Closer

Победа на матче была просто оглушительной. Трибуны гудели, а яркие прожекторы ослепляли. У всей Карасуно горели щеки и слезились глаза. В первые минуты сложно было верить в собственную победу, будто игра еще идет. Хината в шоке стоял посередине площадки, когда все ребята кинулись его обнимать. В тот миг все события происходили, словно проносясь картинками по телевизору. Это он забил последний мяч, он забил с подачи Кагеямы. Тобио отдал ему пас в решающий момент, полностью доверяя эту атаку ему. И у них все действительно получилось, они выиграли после пяти таймов изнурительной игры, в конце блистая их лучшим приемом. Все это похоже на сон. Танака поднял на руки Хинату, крича от радости, тогда вся команда присоединилась к нему, выкрикивая поздравления. Тренер Укай звал всех на построение, а биение в сердце все не унималось. В плотной шеренге Тобио что-то тихо прошептал ему, когда все опускались на поклон, но сейчас все никак не удавалось вспомнить, что же там говорилось… *** Хината приподнялся на кровати, поправляя съехавшую больничную рубаху. Нога снова болела, все никак не давая спать по ночам. Через твердый гипс даже нельзя было хоть как-то помассировать ноющие мышцы. Чувство беспомощности снова сдавливало грудь, а чувство обиды болело в сердце куда больше сломанной ноги. Тяжело вздохнув, Шое зажмурил глаза. Сейчас нужно выпить обезболивающее, которое оставил врач. Но картинки того дня все плясали в закрытых глазах, а сердце снова колотилось как бешенное. Каждую ночь, эти таблетки запивались водой, и каждую ночь боль ничуть не стихала… Может это они виноваты… Наверное, стоило быть внимательнее. Нельзя было так беспечно относится к реальной конкуренции в спорте, нельзя было недооценивать людей, которые готовы пойти на все ради одной минуты славы. *** В тот миг, никто даже не подумал обратить внимание на побежденную команду. Все были действительно счастливы, впереди их ждут национальные, а выигрывают действительно те, кто оказался сильнее. Нохеби были проигравшими, так получилось. Их команда оказалась слабее в этом году, но чья была в том вина? Хината хорошо запомнил лишь тот взгляд, когда шел с Кагеямой по длинному коридору, встретившись с Сугуру. Тот поздравил с победой, пожимая им руки. Но глаза… Его глаза выражали такую злость, что захотелось вдруг закрыться руками и поскорее сбежать. А те слова о поздравлениях, все это было так фальшиво и действительно жутко. После, когда все ехали в автобусе, Тобио просто назвал того слабаком, который не умеет проигрывать, а Хината не хотел думать о той команде совсем. Сейчас уже все хорошо, тело устало и переживать о чужом поражении точно не хотелось. Наверное, Сугуру и правда имеет право злиться, но для них это было совершенно не важно. *** Слышались всхлипы и рваные вздохи, которые постепенно вырывали из сна. Кагеяма открыл глаза, привыкая к кромешной темноте. Со стороны кровати раздавался тихий скулеж. Тобио встал со стула, покачиваясь на онемевших ногах из-за неудобной позы во сне. Хината старался заглушить плачь, уткнувшись лицом в подушку. Захлебываясь вздохами, становилось тяжелее дышать. Все тело дрожало, а тревожность никак не отступала. Дурацкая нога болела, а тот день все крутился и крутился в голове. Почувствовав на спине горячую ладонь, Шое вздрогнул и резко замолчал. Опять он виноват. — Эй, выпей воды. — Тобио продолжал гладить спину, пронося волны тепла в месте соприкосновения. Всхлипы стали громче, Хината лег на спину и продолжил рыдать, все больше задыхаясь. — Я снова разбудил тебя. Прости меня, прости, прости, прости! — Его