Капучино с корицей.

The unknown future rolls toward us. I face it for the first time with a sense of hope. Because if a machine, a Terminator can learn the value of human life maybe we can too. — «Terminator»

— Ты знаешь, для чего мы сюда приехали, перестань жаловаться. — Ты не представляешь, какого организовывать переезд с пассивно-агрессивным андроидом под боком! — Коннор отчаянно перебирал зубочистку между пальцев. — Ты сам его нанял, — пожал плечами Ричард. Коннор тяжело вздохнул. Да, это он согласился взять HK600 себе в напарники и на самом деле не жалел об этом, потому что сам иногда бывал тем ещё занудой. В этом споре его серьёзный брат победил, поэтому настало время сменить тему. — Кстати, детектив «Всегда-Работаю-Один», когда, говоришь, ты собираешься познакомиться с кем-нибудь в Детройте? Может, хоть друзьями обзавёлся бы. — Мне не нужны друзья. — Нужны, Ричард, нужны, всем нужны друзья. Взгляни хоть на того бариста! Чем не друг, м? Невысокий крепкий бариста с пластырем на переносице стоял у витрины с круассанами, стекло которой отражало ярко-голубой свет диода, и выбирал, какой из них положить на блюдце к уже готовому кофе. Выглядел он сурово: густые нахмуренные брови, щетина, синяки под глазами, цвет которых уже приближался к неестественно тёмно-синему, и хитроватый блеск в глазах. В целом с первого взгляда андроид-бариста не внушал ни доверия, ни симпатии, но чем-то на мгновение приковал к себе внимание Ричарда. — Симпатичный паренёк, в твоём вкусе, — отметил он, всё ещё не отводя взгляд. И действительно, если брать во внимание внешность Хэнка, то общих черт у них было достаточно. Самое большое отличие заключалось лишь в том, что HK600 — высокий, сильный, крупногабаритный андроид, а тот, за кем Ричард с интересом сейчас наблюдал, был меньше его как минимум в два раза. Коннор закатил глаза. Бариста, закончив с круассанами, столкнулся взглядом с Ричардом. Тот сразу же переключился на Коннора, а бариста, ухмыльнувшись, упаковал салфетки и сахар вместе с двумя кофе с собой и круассаном и вскоре отправился к столику, где это всё заказали. Он собирался поместить кофе на стол между Ричардом и Коннором, когда последний с хитрой улыбкой на лице внезапно заговорил: — Прошу прощения, можно узнать Ваше имя? Андроид с удивлением и некоторого рода раздражением взглянул на него и наклонил голову в сторону своего бейджа, торжественно гласящего: «Гэвин». Ричард так растерялся, что даже не остановил брата, а вот Коннор был настроен серьёзно. — Отлично, спасибо, — он поймал на себе недоумевающий взгляд Ричарда, от которого, надо признать, получил удовольствие и продолжил. — Дело вот, в чём. Понимаете, Гэвин, мы впервые в Детройте и не имеем тут никаких знакомых, поэтому мой брат чувствует себя очень некомфортно. Гэвин слышал их разговор и понимал, к чему Коннор ведёт, но не стал перебивать, потому что потерянный вид второго посетителя казался крайне забавным. — Может, вы могли бы стать нашим другом здесь? Моё имя Коннор, — Коннор с дружелюбным видом протянул руку, а выражение обычно холодного лица Ричарда в этот момент нужно было видеть. Гэвин видел и, едва подавив смех, пожал протянутую ему руку. — Это мой брат, — представил брата Коннор. Тот, опомнившись и поняв, что бежать некуда, лишь слегка кивнул Гэвину. Гэвин перевёл взгляд с Коннора сначала на Ричарда, потом на принесённый им заказ, задержался на нём на мгновение, подмигнул и удалился. Коннор явно был доволен своей выходкой и весь оставшийся вечер провёл в самом лучшем настроении. В кромешной тьме со щелчком вспыхнул огонь зажигалки, погас через несколько секунд, на прощание щёлкнув ещё раз. В руках Ричарда задымилась сигарета, и её дым обжигающим потоком пробежался по горлу. Вообще-то, он не очень любил курить, но иногда то ли непонятная тоска накрывала, словно волна, то ли возникала нужда расслабиться после тяжёлого дня, то ли всё сразу. Этот случай был одним из таких. Тишину, воцарившуюся в ночном парке, нарушали только раскаты грома вдалеке и едва уловимый гул автомобилей. Несмотря на позднее время, дороги были достаточно оживлёнными. Над головой тусклыми светлячками доживала свой век старая