Город

Вот уже неделю жители Пагус-Парвуса налаживали свою жизнь. Теперь люди перестали быть должниками Гадсона и могли не беспокоиться о крыше над головой. Кроме Полли, никто не хотел покидать деревушку. С тех пор, как загадочный ростовщик Джо Заббиду и его помощник Ладлоу Хоркинс ушли, девушка искала способ добраться до Урбс-Умиды. И вот наконец один проезжий торговец согласился её отвезти. Полли не питала больших надежд, что город окажется чудесным местом, в котором каждый может найти своё место и возможность реализовать себя. После рассказов Ладлоу Полли была готова к тому, что Урбс-Умида окажется не самым гостеприимным местом. Но она была готова к трудностям: туго набитым монетами кошёлек оттягивал карман её пальто. Девушка не собиралась сорить деньгами, а с самого начала рассчитывала на экономию. Сначала ей было необходимо снять небольшую комнату и найти работу. Повозка остановилась напротив трактира, расположенного недалеко от моста через вонючую реку, и Полли, вспомнив рассказы Ладлоу, решила найти съёмную комнату на окраине города, так как там было дешевле. Уже был вечер, поэтому ей стоило поторопиться. К сожалению, Полли так и не удалось найти себе жильё. Она присела на крыльцо закрытой обувной лавки. На девушку волной накатилась усталость, хотелось есть, а мысли о том, что ночь придётся провести на холодной улице, нагоняли на Полли отчаяние и страх. Она была готова заплакать, когда ей на плечо опустилась грубая, но в то же время нежная ладонь. Полли подняла взгляд и увидела морщинистое лицо уже немолодой женщины. Полли уже видела её сегодня: женщина стояла на площади и что-то говорила о детях, а прохожие кидали ей в шляпу деньги. С ней ещё два мальчика стояли и жалобно смотрели на проходящих мимо людей. — Милочка, ты же тут совсем околеешь за ночь! Пойдём, я накормлю тебя ужином и обеспечу ночлег в тепле, — ласковый голос и добродушная улыбка женщины не позволили Полли усомниться в её искренности. — Благодарю вас. Но кто вы? Я видела вас днём, — девушка не спеша следовала за незнакомкой. — Меня зовут Лотти Фитч. «Приют Лотти Фитч для подкинутых младенцев и Выкинутых мальчишек» принадлежит мне. Я забочусь о детишках и не могу остаться в стороне, когда эти невинные создания шатаются по улицам, а их родителям нет до них никакого дела. — Понятно. Меня зовут Полли. Я искала сегодня комнату и работу, но, как видите, безрезультатно, — вздохнув, девушка опустила голову. — Неужели тебя бросили родители?! — Нет-нет. Мои родители умерли, когда я была совсем маленькой. Я их почти не помню. — а кто же тогда тебя растил? Нет, ну просто отвратительно: сначала вырастить, а потом — бросить. — Меня растила швея, а потом пристроила служанкой в доме очень богатого человека. — Так ты из другой части города? — Простите, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. — Правда? Ну, в Урбс-Умиде в одной части города живут заносчивые богачи, которые думают только о том, как бы набить свои карманы и животы. А в этой части города живут бедняки, пьяницы, беспризорники, воры, трактирщики и лавочники, ремесленники и прочий народ. Большинство, конечно, негодяи и подлецы редкостные, но есть и очень хорошие люди. — А-а-а… Так вот вы о чём. Я не из города. Всю жизнь я провела в небольшой горной деревушке, которая называется Пагус-Парвус. А в город я приехала только сегодняшним вечером. — Тебя уволили, милая? Или случилось что-то плохое, из-за чего тебе пришлось уехать? — Ну… Это очень долгая история. — Расскажешь мне её за ужином? Я буду очень рада тебя выслушать. — Конечно. — Вот мы и пришли. Раньше тут был чёрный ход, но это помещение мы не смогли восстановить. Спускайся аккуратно, не споткнись. Тут нет света, а паршивец Питер не стал меня дожидаться. Придётся пока что пробираться в темноте. Но ты не переживай, я тебе помогу. Лотти взяла Полли за руку и повела в