на подушку. Дин, удовлетворенно хмыкнув, уходит. Шуршание заставляет Сэма повернуть голову в сторону шума, только Дина там уже нет. Брат оказывается рядом. — Давай в коленно-локтевую, — приказывает он, для убедительности шлепнув Сэма по заднице. Младший со свистом втягивает воздух, но подчиняется. Ебливая шлюха, думает Дин, глядя как брат прогибается и отставляет зад. На этом мы еще не закончили. Сэм хмыкает, когда брат велит ему пошире раздвинуть ноги и застегивает ремешки распорок вокруг лодыжек, за что получает еще шлепок и затихает. Дин забирается на кровать и стаскивает с себя футболку, бросая ее на пол. Он непроизвольно тянет ладони к покрасневшим, почти бордовым ягодицам брата и сжимает их, слушая протяжный стон Сэма. Ну и сучка, думает Дин, когда брат еще сильнее прогибается, безмолвно прося его. Запоздало появляется мысль, что Сэм, его Сэмми, настоящий, никогда бы так не сделал. Да и сам Дин не затеял бы трах со всеми этими подвыподвертами, если бы душа, да и совесть брата были бы на месте. Сэму-то все равно. Он хочет потрахаться. Может, несколько раз. Может, на протяжении некоторого времени, пока ему не надоест. Чувства Дина он в расчет не берет, банально потому, что ему все равно. Он, конечно, представляет, что брат чувствует. Но ему все еще все равно. Из потока мыслей Дина вырвал стон Сэма, которому надоело просто стоять изваянием. Он дёрнул бёдрами, намекая, что ждёт от брата хоть каких-то действий вполне конкретного характера. Старший улыбнулся. Так просто ты не отделаешься. Дину кажется, что он слышал тихий смешок, пока открывал тюбик смазки. Наверное, все же показалось. Сэм протяжно застонал, когда брат медленно протолкнул в него один палец. Старший выругался. Этот сучонок еще и растянул себя. Вот теперь уже ему точно не показалось это тихое фырканье, за которое Сэм тут получил сильный удар ладонью по заднице. Дин, довольный тем, как мышцы судорожно сжали его палец, ударил еще раз. Брат промычал в подушку и дернулся навстречу. — Не шевелись, — шикает Дин и вынимает палец под разочарованный стон брата, который сменился жалобным поскуливанием, стоило Дину посильнее сжать ягодицу Сэма, впившись ногтями в горящую, саднящую кожу. Дин скользит пальцами, лаская сжимающиеся мышцы, спускается ниже, потирает участок между мошонкой и анусом и возвращается обратно, надавливая, но не проникая внутрь и Сэм не может сдержать лёгкой дрожи. Он вскрикивает, когда брат проталкивает в него три пальца и тут же стонет, когда Дин надавливает на простату. Сэм практически безостановочно скулит, потому что Дин так и не вынимает пальцы, продолжая массировать простату, доводя брата до грани. Хочется попросить наконец трахнуть себя или хоть подрочить, но Сэм лишь громче стонет, сдерживаясь, чтобы не начать самому резко насаживаться на изводящие его пальцы брата. Когда пальцы покидают уже растраханную дырку, Сэм надеется, даже молится, что сейчас Дин окажется внутри. Прикосновение чего-то прохладного и гладкого на мгновение дезориентирует. Сэм сдавленно охает, потому что брат резко проталкивает игрушку в него. — Я велел тебе не дёргаться, — Сэм ждёт обжигающего удара, но вместо этого слышит непонятное шуршание и щелчок, и тело пронзает сильной вибрацией чёртовой игрушки. Дин слезает с кровати. Младший просительно, умоляюще смотрит на него, на что тот только мотает головой, мол, не заслужил. Устроившись в кресле, Дин наконец расстегивает давящую на эрекцию ширинку джинс. Сэм следит за ним мутным, рассеянным взглядом. В ответ Дин улыбается