Ну здравствуй, порноиндустрия

      Ничем не примечательный день для Кнуда прервался в тот момент, когда в студенческую столовую ворвался, словно стихийное бедствие, бесноватый Торфинн, даже в лучшие времена редко удостаивавший это место своим вниманием, а сейчас, когда нахождение на территории колледжа перестало быть чем-то привычным, появление его было чуть ли не сравнимо со вторым пришествием. Растолкав случайных обывателей, которым не повезло стоять на пути, бросил на пол портфель, с громким скрежетом, от которого поморщились все в радиусе одного метра, отодвинул стул, а потом вальяжно развалился на нём. Кнуд, до этого мирно попивающий кофе, дёрнулся, проливая часть содержимого на только что написанные конспекты. Ошарашенно смотря на произошедшую катастрофу, а затем поднимая взгляд на ухмыляющегося друга, студент развёл руками, готовясь, казалось, задушить его. - Что ты здесь делаешь? - Соскучился.       Подавив раздражение, Кнуд стал оттирать пятно, расползающееся на тщательно выглаженной рубашке белого цвета. Всегда одевался так, будто на подиум выходит через пятнадцать минут, а не собирается сидеть полтора часа на лекции в душной аудитории. Кстати, дело не всегда было в плотно закрытых окнах - с этим вполне справлялись нудно бубнящие лекторы. Рагнар, читающий им лекции по истории Древнего Рима, пытался добиться идеальной посещаемости от студентов и максимального внимания к материалу, который, кстати, подавался им просто отвратительно. - Да, но тебя отчислили. Как ты вообще прошёл мимо охранника?       Точно. Он вылетел, месяц назад. Видимо, нужно было меньше прогуливать пары вышеупомянутого Рагнара, в глазах которого ныне исключённый студент был главным врагом установленного порядка, сравнимый, разве что, с заговорщиками против Юлия Цезаря. Тяжко вздохнув, Торфинн выпрямил спину и, проигнорировав вопрос, сразу перешёл к причине своего визита. - Мне за квартиру платить через три дня, а я на мели. Стипендии нет, а с подработки я не успел наскрести.       Кстати о подработке. Как-то на спор он зарегистрировался на вебкам-сайте, наслушавшись историй о неплохой оплате подобной деятельности. Однако теперь дрочка перед камерой стала единственным источником дохода. И он бы не сказал, что особо большим. - Почему не позвонишь матери или сестре? - прекрасно осознавая, что страницу конспекта, тщательно выводимую им час, уже не спасти, Кнуд скрипя сердцем выдернул её и, вытерев стол, скомкал, выкидывая в стоявшую у стены урну. - Смеёшься что ли? Они не знают, что меня отчислили, как я объясню, куда подевалась моя стипендия?       Пожав плечами, Кнуд сунул толстую тетрадь в сумку и двинулся к выходу. Торфинн быстро закинул портфель на левое плечо и последовал за ним. Догнав друга уже в коридоре, преградил ему путь, вынуждая остановиться у стены, чтобы не мешать непрекращающемуся потоку студентов. Сейчас, когда они стояли лицом к лицу, была заметна их значительная разница в росте. - Торфинн, послушай. При всём моём желании помочь тебе, я не могу. Ты и так уже задолжал мне, постарайся найти работу. - Блять, Кнуд, где я за такой срок работу найду? Я несколько дней питаюсь солнечным светом, что мне, по-твоему, делать?       Нахмурившись, Кнуд посмотрел на наручные часы, осознавая, что до следующей пары у него осталось всего пять минут. Обречённо вздохнув, он на полном серьёзе ответил: - Снимись в порно. ***       Честно говоря, до него всё ещё плохо доходило. Пришлось пройти через все стадии принятия, в тайне надеясь, что Кнуд тогда неудачно пошутил. Но Кнуд не шутил.       Кто вообще мог подумать, что его старший брат, Харальд, окажется порнорежиссёром? Торфинн не мог, поэтому послал друга и быстро ретировался в местную курилку в надежде стрельнуть у кого-нибудь сигарету. А вернувшись домой, прочёл игнорируемое ранее сообщение о том, что ему предложили роль в гей-порно.       И вот он здесь. Пройдя всевозможные тесты на выявление венерических заболеваний, подписывает согласие на съёмки. - Поверить не могу, что у Кнуда есть такие друзья. - хмыкнув, Торфинн посчитал забавным то, что собственная роль во всём происходящем Харальда никак не смущала, - Ладно, твоим партнёром по съемкам будет Аскеладд, какого-то строгого сценария нет, раз это твой первый раз. А ты ещё и девственник, верно? Не попроси меня Кнуд, никогда бы не согласился снимать тебя, - наблюдая, как оператор расставляет камеры в помещении, Харальд ещё раз оглядел собеседника и добавил, - Аскеладд должен скоро появиться, у вас будет минут сорок на подготовку, можешь поговорить с ним, если появятся вопросы.       