темноту. Её шершавая тёплая ладонь внушала девушке спокойствие и уверенность в том, что впереди её ждут тепло, уют и спокойствие. Они осторожно спустились по крошащимся ступенькам, которые, как и всё здание, не ремонтировались уже не одно десятилетие. В помещение проникало мало лунного света, но его хватало, чтобы увидеть в углу ворох истлевающего тряпья, в котором копошились крысы. Полли впервые видела крысу. Под ногами хрустела каменная крошка, в воздухе, словно грозовые тучи, пятнами висела пыль. Тут Лотти Фитч остановилась и постучала в деревянную дверь. — Питер! Немедленно открывай! — громко проговорила женщина. В её голосе помимо приказа Полли услышала заботливые нотки. Громкий скрип ржавых дверных петель чуть не оглушил Полли, а в глаза ударил свет, казавшийся необычайно ярким после нескольких минут проведённых практически в полной темноте. Привыкнув к свету, девушка увидела на пороге мальчика, державшего в руке керосиновую лампу. Роста он был небольшого и доходил Полли до плеч; одет он был в заношенную, местами рваную рубаху, поверх которой был надет потрёпанный жилет с двумя кармашками. Чёрные широкие штаны были все в пыли, а на ногах были ботинки, подошва от которых была готова оторваться в любой момент. Его лица разглядеть не удалось. — Добрый вечер, миссис Фитч. МЫ вас уже заждались, — проговорил мальчик, лучезарно улыбнувшись. — Ах ты негодник! — миссис Фитч подняла руку. На миг Полли показалось, что она собирается дать мальчику подзатыльник или пощёчину. Но женщина мягко опустила ладонь на макушку Питера и нежно, словно мать гладит своего ребёнка, потрепала его непослушные вихры. — А это кто? — мальчик пальцем указал на Полли. — Показывать пальцем — неприлично! — одёрнула его миссис Фитч. — Питер, это Полли. Полли, это Питер. А теперь иди на кухню и организуй девочке ужин, а потом принеси подушку, простынь и одеяло в свободную комнату, которая ближе к печной трубе. -Хорошо, миссис Фитч, — Питер с любопытством посмотрел на девушку и повёл её на кухню. Пока Полли ела горячую похлёбку, миссис Фитч рассказывала ей о своей жизни: о жизни воровки и пьяницы, о сыне, которого они с мужем решили продать зубодёру, чтобы купить выпивку, о несчастье её мужа Неда, которые большую часть времени проводит в своей комнате наверху. Также она рассказала длинную историю об озарении и осознании своих ошибок и ужасных поступков. Она поняла, что раскаивается в содеянном, поэтому она должна теперь нести окружающим добро. Вот и решила открыть приют и заботиться о никому не нужных детях. За чаем, к которому Питер подал ароматный ягодный пирог, Полли рассказала о своей жизни: о деревне, о работе служанкой, об ужасном богаче, который не ценил чужие жизни и думал только о себе, о загадочном ростовщике и его помощнике, об освобождении жителей деревни о гнёта эгоистичного богача и о решении перебраться в город. — Бедная моя девочка! — причитала миссис Фитч, — Сколько всего пришлось тебе пережить. Но ты не переживай. Я не позволю тебе остаться без тепла и крова. Жить будешь тут, а работу, если никто в городе не возьмёт тебя, мы и тут найдём. Верно, Питер? — Верно, верно, — мальчик, молчавший всё это время, был безумно рад наконец-то поговорить. — Можешь с нами ходить и карманы зевак обчищать. А можешь с нами по ночам в дома богачей забираться и граб… — он не успел договорить, как получил не очень сильный, но очень воспитательный подзатыльник от миссис Фитч. — Не слушай его, Полли, — успокоила она девушку, которая от слов мальчика чуть не выронила чашку. — Этот негодник любит всякую чепуху болтать. Если что, нам бы кухарка и прачка пригодилась. Но я ни в коем случае не настаиваю. Ты просто знай, что приют Лотти Фитч всегда даст тебе крышу над головой и горячий ужин. — Спасибо вам огромное за вашу заботу и доброту. Я и подумать не могла, что встречу такого доброго