Джек и волшебные странности обычного города

      Колёса мерно стучали по рельсам, трамвай неспешно катился по маршруту, подбирая на редких остановках последних ночных путников. Джек сидел, сонно глядя в окно. На соседнем сидении, положив голову ему на плечо, дремала Алиса. Эти полтора месяца вся их компания пребывала в состоянии постоянной усталости — в свободное от работы время они ремонтировали и достраивали кафе-магазин-читальню Риджи, располагавшийся в небольшом двухэтажном доме, под квартирой самой девушки.       Изначально маленькая лавка общими усилиями и вложениями была расширена в соседнее помещение, из которого немногим ранее съехала какая-то прогоревшая контора. Так что теперь в распоряжении рыжей ведьмы было несколько небольших залов и комнаток. Зато работы для воодушевлённых помощников прибавилось. Перемазанные в краске, цементе, штукатурке и клее, попеременно ворчащие и проклинающие последними словами и Риджи с её идеями, сыпящимяся из неё без конца и начала, и Джека с его инициативами, ничуть не отстававшего от ведьмы в подаче новых предложений, и Ленни, нывшего больше всех. Все, тем не менее, были довольны проделанной работой и с гордостью смотрели на результаты своего труда. Пол заведения теперь был покрыт разноцветной плиткой, стены в каждом зале выкрашены в разные цвета и покрыты рисунками и надписями (разными цитатами, стихами и песнями). В окнах были составлены витражи. Под потолком и над столами красовались фонари в марокканском стиле. Крохотную комнатушку, бывшую когда-то кладовкой, отгородили тёмными непроницаемыми шторами с изображением вымышленных далёких галактик, на полу положили мягкие пуфики и подушки, поставили низкий журнальный столик. Там Риджи проводила гадания на картах, обычных и Таро, а также на кофейной и чайной гуще, бирюльках, свечном воске и для желающих даже на костях какого-то мелкого животного, принесённых Алисой из школьного кабинета биологии. Ленни, хоть и жаловался громче и чаще остальных, что его втянули заниматься подобной ерундой, увлёкся чуть ли не больше всех и внёс самый значимый вклад, сумев добыть и стройматериалы, и те самые шторы, и часть мебели через своих знакомых. Что-то досталось ему с огромной скидкой, что-то удалось получить почти даром. Заведение ещё до конца не открылось, но первые заинтригованные клиенты уже заглядывали. Кто покупал безделушки, кто заказывал гадания. Некоторые даже расспрашивали, не нужна ли помощь, а если нужна, то какая. Приносили ненужные книги, из тех, что обычно выкладывают на лестнице и на почтовых ящиках. В городе, где все закоулки и забегаловки были всеми хорошо изучены, или считались таковыми, новое местечко грозило стать популярным.       В самом большом зале предполагалось кафе-кондитерская. Покупатели могли взять чай или кофе, предоставленные хозяином чайного магазинчика, разнообразную выпечку и пирожные, привезённые из пекарни матери Риджи, или конфеты, которые щедро предложили работники полузакрытой фабрике во главе со странным, птицеподобным горбуном Гельвером. В зале поменьше теснились стеллажи, столики, тумбы и полки, заставленные потрёпанными книгами. Хотя они вроде как были предназначены для продажи за символический взнос, можно было читать прямо здесь, расположившись на уютном диване или в паре мягких кресел. В последнем же самом маленьком зале на входе стояла касса и два прилавка с самодельными оберегами, бусами, зельями, настойками и отварами. Продавались даже несколько картин, написанных хозяйкой заведения, с изображением главной площади их города, перенесённой на пару веков назад. Трамвай покачивался, убаюкивая поздних пассажиров. Джек думал о том, сколько они уже сделали и сколько им ещё предстоит. Вызвавшая основные трудности проводка почти сдалась под натиском Мана, проштудировавшего далеко не один справочник по теме. Лестницу, ведущую в квартиру Риджи, ещё нужно было докрасить и отшлифовать на ней перила. Плитку на полу ещё не успели везде положить, а кое-где она уже норовила отвалиться. В кафе не хватало столов, а в библиотеке — книг. Подоконники и отдельные стойки казались пустыми без цветочных горшков. Срочно требовалась хорошая кофеварка. Нужны были визитки и рекламные флаеры.       