Womanizer

       Это был худший день рождения в её жизни.        Видя, что Какаши не может отказаться от работы Хокаге на целый день, она решила, что бессмысленно оставаться дома одной. (Да, они всё ещё находились на той отвратительной стадии романтических отношений, в которой хочется проводить каждую секунду вместе с любимым… А они были женаты уже почти год!)        Так что даже когда Шизуне предложила подменить её в госпитале, Сакура милостиво отказалась. В конце концов, ее муж обещал вернуться домой пораньше и тогда они отпразднуют день рождения как следует. В помощь — хороший ужин, горячий душ и много много секса.        День её начинался как нельзя лучше. Она проснулась в крепких объятиях Какаши, с его губами на своей шее и с его членом, который пробивался внутрь неё. После акта любви они позавтракали прямо в постели и снова занялись безбашенным сексом. Она прибежала в госпиталь на полчаса позже, раскрасневшаяся, измятая, но никто не посмел сказать и слова против.        Юки, пятнадцатилетняя куноичи ранга чуунин, которую Сакура взяла под своё крыло несколько месяцев назад, пыталась отпустить некую бодрую шутку насчёт Хокаге, но Сакура её проигнорировала (и ей даже удалось не слишком покраснеть — плюсик для неё). Это был её день рождения, рядом с ней был любящий её мужчина и ничто не могло испортить её настроение сегодня.        Она ошибалась. Ох, как же она ошибалась.        Первая проблема возникла где-то около десяти часов утра, в лице Тензо, который притащил троих раненных из АНБУ, которые пострадали в засаде. Сакура не могла понять, как им удалось вернуться в Коноху при таких обстоятельствах. Лучшие медики госпиталя бросились ей помогать, и, несмотря на их совместные усилия, двое из пациентов умерли. Это не было чем то новым для Сакуры — терять кого-то, но из-за этого ей не стало легче.        После этого, во время обеда произошел срочный вызов — три команды генинов нарушили правила и затеяли чересчур опасную тренировку с кунаями и взрывными печатями, пробуя новые техники в отсутствие своих учителей. Ребят быстро доставили в госпиталь, но по крайней мере двое из них были в критическом состоянии. Она не знала, как ей удалось это сделать, может быть, она была обязана всем своему отчаянию и упрямству, но в конце концов ей удалось спасти их всех. Один из них потерял два пальца и, возможно, не сможет больше продолжать свою карьеру ниндзя, но по-крайней мере все они были живы. Сакура была потрясена.        В конце концов ей удалось выйти из госпиталя гораздо позже, чем она планировала и теперь она тащилась домой с желанием броситься в ванную и потом лечь в постель. Возможно, голой. Возможно со своим мужем. (Хотя какая-то часть неё подсказывала ей, что когда она положит свои усталые конечности на матрас, то, вероятнее всего, заснёт).        Она стояла перед домом, не понимая, как умудрилась таки до него дойти. Ох, ладно, по крайней мере добралась.        — Тадайма*, — мысленно вздохнула розоволосая, закрывая за собой дверь и беспорядочно швыряя сапоги в гэнкан**: она ненавидела хаос, но сейчас была слишком разбита, чтобы обращать на это хоть какое-то внимание.       — На кухне — раздался голос Какаши, смешанный с приглушенным звоном сковородок и шипением огня и масла.       Запах, доносившийся до неё, был настолько многообещающим, что злость и усталость частично схлынули. Она была дома, она была с Какаши, всё было хорошо.       — Окаэри, Сакура-чан***- поприветствовал её муж, когда она переступила порог кухни.       И улыбка исчезла с её лица.       Какаши, Верховный Рокудайме Хокаге, которого боялись и уважали во всех странах, любили его друзья и все жители деревни, стоял перед ней в кремовом фартуке с рисунком их вишнёвых лепестков, на руках у него была пара синих перчаток-прихваток и больше ничего…       В этот миг он наклонился, чтобы заглянуть в печь, и Сакура почувствовала, как ее щеки порозовели, а рот широко раскрылся.       