руки цеплялись за широкие плечи, он смотрел прямо в голубые глаза напротив, прося прощения снова и снова, словно не только за свою истерику. Кагеяма обнял маленькое дрожащее тело, разрываясь уже от своей боли в груди. *** Карасуно готовились к национальным, полностью посвящая себя тренировкам. После той победы, все воспарили духом, каждый пробовал что-то новое, оттачивая свои движения снова и снова. Жизнь шла своим чередом. Они всегда приходили очень рано и поздно возвращались домой. Кагеяма становился все задумчивее на каждой тренировке. Никто не понимал в чем дело, пасы оставались отличными, он ни с кем не ссорился и хорошо играл. Шое всегда отвечал за него, что все нормально и не о чем беспокоится, но сам никогда не упускал из виду каждую эмоцию связующего. Кагеяма был действительно странным в последнее время. Он будто все время размышлял о чем-то, а его лицо в такие моменты становилось действительно страшным. Есть еще одна деталь, которую другим и правда сложно заметить, но Шое был внимательным к Кагеяме. Всегда. Тобио отдалился от него. Нет, он все так же подавал ему, проводил классные пасы и хвалил за приемы, но они больше не разговаривали. Он не провожал Шое домой, не занимался вместе уроками, не покупал вместо одного пакета молока- два. Он вообще молоко перестал покупать. Что-то точно было не так. В тот вечер, на выходе из спортзала Кагеяма окликнул рыжего. Его руки заметно дрожали, и он все, кажется, пытался что-то сказать… *** Дрожь в теле постепенно утихла, паническая атака отступала, а Кагеяма все продолжал гладить по спине. Он проследил за тем, чтобы Шое выпил седативные и нужное обезболивающее. Дыхание Хинаты приходило в норму и маленькие ладошки прекратили сжимать чужую футболку. — Я теперь стал бесполезен. Тихий шепот пронзил мертвую тишину в палате, и Тобио снова напрягся. Грудь прострелило болью. Хината больше не говорил о желании победить, больше не было разговоров о светлом будущем его волейбольной карьеры. Глаза, которые были полны жизни, амбиций и мечтаний, сейчас не отражали ничего. Сейчас в его душе остались только боль и переживания, а мысли в голове терзали паника и тревога. Тобио хотел остаться тем, кто будет твердой поддержкой, он обещал себе быть сильным за двоих, но каждый раз, когда Хината говорил что-то такое — боль терпеть становилось намного сложнее. Если бы только он смог защитить его тогда… *** Хината хлопал глазами и не знал куда деть свой взгляд. Кагеяма признался ему. Снег тем вечером шел стеной, а из зала тусклый свет красиво падал на сугробы. Может все из-за холода, но лицо действительно залилось краской. Тобио все молчал, пока не поднял взгляд на лицо, покрытое почти незаметными веснушками, и не увидел покрасневшие щеки. — Придурок, ты так и будешь молчать? — Кагеяма хмурил брови и, кажется, правда занервничал. Шое, заметив нервозность, с которой вылетали слова, тихо хихикнул. Значит все эти последние дни, он думал, как признаться? И получается, по-настоящему, переживал. Улыбка с лица начала спадать, когда мысли Хинаты снова приходили в норму, и ровно через минуту он вдруг все понял. Кагеяма готовился, он нервничал тогда и был на взводе сейчас. Он был серьезен. Внизу живота приятно закололо, а ладони чуть вспотели. Сложно сказать, что это было за чувство, но Шое точно расценил его как приятное. Мысли в голове быстро закрутились и начали подбрасывать все эти моменты, когда их слова или действия тогда казались странными. Когда Кагеяма после тренировки сказал ему, что тот может взлетать еще выше, и он сделает все для того, чтобы