гирлянда, всеми силами старающаяся показать, что ещё может дать отпор темноте. Деревья вокруг умиротворяюще шуршали листьями — шептались о чём-то, о чём мы никогда не узнаем, хотя это так интересно. Под грузом тела скрипнула скамья, докуренная сигарета отправилась в мусорку, и зажигалка приготовилась снова щёлкнуть, чтобы дать жизнь новому маленькому языку пламени. — Курение тебя убьёт, — прервал поток мыслей неожиданно раздавшийся голос. Ричард едва не выронил сигарету, но лицо его сохранило спокойное выражение. Он не слышал, чтобы кто-то подходил. Зажигалка осталась зажжённой в руке. — Ага, — безучастно ответил он в темноту. Незнакомец подошёл ближе, так, чтобы бледный свет гирлянды упал на его лицо и отразился знакомым блеском в глазах. На виске едва заметно сиял небесно-голубым диод, прикрытый надетым на голову капюшоном. — Я Вас знаю? — сощурился Ричард. — Ага, но я тебя — нет. — Точно? — что-то знакомое в голосе было, но откуда он мог его знать... Незнакомец подошёл ещё ближе, и Ричард узнал в нём бариста, с которым так бесцеремонно Коннор познакомился утром. Точно, его пластырь на носу, синяки под глазами и этот взгляд... Может, он перепутал его с Коннором? — Твой кореш мне представился в кафе сегодня, — нет, не перепутал, — а ты, по-моему, желанием не горел. А по тебе не скажешь, что курильщик, знаешь. — Ясно, — сухо прокомментировал Ричард. — Вот это мы воспитанные. Может, имя своё назовёшь? — Ричард. — Рич, значит, ага, — Гэвин ухмыльнулся и сел на подлокотник скамейки, поставив ноги на неё саму. — Не Рич. Ричард. — Да ты деловая колбаса, — хихикнул Гэвин и развёл руками. — Мне плевать, Ричард, так Ричард. Тебя не учили, что курить — плохо, Ричард? Ричард не ответил и продолжил смотреть на огонёк. Гэвин тоже уставился на него. — Дай зажигалку. — Что? — Дай мне зажигалку. «И кто из нас невоспитанный... — пронеслось в голове Ричарда. — Ну ладно, раз хочет». Он закрыл зажигалку и протянул Гэвину. Тот повертел её в руках, открыл, закрыл, рассмотрел всё так, как будто впервые видел подобное устройство, затем зажёг огонёк и стал смотреть на него. Некоторое время они сидели, не разговаривая. — Смотри, что могу, — снова нарушил тишину Гэвин и провёл рукой над зажигалкой. — Смотришь? — Угу. И кончик пальца Гэвина вспыхнул вместо зажигалки. Эта функция не была сюрпризом для Ричарда, но пламя всё так же завораживало. — Клёво, скажи? — Да, — было в нём что-то такое... Спрашивать, что Гэвин тут делает, было не интересно. Понятно, что он, скорее всего, шёл домой, поэтому они просто продолжили смотреть на огонь, думая о своём. На этот раз мысли прервала гроза, подошедшая ближе за то время, что Ричард здесь сидел, и обрушившая весь свой гнев на землю проливным дождём. — Чёрт, терпеть не могу дожди! - фыркнул Гэвин, закутался сильнее в своё худи и встал. — Я пошёл, бывай. Ричард кивнул вслед. Конец ноября, наверное, самое отвратительное время. Поздняя осень уже завершилась, и удушающий запах гниющих листьев и мокрого асфальта должен был начать уступать место режущей нос декабрьской свежести, но сам декабрь ещё не начался, и вместо этого зима и осень смешались во что-то тёмное и мерзкое. Погода за окном стоит стабильно пасмурная, и повезло тем, кто не попал под противный мелкий дождь. Солнце не спешит вставать по утрам, как это было предшествующим летом, перекладывая свои обязанности на уличные фонари и мигающие вывески, которые, в свою очередь, только придают городу ещё более сонный и тоскливый вид. Его жители, с трудом заставляя себя раскрыть глаза и внезапно обнаружив поразительное удобство мягкой кровати или тёплых объятий, широко зевая и засыпая на ходу, садятся на автобусы, пропахнувшие металлической сыростью, открывают магазины и прилавки, заходят в офисы. Да, особенно клонит в сон тех, кто работает в офисе — вокруг них всё и так было серым и скучным, а сейчас эта серость и скука возведена в квадрат. — Вы сегодня даже спокойнее, чем обычно, детектив, — Хэнк громко поставил кружку с чаем на стол. Будучи андроидом, он не был восприимчив к смене погоды или давления, и спать ему, конечно, никогда не хотелось. — Но это даже хорошо, меньше шума — легче