Слухи

      Слухи в Хогвартсе были чем-то естественным. Неизменным и постоянным, словно призраки, движущиеся лестницы и профессор Дамблдор. И, конечно же, каждый новый учебный год начинался с новых слухов.       Гарри, вообще-то, терпеть не мог сплетни. В основном из-за шумных посиделок его матери, ее сестры – его тетушки – и ее подружек – Алисы и Молли. Младший Поттер не имел ни малейшего желания разбираться в правдивости или лживости любых слухов, насколько бы громогласными и волнующими душу они ни были.       Он зачастую вообще не замечал их – в упор не видел и не слышал. А потом просто сталкивался с их последствиями. Например, обычные россказни о нападении гиппогрифа на Малфоя закончились грандиозной сплетней о том, что животное приговорили к настоящей казни через отрубание головы топором (настоящим топором настоящего палача) прямо в Хогвартсе. Конечно же, это было не так, и Дамблдору даже пришлось отдельно опровергать их, чтобы хоть как-то вернуть контроль над ситуацией.       Темами первого семестра четвертого курса обучения Гарри Поттера стали: отменившийся квиддич, Турнир Трех Волшебников, прошедший Чемпионат мира, новая манера директора заплетать бороду в косичку и… - Говорят, у нас новый учитель по ЗОТИ, - заметила Гермиона.       Невзначай. Как бы между делом. И, к сожалению, поздновато.       То есть, большая часть студентов готовились к очередному «халявному» занятию с Квиреллом, а теперь выясняется, что пресловутая «лафа» окончена. Ну, как – готовились?.. У большинства студентов вся подготовка свелась к поиску нужного предмета в расписании занятий.       Поттер в удивлении округлил глаза. «А что с Квиреллом?» - хотел он спросить, но его опередила Браун, как всегда подслушивающая их разговор. - Ага, я слышала, что он красавчик. - А я слышал, что он жуткий и опасный темный маг, - подключился Симус. – И страшный, как Снейп. - И потому всегда ходит в шляпе, - присоединился Рон, услышавший это от Фреда и Джорджа. Ну, или что-то подобное. – Как директор. - Быть того не может, - заспорила Лаванда. – Шляпы сейчас носят только старперы. - …Неужели, - вкрадчиво проговорил незнакомый мужской голос за их спинами, и Браун даже взвизгнула от страха.       Гриффиндорцы обернулись со смешанным чувством. Любопытство глушило страх, а смущение (как же, попались на промывании косточек) смягчалось только радостью и облегчением (что они только начали и не успели зайти в своих измывательствах неотвратимо далеко). Они знали, кого увидят – не нужно было быть гением, чтобы догадаться. Так что им просто хотелось узнать, насколько сильно они встряли. Из чего был сделан новый преподаватель?,.       Гарри устало вздохнул. Он предпочитал не лезть на рожон без острой на то необходимости. И рисковать репутацией спокойного и прилежного, хоть и не шибко способного, студента было ему не с руки: мама наверняка расстроится.       Новый учитель и в самом деле носил колдовскую шляпу – огромную, с широкими полями и алой лентой. Наверное, именно так выглядела Распределяющая шляпа в свои лучшие годы. Он, правда, не оказался красавцем – к разочарованию тяжело вздохнувших Парвати и Браун. Обычное бледное лицо неулыбчивого мужчины средних лет, если не брать во внимание довольно-таки заметное косоглазие. - Почему стоите в коридоре? Звонок вот-вот прозвенит. Живо в аудиторию.       Под внимательным взглядом преподавателя время тянулось невероятно медленно, несмотря на то, что звонок должен был прозвенеть скоро. Но неизбежного невозможно было избежать.       Гарри с Роном, не сговариваясь, заняли места на задних партах. Обычно они сидели прямо за Гермионой, предпочитающей вторую или первую парту. Сейчас практически всем казалось, что разумнее было как можно сильнее удалиться от нового учителя. Так что Грейнджер была единственной, кто рискнул остаться на своем обычном месте.       Впрочем, как быстро выяснилось, профессор Риддл оказался более чем нормальным учителем. Более того: очень скоро многие на самом деле обрадовались замене (даже несмотря на резко возросшую сложность занятий). Беспутный Квирелл мало походил на серьезного и основательного Риддла. И некоторые странности только усиливали интерес к нему. Хоть и до гордого звания «чудик», что в той или иной степени носило большинство учителей Хогвартса, ему было далековато.       Даже несмотря на шляпу, которую профессор в самом деле никогда не снимал. По слухам, даже в кровати. Из-за этого в какой-то момент стали популярными шутки про странные требования Дамблдора к преподавательскому составу.       Даже несмотря на привычку подкрадываться к своим ученикам со спины и некоторое время стоять молча, слушая их разговор.       Даже несмотря на полное игнорирование им же рекомендованной учебной литературы. Все – до единого - занятия проходили исключительно под его монологи.       