Попала

Я начала извиваться, выпутываясь из веревок. Освободила руки, выползла, наконец, из кокона. Очень болела голова и лицо, к нему даже пальцем прикасаться было невыносимо, ладони тоже пестрили ссадинами, я вспомнила, что проехалась ими по земле, когда падала, просто от шока даже не заметила. Все ныло и пульсировало, согревающие чары почти спали, поэтому стало еще и прохладно, но, прежде чем что-то делать, я решила оглядеться. Комната была похожа то ли на темницу, то ли на хранилище. Каменные пустые стены, каменный пол, решетчатая дверь, ведро. Ну хоть не забыли про то, что Мальчик-Который-Выжил тоже ходит в туалет, было бы не очень приятно загаживать углы. Жаль туалетную бумагу не положили. Непредусмотрительно. Я подошла к двери, через которую был виден коридор, прислушалась, присмотрелась. Никого. Может, Пожиратель спрятался за чарами или сидит под мантией? Я еще немного постояла, пытаясь выявить малейшие движения, но ничего сверхъестественного не происходило. В любом случае, в комнате был угол, который из коридора рассмотреть возможности не было и который стал моим временным убежищем. Давление, кажется, шалило, потому что очень ныли виски. Стоило что-то сделать с ранами и все еще не до конца отогретыми конечностями. На всякий случай снова проверив, что из коридора уголок недоступен, я стащила ботинки, оставшись в носках, подняла руки, и над ними вспыхнул огонек, медленно превратившийся в шар, от которого веяло теплом. Я подтянула колени к лицу, приблизив ладони к ступням и оставив огонь между ними. В карманах все еще лежали не до конца раздавленные сладости, вторая палочка, на поясе висели кинжалы. Пожиратель на удивление был беспечным, не осмотрев пленника. Видимо, привык, что с выбитой палочкой маг становится беспомощным. Хотя со всем своим оружием против Волдеморта я была ребенком с зубочисткой. Очень хотелось еще порыдать, поорать, какие Пожиратели псины сутулые, эпично побить стены, но тогда бы нос и голова заболели еще больше, стены вряд ли бы сдвинулись от моих кулаков хоть на миллиметр, а Пожиратели не любители оскорблений и быстренько бы добавили пару новых травм. Нужно было успокоиться и пытаться что-то делать. Минимум умереть с достоинством, максимум прикончить Володю и свалить в закат. Мде… даже первое как-то не казалось простой штукой, особенно если глава экстремистской организации решит побаловаться пыточными. Мне казалось, что прошло всего ничего времени, но, думая о проблемах и их решении, я задремала с открытыми глазами и очнулась, когда пальцы ног и рук отогрелись, хотя все еще ощущались как сосиски. Я напряглась, боясь услышать шаги, но никто по-прежнему не собирался меня навещать. В этой ситуации было даже не обидно. Я аккуратно достала палочку, одновременно стараясь поддерживать огонек уже над холодной обувью. Сейчас больше помогла бы палочка с сердцевиной, усиливающая магию, но грех жаловаться. Хорошо, что хоть что-то для выживания осталось. Я использовала согревающее и думала, насколько хорошей идеей будет попробовать Эпискеи. Впервые. На себе. Не лучшая идея, но лицо и руки очень болели, отвлекали, и хотелось просто завернуться в плащ и лежать. — Эпискеи, — шепнула я, делая движение палочкой над левой рукой. Ладони тут же стало жарко, а потом холодно, но царапины затянулись, оставив после себя только стянутость кожи. С правой рукой было сложнее, пришлось несколько раз примеряться, чтобы не наколдовать себе шестой палец или не срастить их вместе ненароком. К счастью, удалось исправить мелкие царапины и немного подлечить большой участок сбитой кожи. С лицом было неудобнее всего. Мало того, что нужно