его пасы были удобны для этого. Когда они ехали на одном велосипеде, а Тобио крутил педали, потому что Хината сказал, что его ноги сильно устали после многих кругов «подбора». Когда они начали вдруг держаться за руки из-за того, что на ночевке у Танаки резко выключилось электричество, и как после этого у них обоих горели щеки. Таких «странных» моментов, как оказалось, было очень много. Когда же это все-таки началось? — Знаешь, забудь лучше. Можешь промолчать, да. Я ляпнул не подумав, извини. Тобио подал голос, и вдруг развернулся направляясь в раздевалку. Хината наконец отмер из оцепенения. Сколько он молчал? Черт, все не так. Кагеяма услышал быстрые шаги, как вдруг тонкие руки обвили его талию, а маленький нос уткнулся ему в спину. Время будто замерло тогда, а тело стало тяжелым. Тобио просто замер и не мог пошевелиться. — Глупый Дурояма. — Тихо раздалось в спину. *** Утром пришли Даичи и Сугавара. Они принесли фрукты и новые наушники с плеером, «чтобы Шое не скучал». Хината чувствовал себя куда лучше, чем этой ночью. Он поддерживал беседу, и даже иногда улыбался. Кагеяма, предложил сходить всем за кофе. Хотелось оставить ребят поговорить немного наедине, он и так сутками с ним в палате. Никто из них не упоминал тренировки или волейбол вообще. Даичи рассказывал о том, как Танака все пытается подступить к Киеке, а Нишиноя постоянно лезет подраться. А в магазине Тренера Укая украли 50 пачек презервативов, и кому вообще столько понадобилось? А Шое и правда смеялся. Кагеяма, честно, не мог отвезти глаз, у него прекрасная улыбка, он должен улыбаться чаще… Сугавара все кидал на Тобио будто сочувующий взгляд, когда ребята уже собирались уходить. Как только дверь палаты за ними закрылась, а Хината остался там разбираться с новым плеером, Кагеяма тут же начал говорить первым. — Я не уйду. — Слушай, сходи домой хоть на одну ночь, поспи там, прими душ. Ты сидишь с ним уже три дня к ряду. Такими темпами, тебя скоро рядом с ним положат. — Суга поправлял пальто и говорил очень быстро, будто он злился на что-то. Даичи похлопал того по плечу и посмотрев на Кагеяму, промолчал. Тобио, мысленно поблагодарил его. — Спасибо за заботу, Сугавара Семпай, но я все же останусь. — Ты невыносимый ребенок! — Даичи потащил Сугу к выходу, не давая тому сказать что-то еще со злости. Вернувшись, Кагеяма заметил, что дверь в палату осталась немного приоткрыта. Глубоко вздохнув он уже собирался было войти, когда через щелку вдруг увидел, как Хината слушает музыку с нового плеера, откинувшись на изголовье. На его лицо падало солнце, и вся палата была такой светлой, будто это он освещал ее свои теплом. *** Через неделю они смеясь, целовались при входе в школу, пока никого не было. Каждую перемену толкали друг друга и улыбались, пока остальные думали, что те снова ссорятся. Хотелось больше касаний, больше быть рядом. Кагеяма не мог усидеть на последнем уроке, все дергая ногой. Осталось полчаса до конца, потом тренировка. Они с Шое будут играть вместе, забивая мячи, будут рядом друг с другом. К этому новому чувству несложно было сразу привыкнуть. В животе будто летали бабочки, каждый раз, когда он видел Хинату, и все это было действительно наяву. К хорошему быстро привыкаешь… — Эй, Тобио! — Шое помахал рукой стоящей фигуре у спортзала и ускорил бег. Кагеяма поймал его на лету и быстро чмокнул в губы, поставил того на землю. Вот-вот должны прийти остальные, они пока никому не рассказали. — Хочешь переночевать у меня сегодня? Сестра уехала к родителям в Токио. Можем посмотреть фильм или поиграть в приставку. — Тобио