Ах, да. Монологи. Несмотря на довольно серьезный внешний вид и мрачное лицо, профессор Риддл любил поговорить. Причем не обязательно о своем предмете. Так не одно и даже не два занятия были безнадежно пропущены. Не то чтобы зря: истории, которые он рассказывал, хоть и не особо согласовались с главной «темой дня», были не только интересны, но и в некоторой степени познавательны.       Профессор Риддл регулярно спорил с директором, чего за все существование школы не было практически ни разу. И зачастую поступал наперекор его приказам, принимая довольно противоречивые решения. Особых неудобств – студентам, по крайней мере – эта его черта не доставляла.       В его чудачествах, как Гарри довольно быстро обнаружил (и был крайне изумлен и недоволен своим открытием), была и плохая сторона.       Любимчики и «любимчики».       Как профессор Риддл определял себе студентов на эти роли, было непонятно. Вроде откровенных бездарей он щадил и на занятиях относился со снисхождением – или наоборот: Гермиону, с первого же занятия оказавшуюся в первой категории, Риддл настолько часто вызывал отвечать, что девушка быстро стала номером два по болтливости на ЗОТИ. После самого профессора, конечно.       Гарри же, сын аврора и крестник аврора, признанный одним из самых способных в Защите студентов, безнадежно застрял во второй категории. И ладно, если бы просто застрял. Малейший «косяк» и тупейшее недоразумение приводили к отработкам. Вечер за вечером, капля за каплей, их накопилось столько, что даже Снейп со своим мерзким характером не мог влезть в совсем уж ожесточившееся расписание Поттера. При этом, от начала года и прошло всего ничего времени.       Надо сказать, его и прошло-то буквально два месяца.       Так что Гарри был единственным, кто все выходные и все вечера проводил на отработках с профессором Риддлом, и он же был единственным, кто пропустил приезд иностранных гостей в Хогвартс. И начало пира тоже.       Если бы он знал, чем ему это аукнется, он бы ни за что не стал выполнять поручения Риддла. Вот просто плюнул бы на все и пришел в Большой зал вовремя. Вместе со всеми. А так…       А так, отработки Риддла не были чем-то ни чем-то обычным, ни чем-то напрягающим – хоть и нельзя было сказать, что подобной практики не придерживался больше никто в школе. Не только у него были собственные проекты и желание сэкономить немного личного времени с помощью бесплатной силы проштрафившихся студентов. Гарри (изредка вместе с еще парой-другой попавшихся на горячем студиозов) выполнял простые, но совершенно бессмысленные распоряжения Риддла от проговаривания неизвестных заклинаний до бессистемного передвижения валунов и веток в Запретном лесу.       Иногда Поттеру начинало казаться, что профессор подобным образом просто издевается над учениками.       А иногда не иногда, и это настолько выводило из себя, что порой и Снейп сходил за ангела. Так что в том, что именно Гарри стал тем самым человеком, что разнес в пыль слух о нездоровой привязанности учителя к своей шляпе, не было ровным счетом ничего удивительного. Как и в том, что именно он открыл всем тайну, почему же профессор ее все-таки носит.       Хоть и в тот момент, когда он сам это выяснил, он разве что не заорал от изумления. - Вы лысый? – не сдержался тогда Гарри. - Да, - с достоинством ответил профессор, и Поттер, смущенный, заткнулся и вернулся к работе, на этот раз заключавшейся в банальном переписывании на сотни и сотни маленьких бумажках рун.       На голове у профессора и правда не было волос – зато были сложные изгибы неизвестного символа. Татуировка. Наверняка магическая. Иначе зачем она вообще нужна была? Профессор не выглядел человеком, способным на безумства. По мнению Гарри, Риддл был одним из тех занудных и «правильных» людей, что четко – ни шагу в сторону – следуют выстроенным однажды собственным принципам.       С другой стороны, его принципы вполне могли включать в себя и нечто подобное, разве нет?..       А вообще, четвертый год обучения в Хогвартсе для Гарри оказался настоящим кошмаром, и дело было вовсе не в Риддле. Вернее, не только в нем – хоть и, несомненно, именно он был тем, кто сделал его пребывание в школе по-настоящему затруднительным. В основном из-за своей неосведомленности о жизни замка и ситуации в целом.       Гарри никогда прежде не интересовался слухами и сплетнями. Он не считал себя кем-то, кто был выше этого. Просто понимал, к чему безоглядное доверие к шепоту посторонних людей могло привести. Его крестный, красавец, наследник богатой семьи, сильный маг и успешный аврор, не то что жениться, но даже найти постоянную девушку не мог. А все потому, что некоторые особо болтливые (и крайне убедительно разговаривающие) считали Рема и Сириуса парой. Даже несмотря на факт женитьбы Люпина и Тонкс.       Из-за того, что Поттер практически с самого начала года проводил вечера не в гриффиндорской гостиной, при этом регулярно пропуская или опаздывая на ужин в Большом зале, о Турнире Трех Волшебников Гарри знал меньше прочих. При этом он был уверен: не будь это событие настолько важным и обсуждаемым, он, вполне вероятно, о Турнире и вовсе бы забыл.       