Кира присела, вздохнула и ладонью убрала пыль на табличке. Букет, который они собрали вместе, Сменкина дрожащей рукой положила рядом. На порожке лежали уже высохшие цветы и венки, которые жители принесли в знак благодарности ещё год назад. Девушка уверенно схватила их в охапку и выкинула за забор.
— Зачем? — за спиной спросил Фил, в голосе читалось искренне удивление.
— Надо, — ответила Кира, вытерев руки об джинсы.
Ноябрь выдался пасмурным. На удивление снега не было, зато без конца лили дожди. По прогнозу погоды сегодня очередного ливня не должно было быть, только редкие солнечные лучи, поэтому ребята выбрались из домов и решили отправиться к памятнику героев войны.
Арт прикрыл глаза.
Первая Магическая война была безумной. Каждый день уходили отряды, которые часто не возвращались; каждый день многих товарищей забирали в лазарет, и если один выходил из него живым, то он считался просто везунчиком; каждый день погибали люди, падая в бою с марионетками и предателями-магами; каждый день они жадно смотрели друг на друга, как в последний раз; каждый день они с нарастающим волнением заходили к Кощею, молясь, чтобы близкие были живы. Каждый день был, как последний. Они сражались не за себя, а за близких, за убитых, за чистое небо, за свободу. Кто знал, что победа достанется слишком высокой ценой? Никто. Их смерть далась непросто всем. Даже Кощею. Когда они зашли к нему, к еле сдерживающему накатившие эмоции, к его неловким и немного даже стыдящимся взглядам, ребята поняли, что что-то случилось. И это «что-то» повергло всех в дикий шок.
Шаркающие шаги, будто человек идёт сюда нехотя, проклятья, на чем только белый свет стоит, Арт услышал сразу. Влад шел к ним из ближнего леса, засунув руки в карманы куртки и смотря вперёд, гордо вскинув подбородок.
— Привет, Княже, — поздоровался Фил, протянув руку. Князев пожал его ладонь и сел на скамью между Серафимой и Артом.
Кира кивнула пришедшему другу, стоя перед скамьи и смотря на статуи. Казалось, кроме памятника для нее никого не существует. Серафима положила голову на плечо Влада, дрожа, то ли от холода, то ли от нахлынувших воспоминаний. Он по-братски пригладил ее платиновые волосы.
— Вик придёт? — спросил Фил, присев рядом с Комиссаровой. — Кир?
— Нет, он не может, — она сказала это так, будто только что проглотила слезы.
Да, Вик и вправду не может. После всего того, что случилось, он вряд ли будет пестрить красками жизни. Арт видел его накануне, когда заходил за Кирой. Вик, страшно бледный, с потухшим взглядом, с синяками под бессмысленными глазами, худой до жути, вышел из комнаты встретить его. Он был в потертой майке и домашних штанах с пятнами машинного масла.
— За Кирой? — сухо спросил тогда Вик.
— Угу, — кивнул Арт, рассматривая его с ног до головы. — Ты как?
Вик слабо улыбнулся, и, сняв очки и начав их протирать краем майки, ответил:
— Благодаря тебе все хорошо. Не настолько, чтобы прыгать от радости, но я больше об этом не думал, — он, будто смущаясь и одновременно стыдясь, одел очки, окликнул Киру и попрощался, заперевшись в комнате.
Если честно, Арт рад, что Вик не пришел. Этот памятник может сломать все то, что они так долго строили. Во время войны каждый день он заходил после того случая в комнату Сменкина, проверяя его. Бывало, приходил вместе с Филом. Черных пытался хоть капельку порадовать Вика, но тот, уткнувшись лицом в ладони, сидел на кровати, не слушая никого. Кира тогда впервые заплакала на глазах Арта, не выдержала. Девушка в истерике кричала, что это она во всем виновата, что во время не среагировала, что не было бы таких жертв. Арт сидел рядом и успокаивал ее. Мысль о том, что Кира чуть не потеряла брата, свела ее с ума. Она, как и Вик, несколько дней пролежала в комнате, прежде чем снова поддаться в разведку.
— Маша где? — спросил Влад, вырывая своим вопросом Арта из воспоминаний.
— Уже ушла, — впервые за все время, которое они находились на кладбище, подала голос Серафима. Князев двусмысленно хмыкнул.
— Аленка от Саши не отходит, он уже как год в коме, — печально произнёс Фил, скрестив руки на груди.
