Звук разбитого стекла нарушил тишину. Наруто приземлился на деревянный пол и резко вскинул голову. Кенши сидел за большим круглым столом и даже не шелохнулся.
Над его головой висела большая люстра. Стены были облицованы металлом, как и лицо статуи Пейна. От потока ветра из отсутствующих окон тёмно-красные волосы Кенши, спускающиеся до плеч, развевались. Сегодня на нём не было маскирующей маски. Его лицо исказилось в неприятной ухмылке. Перед столом в боевых стойках стояло восемь шиноби.
Саске поднялся на ноги и выставил вперёд катану.
— Что-то вы припозднились, — безразлично пробормотал Кенши, подпирая рукой подбородок, — Привёл ещё одного друга без руки? Жизнь тебя ничему не учит. Что ж, на этот раз он не отделается одной конечностью.
Наруто покосился на Саске и почувствовал, как тот напрягся.
— Ты, должно быть, не узнаёшь этого человека, — хохотнул Узумаки, складывая печать, — без руки или с рукой, это Саске Учиха.
Кенши едва заметно дёрнулся.
— Учиха, значит… Слыхал я о таком. Риннеган всё ещё при тебе? Отлично. Мне он очень пригодится.
— Кажется, этот болван не совсем осознаёт, с кем связался, — холодно процедил Саске, зыркнув на Наруто своим активированным шаринганом, — Я всё ещё не понимаю, как ты не убил его на месте.
Пол задрожал. Судя по всему, товарищи, находящиеся этажом ниже, уже вступили в схватку.
Наруто слегка ухмыльнулся и ответил:
— Просто мне было о ком беспокоиться в тот момент.
— Как там, кстати, та девчонка поживает? — спросил Кенши. — Хьюга, кажется. Истекла кровью?
— Не смей даже говорить о ней, — зло прошипел Наруто.
В этот момент трое шиноби, стоящих по середине, почувствовали опасность. Затем быстро сложили печати и воскликнули:
— Техника режущего потока!
Из их ладоней на огромной скорости вырвалась вода и устремилась к напарникам. Саске отреагировал тут же: выскочил вперёд и ловким взмахом катаны рассёк водяную стену. Наруто быстро сложил печать для Теневого клонирования и, не успели враги броситься в его сторону, клоны уже бежали в атаку с Рассенганами.
Наруто кинулся на того, кто справа. Шиноби пытался задеть его кунаем, но тщетно. Кажется, это был тот самый ниндзя, который владел тем странным гендзюцу. И действительно, указательный и средний палец второй руки сложились в печать. Но Наруто не попадётся второй раз на эту уловку. Ловкими движениями он увернулся от каждого выпада, а затем нанёс решающий удар в голову.
Саске тоже времени зря не терял и вовсю показывал, на что способен даже с одной рукой.
Те, кто остались стоять позади, примкнули друг к другу плечами, словно защищая Кенши, и, дружно сложив печать обезьяны, воскликнули:
— Земляные пули!
Из их ртов стали вылетать тонкие снаряды из смеси песка, земли и воды, похожие на иголки. Саске молниеносно отбивал их катаной, а Наруто, вырастив лапу Курамы из чакры, просто загородился от атак.
Когда техника подошла к концу, Саске подпрыгнул ближе к Наруто и, сложив печать концентрации, мгновенно призвал Сусаноо. Оно закрыло собой их двоих и стало стремительно расти, пока не достигло куполообразного потолка. Шиноби, недоумённо смотрящие на уникальную технику клана Учиха, инстинктивно попятились.
Секунда, и голова Сусаноо без труда проломила металлическую крышу. Обломки полетели на пол. Массивная люстра тоже не выдержала и с угрожающим звуком стала приближаться к деревянному полу. Врагам пришлось отскочить в сторону.
— Всё приходится делать за тебя, — проворчал Саске.
В этот момент Наруто выпрыгнул и всего несколькими ловкими ударами вывел из игры двух шиноби. Против покрова Девятихвостого они не могли противопоставить ровным счётом ничего.
Лицо Кенши исказилось от злобы. Он поднялся, сложил руки в печать и воскликнул:
— Несокрушимые атакующие цепи!
Из его груди тотчас вырвалось двенадцать оков.
Наруто сконцентрировал чакру в ногах и выскочил через пробитый потолок.
На западе сквозь тучи пробивались алые закатные лучи, образовывая вместе с идущим дождём несколько радуг. Если бы было время полюбоваться, Наруто обязательно задержал бы взгляд, но вслед за ним из разваленной крыши показался Саске, деактивировавший Сусаноо, а следом — оставшиеся шиноби.
Наруто отскочил на соседнюю крышу и сконцентрировался. Спустя мгновение оранжевый покров превратился в гигантские очертания Курамы.