и сжимает ладонь на своём члене. Братья глухо стонут. Сэм, потому что его уже потряхивает от сильной вибрации. Дин, потому что то, что он сейчас видит, обеспечит ему стояк при одной только мысли. Наплевав на жалобный взгляд брата, Дин начинает резко двигать ладонью по члену. Сэм может обломиться, если он рассчитывал на трах. Он даже отворачивается, показывая, что ему все равно на скулеж брата, но мысленно возвращается к нему, прокручивая в голове картинки с изнемогающим от возбуждения братом. Ладонь Дин вытирает об обивку кресла. Плевать, оно и не такое пережило. Сэм так же прерывисто скулит. Дин удерживается от того, чтобы повернуться в его сторону — второго раунда он пока не хочет. Вискарь — то, что нужно. Ему точно не помешает напиться. Между пародией на кухню и спальней только импровизированные перегородки. А Сэм, зараза, кажется, стал стонать с удвоенной громкостью. На поиск стаканов Дин решает забить, поэтому просто наслаждается льющейся по горлу обжигающей жидкостью, в надежде, что это хоть как-то заглушит раздражающие мысли. Господи, да какого черта он творит. Надо было вмазать похотливому ублюдку, а не в пятьдесят оттенков играть. Сэм стонет и Дин незамедлительно прикладывается к бутылке, продолжая пить до ощущения, что его сейчас вывернет.***
Когда Дин оказывается рядом, Сэм оборачивается и умоляюще смотрит на него влажными глазами. Сколько уже прошло? Полчаса? — Заткнись, — с кривой улыбкой приказывает Дин. Пульт все еще у него в руках. Вскрик Сэма переходит в тихий, долгий стон, когда брат убавляет мощность до едва ощутимой. — И только попробуй кончить, — предостерегает старший и забирается на кровать. Сэм вздрагивает, когда пальцы Дина начинают расшатывать основание пробки и плавно тянут ее наружу. Он охает, когда вместе с пробкой брат вставляет палец, затем еще один. Дин подцепляет игрушку и вынимает, слушая облегчённый вздох брата. Следом он отстегивает ремни распорок. Сэм, услышав лязганье молнии, замирает, прогибаясь и выставляясь брату на показ. Дин проводит головкой члена по скользкому, растраханному, покрасневшему отверстию брата. Сэм двигает бёдрами в надежде, что брат ему засадит, но Дин осаживает его сильным шлепком. Сэм всхлипывает и тут же стонет, когда член брата резко оказывается в нем. Дин сжимает ягодицы брата, раздвигая, и тут же чертыхается, потому что Сэм весь вздрагивает и сжимается, и сжимает его внутри. Он не выдерживает и с силой толкается еще раз. Брат кричит, потому что джинса болезненно шаркает по коже ягодиц. И потому, что Дин совсем не маленький и совсем не нежно вбивается в него. Сэм стонет, когда брат касается его. Ему хочется, чтобы Дин надрачивал ему в темпе, в котором он грубо его трахает. Но брат только на несколько секунд проводит ладонью по его члену, просто, чтобы убедиться, что Сэму нравится то, что происходит. Ладони Дина сжимают его бедра, насаживая брата на свой член. Сэм предпринимает попытку поудобнее улечься, чтобы можно было потереться членом о простыни, но Дин дергает его за бедра, возвращая в исходное положение. То ли сжалившись над братом, то ли задумав еще что, Дин замедляется. Теперь его движения плавные. Сэм тихо стонет, потому что с каждым толчком член брата проезжается по простате. Одной рукой Дин крепко сжимает его бедро, надавливая на выступающую подвздошную кость всякий раз, как Сэм подаётся назад. Другая рука скользит по спине брата, доходит до шеи. Ладонью Дин сжимает горло брата, вдавливая выступающий кадык куда-то внутрь. Сэм давится и хрипит, на что