Фил винил себя в этом, Арт знал. Тогда Саша позвал его с собой в архив по просьбе Кощея, найти информацию о вражеских летучих кораблях, но через несколько минут Черных стало скучно и он смотался под предлогом «мне срочно надо». Именно тогда по архиву начали бомбить. Вражеские ракеты падали на купол, уничтожая здание и все важные данные в нем. Саша был там один, с потолка на него упал огромный кусок штукатурки и камня, он не смог встать. Аленка, вся опухшая и красная от слез, сидит перед ним и ждёт, когда он очнётся. Ребята заходили к Абрикосову вчера, его состояние никак не изменилось. Ядвига Петровна вместе с Василисой пообещали, что найдут какое-нибудь зелье и заклинание, но от обеих волшебниц нет никаких новостей.
— Если бы можно было повернуть время назад, — прошептала Серафима.
— А многое бы изменилось? Мы бы заново пережили эту войну, эти потери. Да и нельзя вмешиваться в прошлое, сделаем только хуже, — сказал Влад, потрепав ее по плечу.
— Кир, иди к нам, — позвал девушку Арт. Сменкина помотала головой из стороны в сторону, и, что-то пробормотав, подошла к друзьям и села на свободное место рядом с Мещеряковым.
Ноябрь. Начало войны. Месяц дня рождения Серафимы. Она ненавидит осень, как и все они. Здесь уже ничто не поможет полюбить ее снова. Ни самый грандиозный праздник, не самое лучшее стихотворение Пушкина, ничего, ни-че-го.
— Я пойду домой, меня Вик ждёт, — Арт заметил, как она легкой рукой вытерла слёзы, чуть-чуть размазав тушь, вопросительно взглянула на него. Он помотал головой, хотел ещё посидеть здесь.
— Увидимся.
— Бывай.
— Пока.
Все это Кира услышала через спину, твёрдой походкой направляясь к выходу из кладбища. Арт какое-то время смотрел ей вслед, но потом перевёл взгляд на мраморные лица друзей на памятнике.
Трудно свыкнуться, что их всех нет. Что все они погибли на той войне, даже не закончив тринадцатый класс. Сейчас всем им должно быть уже по двадцать лет, жизнь бы только начиналась. Но нет, все разрушилось. Тогда они виделись в последний раз. Два страшных года решили всё.
— Фил, — позвала друга Серафима, дёрнув его за рукав кофты. — Можно мне... к маме с папой? — казалось, она вот-вот заплачет.
На ней война оставила очень большой след. Комиссарова была младше всех, она боялась смотреть ужастики, а тут кошмар пришёл в жизнь. Во втором году ее взяли в плен и пытали, а потом Повелитель беспощадно уничтожил дом, в котором жили ее родители... Несколько месяцев Арт водил ее к психологу, сестра пугала его (да что там, всех!) своим видом и словами, что говорила, когда война закончилась. Фил от неё не отходил ни на шаг. В квартире Арта и Серафимы гостиная комната по полному праву стала его, Черных переехал ещё в первый месяц после войны, родители разрешили. Мещеряков полностью доверял Филу в вопросе о заботе сестры. Он как-то чувствовал ее настроение, мог добиться на лице маленькую улыбку, успокаивающе на неё действовал, помогал Арту. Можно сказать, что теперь они без Фила, как без рук.
— Пойдём, конечно, — ответил Фил, встав со скамьи. — Давай, вставай, — ласково подав ей руки, он улыбнулся.
Уголки губ Серафимы мимолетно дернулись вверх. Пара ушла дальше, скрываясь за листвой деревьев, идя по тропинке к могиле семьи Комиссаровых.
— Фил молодец, — сказал Влад, когда они ушли. — Свои тупые шутки засунул куда подальше и сейчас заботится о любимой девушке. Я от него даже не ожидал.
— Мы все изменились, — философски заметил Арт, — Фил стал серьезнее и начал думать о других...
***
— Фил, пожалуйста, оставь меня одну, я не могу!
— Чтобы ты руки на себя наложила?! Ещё чего! Послушай меня, все будет хорошо, я обещаю тебе! Клянусь! Все пройдёт, как страшный сон. Начнётся светлая полоса...
***
...Кира стала мягче...
***
— Я во всем виновата! Надо было остаться вместе с ними! Тогда Вэл бы не погибла и Вик бы не решился на самоубийство! Почему я не пошла с ней?! Почему послушалась Кощея?! Почему?! Я последняя трусиха, вот и все!! Надо было мне тогда одной остаться на этой базе! Все из-за меня!
***
...Аленка стала тихой, не «горит», будто потухший огонь...
***
— Саша, милый, пожалуйста очнись. Мне так плохо без тебя, ребятам тоже. Найдите себе силы, я тебя умоляю, сражайся. Ты нужен нам, ты нужен мне. Мне нужен. Зачем... Будь проклят тот архив с Кощеем вместе взятые! Саша, пожалуйста...