работа. Смотрите, не усните тут, я церемониться и аккуратно будить не стану. — Коннор! — не слишком повышая голос, потому что в этом не было необходимости, перебил Ричард. — Убери от меня свой сверхзаботливый танк. Танк оскорбился, но скорее не тем, как его назвали, а тем, что Ричард воздействует на него через Коннора, демонстративно закатил глаза, развернулся и ушёл, сделав вид, что задет грубостью детектива. Конечно, его это не слишком задевало, и напарником его был Коннор — не его брат, а чай, принесённый без просьбы на то, был подсолен, так что андроид покинул помещение в хорошем расположении духа. Коннор, откликнувшийся на своё имя, отметил, что вид у Ричарда действительно сонливый, на что тоже был отправлен заниматься своими делами. Дождь разошёлся с новой силой, мелодично отбивая по крыше свой ритм. Продолжая слушать капли за окном, Ричард открыл папку с документами: отчётами, приказами, статистикой, списками и прочими не самыми интересными и крайне муторными вещами, которые следовало заполнить и куда-то отправить. Стоит признать, что хоть папка и была на компьютере, но, казалось, имела ощутимый вес и упорно тянула вниз. Один из последних отчётов, готовившихся к отправке, чтобы у его автора было хоть какое-то развлечение для себя, носил название chertova_bumaga.docx. Слегка задремавший, автор вспомнил об этом только после того, как chertova_bumaga.docx была отправлена получателю, и, пообещав себе больше так не лажать, отправил следующий документ, торжественно именуемый hank_jopa.docx. Ричард откинулся на спинку кресла и потёр руками уставшие глаза. Долгий рабочий день, как и ливень на улице, наконец близился к завершению. — Ничего не хочешь мне рассказать? — Коннора по пути в кофейню накрыло желанием общаться. Ричард окинул его вопросительным взглядом. — А ты? Не хочешь поведать, почему твой напарник вертится вокруг меня? — Он волен передвигаться так, как ему захочется, — невинно пожал плечами Коннор. Ричард вздохнул. Да, не было ничего криминального в солёном чае и подколах, а тягаться с такой машиной(и просто занудной персоной), как Хэнк, не слишком хотелось. Как и, впрочем, терпеть такое поведение, но слушать он не станет. Визит в кофейню, конечно, был идеей Коннора. Вечером во вторник в ней не должно было быть много посетителей, а тут, может, удастся пробить Ричарда на непринуждённую беседу. — Как думаешь, мы встретим здесь сегодня нашего нового друга? — Нашего друга? — ни «наш», ни «друг» Ричард никак не мог отнести к тому, в каких отношениях они с Гэвином находились. — Ну да, того официанта, — оптимизм Коннора поражал. Не сказать, что брат разделял его надежды, но, тем не менее, он слегка улыбнулся уголками губ. — Ты так жаждешь ещё раз с ним встретиться? Коннор фыркнул. С него было достаточно колкостей со стороны Хэнка, но у последнего и Ричарда была общая черта — игнорировать просьбы перестать, поэтому Коннор не стал ничего отвечать на это. Музыкально зазвенели колокольчики на входе, и холодный ветер с каплями дождя рванул в открытую дверь, исследуя новое пространство. Уже знакомая кофейня увековечила внутри себя палитру ранней осени, когда листья только поменяли цвет на оранжевый, кремово-жёлтый и красновато-коричневый, земля ещё не такая тёмная и мокрая, сохраняет августовский суховатый карамельный цвет. Романтикам здесь так и хочется надеть мягкий свитер, шарф и приняться наигрывать какие-нибудь незамысловатые мелодии на гитаре. Последнее из желаний, впрочем, косвенно удовлетворялось музыкой, игравшей внутри. Запах кофе, шоколада и выпечки усиливал и добавлял особый шарм этой атмосфере. От этого ещё приятнее было входить сюда поздней осенью, меняя сырую улицу, пропахнувшую гниющими листьями, на тёплый уют. Ричард, стоит признать, только со второго раза отметил про себя этот контраст и обратил внимание на то, как красива была кофейня изнутри. Входя, он рукой поправил волосы, растрёпанные ветром и лежавшие на лбу, где им, по мнению владельца, было совсем не место. Несмотря на это, несколько коротких распушившихся прядей всё же остались спереди. Коннор отправил брата к тому же столику, за которым они сидели в прошлый раз, а сам принялся делать