Удостоив режиссёра сухим кивком, он сунул руки в карманы мешковатой толстовки, всё ещё жалея о том, что согласился на подобное, хоть и выбирать не приходилось. Как ни старался, унять зарождающееся беспокойство не получалось. Одно дело - надрачивать на вебку, а совсем другое - демонстрировать потерю анальной девственности перед съёмочной студией и включенной камерой. Сухой смешок вырвал из мыслей, скребущих где-то под черепной коробкой, заставляя развернуться ко входу. - Эй, Харальд, кто пустил на съёмочную площадку ребенка? - всё ещё ухмыляясь, мужчина закинул явно не дешёвое пальто на вешалку, с любопытством осматривая парня, - ну, как тебя зовут, малыш? - Торфинн, - скрипнув зубами и поборов желание уйти, он добавил, - к твоему сведению, мне уже есть восемнадцать, так что выебать меня закон не запрещает.       Лицо мужчины было прекрасно знакомо - много раз видел его на порнхабе, а то, что ему подослали настолько опытного актёра, крутящегося в индустрии не первый год, лишь усилило желание сбежать. По непонятным причинам задумчивый взгляд сейчас был прикован к лицу Торфинна, который от такого пристального внимания неловко поджал губы. - О, так ты, парень, остёр на язык, - всё ещё вежливо улыбаясь, Аскеладд прошёл мимо, заглядывая в комнату, которую готовили к работе. - Нервничаешь? Можешь дерзить сколько угодно, но по тебе всё видно. - А я вроде не спрашивал твоего мнения, старик.       Не зная, куда себя деть, и бросая ещё один хмурый взгляд, мальчишка ретировался в душ. Пожав плечами, Аскеладд подошёл к режиссёру, понимая, что судьба сегодняшних съёмок полностью легла на его плечи. - Мы же классику снимаем? Хочу добавить кое-что в процессе. ***       Торфинна колотило, пока он стоял под холодными струями воды. Просто пиздец, и сбежать уже не получится, потому что портить отношения с Кнудом - последнее, чего сейчас хотелось. Глубокий вдох не помог успокоиться, но время поджимало, поэтому он вытерся махровым полотенцем и наспех натянул одежду. Плотная ткань толстовки теперь неприятно липла к телу.       Аскеладд уже был в холле, сидя на диване и что-то быстро печатая. Засунув галимую гордость куда подальше, Торфинн торопливо сократил расстояние и сел рядом, осознавая, что через несколько минут ему придётся заняться сексом с этим человеком. - Окей, старик, мне нужен совет. Я вообще не представляю, чего мне ждать и как вести себя.       От пристального взгляда, который, казалось, пронзал насквозь, хотелось поёжиться - настолько он был проницательным. Но, может быть, свою роль сыграл стресс, а голубые глаза совсем не сверлили в теле огромную дыру. - Харальд никогда не брал настолько неопытных актёров, тебе в каком-то смысле повезло, что ты снимаешься в паре со мной. Но вот что я тебе скажу, парень: это будет очень неприятно, тебе придётся симулировать, но со стонами главное не перебарщивай. Ты растягивал себя?       Блять. Торфинн, конечно же, этого не делал, и по лицу Аскеладда можно было наверняка сказать, что он всё понял. Кажется, будет не просто "неприятно". Предпринимать что-то было поздно, поэтому ему оставалось смиренно принять свою судьбу. - Как я уже говорил, - показавшийся в коридоре Харальд прервал тишину, образовавшуюся между ними, - чёткого сценария нет, но вот маленькая ориентировка, что вам нужно будет делать: "Сексом трахаться", - подумал Торфинн и чертыхнулся. - Торфинн садится на колени Аскеладда, после прилюдий ты ему отсасываешь, а дальше - анал. В остальном можете импровизировать. И кстати, Торфинн, - взяв со стола стакан с водой и пачку таблеток, он передал их собеседнику, - выпей и можем начинать.       После недолгого осмотра пачки последовал логичный вопрос о её содержимом. - Что там? - Крысиный яд, - сделав драматичную паузу и сжалившись над нервным подростком, Харальд всё-таки добавил, - успокойся, это обычное обезболивающее.       Замечательно. ***       Когда подали сигнал о начале съёмок, пришлось быстро взять себя в руки. Просто работа, так? Ну так иди и отработай свои деньги, раз плюнуть. Уверенно поставив колено в опасной близости от паха и считанные секунды сохраняя зрительный контакт, Торфинн впился в чужие губы. Поцелуй грубый, неудивительно, что они неприятно сталкиваются зубами, но этот факт игнорируется, потому что Аскеладд не даёт отстраниться, прикусывая верхнюю губу и сразу добавляя язык, расчётливо придерживая за талию, чтобы тот не свалился, всё ещё опираясь одной лишь ступнёй на колено. Тяжело дыша, Торфинн отстраняется и, не удержавшись, проводит пальцами по сухим губам, ощущая лёгкое покалывание на лице.       