Чёрт.       — Сакура? — Куноичи моргнула, возвращаясь в реальность. — Эй, всё в порядке?       Теперь Какаши стоял перед ней, бросив перчатки на гранитную столешницу, ладонь его скользнула по её щеке, привлекая к нему внимание.       — Ты пытаешься убить меня? — выпалила она, пытаясь вернуть ускоренное биение своего сердца под контроль.       — Ммм?       — Ты голый!       Какаши оглядел себя и сделал вид, что его это не задевает.       — Не совсем. На мне фартук. — констатировал он.       — А под ним ты голый!       — Ммм… С днём рождения?!       Сакура вздохнула. Хорошо, она не могла сказать, что не оценила прекрасный вид этого сильного тела (практически голого сильного тела!), которое бродило по кухне; но всё же её желудок требовал проигнорировать искушение и броситься на еду, которая источала аромат воистину, воистину восхитительный. Печально, что её либидо, напротив, просило отведать кое-что другое.       Дерьмо.       — Оденься, или кончится всё тем, что я опрокину тебя на пол и все твои старания по приготовлению ужина станут напрасны. — обьявила она, наблюдая за тем, как он применяет в ход палочки для еды, вращая на сковородке такояки.       — Всё настолько плохо?       — Ты пытаешься соблазнить меня?       — Нет, я пытаюсь приготовить ужин. А ты отвлекаешь меня, — ответил Какаши, снова наклоняясь над духовкой и умышленно демонстрируя свой привлекательный крепкий зад.       Это слишком!       — Я тебя отвлекаю? — прошипела Сакура, тогда как желание убило весь голод и захватило её тело. — Окей, хорошо.       Быстрым шагом она преодолела расстояние до плиты и погасила огонь. Затем, не обращая внимания на недопротесты Какаши она взвалила его себе на плечо и понесла по лестнице наверх.       — Сакура-чан, ужин…       — Сейчас у меня голод несколько другого характера, Хокаге-сама.       Сакура не могла видеть его лицо, но знала, что он покраснел: он краснел всегда, когда она делала какой-то сексуальный намёк. Он был очень чувствительный.        Не заботясь о том, чтобы закрыть фусума* она добралась до кровати и практически набросилась на мужа, вовремя опомнившись и отвлекаясь на то, чтобы задёрнуть шторы. Чёрта с два она позволит АНБУшникам наблюдать, как они занимаются сексом! Затем она повернулась к Какаши, который смотрел на нее глазами, полными желания, с улыбкой на лице.       — Я не думаю, что тебе стоит так относиться к своему Хокаге, — поддразнил её мужчина, устраиваясь поудобнее на подушках, — я могу арестовать тебя за неподчинение, ты знаешь это?       — Ты говоришь это каждый раз, — возразила она, снимая с себя жилет и небрежно швыряя его на пол. В комнате было темно, но она чувствовала, что Какаши следит за каждым её взглядом, — и каждый раз ты выкрикиваешь моё имя и умоляешь меня повторить.       — Я не умоляю, — пробормотал он поджав губы. Чёрт, как ей хотелось наброситься на него укусить в надутые щёчки.       — Ты делаешь это. И тебе нравится.       — Возможно, — наконец соглашается он, — ты долго будешь там болтать или присоединишься ко мне? — спросил он, переводя взгляд на свой живот. Сакура проследила глазами в том же направлении и почувствовала, как ее губы пересохли, потому что Какаши провёл рукой по своему стоящему члену, всё ещё покрытому фартуком.       Ками-сама, она никогда бы не подумала, но голый мужчина в фартуке в цветочек был, пожалуй, самым сексуальным зрелищем, что она когда-либо видела. И если бы она к этому моменту не была промокшей насквозь, то намокла бы прямо сейчас.       Вероятно, она завороженно наблюдала за ним дольше, чем ей казалось, потому что она была освобождена от своих фантазий стоном Какаши, который продолжал смотреть на нее, потирая член.       Ох, чёрт.       Она бесцеремонно скинула на пол нижнее бельё и бросилась на кровать.       — С днём рождения меня, — прошептала Сакура, впиваясь в его губы своими, и её рука поторопилась сменить его руку.       О, это будет долгая, чудесная ночь.