заказ. Ричард послушно сел за стол и, не зная, чем себя занять, стал оглядывать всё вокруг. Не обнаружив ничего интересного в посетителях и персонале, он достал из кармана вчерашнюю салфетку и бездумно перебирал её в руках до прихода Коннора. Тот поставил два горячих шоколада на стол. — Шоколад? — Шоколад, — улыбаясь, пожал плечами он. — Кофе мы сегодня уже пили... А что это у тебя? — Футбольный мяч. — Смешно. Дай мне её сюда. Ричард привстал и передал Коннору салфетку, после чего стал размешивать шоколад, наблюдая за братом. Тот взял салфетку в руки и, развернув её, сначала немного растерялся, а потом издал странный звук, пытаясь, по всей видимости, сдержать смех. — Настолько смешная салфетка? — Ричард сделал глоток из своего стакана, не отрывая взгляд от Коннора, и горячий напиток приятно обжёг горло, разойдясь тёплой волной по груди. — Сама по себе она, конечно, не смешная, — Коннор провёл свободной рукой по волосам, то ли приглаживая их, то ли таким образом отвлекаясь от приступа смеха, — но ты взгляни на это. Ричард ещё раз отпил шоколад, поставил стакан на стол и принял от Коннора назад свою салфетку в свёрнутом виде. Одарив последнего недоверчиво-вопрошающим взглядом, он развернул протянутую ему салфетку и обнаружил в ней послание дерзкого содержания. — Ну, что скажешь? — Гэвин. Видел, как ты на мне залипал. Приглянулся тебе что ли, детектив? — прочитал вслух Ричард. — Невероятно остроумно. Твоих рук дело? Коннор едва не обиделся. — Детектив, а не может отличить почерк брата от почерка андроида. — Вот это наглость, — прокомментировал увиденное Ричард, проигнорировав замечание Коннора. — Он, получается, с тобой попытался познакомиться раньше, чем я с ним познакомился... — Коннор снова засмеялся. — Посмотрите, кажется, мой угрюмый брат понравился официанту. И что ты будешь делать? Ответишь ему? Ричард вспомнил свою вчерашнюю встречу с Гэвином. Вот, значит, почему он к нему подошёл. Он покачал головой: «какой настойчивый». — Откуда он узнал про детектива? — Может, услышал наш разговор? —Коннор опять пожал плечами и бессмысленно прошёлся глазами по персоналу в кофейне. — Ты от ответа не уходи, Ричард. Что собираешься с этим делать? — Он оставил свой номер. — Ты можешь отвеча... Подожди, номер? — Коннор просиял. — Напишешь ему? Ричард вздохнул, положил салфетку и взял свой стакан, грея об него руки. — Ты угомонишься, если я это сделаю? — Посмотрим, — подмигнул Коннор. — Замечательно. Ричард перевёл усталый взгляд с Коннора на горячий шоколад в руках, задумавшись, что же всё-таки со всем этим делать. На улице припустил дождь, и у окна стало прохладно. Проходящий мимо официант предложил посетителям пледы, но получил вежливый отказ и отправился своей дорогой. Глаза с трудом исполняли свою функцию, а порция горячего шоколада только усиливала желание поскорее попасть домой. Коннор допил свою, и братья двинулись по домам. До своей двери Ричард дошёл на автопилоте. Звякнул ключ, дверь открылась, тихо скрипнув, и вот он, промокший под дождём, стоит на своём ковре. Цель достигнута, кровать рядом, а сон, чёрт бы его побрал, как рукой сняло. —Прекрасно, — подумал Ричард, — я не усну. Что теперь? Известно, что. Сушиться. Сушиться, чтобы на утро не пришлось приглаживать гнездоподобный одуванчик на голове. Зашумел фен, и Ричард принялся ворошить волосы, просушивая их. На самом деле, он очень трепетно относился к своим волосам(как и к внешнему виду в целом). Никому не было дозволено взъерошивать их, но никто и не претендовал на это, а если и претендовал, то оставлял эту идею, получив пару-тройку раз по нахальной руке. И, хотя наблюдать за тем, как Ричард потом снова укладывает волосы, было довольно забавно, мало кто решался испортить его причёску. Дождю и ветру, конечно, не было до этого никакого дела, в результате чего наш детектив вынужден стоять у зеркала с феном тёмным и тоскливым осенним вечером. Ровный гул фена перебил шум со стороны соседней комнаты, но Ричард не обратил на него внимания, списав всё на ветер. Однако раздавшееся через несколько секунд оттуда же «Эй, детектив!» уже вряд ли было звуком ветра. Ричард настороженно вышел из ванной и обнаружил в комнате то, чего, пожалуй, меньше всего сейчас ждал. — Чего замер, детектив? Призрака увидел? — на мокром от дождя и одежды подоконнике, удобно разместившись, сидел Гэвин. Тот самый, который не самым приличным образом всучил свой номер. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — Воу, сбавь обороты, волк-одиночка. — Мне сбавить обороты? Ты залез в мой дом через окно — я даже не хочу знать, как — намок сам и налил лужу внутри. — Ну да, и что? Ричард в недоумении смотрел на своего гостя, тот спокойно сидел, поджав под себя одну ногу и свесив вторую, но вид у него был так себе: всё то же худи, на этот раз промокшее до нитки, с накинутым на голову капюшоном, джинсы, тоже мокрые, кеды, опять-таки мокрые. Единственное, чего дождь ему не испортил — сверкающие глаза. Интересно, у андроидов там какие-то специальные лампочки или типа того? — Слушай, классная причёска. —То есть? — Ну, знаешь, у клоунов парики такие... — Замолкни. — Пф, — фыркнул Гэвин, — грубый, ещё и негостеприимный. Я, вообще-то, пришёл тебе твою зажигалку вернуть, но сейчас думаю, много чести. — Издеваешься? — А как же. — Что тебе нужно? — не стал церемониться с вопросом Ричард. — Ты на меня пялился. — А ты оставил свой номер на салфетке, — детектив скрестил руки на груди. — А ты проигнорировал моё снисхождение. — А что мне нужно было делать? Гэвин выдержал паузу. — Видать, ты не такой умный, каким кажешься. Ты у меня будешь самым любимым, детектив, что, по-твоему, делают с номерами? — Интересно, а что, если сейчас его столкнуть, — вдруг пронеслось в голове у Ричарда, — закрыть окно и забыть об этом? Он — андроид, с ним ничего не случится, а зажигалка... Чёрт с ней, с зажигалкой, куплю другую. — Дашь войти хоть? Выйди, и потом можешь даже не пытаться войти нормально, просто выйди, и всё, — в голове. — ...Так и быть, — предательски произносит рот. Ладно уж, не оставлять же его мокнуть в самом деле. Странный он, если из-за зажигалки в чужое окно полез. — Фен дать? — Ха-ха, не, тебе он нужнее. Помни, в чьём ты доме, засранец, и не наглей, — прочитал Гэвин в выражении лица Ричарда. — Не нравится, что я пришёл через окно, так закрывай его. — Оно было закрыто. — Ага, и что ты за это хочешь? Медаль? Ричард не стал ничего отвечать, покачал головой, вздохнул и вернулся в ванную, откуда кинул Гэвину полотенце. Тот небрежно им обтёрся, так что теперь и его причёска тоже была похожа на взрыв на макаронной фабрике, но всё равно оставил после себя и своей промокшей одежды след на полу. Ричард закончил с процедурами в ванной, и вода позволила ему успокоиться. Он вышел с перекинутой через плечо футболкой и поймал взгляд Гэвина несколько ниже лица. — Качаешься? — если бы Гэвин мог сглотнуть слюну, он бы это сделал. — Занимаюсь, — подтвердил Ричард, надевая футболку. — А твой кореш? Ну, как там его..? —Тоже, — Ричард только сейчас обнаружил, что его гость сидит напротив старого вентилятора, им, видимо, и включенного. — Не гонишь? По нему не скажешь. В детективе уже не было ничего интересного, и Гэвин принялся осматривать комнату, в которой они оба находились. Его взору предстало довольно светлое, но какое-то мёртвое помещение, настолько всё было чисто и геометрически правильно. Такое чувство, будто хозяин долго ползал по полу и стенам с линейкой прежде, чем решить, куда поставить кровать, тумбу, шкаф с одеждой, да даже занавески висели идеально — даже слишком для человеческого жилья. Ричард усмехнулся про себя, заметив, что волосы Гэвина забавно развеваются рядом с вентилятором. — Скучновато тут у тебя. — В таком случае, может, пойдёшь к себе? Но не было похоже, что Гэвин собирался уходить. Непонятно, что он тут вообще забыл и как нашёл дом, но одно было очевидно: кажется, у Ричарда завёлся кот, за которым теперь нужно ухаживать и следить, чтобы не нарвался на неприятности. Хорошо было бы, конечно, выпереть его при первой возможности, но противостоять андроиду желания не было, тем более, что этот индивид выглядел особенно угрожающе. — Интересно, для чего предназначена его модель, — думал он в поисках хоть какой-то темы для рассуждения, стоя у плиты. Время близилось к ночи, а Гэвин всё так же нагло