Кенши, стоящий на лбу металлического лица Пейна, злобно скалился. Он вновь сложил пальцы и опустился на корточки, приложив руку к поверхности.
Вдруг цепи вырвались из его груди и образовали купол.
— Барьер, — выдохнул Наруто, — Ну, это и к лучшему. Не сбежит от нас.
— Теперь не уйдёте! — громко воскликнул Кенши, ехидно хохоча.
— А кто сказал, что мы собираемся уходить? — холодно спросил Саске.
Сусаноо стало вновь вырастать вокруг друга. Наруто же в обеих лапах хвостатой формы начал создавать огромные голубые шары из чакры.
— Рассенган! — громко воскликнул Наруто и, с силой оттолкнувшись от крыши, устремился на врагов.
Те не успели отскочить. Да и некуда было. И эти трое несчастных сорвались с уцелевшего куска крыши и полетели вниз.
Из груди Кенши вырвались новые цепи. Он злобно усмехнулся и подскочил ближе к Наруто. Оковы стремительно приближались, но Узумаки ловко уворачивался. Сусаноо раскрыл крылья и приземлился позади Кенши, без труда отбросив огромным фиолетовым кулаком оставшихся врагов.
А затем выставил ладонь и выкрикнул:
— Чидори Сусаноо!
Кенши обернулся, отвлёкшись от Наруто. В этот момент в правой лапе, сделанной из оранжевой чакры, вырос гигантский Рассенсюрикен.
Цепи разделились и устремились одновременно и к Саске, и к Наруто. Отступать было ни к чему, ведь их техники были намного быстрее, а защиту не могли пробить даже эти чёртовы цепи. Чидори и Рассенсюрикен ударили с обеих сторон.
Послышался ужасающий грохот. Ослепительное свечение залило всё в радиусе полукилометра. Узумаки прищурился. Через мгновение, когда техники перестали действовать, Наруто и Саске приземлились. Металлическая голова Пейна и полупрозрачный купол рассыпались в прах.
Изувеченное тело Кенши лежало неподалёку. Он больше не дышал.
Сусаноо и форма Курамы развеялись. Саске покосился на Наруто и пробормотал:
— Ладно, в этот раз ты хорошо поработал.
— Пойдём на подмогу остальным. Справимся побыстрее, — сказал Наруто.
Саске коротко кивнул, и они устремились к двери. Прямо у входа немного задержались, прислушиваясь. Там явно шла битва. Кивнув друг другу, друзья вломились внутрь.
В тусклом свете перед ними предстала боевая сцена. Шикамару сидел на корточках и удерживал Теневым подражанием семерых врагов. Некоторым из них тень уже сжимала шею. Трое окружили Сакуру и наступали, прижимая её к стене.
В слабом свете лампочки, висящей прям над розововолосой макушкой, Наруто увидел, как звериная злость исказила лицо подруги. Она держала кулаки наготове и периодически замахивалась, но шиноби лишь ехидно хохотали и уворачивались.
— Пошли вон от неё! — вдруг рявкнул Саске и, выставив катану вперёд, рванул на врагов.
Шикамару обернулся, но не выдал своего удивления. Лишь слегка усмехнулся и пробормотал:
— Вы вовремя, ребята.
Наруто создал с десяток клонов и устремился за другом. Трое, окруживших Сакуру, успели лишь удивлённо обернуться, когда Саске настиг их так быстро, словно молния. Секунда, и стены заляпало брызгами крови.
Клоны, сияющие оранжевым покровом также, как и Наруто, бросились на пленённых врагов. Несколько мгновений, и они попадали от натиска мощных ударов.
— Хорошая работа, парни, — пробормотал Шикамару, поднимаясь, — Что с Кенши? Судя по тому, как дрожали стены, он сейчас себя не очень хорошо чувствует.
— Мёртв, — холодно бросил Саске, вытирая катану о куртку одного из поверженных шиноби.
Наруто усмехнулся, убрал оранжевый покров и спросил:
— Ты в порядке, Сакура-чан?
Девушка не сводила глаз с Саске. В её взгляде было какое-то странное слепое восхищение и что-то ещё... Наруто легонько улыбнулся. Когда-то давно, в детстве, ему хотелось поймать такой взгляд Сакуры на себе. Он внимательно посмотрел на её лицо. Она всё ещё любила Саске. Теперь Наруто знал, что это такое на самом деле.
По-настоящему.
Саске стоял к ней спиной. А потом слегка обернулся и удивительно мягким голосом, которого Наруто никогда не слышал от него, спросил:
— Не пострадала?
Сакура смущённо улыбнулась и опустила взгляд.
— Нет. Спасибо, ребята. Мы бы тут и сами, конечно бы, справились…
— Но с вами получилось гораздо быстрее, — произнёс Шикамару и хлопнул Наруто по плечу.