Все-таки за прошедшие три года он уже привык, что в ЗОТИ он был в первых рядах. И у него была гордость, в конце концов. И гордость приходилось ублажать, уйму свободного времени проводя то за учебниками, то в пустых аудиториях в попытках постичь что-то новое и способное поднять его уровень. Помогало мало. Наоборот, иногда даже казалось, что эффект был противоположный ожидаемому: чем больше старался Гарри, тем сильнее придирался к нему Риддл. Так или иначе, жизнь это отравляло изрядно.       Создавалось впечатление, что предвзятое отношение было вызвано чем-то личным.       К счастью (по крайней мере, на момент начала хэллоуинского пира Гарри именно так и считал, и вполне искренне), на праздник профессор его все-таки пустил. Пропустить и пир, и представление Чемпионов было бы совсем обидно – и это даже такой маньяк как Риддл понимал.       Лучше бы Гарри не было за столом тем вечером.       Поттер не стремился стать Избранным. Грезил о победе, конечно же, но как все – ну, или в большинстве. Бездеятельно. Не пытаясь в самом деле стать первым или обмануть судей. Да, об этом не было принято говорить вслух, да и не надо было. И так понятно, что в замке не было никого, кто отказался бы от тысячи галеонов или всеобщего признания. Другое дело, что все также прекрасно понимали: добиться этого будет необычайно трудно. И, вероятно, практически невозможно.       Ну, большинство понимало. Не могли же они не понимать, верно?..       Потому что уже на следующий день Гарри Поттер стал практически чужим в Хогвартсе.       Хоть он и не бросал свое имя в Кубок.       И тем более не считал себя равным таким способным волшебникам, как Крам или Диггори.       Правда, в его невиновность почти никто не поверил. А благодаря все тем же досужим слухам и все изначально разумные люди изменили свое мнение и разве что не плевали в его сторону.       Вмешательство родителей также ничего не дало. «Будет проведено расследование… установлена причина… лицо, столь грубо нарушившее правила… распоряжение Министерства будет строжайшим образом наказано…»       Тьфу.       От сухих официальных слов вызванных работников Отдела магического правопорядка Гарри становилось противно. Главным образом оттого, что говоря о «виновнике» все смотрели на него. Как будто он хочет умереть, ну честное слово!.. Да еще и это «расследование» никак не освобождало от обязанности участвовать в турнире в качестве четвертого Чемпиона.       Вообще Поттер планировал сдаться. Просто выйти перед судьями и зрителями и отказаться от участия. Он, черт побери, не хотел быть одним из Чемпионов. Не хотел умирать ради развлечения людей. Есть же разница между храбростью и безрассудством!       Помешал Риддл.       Ему почему-то казалось, что Гарри должен не только участвовать, не просто проиграть с достоинством. Нет, он считал, что Гарри может и должен выиграть. И потому вызвался лично заниматься с ним. Вместо отработок, число которых он все равно увеличил сверх разумного: Гарри уже начинал подозревать, что ходить к Риддлу на отработки он будет даже после окончания школы.       К тому же, приватные занятия с профессором были не только его личной прихотью и тайной, но и значительно тяжелыми – даже по сравнению с его же обычными занятиями. - Я не могу, - Гарри, сдаваясь, опустил палочку.       Признавать свое поражение было не в его стиле и оказалось крайне неприятно, но задание, что дал ему профессор Риддл оказалось чересчур сложным. Возможно, Гермиона смогла бы, но он… - Можете, - профессор подскочил к нему и схватил руку с палочкой, вновь возвращая ее в исходную позицию. – Еще раз.       Еще раз не вышло.       Как не вышло и в последующие пару десятков раз, после чего Гарри обессилено повалился на пол. В конце концов, он был только четверокурсником. Не у всех семикурсников… нет, не у всех взрослых магов получалось призвать Патронус. Даже в «тепличных», как выразился Риддл, условиях. Так почему же профессор вбил себе в голову, что он сможет сделать это? Что у него были на то способности? - Вставайте.       Гарри вскочил на ноги. Не из-за желания выполнить приказ или задобрить учителя.       В воздух его подбросила вспышка гнева, большую часть которой он, правда, успел проглотить до того, как выскажется неоднозначно дурно о стиле преподавания Риддла. - Сэр, я… - Еще раз. И увереннее, мистер Поттер, - Риддл поджал губы. – Как вы собрались противостоять вашим соперникам на Турнире?.. - Но… - Достаточно. Еще раз. Пробуйте.       Гарри стиснул зубы.       