***
...Маша заперлась у себя в комнате и не с кем не встречается...
***
— Они все погибли! Весь отряд! ПОЧТИ ВЕСЬ СКАЗОЧНЫЙ ПАТРУЛЬ! Я одна выжила, я одна осталась! Ты не понимаешь, какого это! Когда на глазах убивают друзей, а ты один остаёшься жив! Хочется закопать себя в землю рядом с ними..!! Ты чувствуешь себя последней сволочью, которая украла у них жизни!
***
...Вик более менее стал как-то забывать тот случай...
***
— Я виноват, что она погибла! Она пожертвовала собой, ради меня! Зачем мне жить с этим?! Да я не могу без неё! Ты не понимаешь!!! Что тебе, лидеру, Кира всегда рядом! А Вэл! Ее просто нет! Из-за меня! Я не хочу без неё жить!!!
***
....я стал жёстче и, как-то, что ли, строже....
***
— Вик, я приказываю тебе! Не надо!
— Приказывать умеешь?! Тогда прикажи, чтобы она вернулась! Ты же всемогущий! Сделай!
— Вик, Вэл пожертвовала собой не для того, чтобы ты сейчас запросто взял и повесился! Как ты не понимаешь, ты сестре нужен, ты родителям нужен, Родине нужен, нам нужен!! Ты подумал о нас всех?! А о Вэл?! Хочешь сказать, она погибла зря?!
***
...а ты стал совсем холодный.
***
— Тихо, Колючка, успокойся. Все хорошо, ты не умрешь, я клянусь... мы вместе будем жить в том домике, который тебе понравился, как ты мечтала. Ты не умрешь, мы будем вместе...
— Влад, она...
— ЗАТКНИСЬ, МАША!
***
Все воспоминания накатились волной. Было страшно закрывать глаза — появлялись страшные картинки прожитой войны, страдания друзей, их смерть.
Арт не раз проклинал Кощея. Если бы не он, остальные не погибли бы тогда. Да, ребята все сами вызвались на фронт защищать Родину против Повелителя и Моргарта, но именно Кощей приказал отряду остаться на вражеской базе, которую просто взорвали сами же оставшиеся, пожертвовав собой, уничтожили врагов. В живых остались только Маша и Вик, а Сменкин только благодаря магии исцеления Вэл. Казалось, война была просто страшным кошмаром. Но почему он продолжается? Арт выслушивал речи друзей каждый день, соглашаясь с тем, что с таким грузом тяжело жить. Но они сражались за это, он просто не может умереть, когда то, что они достигли такой высокой ценой настало, пришло в руки долгожданной победой. На войне не без жертв... но эти жертвы сознанию достаются слишком тяжело, слишком жестко, слишком страшно.
Влад достал из кармана куртки пачку сигарет. Быстрыми движениями открыл ее. Взяв последнюю сигарету, хотел выкинуть пачку в траву, но все же бросил в ближнюю мусорку. Нервничал, волновался, пугался, ненавидел этот мир, но прощал — Арт чувствовал, понимал и не осуждал. Если бы на месте Влада был бы он, то вообще бы спился, а Князев держится.
Почти.
— Получил Кощеюшка восстание, — горько усмехнулся Влад, поднося сигарету ко рту. — Зато мир спасли, все счастливы, герои войны замурованы в земле без чести и благодарности! — его лицо брезгливо скривилось.
— Не то слово, — согласился Арт, нахмурившись, — Поставили памятник и считают, что прощены. Уроды. Мы их зады спасали, пока они прохлаждались в кабинетах, и на тебе. Кто сейчас вспомнит о них? — в голосе появилась злоба. — А Кощей с Вась-Вась в лучах славы купаются, боготворят их. А то, что Сказочный патруль взорвал базу врагов, оставшись в ней, никто, поди, и не знает.
— Так и живем... — задумчиво произнёс Влад. — Хорошо, что вовремя Вика спасли тогда. Вернее, ты спас, — парень бросил на друга взгляд полный искреннего уважения, — А они все... — Влад кивнул на памятник, — ... нет их, и всё. Спасли мир, погибли, ради чего?! Неблагодарного мира?! Этого?! — Влад кинул сигарету на землю, безжалостно растоптал ее ногой и достал из кармана куртки новую пачку.
Арт перевёл взгляд на серое небо, мысленно соглашаясь с другом. Казалось, весь мир против них. А они опять сражаются, пытаются выкарабкаться, но все коту под хвост. Все похоже на ночной кошмар, в котором они мучаются. Мучаются все: Серафима над могилами близких; Фил, смотря на любимую; Маша у себя в комнате; Вик у себя в мастерской; Кира, виня себя во всем; Аленка, рядом с бесчувственным Сашей; Влад с Артом сейчас.