опустил взгляд вниз, немного краснея и говоря тише. Хината взял его ладони в свои и широко улыбнулся. Тот чуть ли не крича ответил «Да», когда они вдруг увидели, как Танака выходит из школы, гремя ключами от спортзала. Кагеяма быстро выдернул свои ладони, а Шое только рассмеялся. *** — Классный плейлист. Хочешь послушать? Хината сидел на кровати, болтая здоровой ногой, все еще воткнув один наушник в ухо. — Не очень. Как ты себя чувствуешь? — Думаю, нормально. Хотел в душ сходить как раз. — Я помогу, откладывай давай свою игрушку новую. Тобио поднес с кровати костыли, и помог встать, придерживая за плечо. — Кагеяма отбирает у меня игрушки, какой злюка. В ванной он помог раздеться и настроил теплую воду. Когда Шое, запротестовал, что сможет и сам помыться, Кагеяма вышел, но настоял на том, чтобы тот не закрывал на замок. В палате вдруг стало тихо, слышно было только приглушенный шум воды. Такой тишины не было здесь очень давно. На виски резко стало давить, а усталость, кажется, все-таки сказывалась на организме. Сев на кровать, Тобио открыл телефон, просматривая новые уведомления. Сестра каждый день писала гневные СМСки с просьбой вернуться домой, а родители сочувствующе успокаивали по телефону. Ответ все равно был всегда один и тот же. Кагеяма больше облокотился на кровать, начиная отписываться сестре. Голова все болела, а глаза начинали слипаться. Снова раздаются всхлипы, которые опять вырывают из сна. Тобио уже привычно хотел налить воды, когда вдруг заметил, что в палате не темно. Сейчас вечер. Он обернулся на ванную, в которой по-прежнему раздавался шум воды. О боже. — Шое, господи, прости меня, — Кагеяма тут же выключил воду и снял с крючка махровое полотенце, укрывая дрожащее тело. — Я уснул, черт. Я заснул, прости. Хината всхлипывал и крупно вздрагивал на вдохе. Он не прекращал плакать, пока Тобио вытирал его насухо. В груди снова болело, а паника опять путала мысли, когда он начал тихо бормотать. — Это я во всем виноват, это все из-за меня. Я должен просить прощения, прости меня, прости меня, пожалуйста. *** В тот вечер снова нападали сугробы, а на улице было около нуля. В темноте снег красиво блестел под фонарями, переливаясь цветными бликами. Кагеяма крепко держал маленькую ладошку, и все пытался отдать свой шарф. Хината смеялся, показывая язык и озорничал, специально отказываясь. — Я сейчас сам на тебя его напялю. Ты простудишься, идиот. — Тогда догони меня и попробуй надеть его. — Шое расцепил их руки и дернулся вперед. — Хината, придурок! Кагеяма не сразу припустил, бегать не хотелось, они устали на тренировке, откуда только у этого идиота столько энергии? Тобио ускорил шаг, но тут же резко остановился. Вдалеке раздался крик. Быстрая тень проскочила из-за поворота, тут же ударив в живот. Кагеяма поскользнулся и упал лицом вниз, как его тут же вдавили ботинком в твердый, холодный лед. Хината лежал на спине в снегу и тихо постанывал. — Какого хрена?! — Тобио пытался вырваться, его руки больно скрутили за спиной, а нога давила на голову еще сильнее, когда тот вдруг заметил капли крови на белоснежном сугробе. Глаза в ужасе распахнулись, а грудь резко сдавило, не давая сделать полный вдох. Возле Шое стояли еще пара человек, он узнал их, Нохеби, они из той команды. — Сука! Пусти меня! — Тише, Кагеяма-кун. Хватит дергаться, иначе я тебе руку сломаю. — В доказательство своим словам, он сдавил захваченные руки еще сильнее. — Сугуру, блять. Это ты?! — Кагеяма зашипел от боли и начал дрожать, пока липкая паника охватывала тело в больше и больше. — Вы хотели на