Мама сильно ругалась на него и даже сослала к тетушке на лето в прошлый раз, когда он сорвался на доставшего Снейпа. Да, не на занятиях, а на отработке, но летучая мышь все равно нажаловался. Он не должен хамить преподавателю, не должен хамить преподавателю, не должен хамить преподавателю…       Само собой, еще одна попытка ничего не изменила. Ожидаемо. Ему не хватало способностей для этого заклинания – это было очевидно. - Вам не хватает уверенности, мистер Поттер, - твердо сказал Риддл, словно разочарованный в чем-то. – Или, может быть, мотивации?..       Поттер покраснел. Про уверенность ему уже говорили, как и о недостаточной заинтересованности в учебе. Но слышать эти слова от Риддла было особенно тяжело: именно ЗОТИ Гарри уделял особое внимание. Он, конечно, не хотел становиться аврором, он и сам не знал, чего хочет. Просто Защита всегда казалась ему понятной. И – в силу рода деятельности его отца – необходимой. - …Это заклинание слишком сложное, сэр, - наконец смог выдавить Гарри. И даже выдохнул спокойнее: сказано было спокойно и хорошо, без оскорблений и не на повышенных тонах.       Чтобы ни говорил там Риддл, своим основным недостатком он считал слишком вспыльчивый характер и склонность к поспешным действиям. - Верно. Оно сложное. Но я бы не стал давать его вам, если не был уверен, что вы с ним справитесь, мистер Поттер. Вам всего-то и нужно, что изменить свой образ мышления.       Поттер застыл, в полном непонимании уставившись на учителя. Он, казалось, не шутил.       И, похоже, собирался выдать очередную жизненную историю, видимо, о полезности занятий и усердия даже в безнадежных ситуациях. - Как-то один человек сказал мне: «Я надеялся, ты сможешь измениться. Стать лучше», - неожиданно проговорил профессор. Он невесело усмехнулся и продолжил доверительным и мягким тоном: - Его разочарование отравило мое дальнейшее существование. Оно оказалось настолько сильным, настолько невыразимо болезненным, что ради его одобрения я на самом деле изменился. Конечно, лучше я не стал. Но стал другим. И только потому смог достичь того, чего, возможно, без оного не смог.       Гарри замялся. Одно дело, когда откровенничали друзья или Сириус. Другое – учитель. Да еще и на отработке.       Или это все-таки нужно было называть частными уроками? - И что этот человек? – нерешительно спросил он. - Его больше нет. - О… мне жаль. Извините, сэр.       Профессор неожиданно рассмеялся. Пусть невесело и тихо, но от звука его смеха Гарри почему-то стало легче. Как на далеком первом курсе, когда Макгонагалл неожиданно улыбнулась Гермионе. Тогда он считал, что его декан не умеет улыбаться. Теперь же аналогичную ошибку он допустил и с профессором Риддлом. - Все в порядке. Если подумать, мы и знакомы были от силы пару месяцев, а общались и того меньше. Я его совсем не знал и, к тому же, окончательно потерял шанс узнать. Так что вам необходимо выиграть. - А-а… - Гарри замялся.       Он не видел связи и не мог понять, как это вообще могло быть связано. - А потому, будьте любезны, мистер Поттер, поднимите свою палочку и выполните заклинание. Вам тоже нужно измениться. На вас надеются ваши друзья, семья и враги. Если вы погибнете на Турнире, им некому будет читать нотации, не над кем будет шутить, не на кого обижаться и некого ненавидеть.       …Что за черт…       Гарри нахмурился, изо всех сил пытаясь подавить дурацкую улыбку, и поднял палочку, готовясь в очередной раз неудачно исполнить заклинание. Старики иногда говорили такой смущающий бред… бред, что в ночной темноте поднимал в груди тяжелый влажный ком страха и тревожное щемление в глотке. Он же не умрет в самом деле, правда?..       Беспокоиться надо было не только об этом, как выяснилось спустя пару-тройку дней.       Хогвартс любил слухи, и чем глупее они были, тем охотнее его жители их разносили. Гарри никогда не интересовался ими, предпочитая пропускать все мимо ушей, но новость о том, что профессор Риддл якобы к нему пристает… ну… в том самом смысле, оказалась даже для его терпения тем еще ударом. Скандалом его крик нельзя было назвать, но те, от кого он впервые об этом услышал, довольно быстро заткнулись. И даже вроде бы стали разубеждать таких же «блудных овец».       Тем обиднее было то, что Гарри понятия не имел, с чего вообще эти оскорбительные слухи взялись. До того момента, когда Хагрид решил показать ему драконов.       Ну, и заодно расспросить «кой о чем». - Я видел, ты частенько с Томом… то есть, с профессором Риддлом ходишь. Подружились, что ли? - А, это… я на отработке. Делаю вид, что ассистирую ему в его проекте, - Гарри рассеянно и немного виновато пожал плечами. – Понятия не имею, чем он занимается.       Хагрид рассмеялся. - Да, это на него похоже. - М? - Хотел тебе сказать кой-чего… не следует так, но на всякий… Вот что, Гарри: с Риддлом будь осторожней. Да, он учитель и не может сделать ничего дурного, но все-таки. - Хагрид? – Гарри в удивлении раскрыл рот. Великан не был тем, кто мог спокойно наговаривать на профессоров в школе. Наоборот, он до слепоты уважал их всех и порой не замечал даже очевидных вещей.       А теперь вот наговаривает на одного из них. - Мы учились вместе, вот что, - неловко буркнул Хагрид.       