было выгнуть руку, что сковывало движения и делало их менее легкими и плавными, так еще эти движения отразить в другую сторону. По всей видимости. Точно я не знала. В конце концов я решила, что хуже, может, и будет, но в жизни нужно попробовать все (тем более, когда она, возможно, подходит к концу), и из носа, по крайней мере, остановилось кровотечение. Рану на лбу я тоже кое-как подлатала, убрала грязь и кровь Экскурсо и поняла, что уже жутко устала, а огонек над обувью давно погас. Натянув обратно сапоги, я решила взбодриться и исследовать территорию получше. Пошарила по карманам, выудила конфеты и запульнула в решетку. В общем, тогда же мысль погнуть ее и сбежать исчезла, потому что сладости столкнулись с невидимой преградой, немного подгорели и свалились у двери. Я прижималась ухом к стенам в разных местах и стучала, пытаясь найти уязвимое место, но все они были как одна глухие и плотные. Движение Бомбарды вылетело из головы, а гипнотизирование стены в попытках ее расколоть ничем не помогло. Конечно, Женя, сравнила стену и хлипкое зеркальце, на котором все это время тренировалась! Осмелев из-за того, что никто до сих пор не пришел, я достала кинжал и попыталась ковырять им камень, но быстро поняла, что сделаю проход таким образом лет через двадцать. А еще уже захотелось пить, однако заклинания создания воды я в упор не помнила. Да и из еды были только штучки из Сладкого королевства — не то, что приведет желудок к блаженству, скорее к ведру. А, знаете ли, мне не хотелось сидеть на толчке, когда придет Волдеморт. Стало очень нервно, потому что ждать несколько дней не хотелось, но встречаться с Пожирателями и тем более Темным Лордом тоже желания не имелось. Я даже не знала, какое из зол меньшее. Хотя, наверное, все-таки ожидание. Хорошо, что зимние мантии были очень теплыми, я полностью закуталась и привалилась к стене. Вот как можно сбежать? Точнее, для начала нужно подумать, что хочет Волдеморт. Привел в свое логово, посадил на диету в подземелье, даже не поприветствовал. Видимо, готовится к чему-то грандиозному. Интересно, в честь казни Поттера дом-то хоть украсят? Ну, шарики там, постеры «Лорд — любимка, Поттеру поминки», «Темный Лорд, спаситель наш, Гарри по полу размажь», музончик веселенький. Я нервно захихикала, представляя Пожирателей с плакатами, и закрыла глаза руками, чтобы успокоиться. Допустим, Лорд готовится к грандиозному событию, пудрит носик… ладно, пудрит щечки, рисует синяки под глазами, чтобы выглядеть более устрашающе, примеряет мантии, решая, какой оттенок черного больше подчеркнет цвет глаз. Теперь о побеге. Единственный вариант — смыться, пока меня ведут к месту казни. Проблема в том, что меня могут шарахнуть Остолбенеем и отлевитировать туда, или Волдеморт придет проводить под ручку лично, или вообще решит организовать все здесь. Хотя, насколько я помнила, он любил зрелища. И дуэли… Возможно, он даже решит дать мне палочку, чтобы все было честно. Ну, насколько честно гениальный волшебник может сражаться со школьником, которому годится в прадеды. Мало того, что страшный и не блещет характером, так еще и старый. Фу. Размышления ни к чему не привели, все сводилось к «а вот если…», но в жизни обычно все происходит самым безумным образом, от которого ты охреневаешь. Я зевнула. От стресса и холода за пределами мантии навалилась дикая усталость, глаза закрывались, но мысли продолжали бегать в голове, поэтому попытка заснуть ни к чему не привела, наоборот появились новые вопросы. Вот интересно, Снейп будет на казни? Он, конечно, притворяется деловой колбасой, но на самом деле за жизнь Поттера трясется мама не