отказывался уходить, аргументируя свою невообразимую навязчивость ливнем на улице. Ага, а как добираться до чужого дома под проливным дождём, так он первый. Ладно, плевать, пусть остаётся; язвительный, но, вроде как, не такой шумный. Ричард наставил своего гостя сидеть тихо и очень попросил ничего не поджечь, зная, с каким интересом он смотрит на зажигалку, а теперь и на вентилятор, и что сочетание их с Гэвином — это не самая безопасная вещь. — Если что-то понадобится, то разбирайся сам, мне дела нет. Только аккуратно. — Да ладно, ладно, всё будет окей, успокойся, параноик, - отмахнулся Гэвин, как будто это он делал большое одолжение, а не ему. Ричард ушёл в другую комнату и лёг в кровать. Сегодня она казалась мягче и удобнее, чем обычно — день всё же выдался трудным, тело ослабело и обмякло, в голове ветер, а тут ещё этот надоедливый андроид тратит на себя заряд социальной батареи, это же надо. Интересно, есть ли у него друзья или что-то в этом роде? Не похоже, чтобы кто-то вообще мог гореть желанием водиться с кем-то типа Гэвина. Как бы не стал паразитировать здесь... Примерно с такими мыслями Ричард погрузился в сон и спал бы до утра, если б не был возвращён в бодрствующее состояние где-то в начале третьего ночи. — Твою мать, какой у тебя сон крепкий, просыпайся, детектив! Я сейчас сирену включу! Считаю до трёх!! Красно-жёлтая дискотека на виске Гэвина, нависающего сверху, ножом врезалась в глаза. Он явно был чем-то очень сильно обеспокоен, и перегрузка даже заставляла мигать лампу в коридоре. — Ты всё ещё здесь? — нахмурив брови и прикрывая рукой не привыкшие к свету глаза, сонно спросил Ричард. — Нет, в Австралии!! Тебя вызывают! Вставай! — Да что случилось-то? — Звонил какой-то чел из участка, сказал срочно выезжать! — Ты... ответил за меня на звонок? — поразительно, ворвался в дом, навязался на ночёвку, а теперь будит посреди ночи и требует куда-то с ним поехать... Чем-то напоминает неудавшуюся проститутку. Ричард поднялся на локте, всё ещё плохо понимая, в чём дело. — Гениальное умозаключение, детектив! А теперь поднимайся, сонный говнюк. Гэвин на несколько секунд замолчал, увёл взгляд куда-то вбок, сменил красное свечение на жёлтое, потом опять серьёзно посмотрел на Ричарда. Какое ему вообще дело? Почему он так мечется из-за этого вызова? — С тобой можно? Теперь понятно. — Нет, — будто без этого хорошо жилось, не хватало только проблем с этим надоедливым парнем. Что за вызов вообще? — Да, я еду с тобой. Ты, вон, спишь, сообразительности сейчас даже меньше будет, чем обычно, так что я еду. Вот чёрт, поведение этого андроида выводит из себя. Ричард встал и принялся наскоро одеваться. Быстро закончив со сборами и прихватив с собой необходимое оружие, он вышел, Гэвин последовал за ним до машины и загрузил нужный адрес в навигатор. На улице всё так же темно, хоть глаз выколи, и дождь, уже не такой сильный, но холодный и противный. — Это ведь старый жилой дом? — Ричард уже за рулём засомневался, не выдумал ли всё это Гэвин. — Тот мужик сказал, что там два каких-то гребаных психа держат андроидов в заложниках. Ричард несколько секунд колебался, но всё же надавил на газ. Ну, если наврал, Гэвин, тебе не поздоровится. Дождь бьёт по лобовому стеклу, угрожая вот-вот прорваться в салон, фары ярко освещают дорогу, но там, куда не попадает их свет, густая темнота. Её разбавляют только с большой скоростью пролетающие за окном огни в окнах. Лицо Гэвина на протяжении всей поездки не меняло серьёзного выражения(даже странно), а диод никак не мог определиться между голубым и жёлтым. Казалось, ещё чуть-чуть, и либо он отключится из-за перегрузки, ведь вряд ли андроид-бариста, как думал Ричард, когда-то испытывал подобное, либо что-нибудь ещё в машине отключится из-за его перегрузки. Однако для успокаивающей беседы не было ни времени, ни возможности, потому что детектив никогда не имел дела с андроидом(по крайней мере, с таким), ни, если честно, желания. — На дорогу смотри, гонщик легальный, по городу едешь, — Гэвин несколько раз словил на себе взгляд Ричарда и тут внезапно повысил голос. — Вот он, этот дом, вот он! —Вижу. Около дома уже стояло несколько полицейских