Памятник был таким, каким его заказывали. Погибшие друзья стояли на пороге, смело и решительно, сжав кулаки, смотрели вперёд. Каждая статуя была похожа на друзей, будто настоящие, а не мраморные. Вот они, справа налево, смотрят на мир, за который сражались. Под их взором Арту становилось стыдно. Ужасно стыдно за такое отношение остальных людей к героям войны. Родители ребят приходили сюда не так часто, а уходили еле волоча ноги. Один раз чья-то мама (с короной на голове) упала в обморок. После этого взрослые ограничили походы в кладбище. А Кощей так вообще появился только один раз, как мэр Мышкина и командир их отряда, произнёс речь. С виду хороший мужик, а оказался холодной сволочью. Может быть он и винит себя, стыдится сюда приходить, но сейчас Кощея хочется задушить в руках. Бессмертный? Плевать!
— Сашка должен выкарабкаться, у него выходов нет, — произнёс Влад, выпуская дым, — Аленка скиснет, если он не сможет. Я не смогу быть все время рядом с ней.
— А если вдруг... — хотел начать было Мещеряков, но Влад его безжалостно прервал:
— Я ее из под земли достану. Приду и дам взбучку. Нельзя забрасывать все. Как бы жестко это не звучало, пусть учится жить без Саши.
Артём двусмысленно хмыкнул. «А ты, видимо, научился!» — мелькнуло в голове. Он все знает. Кира рассказывала ему, как зашла к Владу один раз в гости. Весь рассказ она чуть не задыхалась, часто прикладываясь к стакану с водой. Девушка нашла Князева в его квартире в ванной у разбитого зеркала. На полу были пятна крови, а сам парень сидел, обвив руками колени, прижав их к себе, покачиваясь из стороны в сторону, бормоча под нос проклятия. Сменкиной пришлось его несколько раз ударит по лицу, чтобы привести в сознание. Она не скрыла, что испугалась за друга. Боялась, что он, как Вик не выдержит. Арт успокоил ее не сразу: обнимал, целовал в макушку, говоря, что Влад сильный и справиться, что все будет хорошо.
«Все будет хорошо»: слишком часто он слышит эту фразу от всех и от всюду. Все будет хорошо, но не так, как раньше. От воспоминаний хотелось волком выть на небо. Ничто не предвещало войны! Они учились в тринадцатом классе, планировали поступать вместе в магический колледж, веселились и развлекались, любили. А потом Моргарт и Повелитель захватили город, заставили всех голодать, страдать. Кощей организовал восстание, собрав лучших учеников и бойцов. Некоторые перешли на вражескую сторону, убивая с марионетками друзей и знакомых, предлагали присоединиться к ним. Ребята из из класса организовали свой отряд, бились бок о бок, не щадили ни капли магии. Их торнадо вошёл в историю. Арт, Фил, Кира, Вик, Алиса, Саша, Влад и Женя (Железяка) объединили свои силы, создав шторм, который уничтожал все на своём пути. А на его пути стояли враги.
Они потратили всю магию.
Торнадо разрушил одну из баз и большую часть армии марионеток. Ребята контролировали его, на что уходило ещё больше сил, которых не оставалось даже на то, чтобы шептать заклинание.
Они потеряли всю магию.
Друзья тогда пролежали без сознания несколько дней. А когда очнулись, их встретили с радостным улюлюканьем все восставшие, только друзья иногда кидали печальные взгляды.
В них больше нет магии. Ни капли.
Страшно. Дикий ужас. Арт до сих пор не осознал, что пережил все это. Не верилось.
— Арт! Влад! — кто-то кричал, звал парней из глубины кладбища.
Минута, за которую парни поняли, что это в стороне, куда ушли Фил и Серафима, и Мещеряков ринулся по дороге к ним. Влад не отставал, бежал сзади, чертыхаясь, выкинув сигарету в траву.
Парни растворились в появившемся тумане, оставив памятник. Серое небо затянулось чёрными, как уголь, тучами, не предвещая ничего хорошего. Птицы на небе взволнованно разлетелись. Поднялся ветер, срывая траву, качая деревья.
Табличка на памятнике гласила:
Памятник, посвящённый памяти о героях войны.
Варвара Соколова, Снежана Морозова, Алиса Зайцева, Василий Сидоров, Валентина Драгоций, Евгений Железков, Карина Кремлевская, Марина Стрельцова, Илья Муромов.