горюй. Эх, подвалило счастье мужику, он теперь еще в большей жопе, чем был раньше. Хотя у меня теплилась надежда, что Снейп волшебным образом разрулит ситуацию, но где зельевар, а где Темный Лорд? А Драко? Учитывая, что каникулы не начались, вряд ли он будет присутствовать, если только Волдеморт не затянет процесс до Рождества, чтобы весело отметить праздник. Нарцисса вроде Пожирателем не была, а вот Люциус явно будет присутствовать. Надеюсь, он не свалится в обморок в процессе. Остальных Пожирателей я нифига не помнила. Ну, кроме Беллатрисы и какого-то русского чела, но они в Азкабане. А Волдеморт нападет на Азкабан… Блядская жизнь! Я была почти уверена, что казнь Поттера — достойное событие, чтобы привести всех приспешников. И вот с Лестрейндж пересекаться как-то вообще не хотелось. Я приоткрыла глаз, посверлила взглядом стену и снова закрыла. Ну вот че делать? Сидеть, думать и пугаться того, что надумала? Потому что других вариантов не было. По крайней мере, я не понимала, что именно сейчас еще можно сделать. Не биться же головой об решетку. Там магия, еще волосы подпалю, а мне перед Володей нужно быть при полном параде. Походку что ли потренировать, если там коврик красный будет? Бредовые идеи были спасением, потому что иначе мысли возвращались в Хогвартс. Что там с Роном? Его наверняка хоть чуть-чуть да пришибло каким-нибудь заклинанием Нарциссы. Но главное, что друзья сейчас явно в шоке, очень расстроены, скорее всего плачут. Ну, я надеялась, что они плачут, а не на полпути к Малфой-мэнору с палочками наперевес и огнем в глазах. В этой ситуации было хорошо, что они не знали, где засел Волдеморт, иначе реально бы через пару часов уже выламывали двери. Интересно, что делает Дамблдор? Собирает свой Орден или как? А Сириус? Вот кто уж точно выломал бы двери. Причем башкой. Хотя я с Блэком лично не встречалась, помнила только по двум маленьким воспоминаниям Гарри. Голова уже совсем не хотела варить, тараканы устали и просили немного отдохнуть. Зевок вышел особенно широким, и я умостилась поудобнее. В голове еще что-то мельтешило на фоне, но уже очень рандомно и обрывочно, постепенно утихая. Проснулась я от смеха, шума и голосов и тут же внутренне сжалась. Наверху явно что-то происходило. Нечто, не предвещающее ничего хорошего. Все стихло очень быстро, громко хлопнули двери. Я потерла глаза, коснулась пальцами поджившей раны, покрывшейся корочкой, нечаянно задела кожу рядом и тут же принялась ощупывать ее детальнее. Черт возьми, этим вечером нужно было выпить зелье! Теперь под пальцами было большое углубление шрама, от которого за месяцы я совсем отвыкла. Жаль, с собой не было зеркальца, чтобы посмотреться. Хотя то, что глаза тоже вернулись к прежнему состоянию, было очевидно. От того, что в поместье явно прибавилось народу, стало совсем не по себе. Сколько еще осталось времени? Сутки? Пару часов? Минуты? Честно, хотелось, чтобы все завершилось уже побыстрее, потому что в нынешнем состоянии сделать что-то дельное возможности не было, а от нервов снова начало колотить. Показалось, или смех конкретно отдавал безумием, которое отлично сочеталось с Беллатрисой? Я решила сходить в туалет, пока есть возможность, потому что следующая предоставится только при виде Волдеморта. Кажется, дрожало все внутри, будто органы вышли на конную прогулку. Спокойствие, только спокойствие, чтобы хотя бы перед смертью выглядеть достойно. Я снова села на пол, пытаясь медитировать, но вышло, мягко говоря, хуево. Ощущалась прилипшая к спине майка, ботинки казались неудобными, волосы щекотали лоб, нос ныл, а еще от неудобной позы во время сна болела спина. Я