старший лишь усмехается, но ладонь убирает, теперь запуская ее во взмокшие от пота волосы брата. — Проси, сучка, — шипит Дин, резко дергая брата за волосы. Сэм под ним скулит, до боли выгибая шею. — Пожалуйста, — просит он жалобно, — пожалуйста, Господин. — Сучка, — Дин резко толкается внутрь, так и не отпуская сэмовы волосы. Сэм сдавленно охает. Одновременно он чувствует, как грубые движения брата выбивают весь воздух из его легких, и как крепкая хватка Дина вынуждает сильнее запрокинуть голову в попытке уменьшить боль. На смену болезненному мычанию приходит стон, стоит Дину коснуться его члена. Ладонь брата все еще сжимает волосы Сэма, но теперь это не важно, потому что другой рукой Дин ласкает его член. Сэм почти скулит. Он уже на пределе. Ладонь Дина сухая, но ему все равно. Каждое движение ладони брата, обхватывающей его член, вынуждает Сэма дергать бёдрами, толкаясь в руку Дина. А брат и не против. С негромким вскриком Сэм кончает и падает лицом в подушку, потому что Дин наконец отпускает его волосы. Колени Сэма непроизвольно разъезжаются по кровати, но Дин крепко держит его за бедра и через несколько грубых толчков кончает вслед за Сэмом. Дин смотрит, как из растраханного отверстия Сэма вытекает его сперма. Брат где-то на грани сознания, и предположить, что он все еще здесь, можно лишь по частым движениям его ребер и тихому, рваному дыханию. Когда взгляд Дина падает на блестящую от смазки пробку, в его голове тут же возникает идея. Сэм сначала даже не замечает, что в его растраханную дырку пропихивают игрушку. Лишь когда она оказывается в нем, он оборачивается, умоляюще смотря на брата. — Дин, пожалуйста… Но уже поздно, потому что в следующую секунду его тело пронизывает вибрации, и он громко стонет, выгибаясь. Дин переворачивает его обратно на спину, но Сэму уже все равно, он лишь скулит, закатив глаза и выгнувшись дугой. Пока Сэм безостановочно мечется на кровати, Дин успевает привести себя в порядок. Пока что у него не встанет снова. Как и у Сэма, который уже почти плачет от переизбытка ощущений. Игрушка доводит Сэма до беспамятства, и Дин удовлетворённо поглаживает пульт, собираясь выкрутить мощность на максимум. Сэм содрагается от недавнего оргазма, а вибрирующая внутри пробка обжигающими искрами разносит возбуждение по его телу. Слишком много. Слишком много всего. Дин обеспокоенно дергается, когда Сэм перестаёт стонать. Теперь брат безвольно лежит на кровати, и старший понимает, что Сэм уже без сознания. Старший вынимает игрушку из расслабленного тела, отстегивает наручники. На запястьях Сэма видны синяки, где-то стёрта кожа. Сэмми, его Сэмми. Уставший и беспомощный. Дин позволяет себе насладиться иллюзией, что брат снова здесь, с ним. Вот только когда он очнется, это снова будет бездушный Сэм, который не прочь потрахаться с братом, просто потому что.***
Дин не замечает, как его брат приходит в сознание. — Неплохо, да? — спрашивает он, присаживаясь и тут же болезненно морщась. — Не знал, что тебе нравится БДСМ. Дину хочется сказать, чтобы брат заткнулся и катился к дьяволу. Но он уже у него, поэтому старший только усмехается, согласно кивая и снова прикладывается к почти пустой бутылке. — Да, неплохо, — соглашается Дин, откидывая голову на спинку кресла. Он уже достаточно пьян, чтобы просто отрубиться где угодно. Где-то на периферии он слышит шипение Сэма, поднимающегося с кровати и хлопанье двери. Точно, ведь этот Сэм не спит. Да и какая, нахрен, разница. Дину уже все равно. И Сэму все равно. Идеальные отношения.