национальные? Думали, победить нас так просто? — Сугуру говорил размеренно, но в словах было, кажется, столько злости. Прямо как тогда… Страх сдавил горло, и все тело забило дрожью. Он ненормальный, что за чушь? — Ты что несешь?! Мы просто победили и все, это была честная игра! — Нет, нет, нет, вы жульничали, ты забыл? — Да ты псих, блять. Сугуру замолчал, а те двое начали вдруг подходить ближе к лежащему Хинате. — Сука! Не трогайте! Не трогайте его, блять! — Кагеяма запаниковал, стараясь ползти вперед, когда лицо резко обдало сильной болью, а из носа потекла кровь. — Я же сказал, не дергаться! — Дайшо наклонился к нему, беря лицо в руку и сжимал держа ее прямо. — Этот первогодка со своей атакой как надоедливая муха, разве можно так? Мне, кажется, что это очень даже не честно, а? Те двое подняли Шое за ворот куртки и поставили на колени. У Хинаты шла кровь, его глаза были полузакрыты из-за отеков от ударов, а губы треснули. Руки удерживающие Кагеяму, снова подняли его голову, чтобы взгляд шел прямо на него. Волна злости была, наверное, больше паники, когда снова раздался крик. — Я убью вас, суки! Только троньте его, и я убью, нахуй, каждого из вас! Двое, что удерживали Хинату будто опомнившись, вдруг замялись, смотря на Сугуру. Кагеяма сплевывал кровь, которая текла по губам и тяжело дышал. Снегопад усиливался, а ветер уже пронизывал до костей. — Да ладно вам? Просто сломайте ему ногу, мы же никого не убиваем. Все с переломами ходят. — Дайшо крепче удерживал голову Тобио, чтобы тот смотрел прямо. На секунду стало слишком тихо. Треск сломанных костей теперь, кажется, навсегда останется в подкорке вместе с этим истошным криком. Хината кричал, слезы катились из его глаз, когда раздалось громкое рыдание. Глаза Тобио застелила пелена ярости, он истошно кричал. Те двое, бросили Хинату, помогая Сугуру удерживать Кагеяму. — Я убью вас! Я вас всех убью! — Слезы градом полились на закрапанный кровью снег, силы словно покидали тело, а плачь все усиливался. Они бросили его, сразу, как только тот перестал вырываться и кинулись бежать в сторону парковки. Тобио упал лицом в землю и пытался ползти, не прекращая плакать. Положа голову Хинаты к себе на колени, Кагеяма зашарил по карманам, доставая телефон и набрал номер дрожащими руками. Шое тихо постанывал и сжимал глаза от боли, пока холодные руки гладили его лоб, пытаясь держать в сознании. Даичи приехал через 10 минут, тут же следом за машиной скорой. Они забрали Хинату, а капитан держал Кагеяму, пока тот захлебывался рыданиями и порывался в ту же машину скорой. *** Уложив Шое в теплую кровать, Тобио лег вместе с ним чтобы согреть холодное тело. Он укрыл их одеялом, а Хината уткнулся носом ему в грудь. Тело било легкой дрожью, мысли путались в голове, принося раздор. Снова не углядел, снова невнимательность. Брови свелись на переносице, а ладонь, гладящая Хинату вдруг замерла. — Кагеяма-кун, опять много думаешь. — Холодный нос потерся о футболку, вызывая мурашки по телу. — Прости. — Тобио продолжил водить ладонью по его спине. — Все пройдет, все пройдет рано или поздно, да? — Рыжая макушка показалась из-под белого одеяла. — Их поймали, тебя больше никто никогда не тронет. Я обещаю. Шое вздрогнул от упоминания Сугуру и снова замолчал, начиная возиться по кровати, сплетая их ноги. — Я люблю тебя Кагеяма-кун, — Тихий шепот было почти не слышно в темноте этой палаты, но сердце Тобио начало биться быстрей. — Обними меня крепче, пожалуйста. И не дай мне угаснуть. Кагеяма стиснул Хинату в объятиях, утыкаясь носом в мягкие рыжие волосы. — Я всегда буду рядом.