— Хватит болтать, пойдёмте к остальным, — тон Саске снова стал привычно холодным.
Все кивнули и бросились к металлической двери. Наруто заметил, как Саске старается держаться поближе к Сакуре. Неужто не один Узумаки, наконец, открыл своё сердце для настоящей любви?.. В мысли пробрался образ Хинаты...
***
— Хорошие новости, Хината, угрозы твоему здоровью больше нет, — сказала Цунаде-сама, убирая зелёное свечение с ладони. — Всего неделя, и ты поправишься.
Хината посмотрела на Ханаби, которая сидела на стульчике у постели и крепко сжимала правую руку сестры, а затем улыбнулась и сказала:
— Спасибо большое, я и сама чувствую, что мне лучше. Может, будет лучше, если я долечусь дома?
Ханаби фыркнула и процедила:
— Никакого дома!.. Тоже мне, храбрая нашлась… Долечись сначала нормально!
Цунаде сдавленно хохотнула:
— Чувствуется характер Хиаши. Твоя сестра права, Хината. Ты, хоть и идёшь на поправку, должна нормально долечиться.
Девушка тяжело вздохнула. Глаза сами собой посмотрели на покалеченную левую руку. Улыбка пропала.
— Насчёт этого… — сказала бывшая Хокаге, заметив взгляд Хинаты. — Мы обсудим возможность создания для тебя такого же протеза, как и у Наруто. Главное, чтобы клетки Хаширамы прижились. Это не каждому телу под силу. К тому же, у нас всё ещё есть рука, изготовленная для Саске…
Хината вновь постаралась улыбнуться. Это вселяло веру, но она не хотела понапрасну надеяться. А вдруг не получится?..
— Мне надо идти, — сказала Цунаде, — Отдыхай и приходи в норму. То, что руки нет, не значит, что ты перестала быть шиноби. Даже если с трансплантацией ничего не выйдет… Райкаге-сама, например, отлично справляется с этим. И Саске тоже.
Хината кивнула. Да, она уже и сама об этом думала. Ведь её Бьякуган всё ещё является ценным ресурсом. Даже без руки она сможет ходить на разведывательные миссии. И натренироваться техникам тоже возможно, если хорошо постараться.
Вдруг в палату без стука ворвалась Шизуне.
— Цунаде-сама! Отряд Шикамару вернулся с миссии!
— Все живы? — коротко спросила она.
— Да, но некоторым нужна помощь.
— Уже иду, — отчеканила женщина и вышла вон, не попрощавшись.
Хината почувствовала, как сердце начало биться быстрее. Ханаби подскочила со стула и затараторила:
— Сестричка, всё позади! Больше можешь не беспокоиться!
Но Хината всё ещё нервничала. Помощь… Кому из ребят?.. Наруто?.. Кибе?.. Сакуре?.. Шино?.. Ханаби внимательно посмотрела на сестру и, вздохнув, отчеканила:
— Я пойду и всё разузнаю для тебя.
Но её опередили. В дверь палаты постучались. На пороге появилась Сакура. Слегка потрёпанная и грязная, но…
В её взгляде что-то поменялось. Хината даже без слов почувствовала перемену. Лишь один человек мог стать причиной такой трансформации.
Сакура улыбнулась и подошла ближе, сев на краешек кровати. Они смотрели друг другу в глаза, ничего не говоря. Ханаби перевела взгляд с одной девушки на вторую, а потом бросила:
— Ладно, сестричка, я загляну ещё после обеда. Скучать тут тебе не дадут.
И, как только дверь закрылась, Сакура коснулась плеча Хинаты и сказала:
— Всё обошлось. Никто серьёзно не пострадал. Киба слегка повредил руку, но его уже перевязывают. Немного задело Темари-сан. Но со всеми остальными всё хорошо.
— Саске-кун… — тихо сказала Хината, недвусмысленно подняв брови.
Щёки Сакуры мгновенно порозовели. Она отвела взгляд и уставилась в пол.
— Не знаю, Хината. Не хочу тешить себя преждевременными надеждами…
Но по лицу подруги было ясно, что никакие это не преждевременные надежды. Кажется, Саске, наконец, открыл своё сердце. Порыв ветра занёс в помещение запахи скошенной травы и весенних цветов. Хината сделала глубокий вдох и откинулась на подушку.
— У меня всё запуталось… Я так виновата перед Наруто-куном… — пробормотала она.
— Не переживай, Хината, — приободряюще подмигнула Сакура, — Поболтаем с тобой об этом, когда выпишешься. Думаю, он хоть что-то понял.
— Не хочу тешить себя преждевременными надеждами, — горько улыбнулась Хината, вернув подруге её же слова.
Но та лишь пожала плечами, загадочно усмехнулась и бросила:
— Посмотрим.