решила сделать небольшую зарядку, чтобы размяться и отвлечься, потому что, если Пожирателей действительно освободили из Азкабана, в полной мере насладиться убийством Поттера они смогут только после минимального лечения (хотя вряд ли оно поможет, тут нужен психиатр, белая комната с решетками на окнах, кровать с веревками и психотропные препараты в убойной дозе), так что нужно было скрасить ожидание хоть как-то. Я поотжималась, поприседала, постояла на руках, чтобы кровь от пяток прилила к застывшему мозгу, легла на пол, прижимаясь к холодному камню щекой. Не самое умное решение для разгоряченного тела, но терять, в принципе, было уже нечего. В потной майке было очень неприятно, и я вспомнила про нашу со Снейпом грандиозную битву, тут же выпутываясь из плаща, стягивая одежду с верхней части тела и напяливая обратно все, кроме майки. Драться я не собиралась, но нужно быть готовым ко всему, а лишняя одежда — отличное сырье для каменного щита, которым можно закрыться от Авады. Я скомкала майку и запихнула в огромный карман — лучшая часть мантии. Теперь осталось ждать, и то время, что я провела, расхаживая по комнате, вслушиваясь в тишину, всматриваясь в решетки, было худшим, но все же комок подступил к горлу именно тогда, когда на лестнице послышались шаги. Я снова забилась в угол, отсчитывая секунды до того, как Пожиратель подойдет ближе, уже не слыша ничего, кроме стука сердца. Начало конца. Конец начала. Все смешалось, переплелось — и липкое ожидание, и панический страх, и удушающая паника. Чары на двери затрещали, развеиваясь, скрипнула решетка, я подскочила, чтобы увидеть Пожирателя, скорее всего, того же, который утащил меня из Хогсмида, хотя теперь на лице не было дымки. Просто грубоватая, довольная харя и глаза, пропитанные весельем и жестокостью — очень жуткое сочетание. — Пошли, Поттер, — сказал он, тыкая своей палочкой в район груди. Мысли о том, чтобы начать драться и убежать, под этим прицелом испарились. Пришибет раньше, чем я успею что-то сделать. Я сжимала зубы, чтобы не было видно, насколько дрожит челюсть, хотя это вряд ли помогло, потому что плечи дрожали тоже. «Даже не свяжете?» — хотелось спросить, но я не была склонная к суициду, поэтому просто тихо приближалась к двери, пока мужчина отступал, следя за каждым движением. Наконец, мы покинули комнату. Я оказалась впереди, а чужая палочка целилась в спину. — Вперед, — приказал Пожиратель, и я начала медленно идти, понимая, что ноги несут к собственной смерти. На повороте на лестницу мужчина сместился, чтобы не выпускать пленника из виду. Это были самые сложные двадцать ступенек в жизни, все естество протестовало против подъема. Я пыталась уцепиться за что-то взглядом, как за соломинку, будто где-то в стенах пряталось спасение, но, увы, его нигде не наблюдалось. Наконец мы вышли в знакомый холл. Очень, очень близко к концу жизни. — Направо, — учтиво подсказал мужчина, усмехаясь. Справа были огромные двери, и идти туда не хотелось совсем, я застыла, глядя на богатые украшения, на вырезанные из дерева фигуры, на тяжелые ручки. Но к ним даже не пришлось прикасаться, сворки распахнулись сами, приглашая в удушающий полумрак. Были видны темные фигуры, стоящие по обе стороны зала, а дорога между ними вела к пустому каменному трону. «И не холодно ему там сидеть?» — пронеслась мысль, но Пожирательская палочка уткнулась между лопаток, пуская мурашки по всему телу и заставляя сделать шаг вперед. И еще один, и еще. Я контролировала каждое движение, потому что ноги хотели двигаться в обратном направлении. Приходилось буквально насиловать мозг, чтобы идти вперед. Я бешено вращала