человека, — Полли благодарно улыбнулась. — Ну-ну, не стоит. Время уже позднее. Питер, проводи Полли в её комнату. Только без твоих любимых шуток и пугалок. — Хорошо. Доброй вам ночи. — Доброй ночи, дорогие мои. Отведённая Полли комнатка была довольно уютной и немного напоминала её каморку, в которой она жила будучи служанкой. У стены стоял шкаф, стену напротив пересекала слегка выпирающая печная труба, от которой по комнате разливалось тепло. В окно, под которым стояла кровать, заползал белый лунный свет. Также тут был маленький столик и табуретка. Пожелав Питеру доброй ночи, девушка легла спать. Ей долго не удавалось уснуть. Раз за разом она прокручивала в голове события прошедшего дня, а затем сама не заметила, как провалилась в сон. *** — В наше заведение не требуется новая работница, — грубо, будто в лицо плюнула, сказала тётка, владеющая паршивым трактиром, который вот-вот полностью разорится и перестанет существовать. — Не переживай, — успокаивал Полли Питер, который вызвался её сопровождать, чтобы девушка не забрела в какую-нибудь глушь. — Найдётся и для тебя работа. Миссис Фитч же предлагала тебе работать в приюте. Пусть и плата за труд будет невелика, но место-то хорошее. Знаешь, а я приму её предложение, а уже шесть раз отказали, — подумав, сказала Полли и слегка приободрилась, избавив себя от необходимости бродить по городу и до вечера искать работу. — Ну, тогда домой? — А ты не мог бы показать мне город? — Да без проблем. Вот мы сейчас по площади идём, — это центр этой части города. Здесь, — Питер указал в сторону, — самый известный и лучший трактир во всей Урбс-Умиде. Сюда даже богачи изредка заходят. От площади куча улиц ведёт в различные районы. Там находятся лавки ростовщиков. Вон та узенькая ведёт к домам, где можно снять практически любую комнату или целую квартиру, от самой убогой, до очень дорогой меблированной. Там-то тебя и подобрала миссис Фитч. — А это, я так понимаю, знаменитая на весь город и соседние деревни река Фодус, получившая широкую славу благодаря своей ужасной вони? — девушка зажала нос. — Угу. Сразу видно, что ты не здешняя. Горожане-то уже к реке привыкли. Но сейчас прохладно, поэтому запах не такой сильный. А вот летом, когда жара, не знаешь, куда от него деться. — Они перешли мост, а девушка даже задержала дыхание, так как от мерзкого запаха у неё закружилась голова и перед глазами заплясали тёмные пятна. — Тут у нас мастерские, — продолжал объяснять и показывать Питер. — Также тут уйма различных магазинчиков, в которых можно приобрести кучу всякого хлама: антиквариат, картины, различные сервизы, хрустальную посуду, коллекции жуков и прочего, старинную мебель и тому подобное. — Это уже другая половина города? — Пока нет. Там ещё дальше один мост будет. Вот за ним и начинается территория «избранных», — Питер с нескрываемой злобой посмотрел в ту сторону и сплюнул на мостовую. — Гады. Гады они все. Считают себя особенными, а к простым горожанам относятся с ненавистью. Для таких мерзавцев, у которых в голове, кроме мыслей о деньгах и роскошной жизни, ничего нет, простые люди — всего лишь скот. — Извини, нет злись. Пошли домой. — Да всё нормально, — мальчик развернулся и повёл девушку обратно. — Просто знай, что для простых смертных вход туда закрыт. Стража сразу вышвырнет. — Я поняла. — Слушай, я тут укра… заработал, немного. Давай в трактир зайдём, а? Выпьем по кружке эля, отметим, что ты теперь с нами жить и работать будешь. Ну? — Разве детям можно пить? — Мне уже 15, да и от одной кружки ничего ужасного не случится и конец свет анне наступит. — Раз ты настаиваешь, то давай, — Полли улыбнулась. — Отлично! Тут недалеко есть одно хорошее заведение. Полли и Питер направились к трактиру. Девушка радовалась, что ей теперь есть где жить, да и с работой вопрос решён. А Питер был очень рад тому, что нашёл нового товарища.