Это его признание ударило Гарри по голове не хуже молота. Поттер закашлялся. Почему-то в голове возникла картинка такого же бородатого, как и Хагрид, профессора Риддла, и он фыркнул. А ведь ему казалось, что Риддл учился где-то в одно время с его родителями. - То есть, вы однокурсники? И ты поэтому… - Том старше, - добил его Хагрид. – И я тебя предупреждаю потому, что он всегда был странный. Ну, может и не всегда, но после исчезновения того парня точно.       Гарри насторожился. «Того парня»?       Человек, о котором говорил сам учитель недавно?       Поттер заинтересованно уставился на Хагрида. Как бы выпытать побольше… - В смысле, «после исчезновения того парня он стал странным»? - А, да. Друг его. Славный парень был. Гриффиндорец, как ты. Да и вообще… короче, на тебя он был похож. Вот. Так что держись подальше от Тома, понял? – резко оборвал самого себя Хагрид и добавил, словно проговаривая мысли вслух: - Мало ли… - Мало ли что?       Хагрид сделал вид, что не слышал. - Хагрид? - Разные слухи ходили, понимаешь… - сдался великан. Довольно быстро: ему, наверное, и самому хотелось рассказать это: - Про него и… того парня. Да и немудрено слухам было появиться-то. Том же за ним таскался, что влюбленная девчонка. Чуть ли не под ручку ходили повсюду. А когда его авроры уволокли куда-то – то ли в тюрьму, то ли на депортацию, Том-то… переменился весь. Шатался весь, словно одержимый, кидался на всякого… Чуть со школы не вылетел. Был там один смельчак, решил пошутить про него и Гарри – то ли от большого ума, то ли от злого языка. Тома тогда от него насилу оттащили. По-маггловски, с кулаками, полез. Так отделал, что шутник-то… того… в Больничном крыле оказался. А сам Том потом в Мунго слег – нервы не выдержали. К психам положили. Вернулся через два месяца уже прежним. Только улыбаться перестал. Он же до того знаешь, как? Бывало, надо ему что-то, он попросит, а ты и отказать не можешь. Словно завороженный, соглашаешься… на Гарри только это не действовало. - Гарри? – переспросил Поттер. - А, не сказал? Того же паренька тоже Гарри звали. Фамилию не помню, может, тоже Поттер, а? Из магглов вроде был… а может, и родственник твой какой. Вы же внешностью один в один. Да и характером. - Один в один? - Ну, не то что один в один. Ты покрепче да повыше будешь. И спокойнее куда. А тот… не сказать, чтобы взбалмошный или беспечный, но… м-м… как это… - Может, увереннее? - Может, и так.       «Вам не хватает уверенности, мистер Поттер», - всплыли в голове слова Риддла. Стало неприятно. Профессор и в самом деле видел в нем своего друга? Поэтому так… по-особенному относился?       Гарри не думал, что идти в архив было хорошей идеей. Прямо сказать, он считал строго наоборот. Но любопытство все равно привело его туда, к старым фото выпускников школы. Найти их оказалось нетрудно и он даже пару раз хихикнул, разглядывая предков своих сокурсников – или того же Хагрида.       На Риддла он смотреть почему-то опасался. Именно в тот момент, когда нашел его, ему стало до смешного некомфортно. Словно он делал что-то запретное. Или даже преступное.       Любопытство, конечно, в итоге победило, и Гарри со странным чувством уставился на старую фотографию. Если не подпись, он бы и не подумал, что красивый парень, безучастно глядящий на него со снимка (ого, староста школы – прямо как Перси!) был тем самым мрачным мужиком, что придирался к его ответам на парах. Даже несмотря на одинаковое выражение лица: молодой Риддл был единственным в альбоме, чье лицо даже не пыталось изобразить радость. Создавалось впечатление, что он вообще оказался случайно среди своих одногруппников.       Ставил альбом на место Гарри с нехорошим чувством вины. Он не должен был его ощущать, но все равно задыхался от него. Словно в наказание за свое любопытство.       Гарри не думал, что идти в архив было хорошей идеей, и очень скоро ему выпал шанс в том убедиться.       Риддл, несмотря на свои же слова о желании помочь, помогать с драконами не спешил. Просто отмахнулся от панически махающего руками бледного ученика и наказал использовать свои сильные стороны, после чего посоветовал вернуться к отрабатыванию чар Патронуса. Да, благодаря его настойчивости, у Гарри это заклинание начало получаться, но сейчас… сейчас… сейчас над ним нависла весьма и весьма реальная угроза быть сожженным заживо на арене – уже через каких-то три дня!       Серьезно, его вспыльчивый характер был одной из основных проблем, что бы ни говорили учителя. - Я не ваш друг! И вы не сможете сделать из меня его!.. – выкрикнул Гарри, раньше, чем успел сообразить, кому и что он орет.       Да, после разговора с Хагридом он и в самом деле начал так считать. Что Риддл просто пытается вернуть себе потерянного товарища, «сделав» его из того, кто был на него похож. Возможно, тот Гарри владел Патронусом, и он уже был согласен, что, возможно, и у него может получиться, но сейчас, приходилось признать, причуды Риддла были некстати.       