Кроме того, не все они успели оставить свой след, создав собственный рисунок на одной из стен. Алиса изобразила ночной город и летящую над ним звезду, Ман — здорового чёрного волка. Тот получился немного кривым и жутким, так что Эд потом ещё час убил на его исправление и дорисовку. Вышло намного лучше: зверь больше не казался зловещим и смахивал на собаку, а не на дикого лесного хищника. Однако после участия их фантазёра при взгляде на рисунок казалось, что он живой, и словно выпиравшую из стены мягкую густую шерсть так и хотелось погладить. На картине самого Эда цвели сказочные, невиданной красоты цветы и между ними на поляне виднелись маленькие домики, похожие на грибы с трубами и окошками, на фоне почти скрытая кустами возвышалась витая скамейка и старинный фонарь, окружённый светлячками. «Решил запечатлеть твои рассказы и место нашего знакомства», — объяснил Эд свои художества Джеку. От его цветов в помещении стоял приятный сладковатый запах, а от окон домов и фонарей шёл слабый свет. «Может, он просто использовал фосфорные краски, а запах от конфет?» — гадал каждый в отдельности, но вслух свои сомнения не озвучивал (после стольких странностей не верить в них было бы глупо). Джек и Ленни пока не придумали, что нарисовать, оба откладывали до последнего, ссылаясь на криворукость и неумение ладить с красками и кистями. Алиса продолжала их уговаривать на пару с Эдом, обещавшим, если что, доделать. Риджи возилась с вывеской, на которой разместили чёрный котёл, книгу, цветную бутыль и колоду карт. Необходимо было придумать название, но предложенные варианты вроде «ведьминого варева» хозяйке не нравились.       Из задумчивости Джека вырвал разговор пассажира с пожилой женщиной-кондуктором. Он как раз размышлял о том, как бы уговорить знакомого домового перебраться в их кафе. Всё-таки одному на чердаке ему грустно и одиноко, совсем одичал бедняга. Сначала Джек планировал позвать существо к себе, но теперь решил, что сам он дома почти не бывает, так что ситуацию для Тихо этот переезд не сильно изменит. У Риджи постоянно будут люди, множество книг и сладостей — не соскучишься. А сам домовой будет привносить в их и без того милое местечко дополнительный уют и помогать по мелочи. Оставалось только объяснить свою идею этому забавному созданию похожему то ли на кедровую шишку, то ли на большой комок пыли. Потом переименовать его, что-нибудь ему подарить (обязательные условия прикрепления домового к новому жилью и открепления от старого), и дело сделано.       Джек вслушался в разговор, к которому уже подключился старый водитель с пышными седыми усами. Его глаза с множеством морщинок, какие бывают только у смешливых людей, улыбались из-под низко надвинутой фуражки. «И как он видит, куда едет?» — Что вы несёте?! Это же одиннадцатый трамвай? — возмущался тем временем чем-то недовольный пассажир. — Одиннадцатый, — мягко согласилась кондуктор. — Так как же он может идти до площади?! Никогда в жизни он туда не ходил! Я у вас спросил, идёт ли до площади, а потом смотрю на номер. Мы же совсем в другую сторону едем! Зачем же было говорить, что он идёт, когда это не так?! — мужчина уже разозлился не на шутку. — Если вы считаете, что одиннадцатый трамвай не идёт туда, куда вам надо, чего же вы в него залезаете? — удивился водитель. — Смотреть нужно, куда садитесь! Кроме того, другие, может и не идут, а этот идёт. Вон она, ваша площадь, через остановку будет.       Трамвай действительно вскоре затормозил недалеко от главной городской площади. Продолжавший возмущаться пассажир спустился и быстрым шагом удалился, скрываясь в темноте. Джек про себя тоже удивился. Он, конечно, не знал наизусть все маршруты, но также не мог припомнить, чтобы где-то в этих краях видел трамвайные остановки и рельсы, а ведь он облазил этот район вдоль и поперёк. Предавать этому большое значение не стал, вновь погрузившись в раздумья.       Вечно всем недовольный Ленни, к всеобщему и своему собственному удивлению, вызвался подрабатывать у Риджи в качестве повара. Делать кофе, незамысловатые торты и пирожные, чтобы не возить их из пекарни с другого конца города. Он всегда любил готовку и решил, что совмещение его хобби, заработка и помощи очаровательной ведьме не помешает его переводам, которые можно делать письменно и по сети. Глядя на своего обычно нерешительного друга, Джек мучился от неясных сомнений и переживаний. У всех или почти у всех иногда бывает желание всё бросить и уехать куда-нибудь далеко-далеко. Или сесть в поезд, пусть даже в метро, и ехать, пропустив нужную остановку, до конечной, а то и дальше, на край света и за край. Как можно, столкнувшись со столькими чудесами, жить обычной жизнью, ходить по будням на скучную работу и делать всё то, что делают простые обыватели?       