И всё заверте..., или Прекрасный Мир

Нет, я туда не планировала уходить. Просто нравился этот мир — безумный, прекрасный, упоротый, весёлый. Но всё-таки спать надо было ложиться вовремя, потому что к такому я точно готова не была. Как говорится, и всё заверте... Просыпаться под звуки рояля — это здорово, конечно. Я потихоньку встала, оделась... И только тогда поняла, что всё вокруг нарисованное. Как это может быть?! Из 3D в 2D? Я в кино? Но в каком же, хотелось бы мне знать?! Я аккуратно начала спускаться по лестнице, идя на звуки рояля. За инструментом сидел тщательно одетый молодой человек, в костюме, чем-то похожем на те, какие носили во времена Шуберта. Но играл он Шопена — ноктюрн ми-бемоль мажор, полузакрыв глаза. Рядом с ним стояла зеленоглазая девушка с длинными волосами в костюме горничной. "Только бы не заметила, только бы не заметила!" — отчаянно думала я. И надо же было мне в этот момент предательски чихнуть! Пианист с перепугу распахнул глаза и внезапно начал играть Революционный этюд Шопена. "А у него неплохой вкус!" — отметила я про себя. — Австрия-сан, простите, я сейчас пойду уберу эту пыль! — заломила руки девушка. — Не в пыли дело, — холодно отрезал Австрия, закончив играть. — Там кто-то есть, а это может быть опасно, у нас же война идёт. Интересно, кому это в голову пришло забраться в наш дом? Венгрия, держись позади. — Если это снова Пруссия, я его убью! — Глаза Венгрии налились кровью. — Не похоже. Тень там явно женская падает. Но кто это может быть? Шаги Австрии становились всё ближе. Наконец наши взгляды пересеклись, но я внезапно выпалила, вспомнив запасы немецкого: — Grüß Gott, Herr Österreich! Ich bin ein Fremder hier, aber ich werde dich nicht verletzen!* — Хм-м-м... — Австрия колебался. — Вы говорите, как в моей стране. Если вы и вражеский лазутчик, то весьма умный. Венгрия, отставить! — крикнул он через плечо. — Это не Пруссия. Я пока не понял, кто это, но девушка очень умная, она знает мой язык. Сделай-ка нам чаю... *** За чашкой чая и венским штруделем я рассказала Австрии всё, что знала — хотя я и русская, но внезапно почему-то проснулась на чердаке именно того дома, где жил Австрия. Тот внимательно слушал, да и Венгрия тоже — как я поняла, в честь меня Австрия разрешил ей сидеть с нами за одним столом. — Бедная девочка, — вздохнула Венгрия. — Хорошо, что Германия сейчас воюет, ему пока не до нас. — Воюет или пытается безуспешно утихомирить Италию, как обычно? — ухмыльнулся Австрия. — В любом случае, нам надо придумать, куда спрятать нашу гостью, Венгрия. Нет, не от Германии, — пояснил он, перехватив многозначительный взгляд зелёных глаз. — От Италии. Это стихийное бедствие по имени Венециано пытается охмурять всех встречных девушек в округе, и я обязан вас защитить. Правда, его брат Романо ещё хуже — ругается, как тысяча чертей и всё крушит, но он служит у Испании, поэтому нам бояться нечего. В итоге мы сошлись на том, что я буду спать на мансарде дома Австрии. Конечно, был определённый риск, что кто-то туда может забраться, но другого выхода придумать было нельзя. Венгрия носила мне еду, а вот с уборной приходилось ждать до ночи — чтобы никто не увидел. Всё-таки менять ход событий я не имела никакого права. Так прошло около недели. Внезапно за мной пришла Венгрия и сообщила: — Одевайтесь, мой господин хочет вам что-то передать. Заинтригованная, я оделась, заправила постель и спустилась в кухню, где уже сидел Австрия. — Я придумал, как помочь вам попасть домой, — сообщил он. — Видите, какое у нас расписание? Вам нужно прожить один день с нами, по нашему графику. Вы упоминали, что попали сюда, когда легли спать невовремя. Значит, вам нужно просто лечь спать вовремя по законам нашего Мира, и тогда вы вернётесь домой. — Гениально, Австрия-сан! — захлопала в ладоши Венгрия. — Вы, пожалуйста, не думайте, что мы вас выгоняем, — поспешно добавил Австрия. — Но баланс Миров должен быть восстановлен, да и вы наверняка соскучились по дому, разве не так? Конечно же, я хотела домой. Почувствовать наконец себя в трёхмерном Мире, потому что Мир Хеталии, хотя и хорош (да, я за это время поняла, где нахожусь), но нарисован кистью. А я же хотела почувствовать себя по-настоящему живой. — Статус-кво должен быть восстановлен, — кивнула я. — Пойду изучать расписание. *** Мой последний день в особняке Австрии прошёл тихо и мирно. Никто не заходил — разве что Венгрия, и я спросила её: — Я могу оставить вам письмо? Или это тоже запрещено? Венгрия подумала и покачала головой: — Думаю, вреда не будет. Вы сможете попрощаться с нами таким образом. Главное, не забудьте лечь вовремя. — Тогда принесите мне бумагу и чернила, пожалуйста. На следующее утро мне приснился сон, как Австрия читает Венгрии моё письмо, а та смахивает редкую слезу. Но теперь можно быть спокойной: в прекрасном Мире Хеталии будет всё хорошо, несмотря на войны. И в моём Мире — тоже, потому что я вернулась домой. Я проснулась в своей постели. И заорала — от счастья. — Наконец-то я дома-а-а-а! Пойду себе кофе сделаю. С венским штруделем.