Сам учитель на его крик никак не отреагировал. Или отреагировал – только очень спокойно. - Смелое заявление. Только я и не утверждаю, что вы это он. Вы похожи. У вас одинаковые имена, одинаковая внешность. И, как я теперь вижу, характеры тоже весьма схожи. Только он не был трусом. - Я не трус.       Риддл молча склонил голову, и Гарри почувствовал себя идиотом.       Лучше бы он оспорил его громкое заявление. - А знаете, на что это еще похоже? На Маховик времени. - Но это же просто смешно… - начал говорить было Гарри, но осекся, испугавшись взгляда Риддла.       Профессор замер – и страшнее его долгого пронзительного взгляда была только его улыбка. Некрасивая и жуткая, неестественная… В прочем, Риддл быстро взял себя в руки и, опустив голову, продолжил строчить. Гримаса на его лице исчезла без следа. - И с чего такие выводы? - Ну-у-у…       Объяснить было тяжело. Гарри чувствовал, что прав. Но выразить словами он это знание не мог. Макгонагалл была права: ему определенно стоило развивать свою речь. К тому же, Гарри не имел ни малейшего желания хоть как-то затрагивать тему отношений Риддла с тем Гарри. Ведь если он прав…       И если те самые слухи тоже были правдивы…       Гарри вспыхнул. Он уже успел пожалеть, что решил заглянуть в старый фотоальбом выпускников школы. Теперь он мог с легкостью различить в смазанных временем и ужасным жизненным путем профессора его юношеские черты – и от этого становилось неуютно.       Вот прямо как сейчас.       Гарри украдкой взглянул на учителя и снова попытался представить, как он улыбается. Не так, как только что. Нормально. По-человечески. Так, как рассказывал Хагрид. Улыбкой, которой обвораживала людей. Улыбкой, которую мог видеть только тот Гарри.       Нихрена не вышло.       Отчасти из-за мрачного выражения лица учителя.       Отчасти из-за его фразы, прозвучавшей для задумавшегося о своем Гарри подобно щелчку хлыста: - Не знал, что ты хочешь меня убить.       Гарри вздрогнул и в ужасе замер. Нехорошее предчувствие, затопившее его от одной жуткой улыбки Риддла, в десятки раз усилилось и теперь нездорово напоминало панику.       Зря он затеял этот разговор. - О, так Хагрид, или Дамблдор, или кто-то там еще тебе не сказал? – сухо проговорил Риддл.       Зря.       Профессор привстал и, нагнувшись над столом, вытянул руку в сторону Гарри. Его длинный и ледяной указательный палец больно и неприятно ткнулся в центр лба замершего Поттера.       Очень зря. - Вот сюда, - профессор с силой надавил на лоб Гарри. – Вот сюда Гарри навел свою палочку и именно вот сюда он бы выпустил аваду, если бы не спасшие меня авроры. - Но почему…       Профессор сел на свое место и как ни в чем ни бывало продолжил писать. Он не выглядел разозленным, но Гарри после того, что было мгновение назад, не был уверен, что он не был.       И Поттер тоже вернулся к своей работе. Теперь уже он был уверен: Патронус точно спасет ему жизнь. Если не в день первого этапа, то этим вечером точно. - Не знаю, - наконец ответил Риддл.       Гарри вскинул голову. Профессор, оказывается, не просто прекратил писать и вышел из-за стола, но и незаметно присел на корточки напротив него и с пугающим вниманием наблюдал за тем, как он читает. - Но очень хотел бы узнать. Скажешь мне?..       Гарри застыл. Он понятия не имел, что должен был сказать. Сейчас – и вообще.       Тем более, ладонь профессора – тяжелая и холодная – в этот самый момент прошлась по его волосам – и Гарри не был уверен, какое прикосновение Риддла напугало его больше.       Второе. Однозначно, второе.       Потому что уголки губ Риддла слабо дернулись вверх – и это оказалось в самом деле красивая улыбка. Именно такая, какую пытался представить на его лице Гарри.       «Профессор, у вас все в порядке?» - почти спросил Поттер, в то время как ладонь Риддла продолжала легко поглаживать его лицо и его волосы. Конечно, у него не было все в порядке, это было ясно как день. Но он должен же был сделать хоть что-то… сказать хоть что-то…       Что-то, что могло сделать с этой чертовой ситуацией хоть что-то. Сделать ее не такой неправильной.       И удержать профессора от того, что он хотел в этот момент сделать. Или не хотел – но Гарри просто желал уйти из кабинета как можно скорее. И никогда больше не оставаться с этим человеком наедине.       Он же не может ударить своего учителя?..       Гарри тяжело сглотнул, чувствуя, как медленно скользят по его коже чужие пальцы.       Точно не может.       Но, наверное, должен.       Профессор тихо хмыкнул и поднялся на ноги. - На сегодня достаточно. Можете идти, мистер Поттер.       