машин, рядом с ними готовились к заданию люди и андроиды. — И не обманул ведь, — отметил про себя Ричард. Среди полицейских он узнал Коннора с его напарником и собрался направиться к ним. Выйдя из машины, он наклонился у окна Гэвина, положив одну руку на крышу. —Ты, — Ричард показал на Гэвина, - сиди здесь. Ни шагу из машины, если не хочешь проблем. — Ни шагу из машины, если не хочешь проблем, — передразнил Гэвин, когда Ричард ушёл, и надуто скрестил руки на груди. — Хоть бы спасибо сказал. С тихим щелчком заблокировались двери, и Гэвин пересёкся взглядами с Ричардом, держащим ключи от машины в руках. — Наивный придурок, думаешь, я не могу их открыть теперь? — возмутился Гэвин в пустоту больше для себя, чем для Ричарда, потому что слышно его уже не было. . И всё же, он остался сидеть в машине. Через час Гэвин исчерпал занятия, доступные ему, даже пошарил в бардачке у Ричарда, но не обнаружил там ничего интересного. Через полтора он мигнул диодом, и андроид, стоявший у соседней машины, уронил что-то, что он держал в руках. Прошло уже больше двух часов, когда из двери здания наконец показался Коннор, придерживающей одной рукой другую. За ним медленно вышел сопровождаемый скрипом досок под собой Хэнк и положил свою тяжёлую руку на плечо напарника. Тот обернулся, одарив Хэнка пустым взглядом, и направился к своей машине. — У одного не опасно ранена рука, — анализирует Гэвин, — второй исчерпал почти весь резервный запас энергии и, по ходу, что-то потерял. Похвально. После них вышли ещё трое, которые, едва не волоча, вели кого-то жалкого на вид, но разозлённого, грязного, одетого в чёрное, больше похожего на тень, чем на человека, и затем ещё несколько вооружённых полицейских. — Один из преступников. Похоже, он не жалеет о содеянном. Ричард покинул здание последним, и вид у него был совершенно разбитым: чёрная водолазка расцвела от ярких пятен тириума, менее заметны на тёмной ткани были пятна крови, но их хорошо было видно на оголённых руках, тяжело опущенных вниз; эмоцию, застывшую на его лице, трудно описать словами, но если всё же постараться, то получится нечто вроде следующего: в некогда глубоких серо-голубых глазах читалось полнейшее истощение, как будто после оказавшейся непосильной эмоциональной трёпки, и они не бегали в тревоге или напряжении, а отчуждённо смотрели куда-то вперёд; лицо в целом было по-мёртвому бледным, губы сомкнуты, но подрагивали, будто пытаясь что-то сказать, между бровями легла едва заметная складка, в волосах — беспорядок... —Не ранен, но на грани срыва, — Гэвин наблюдал, как Ричард сел на ступени у дома и закрыл руками голову, заправив волосы назад и опершись локтями на свои колени. Дверь без труда открыта, блокировка, можно сказать, даже не замечена, и Гэвин направился ко входу в дом. — Кто грустит, тот трансвестит, — выдал он, встав напротив Ричарда, сложив руки в карманы худи и незаметно сканируя его, считывая различные показатели. Тот не ответил, даже не поднял голову, а Гэвин почувствовал на своей спине пронзительный взгляд Коннора, которого удивило и его присутствие, и его слова, и не понятно, что — в первую очередь. — Эй, так что у вас там произошло? Что с этими мудаками? — Гэвин сел на корточки на лестницу рядом и толкнул Ричарда в плечо. — Детектив, приём? После небольшой паузы Ричард всё же поднял покрасневшие, широко раскрытые глаза на Гэвина, и это выражение лица надолго сохранится в памяти андроида. — Один вышел на переговоры, но внезапно раздались выстрелы, крики, — ни одна слеза не скатилась по его щеке, но во взгляде было что-то, пронизывающее насквозь, заставляющее вздрогнуть всем телом, проецирующее тихую, но дикую боль на всякого, кто его встретит — и я, я ничего не смог сделать, я... Ричард был первоклассным детективом, имеющим опыт, своего рода закалку, но такой провал, то, что он увидел, определённо способно оставить след на сердце любого, даже самого холодного свидетеля этих событий. Очень сложно смириться с тем, что в смерти пятерых невинных есть твоя вина, и эту ошибку он вряд ли когда-нибудь себе простит. Нет, он будет жить с этим воспоминанием, и каждую ночь оно будет заставлять его просыпаться в