Сердце стучит в каком-то бешенном ритме, а дрожь в руках становится заметной, когда Торфинн неловко цепляется за край толстовки, быстро снимая её через голову и бросая где-то рядом с кроватью. Взяв, наконец, инициативу в свои руки, Аскеладд опаляет шею дыханием, чувствуя, как это действие вызвало дрожь во всём теле, и, игнорируя пальцы, впившиеся в плечо, легко касается губами и сразу же кусает, оставляя заметный след от зубов на коже. Пальцы, уверенно ведомые от плеч до впалого живота, по ощущениям оставляли ожоги. Только вот ожоги на нём со временем бы зажили, а эти полосы, которые даже не были осязаемыми, навсегда въелись, становясь несмываемым отпечатком. В это время Торфинн уже полностью перебрался на колени Аскеладда и, к своему стыду, упирался стояком в накаченные бёдра. Хмыкнув, мужчина сунул руки под джинсовую ткань и, очертив пальцами ягодицы, выбил из груди этим действием судорожный вдох.       Отстранившись после очередного поцелуя, парень, не разрывая зрительный контакт, медленно опустился на колени и принялся расстёгивать ширинку на классических брюках. Аскеладд, чувствуя своё превосходство в данной ситуации, принял расслабленную позу, позволяя припустить брюки вместе с боксерами.       Нервно выдохнув, Торфинн провёл по члену, смазывая выступившую смазку и, оставляя губами прикосновение на головке, начал постепенно насаживаться. Проведя языком по всей длине, он отстранился, продолжая ритмичные движения рукой. Повторно взяв в рот и заглатывая глубже, пережидает накативший до этого рвотный рефлекс. Рука зарывается в светлые волосы, подталкивая к более серьезным действиями, и Торфинн подчиняется, начиная старательно сосать. Низкий стон заглушается хлюпающими звуками, которые возникали из-за ритмичных движений головой. Аскеладд несдержанно подталкивал, чувствуя, как тот образовывает из пальцев кольцо, ведёт руку вниз и останавливается, не выпуская пульсирующий член изо рта. Не сдержавшись, мужчина толкается бёдрами, а Торфинн, смакуя маленькую победу, позволяет насаживать себя на всю длину, игнорируя выступившие из-за этого слёзы.       Но всё прекратилось, когда Аскеладд, крепко схватив за длинные волосы, заставляет отстраниться. Тонкая нить слюны прерывается, оставшись на опухших губах, дополняя лёгкий румянец и сбившееся дыхание. Торфинн, неловко пошатнувшись на затёкших ногах, перебирается на кровать и позволяет стянуть с себя джинсы, сам в это время, дотянувшись до линии пуговиц на белоснежной рубашке, принимается расстёгивать их, пока ткань не осталась болтаться на плечах, демонстрируя подтянутое тело, а попытки окончательно стянуть одежду предотвращаются, когда сильные руки легко подхватывают молодое тело и переворачивают на живот. Торфинн от малоприятного прикосновения к рёбрам задерживает дыхание, возобновляя его только тогда, когда пальцы перемещаются на талию, направляя и подсказывая, какое нужно принять положение.       Оказавшись в локтевой позе и выпятив зад, Торфинн предпочёл не думать, как унизительно это выглядит со стороны, ведь руки Аскеладда все ещё придерживали туловище, чтобы тот даже не думал опуститься, поэтому, застыв в ожидании, коротко вздохнул, когда почувствовал прикосновение горячего языка к анусу, вызывающее необходимость прикоснуться к себе. Потянувшись рукой к члену, он был тут же вжат в кровать, а прижавшаяся ткань создала трение, сделав эту необходимость ещё острее. Аскеладд отстранился, чтобы наклониться к нему и прошептать: - Не сейчас, просто расслабься.       Торфинн подчинился, и хватка на затылке ослабла. Обзор стал ограничен ещё сильнее, потому что лицо плотно прижималось к простыням, лишая возможности оглянуться за спину. Из-за этого повторное прикосновение выбило из него сдавленный стон. Только мысль о том, где его сейчас вылизывают, вгоняла в краску, а расплывчатая из-за невозможности сфокусироваться фигура оператора не сделала ситуацию лучше. Оставалось надеяться, что это не пустят в финальную склейку крупным планом, потому что Торфинн, смущённо кусающий губы, прямо сейчас смотрел в одну из камер.       