Какая-то мысль крутилась где-то рядом в воздухе, но поймать её никак не получалось. Джек снова с тоской посмотрел в окно, заметив вдруг, что едут они уж очень долго. За стеклом мрачный, старый храм, когда-то давно недостроенный и заброшенный. Тут в голове парня что-то щёлкнуло. Если возле площади он ещё сомневался, то сейчас был уверен: трамвай, который должен был отвезти их поближе к Алисиному дому, тут точно никогда не проезжал. Более того, ни один трамвай здесь бывать не мог — никаких рельсов тут отродясь не водилось. Джек напрягся, вспомнив, что и там, где они садились, возле старинной усадьбы, их тоже не было и быть не могло. — Простите, — обратился он к любезной кондукторше, усевшейся в паре сидений от него, — извините, но тут ведь никогда не было трамвайных путей? — Не было? И что, что не было? — удивлённо осведомилась женщина, глядя на него поверх круглых очков. — Ну вот, я из-за вас сбилась! — расстроено воскликнула она, всплеснув руками, и принялась по новой пересчитывать выручку, что-то записывая в толстый журнал. — Вы, молодой человек, не переживайте. Ещё распугаете остальных пассажиров. Оно вам надо? — добродушно окликнул его водитель. — Скоро и ваша остановка будет, не волнуйтесь! Лучше идите сюда. — Что, приехали? — сонно спросила Алиса, когда он пробирался мимо неё. — Нет, ещё несколько остановок. Сиди пока. Я просто размяться, — успокоил он её.       Водитель благодушно, почти ласково улыбался ему из-под своих моржовых усов. Джек встал рядом с его кабиной, потрясённо глядя вперёд, в лобовое стекло. Там прямо из воздуха появлялись рельсы и ложились на мостовую, под колёса трамвая. — Знаете, молодой человек, есть места, куда люди приходят подумать. Иногда одни, иногда с кем-то близким. Посидеть тихонько, порассуждать, провести мысленно беседу, придти к какому-то выводу, принять важное решение. Всем нужно такое место, но не у всех оно есть, — водитель глянул на него многозначительно. — Ага, и тогда приезжаете вы? — Правильно. Порой погода такая жуткая бывает, грех не забрать человека и не покатать его вдоволь. Особенно, если он, человек этот, трамваи любит. — Сколько раз я и в ливень попадал, и в солнцепёк, да и метели зимой какие случаются, а вас ни разу не видел, — скептически фыркнул Джек в ответ. — Так я, молодой человек, не о такой погоде говорю, — снова многозначительно пояснил водитель. И прежде, чем его собеседник успел что-нибудь понять, сообщил: — Следующая остановка ваша. Будите свою спутницу.       Парень, не спрашивая, как водитель запомнил, куда им надо, вернулся к Алисе, бережно разбудил её и собрал сумки с продуктами и материалами для их стройки. Выходили напротив дома девушки. Джек легко спрыгнул со ступеньки и обернулся, подавая ей руку и помогая спуститься. — Ой! Тут же раньше не было остановки! И трамвай здесь не ходит, нам ведь ещё от него до дома полквартала нужно идти! — удивилась Алиса, оглядываясь. — Эй, молодой человек, можно вас спросить? — окликнула его кондукторша. — Да? — Мы вам помогли? Вы приняли решение? Сделали выбор? — Да! — твёрдо ответил Джек, неожиданно для самого себя понимая, что за время их двухчасовой поездки по городу кучу всего передумал и, что мысль, которая всё никак не желала быть пойманной, наконец оформилась. Он пришёл к определённому, пусть и рискованному выводу. — Клиент доволен, что может быть лучше! — женщина радостно что-то отметила в своём огромном журнале. — О чём это они? Какой выбор? — Алиса изумлённо на него уставилась. — С работы уйду! Ну её к чёрту. Буду у Риджи работать, тем более, мы теперь совладельцы. — А она знает? — Она до этого сама меня, полушутя, приглашала. Не думала, что соглашусь. А я вот, сейчас надумал. Даже, если у неё не выйдет, всё равно уйду. Найду что-нибудь поинтереснее, — полный твёрдой решимости ответил он. — Похвально, молодой человек, похвально. Кто не рискует, тот, как говорится, не пьёт шампанского! — подбодрил его улыбчивый водитель. — И напоследок, позвольте дать вам один совет. Он любит варенье больше, чем шоколад. Особенно — вишнёвое. — Кто он? — растерянно прокричал Джек в закрывшиеся двери. — Кто-кто?! Дракон, разумеется! — ответили ему в громкоговоритель.       «И как он узнал?» Именно сегодня, после тяжёлого дня на работе и вечера на их стройке, Джек возил Алису знакомиться с драконом и принёс ему здоровую плитку шоколада. И именно оттуда, из драконовой усадьбы, они и пытались выбраться, когда увидели этот, тогда ещё показавшийся нормальным, транспорт и поспешили сесть в него, уточнив маршрут.       Трамвай поморгал им на прощание почему-то зелёными фарами и просигналил, отъезжая. Звук этот, красивый и мелодичный, множеством золотых колокольчиков пронёсся по улице и затих вдали, тихонько отражаясь от луж и позвякивая в оконных стёклах. Колёса застучали. Трамвай отдалялся, и рельсы за ним медленно исчезали, поднимаясь в воздух лунным сиянием и плавно растворяясь на ветру, чтобы потом вновь возникнуть впереди и прокладывать путь для очередных запутавшихся скитальцев.