холодном поту, зарываться лицом в одеяло, обняв колени, глухо стонать — не плакать, но дрожать, задыхаться и чувствовать невероятное отвращение ко всему вокруг, и в первую очередь — к себе. Оно будет вызывать желание исчезнуть из этого мира. Не умереть — исчезнуть. Желать оказаться на месте жертв, лишь бы не проводить все оставшиеся ночи, сопротивляясь непонятно чему и отрицая непонятно что. Бесспорно, прямой вины Ричарда в гадком, низком и жестоком поступке преступника, ни за что убившего троих андроидов и двух детей, не было, но не винить себя он не мог, как и все остальные(в том числе Хэнк и Коннор), провалившие это задание. Но будет ли кто-то испытывать такие же муки от этого? — Шшш, шшш, всё закончилось. Этот говнюк получит по заслугам, а сейчас слушай сюда, у тебя слишком высокий уровень стресса, кровяное давление, пульс и эмоциональная напряжённость. Мой диагноз: отвал башки, — Гэвин состроил максимально серьёзное выражение лица, и Ричард снова обратил на него тот взгляд, в котором на этот раз улавливалась нотка недоумения. — Нет, серьёзно, с такими показателями у тебя есть шанс, что какой-нибудь наглый сосуд возмёт да лопнет, и проведёшь ты свою жизнь, таскаясь по больницам в лучшем случае, а в худшем — прикованный к постели. Я видел одну такую бабку, жалкое зрелище, знаешь. Ричард не ответил, поэтому Гэвин продолжил. — Я знаю, тактильность полезна для людей. И он переместился назад, сначала просто положив руки на плечи Ричарда и следя за реакцией и изменением показателей, а потом обнял со спины, повышая температуру своего тела, чтобы согреть его. — Кх, ну, и что это? — Ричард слегка закашлялся не только из-за пересохшего горла, но и из-за того, что такого он точно не ожидал. —Тебе нужно снять напряжение, идиота кусок, спасибо скажи. В прошлый раз ты, типа, на это забил. Хоть Ричард и не понял, когда и при каких условиях ему нужно было за что-то благодарить Гэвина, но последний в данный момент действительно оказывал ему необходимую помощь, и боль, устроившаяся где-то в животе и лёгких, показалось даже, возможно, посильной. Всё ещё отвратительной, вызывающий чувство тошноты и кружащая голову, но посильной. Только вот один хороший поступок Гэвина не оправдывает то, что он натворил прошлым вечером, и избавиться от него, как выяснилось, крайне сложно, поэтому либо сейчас, либо уже никогда. — Спасибо, Гэвин. Воцарилась тишина, только на фоне ровный, тихий гул моторов автомобилей и разговоров полицейских. Приближалось утро, хотя всё вокруг ещё было кромешно-чёрным, и лишь фасад дома был освещён огнями фар, да кое-где сиянием диодов обозначалось присутствие андроидов. Один из таких красовался и на виске Гэвина, сливаясь в бледно-голубом с пятнами тириума на одежде Ричарда. Странно, что Гэвин был спокойным в этот момент, учитывая, как он психовал в начале, но детектив не думал об этом, просто грелся. От тяжёлой продолжительной нервотрёпки простыми объятиями не отделаешься, и Коннору в прошлом потребовалось много времени, чтобы найти правильный подход и помогать брату в подобных ситуациях. Понятное дело, Гэвину как андроиду, ознакомленному и имеющему доступ если не ко всем, то ко многим исследованиям в области психологии людей, это далось намного легче, и самому Коннору, краем глаза нечаянно заметившему его из машины, почему-то показалось, что Ричард в надёжных руках. Он грустно, но по-доброму похлопал по плечу HK600 на соседнем сидении и лёг на панель перед собой, сложив руки под подбородком. Тяжело выдохнул. Даже мысль о том, что брат наконец не один, не заполняла пустоту в нём. Хэнк, пускай и был девиантом, не мог это понять, хотя именно он объяснял Коннору многие человеческие чувства, — всё же было и в нём тоже что-то человеческое — но сил на разговоры сейчас просто не было. Коннор не хотел знать, как называется гормон, который его тело сейчас вырабатывает, да и Хэнк, как Гэвин подметил, истратил большую часть своего заряда, поэтому, правильно решив, что в них здесь больше не нуждаются, аккуратно надавил на газ, а его напарник так и уснул в тёплом, тёмном автомобиле по пути домой. Ночь выдалась тяжёлой у всех. На утро в Детройте выпал первый снег.