глазами, пытаясь выискать хоть что-то, что могло помочь. Зал был, на удивление, небольшим, как класс в Хогвартсе, окна и стены закрывали тяжелые зеленые шторы-пылесборники, Пожиратели стояли в капюшонах и ужасающих белых масках. Я старалась идти чинно, не горбясь, но дыхание то и дело сбивалось, а на глазах выступали слезы, поэтому приходилось часто моргать. — Достаточно, Макнейр, — прозвучал негромкий голос. Он был настолько холодным и устрашающим, что кишки, кажется, скрутило в узел, и я только по шороху на краю сознания отметила, что Пожиратель за спиной примкнул к остальным, наконец, убрав палочку. От темного помещения и тишины паника все нарастала, давила, я уставилась на фигуру, стоящую поодаль от остальных, которая медленно вышла и остановилась напротив меня. Были видны только белые кисти рук, сжимающие древко палочки, которая должна завершить мое бренное существование. А, возможно, с этим справится огромная змея, обвивающаяся вокруг трона. — Поттер? Это мальчишка Поттер?! Этот голос был женским, восторженным, пугающим, он исходил от Пожирательницы, ближе всего стоявшей к Волдеморту. — Заткнись, Белла, — прошипел мужчина, и фигура в плаще тут же поклонилась, одновременно отступая назад. — Мои верные Пожиратели смерти! — начал Волдеморт, разводя руки в стороны для большего эффекта, но его тон тут же сменился на отвращение: — Не вы, крысы, прикрывшиеся Империо, чтобы избежать Азкабана, а те, кто действительно был предан мне все это время, кто не забыл нашу цель, наши идеалы! Сегодня мы отмечаем первую победу — ваше освобождение, и специально для этого момента я придержал нашего пленного, моего старого врага, — Волдеморт очень насмешливо произнес последнее слово. Лорд сделал паузу, и зал ожил, послышался довольный смех, восхваления его темнейшества, улюлюканье, у меня поджилки затряслись от страха. Толпа Пожирателей точно была рада будущей расправе, но заткнулась от едва видимого жеста Волдеморта. — Сегодня я уничтожу Гарри Поттера, — зловеще произнес мужчина. — Снимите маски! Я не думала о том, что и слова, и выступление были очень пафосными, все, что волновало, — скоро я сдохну и даже не узнаю исход будущей битвы. Пожиратели начали снимать маски, точнее, первая — женщина с копной спутанных черных волос — буквально сорвала ее, обнажая худое лицо и горящие фанатичным блеском глаза, остальные присоединились на пару секунд позже, и я не узнавала никого, кроме последнего человека — Снейп смотрел на меня. Совершенно белый, кажется, он даже дышал через раз. Я не могла отвести взгляд, цепляясь за единственного знакомого человека. — О, ты уже заметил своего профессора, Гарри, — усмехнулся Волдеморт, делая шаг вперед, в то время как я отступила назад, искажая лицо в гримасе страха. — Каково это, узнать, что человек, который тебя учил, — предатель. Что он никогда не был предан Дамблдору и шпионил? Верно, Снейп? Волдеморт повернул голову, прожигая зельевара взглядом, и тот ответил, застыв, как статуя: — Да, мой Лорд. Я молчала, наслаждаясь последними секундами жизни и сжимая кулаки, которые затряслись, когда Лорд повернулся ко мне снова. Его лицо было скрыто дымкой, но я чувствовала, что что-то не так, что он зол, разъярен. Лорд медленно снял капюшон, дымка рассеялась, и дыхание стало настолько быстрым, что легкие начали сбиваться. Череп, обтянутый кожей, и горящие красные глаза — вот и все описание, заставляющее заледенеть, застыть, закружиться в калейдоскопе чувств. Не каждый день своими глазами видишь собственную причину смерти. Я открыла рот, закрыла и почувствовала, как силы исчезают, испаряются, когда Волдеморт сделал шаг