Гарри поспешно схватил сумку и начал судорожно запихивать свои вещи вовнутрь, мало заботясь о целостности пергамента и страниц учебников. Его руки дрожали, а щеки горели от стыда, который он не должен был ощущать. Поттер опасался поднимать взгляд на учителя, но каким-то неведомым чувством знал, что тот на него смотрит. И что на его губах все еще танцует эта проклятая легкая улыбка, словно ему было в удовольствие наблюдать за своим перепуганным учеником.       А может так и было. Гарри не хотел разбираться и рванул к двери. Однако, стоило ему только взяться за ручку, как из-за спины донеслось шевеление. Риддл что-то тихо прошипел. Прямо как огромная недовольная змея.       Гарри недоуменно оглянулся, но, к своему удивлению, увидел, что профессор, вопреки ожиданиям, вернулся за свой стол к своим записям. И лицо, которое он поднял, видимо, из-за непонятной заминки студента, было вполне обычным – спокойным и уставшим. - Вы что-то хотели спросить, мистер Поттер? - А, нет… Доброй ночи, сэр, - промямлил Поттер и поспешно выскочил в коридор. - Доброй ночи, - донеслось ему в спину.       Уже закрывая дверь, Гарри успел заметить, как Риддл снова склонился над пергаментом.       Поттер рванул в гостиную что есть силы.       Если бы кто-нибудь спросил у него сейчас, почему он хотел бы убить своего учителя, он бы, не задумываясь, ответил: потому что Риддл был чертовски страшный.       Страшный.       Но, каким бы страшным Риддл ни был, он все равно оставался в профессиональных рамках. Ну, кроме того единственного случая, когда Поттер сумел его спровоцировать. После него Гарри был куда осмотрительней и осторожней, зная, доверять профессору было бы ошибкой.       Как сказал Хагрид, мало ли что.       Да, Риддл был профессионалом. И по-настоящему хорошим учителем. И пусть фактически Гарри не победил в Турнире, а разделил первое место с Седриком, этого все равно оказалось достаточно, чтобы все те, кто называл его зарвавшимся выскочкой и жуликом, заткнули свои языки в задницы. Достаточным, чтобы профессор снова улыбнулся своей красивой улыбкой, от чего Гарри захотелось пойти к Седрику и безрассудно вызвать его на дуэль. Просто чтобы доказать, что первое место занял все-таки он, а не семикурсник.       Но, к сожалению – или к счастью, - профессор разрушил радость всего одной фразой. - Ч-что? – Гарри растерянно осел на парту. – Вы… вас увольняют? - Да. Вернее, я сам ухожу. Сегодня утром написал заявление. - Но почему… - Потому что я люблю эту школу. И очень не хочу, чтобы у нее были проблемы из-за моего присутствия здесь в качестве преподавателя. - Проблемы? - Ты ведь слышал слухи, которые гуляют по школе? - Слухи?.. а вы про те… - …в которых утверждается, что я злоупотребляю своим положением и совращаю своих студентов. - Эм… - Поттер растерянно взлохматил волосы. – Но это же бред.       Ну, в большинстве своем бред. Не стал бы профессор делать нечто подобное с кем-то еще… да и… может, кто-то заметил их тогда?..       Гарри бросил быстрый оценивающий взгляд в сторону невозмутимого Риддла. Или стал бы?.. - Верно, бред. Однако людям свойственно в той или иной степени прислушиваться к слухам, а сплетни такого рода повредят репутации Хогвартса. Поэтому я ухожу.       Гарри нахмурился. Он никогда не любил такие вещи, а теперь появилась еще одна причина их ненавидеть. Если новый учитель будет кем-то вроде Квирелла… и, к тому же, Риддл же не мог оставить его? Вот так взять и уйти?       Или мог?       Не мог же, верно?..       Гарри вскочил на ноги и бросился к выходу. Дамблдор, конечно, вряд ли послушает обычного студента, даже если время от времени заходит в гости к его родителям, но ведь он-то Чемпион… ну… То есть, шансов переубедить его… Риддл же хороший учитель, в самом деле хороший, не могут же его просто так отпустить из-за каких-то глупых сплетен! - Если ты к Дамблдору, то лучше притормози, - остановил его профессор. – Ты вообще-то возглавляешь список моих предполагаемых жертв. Наверное, назначать тебе отработки на каждый день все-таки не стоило…       Вот-вот. Отработки. Гарри же еще не закончил с ними, верно?..       Риддла Гарри не послушал. То есть, услышал, принял его слова к сведению, но проигнорировал. Ну, как проигнорировал? Это, если можно так выразиться, был компромисс: Поттер отправился к директору только тогда, когда Риддл покинул школу. Или ситуация могла стать еще более неловкой.       Встреча с директором прошла безрезультатно. Наверное.       Почти.       Официально, так сказать. Для друзей, что были в курсе его планов.       Дамблдор дал ему адрес. Вернее, Гарри предположил, что это был Дамблдор: почерк был похож, да и до того, как он зашел в кабинет, в его кармане этой записки не было. Однако знать кому-либо об этом было однозначно нельзя.       К тому же, уже то, что директор пошел на это, на то, чтобы дать ему адрес уволенного учителя, говорило, что и в его глазах ситуация была хуже некуда. Незачем было усугублять ее.       