Резкая смена температуры снова сделала своё, когда чувствительных стенок коснулась холодная смазка, а Торфинн шумно зашипел, почувствовав, как в него проталкивают палец, сразу после этого услышав бархатистый смех, который почему-то перестал раздражать его. Аскеладд не мог не заметить, что, даже если исключить смазку, нерастянутые мышцы приняли что-то постороннее чересчур легко, так что вопрос о том, какие интересные вещи Торфинну доводилось в себя пропихивать до этого, оставался открытым. Но, тем не менее, мужчина начал терпеливо подготавливать партнёра, растирая нежные стенки изнутри и вслушиваясь в тихие стоны партнёра. Тот нетерпеливо ёрзал, елозя сочащейся головкой по постельному белью, всё ещё не имея возможности нормально двигаться.       Когда кожа вокруг отверстия покраснела, Аскеладд вытащил пальцы и, перестав прижимать Торфинна к кровати, впервые прикоснулся к его члену. Стон, который тот издал, был чересчур звонким, из-за чего Торфинн злобно стиснул зубы, повернувшись к мужчине, но вместо того, чтобы адресовать кислый взгляд, был втянут в медленный поцелуй. Начиная водить грубыми пальцами по возбуждённому органу, Аскеладд стал осторожно входить, за секунду до этого оставив яркий засос на плече. Несмотря на довольно длительную для съёмок подготовку, Торфинн шумно втянул воздух, опуская взгляд вниз, из-за чего длинные волосы почти полностью скрыли лицо. Ощущение наполненности не было новым, но приятная стимуляция пальцами резко контрастировала с немаленьким членом в заднице. Выждав, пока Торфинн привыкнет, Аскеладд, всё ещё отвлекая приятными прикосновениями, начал медленно двигаться, чувствуя, как стенки рефлекторно сжимаются вокруг его члена.       Поданный съёмочной командой знак показал, что Аскеладд больше не может заботиться о благополучии неопытного партнёра, поэтому темп очень быстро нарастал, отражая пошлый звук шлепков от стен. Короткие стоны Торфинна звучали сухо в сравнении с более низким голосом мужчины, который всё ещё компенсировал неприятные ощущения резкими движениями ладони. Торфинн пытался сконцентрироваться на пальцах, размазывающих смазку по члену, игнорируя затёкшие руки и болезненные толчки. Сейчас единственное, чего ему по-настоящему хотелось - чтобы этот пиздец побыстрее закончился.       Будто прочитав его мысли, Аскеладд остановился и, вытащив член, перевернул его на спину, закинул согнутые ноги на плечи и, на секунду всмотревшись в спектр эмоций, отразившийся на красивом лице, в быстром темпе вошёл на половину длины, пока Торфинн, прикрыв глаза, вскинул голову вверх, в болезненном стоне раскрыв покрасневшие от поцелуев губы.       Понимая, что сейчас самое время провернуть то, что задумал ещё до съемок, Аскеладд осторожно кладёт руки на шею мальчишки, ощущая, как быстро пульсирует сонная артерия, и, сжимая горло, осложняет поступление кислорода в организм. Торфинн издаёт сдавленный хрип, в панике раскрывая глаза и хватая мужчину за запястья, когда все ощущения притупляются. Аскеладд ослабляет хватку, но руки не отпускает, убедившись в том, что всё в порядке, и с каким-то трепетом наблюдая за расслабляющимся лицом, ни на секунду не прерывая зрительный контакт. За время их недолгого общения довелось несколько раз убедиться в том, что актёр не обознался и действительно видел несколько стримов этого мальчишки на вебкам-сайтах. Чувствуя, как тело под ним обмякло, Аскеладд окончательно убрал руки, перемещая их с шеи на туловище. Глубокий вдох прерывается надрывным стоном, когда притупившаяся на секунды чувствительность вернулась, напоминая о боли в затёкших коленях, пока его долбили в податливое тело. Аскеладд доводит Торфинна до долгожданной разрядки, резко водя рукой по всей длине, а после кончает и сам, завершая всё быстрыми толчками. Он на некоторое время останавливается, прежде чем выйти из Торфинна, пока не слышит бодрый голос режиссёра: - Снято! ***       Они несколько минут проводят в тишине, оставшись в опустевшей после съёмок комнате. Торфинн, всё ещё приходящий в себя, не понимал, когда жизнь свернула не в то русло. Прикоснувшись к шее, он с недоумением посмотрел на мужчину, который лениво поднялся с кровати и, не одеваясь, собирался выйти из комнаты. Всё ещё хрипя, подросток с трудом сумел совладать со своим голосом. - Блять, нахуя ты меня начал душить вообще?       Аскеладд остановился и пожал плечами. - Нужно же было заставить тебя как-то кончить, ты постоянно душишь себя на стримах.       Торфинн, резко отвернувшись от мужчины, который, ответив, отправился в душ, накрыл лицо руками, сделав глубокий вдох. Просто пиздец.