вперед. Ноги подогнулись, тело тянуло к земле, я буквально чувствовала, как кровь застывает, лицо становится белым, как полотно, накренилась на бок и упала, не чувствуя удара о твердый пол. В ушах звенело, маленькие солнышки заполнили комнату, зачатки храбрости, взращиваемые в комнате за решеткой, исчезли окончательно. Я вскрикнула от невыносимой боли, выедающей мозг, схватилась за волосы, кажется, дергая их, и напрягаясь, выталкивая бушующее нечно из головы и вскакивая, покачиваясь, пытаясь удержать равновесие, глядя на поднятую палочку Волдеморта и кидая взгляд на Снейпа, сжавшего зубы слишком сильно. — Кто ты?! — резко спросил Лорд. — Г-гарри П-поттер, — ответила я, запинаясь и делая шаг назад. Нет, он не мог прочитать это в воспоминаниях, он даже не успел толком проникнуть в мою голову. — Тогда скажи, Гарри Поттер, что с твоим шрамом? — прошипел Волдеморт. — Об т-тумбочку ударился, — проблеяла я. — Снейп! — рявкнул мужчина. — Как давно у него эта новая отметка? — Не знаю, мой Лорд, — сглотнул Северус. — Круцио! — почти безразлично сказал Волдеморт, и Снейп упал, забился, как в припадке, хрипя и извиваясь. Я открыла рот, но побоялась сказать «хватит!», потому что, наконец, до меня дошло, что именно стало причиной всех вопросов, и это был далеко не шрам. Снейп — змея, пригревшаяся под боком Дамблдора, Гарри — отважный герой, сражающийся зо злом. Отважный герой с максимальной вспыльчивостью, который полностью проигнорировал предательство профессора, не сказав даже слова в обвинение, который дрожал, как кленовый лист, и повалился в обморок от одного вида врага номер один, тогда как на кладбище меньше года назад буквально источал из себя храбрость. Пытка прекратилась, Волдеморт повернулся ко мне, сверкая глазами, как хищник, его палочка метнулась молниеносно. — Что. С тобой. Произошло?! Почему у тебя глаза мертвеца?! Ты не Поттер! Круцио! Боль была ужасающей. Что-то, что невозможно описать словами. Будто с тебя раз за разом заживо сдирают кожу, одновременно выкалывая глаза и вырезая все органы, вырывают ногти, ломают кости. Это было намного, намного хуже легилименции, в сто, тысячу раз ужаснее Кровавого пера. Я не слышала своего крика, не понимала, в каком пространстве нахожусь, лежу, стою, лечу, умерла или еще жива. Единственное, что осталось, — бесконечная боль и прорывающаяся сквозь нее ненависть. Как же я ненавидела существо, которое заставило меня пережить подобное, которое наслаждалось, упивалось этим, впитывало крики, как губка. Отродье, которое направило на меня свою палочку, испытывало удовольствие от моего унижения! Жаждало моей смерти, моей боли, моего отчаяния. Когда все прекратилось, я почувствовала во рту вкус крови от прокушенного языка и что-то клокочущее внутри. Что-то, что хотело вырваться. Тварь. Жалкая, никчемная, зажравшаяся тварь! Которая посмела сделать мне плохо! Которая испортила мою жизнь, испепелила мои мечты! Мысли улетучились из головы, страх заменился обидой, бешенством, злобой, гневом, ненавистью. Негодование, неистовство, пыл, омерзение захватили с головой. Я поднялась, опираясь на руки, почти рыча, не видя ничего от бушующей ярости, не слыша вопроса, который задал Волдеморт, выхватила палочку и заорала: — Авада Кедавра!!! Круцио!!! Я видела, как с палочки один за другим срываются яркие лучи непростительных и летят к Волдеморту, но он мгновенно закрылся от Авады тяжелым кубком и поставил щиты. Его лицо исказилось, изменилось в удивлении и злости. — Ничтожество! — завизжала Белла, посылая проклятье. Я пригнулась и резко махнула палочкой, бешено крикнув: — Сгорите, твари! Тяжелые шторы вспыхнули вместе с