Так что в гости Гарри собрался только спустя долгих две недели от начала каникул. Втайне, с лихорадочно бьющимся сердцем и ощущением, что он делает что-то по-настоящему плохое и до смешного безрассудное, нелогичное, глупое. И, наверное, даже постыдное. - Дорогой, ты куда? – мама удивленно взглянула на смущенного Гарри. Это же надо, попасться, да еще и на самом пороге… - Ну, я это… я встретиться кое с кем договорился, и вот… Я ненадолго, мам. - Кое с кем? - Ну… со школы, - Гарри отвел взгляд. Мама не владела легилименцией, как Снейп или Дамблдор, но все равно ему иногда казалось, что его голова была для нее как открытая книга. А честно сказать, куда он идет, было невозможно. Решительно невозможно!..       Тем более, что не так уж и «ненадолго» он собирался.       Мама, судя по ее хитрой улыбке, поняла его по-своему. Наверняка не так, но объясняться сейчас Гарри было невыгодно. - Подожди пару минут, хорошо? - Угу.       Да, скорее всего не так. Гарри безучастно взглянул на часы. До Литтл-Хэнглтона на метле он доберется за пару часов, если будет гнать изо всех сил, а ведь ему еще надо будет найти дом учителя… Тогда дома он будет лучшее, если к восьми вечера.       «Надо было вылетать в четыре», - мрачно подумал Гарри, при этом все равно понимая, что его исчезновение просто так не прошло бы. Может, получится уговорить Риддла, чтобы он трансгрессировал его обратно? Хотя лучше просто поближе.       Вернулась мама с огромным букетом цветов из сада.       Гарри в ужасе уставился на растения, что протягивала ему его мать. Она совершенно точно поняла неправильно. Впрочем, может, оно было и к лучшему?.. - Вот, держи. - А, да. Спасибо, - Гарри поспешно сгреб цветы, чувствуя, как адски горят его щеки. Проклятье, еще и эта красная ленточка… – Ну, я пошел. - Удачи. Чтобы к девяти был дома!.. - Ага…       Гарри поспешно запихнул букет в сумку, чувствуя, как мама смотрит на него из кухни. Он просто выкинет его где-нибудь по дороге.       Литтл-Хэнглтон оказался крошечным полупустым городком. В таких обычно жили одни старики, и Гарри, осматриваясь по сторонам, даже на секунду задумался: а что здесь забыл профессор Риддл? И только потом смешливо фыркнул: за целый год он как-то успел забыть, что Риддл, по сути, и есть хорошо сохранившийся старикашка.       В записке, подкинутой ему Дамблдором, говорилось, что профессор живет на холме в «большом доме». Это, до того, как Гарри воочию не увидел городок, казалось на удивление малоинформативно, так что Поттер даже успел вообразить настоящее дело по поиску профессора. В реальности все оказалось куда проще: большой дом на холме и впрямь оказался действительно большим домом на холме, мрачно возвышающимся над окрестностями. Он казался довольно богатым, хоть и старым, так что подходить к нему было неловко, и Гарри постоянно пытался то пригладить волосы, то поправить съехавшие куда-то вбок очки.       Пожилого человека, открывшего ему дверь, правда, куда сильнее интересовала его метла, но к «хозяину дома» он все-таки гостя провел.       Профессор Риддл был не в мантии. И без шляпы. Вообще-то, он был еще в пижаме, и Гарри не был уверен: он только встал или еще не ложился. В любом случае, Риддл встретил его с обычным выражением лица, похоже, мало удивившись его визиту. - Здравствуйте, сэр. - Доброе утро, Гарри. Составишь мне компанию за чаем? - А, ну… я на отработку, профессор. - Конечно, - Риддл совершенно серьезно кивнул, будто на другое и не рассчитывал. – Но сперва мне бы хотелось выпить чаю. Так как? - Ну, тогда… хорошо, профессор. - Славно. иди за мной. Только, Гарри… - Да? - Я больше не твой профессор. И буду рад, если в следующий раз ты принесешь шоколад. Я не люблю цветы, - Риддл ловко выдернул изрядно помятый путешествием в сумке букет и слегка улыбнулся. - А… д-да… - Гарри неловко запнулся. – К-конечно, эм-м...       Хагрид был прав, когда говорил, что отказать улыбающемуся Риддлу было невозможно.       Конечно, он принесет в следующий раз шоколад. - Зови меня Том. Сахар нужен? - Да. Две ложки.       Выберет самый лучший и принесет.       Гарри неуверенно оглянулся. Дом Риддла мало отличался от его кабинета и был до последней царапинки риддловским. Темным, однотонным и безжизненным. Словно фон для своего хозяина, единственного живого существа, сейчас споро расставляющему чашки и печенье на столике. Даже цветы, что принес Гарри, будто разом растеряли все краски, словно превратившись в искусственные.       Правда, может быть дело было в долгой дороге и воображении Поттера, а не в Риддле? - Эм-м, Том? - Да? - Что я сегодня буду проходить? - Пожалуй, - Риддл, весьма похоже изобразив задумчивость, отпил из своей чашки – словно до этого не был готов на несколько лет вперед в своем стремлении слепить из Гарри что-то свое, - начнем с невербальных чар. - Неве… что? - Это метод сотворения заклинаний без использования вербальных конструкций, то есть, звука. Он основывается на…       Гарри вцепился в печенье, вслушиваясь в размеренную речь профессора, и устроился поудобнее. Интересно, к какому курсу обучения этот метод относится?..