А затем, попрощавшись, убежала. Хината перевела взгляд в окно. Сдержит ли Наруто своё обещание?.. О чём он хотел поговорить?..
***
— Значит, угроза в Дожде устранена, — пробормотал Какаши-сенсей, складывая руки на груди. — Что ж… Это совсем не то, зачем вы отправлялись на миссию. Но… Результат хороший. Из серьёзных потерь — только рука Хинаты…
Наруто нервно сглотнул и опустил взгляд, сжав кулаки. Больше всего ему хотелось прямо сейчас рвануть в больницу. Но… Невероятная решимость прибивалась и чувством вины.
К тому же, его ждал разговор с Юки. Она вместе с Темари тоже сейчас была в больнице. Киба, который умудрился повредить руку, находился там же на перевязке вместе с Шино. Он всю дорогу только и болтал о том, как хочет поскорее увидеться с Хинатой. Это злило, но Наруто понимал: это его вина, что всё дошло до такого. Разберись он со своими чувствами раньше, он бы первый предложил Хинате свою любовь. А теперь… Всё так запуталось.
В кабинет Хокаге вошла Сакура. Саске, стоявший рядом с Наруто, нервно дёрнулся. Между ними что-то творилось. Всю дорогу домой они держались рядом. И… Это было здорово. Они оба заслужили быть счастливыми.
— Ладно, все свободны. Даю вам неделю выходных. Шикамару, останься. Саске, спасибо за помощь. Завтра возвращаешься на свою миссию в Страну Снега.
— Ну вот, как всегда все сложности мне, — угрюмо пробормотал Шикамару. — Ладно, делать нечего, я же всё-же помощник Хокаге.
Саске сдержанно кивнул, и все вышли.
— Пора, наконец-то, поесть рамена, — весело сказал Наруто, а сам почувствовал, как фальшиво звучит его голос.
Но никто не услышал эту дежурную реплику. Ино и Сай, держась за руки, о чём-то увлечённо болтали. А Сакура и Саске отошли в сторону и перешёптывались. Цвет лица подруги почти сливался с её оттенком волос.
Наруто ухмыльнулся, закинул руки на затылок и медленно побрёл к выходу и в любимую раменную, решив не тревожить друзей. С Саске он попрощается завтра. А пока… Пусть, наконец, почувствует капельку своего счастья.
На улице была замечательная погода. Солнце светило, птицы пели. Люди радостно смеялись и болтали. Коноха жила и цвела. Вот только в сердце у Наруто было неспокойно.
Он шёл, погружённый в свои мысли, и думал о том, что же говорить Хинате. Просить бросить Кибу?.. Как-то не очень красиво. Просто признаваться в любви?.. Слишком глупо.
Наруто остановился, положил руки в карманы и обернулся на Монумент Хокаге. Каменное лицо отца смотрело одновременно и на сына, и на всю деревню.
— Как же мне нужен твой совет, папа… — горько усмехнулся Наруто.
А потом, зажмурившись, он стал прислушиваться к себе. Сердце билось о рёбра, как сумасшедшее. Внутренности сжимались от одной лишь мысли о Хинате. Это было странное чувство, ни на что не похожее. Одновременно и сладкое, и до ужаса болезненное.
Плюнув на приличия, Наруто сконцентрировал чакру в ногах и взмыл к крышам. К чёрту всё, он должен поговорить с Хинатой. Всего минут за пять он преодолел расстояние до больницы. И, замешкавшись, решил пока не огорошивать её своим визитом, а понаблюдать с высокого дерева.
Дуб рос напротив окон того крыла, куда её, наверняка, положили. Он не знал, в какой именно палате Хината. Но если его догадки верны, то она находится с той же стороны, где был Наруто после битвы с Саске.
Ловко забравшись на верхушку, Наруто покрылся оранжевой чакрой, чтобы почувствовать Хинату. Предположение оказалось верным: она, действительно, была на втором этаже. Выйдя из режима Девятихвостого, Наруто аккуратно спустился по веткам и присмотрелся. Окно было открыто.
Сердце вдруг провалилось в пятки. Возле неё сидел Киба. Внутренности резко обожгло жгучей ревностью. Наруто поджал губы, но взгляда не увёл. Они о чём-то говорили. Хината улыбалась. А потом…
Проклятый Инузука наклонился и коснулся губами девичьего лба, пальцами нежно убирая чёрную прядь Хинаты за ухо. Ком ярости подкатил к горлу, а пальцы стала бить мелкая дрожь. Больше всего хотелось ворваться в палату и отделать Кибу до смерти.
Но Наруто лишь спрыгнул с дерева и поплёлся домой, чувствуя, как по сердцу расползается ядовитая и невыносимая печаль. Кажется, он опоздал со своими чувствами. Что ж… Сам виноват.