мантиями Пожирателей, стоявших слишком близко. Я ломанулась к выходу, вообще не соображая, насколько это опасно или гениально. Чье-то заклинание сбило с ног, а я своим падением сбила с ног неизвестного Пожирателя, который, видимо, только что потушил себя и все еще был в полном шоке. Выход был очень близко, но так же близко были приспешники Волдеморта. Не долго думая — вообще не думая, на чистых инстинктах, — я вцепилась повалившемуся и еще не поднявшемуся Пожирателю в волосы на загривке и потянула вверх, поднимая его на ноги — и откуда силы взялись, — прикрывая им свою тушку впереди и прижимаясь к дверям сзади. Мужчина хотел что-то наколдовать, но я вцепилась в его палочку голой рукой и переломала кончик. Он дернулся в панике, я призвала левитацией кинжал, прижимая к чужому горлу. Всегда на шаг впереди. — Волдеморт, если ты меня не отпустишь, я перережу ему горло! Моя жертва протестующе заскулила, выгибая голову назад, чтобы облегчить боль от натянутых волос. И по этим волосам и немного видным с моего положения чертам лица я узнала Малфоя. Он явно был в панике, глядя исключительно на Лорда, который мог разрулить ситуацию. Я блефовала. Кинжал вообще был тупым, да и перерезать горло кому-то сил не имелось. Убивающее заклинание на Волдеморте — это одно, измазаться в кровище трусливого Малфоя, который, казалось, сейчас отключится, — совсем другое. Рука вообще дрожала, я не могла даже заставить себя коснуться горла другого человека. Еще и взгляд Снейпа, все еще стоявшего изваянием, выглядел так ошалело, что стало неловко. По залу разошелся дикий зловещий смех, но это не означало того, что Волдеморт не был в ярости. — Поттер, при прошлой встрече ты был большим героем, — искаженно улыбнулся мужчина. Пошел он нахер с героизмом, выжить — вот главная задача. — Ставить условия мне в моем же убежище, — он цокнул языком, глядя мне в глаза, отчего по телу расползлись мурашки. — Ты безумец, если думаешь, что мне есть дело до этого дрожащего существа. Я пару раз прокрутила в голове слова и только на жалобном хныканьи Малфоя поняла, что «дрожащее существо» — это про него. Впрочем, это было заведомо глупо. Волдеморт точно не будет спасать своих приспешников, тем более если это скользкий Люциус. Теперь мы оба были в панике. — Мой Лорд, я могу просто схватить мальчишку, — гаденько уведомила Беллатриса. — М-мой Лорд, — умоляюще сказал Малфой. — Нет, — прошипел Волдеморт, — хочу разобраться с ними сам. Проверим твою удачливость, Люциус, — усмехнулся мужчина, направляя на нас палочку. Я застыла. Рука с бесполезным кинжалом уже тряслась так, что и масло не порежешь, вторая была слишком занята белыми волосами. Можно было толкнуть задницой двери и бежать, оставив Малфоя, только вот не факт, что на этих самых дверях не было особых чар, да и смыться отсюда, от толпы Пожирателей, которые умели трансгрессировать, было сомнительной идеей. — Авада Кедавра, — произнес Волдеморт слишком неожиданно (стой, я не успела морально подготовиться!), и зеленый луч понесся вперед. Он летел на уровне груди, так, что пригнуться с заложником, избежав попадания, не было возможности. Луч мог врезаться как в меня, если бы Люциус как-нибудь извернулся, так и в него. Так вот почему Лорд говорил про удачу! Я понимала, что не успею вытащить левитацией майку, тем более превратить ее в камень, поэтому сделала единственное, что могла, — громко завизжала, отмечая, что звук издаю не одна и Люциус орет не тише и не ниже, отступая назад и вжимая меня своей спиной в дверь. Заклинание было совсем близко, когда мир закружился, свернулся и превратился в секундный полет и встречу с ледяной водой.