Давай станцуем?

Пьеро днями напролёт убивался по Мальвине. Вся его голова была забита мыслями о синеволосой красавице. Он сочинял ей стихи, дарил подарки, звал на прогулки. Но девочке было всё равно. Словно Пьеро был кляксой в уголке листка, на которую не сразу обратишь внимание. И за его страданиями наблюдал Арлекин. Без конца вздыхая и бормоча себе под нос нелестные слова о девчонке. Для него она была очередной воображалой, строящей из себя непонятно что. Но наблюдать за мучениями Пьеро было невыносимо.    Парень каждый день старался уберечь друга от очередной порции боли. Старался отбирать подарки, комкать стихи с красивым почерком и трясти несчастную куклу за плечи. Но Пьеро вырывался и бежал к любимой. Но после всегда возвращался, чтобы поплакать в плечо и пожаловаться на жизнь. А Арлекин? Ему ничего не оставалось как прижать к себе несчастное создание и пожалеть. Ах, кто бы его самого пожалел.    Угораздило же мальчишку влюбиться в поэта-романтика. Влюбиться в чёрные мягкие волосы, тонкие и всегда сухие губы, печальные тёмные глаза и ангельские черты лица. Он сходил с ума по походке Пьеро, по его движениям. Любил сравнивать того с лебедем, что грациозно плывёт по воде. Он часто пялился на мальчика, представляя как выглядит его улыбка. И он злился на Мальвину, что та не видела всего этого прекрасного. Что убивала этот редкий цветок недостатком внимания. А ведь с одной стороны Арлекин был этому даже рад. Значит ли это, что у него есть шанс?    Мальчик-шут сидел на широком подоконнике в их с Пьеро общей каморке. Окно было мутным и можно было увидеть лишь силуэты людей. Лампочка была на последнем издыхании и горела плохо. Уныния прибавляла музыка, что играла из старого граммофона. Он играл тихо, постоянно вставляя в золотую классику свои ненужные ноты, но обоих парней это мало волновало. Всяко лучше гробовой тишины. Ведь Пьеро снова строчил стихи для синеволосой и почти не обращал внимания на Арлекина. Он даже не чувствовал на себе пристальный взгляд шута, что очень настораживало последнего.   Арлекин медленно слез с подоконника и сел на корточки рядом с коробкой дисков с музыкой. Все они были скучные и заслушанные до дыр. Но одна на самом дне привлекла его внимание. То была музыка для вальса. Арлекин улыбнулся краем губ. Для одного из номеров Коломбина научила его танцевать. Но он понятия не имел, умел ли Пьеро.  - Эй, Пьеро. - позвал Арлекин другого. Пьеро лишь молча повернул голову на Арлекина и безэмоционально посмотрел на него. - А ты умеешь танцевать?   Арлекин выставил перед собой диск в чехле, показывая его другу. Пьеро, явно заинтересовавшись, поддался вперёд и посмотрел на обложку.  - Вальс не умею. - это звучало так, словно он хотел извиниться за это.  - Тогда научим! - широко улыбнулся Арлекин и поставил диск в граммофон.  - Зачем? Разве у нас будет когда-то бал? - грустно пролепетал поэт. Этот тон заставил мальчика только цокнуть языком.  - Когда-то может и пригодиться. Или ты хочешь своей Мальвине все ноги оттоптать? - голос звучал задорно и с капелькой издёвки. Пьеро посмотрел на Арлекина исподлобья. Но бледная рука всё же легла на чужую, позволяя потянуть её.    Когда оба оказались на ногах, граммофон заиграл мелодию. Арлекин сцепил их руки и подхватил паренька за талию. Пьеро широко раскрыл глаза и уставился на шута. А тот вёл себя словно всё было нормально.   - Сначала я буду вести, а потом ты попробуешь, договорились? - голос звучал так непринужденно и весело, что Пьеро расслабился и положил руку другу на плечо. А Арлекин подметил что худенькая талия отлично комбинировала с шёлковыми одеяниями. По правде он не хотел бы отпускать его. Но не время было чтобы витать в облаках. Он в конце концов обещал научить его танцевать.  Сначало всё шло плохо. Пьеро то стоял слишком далеко, что приходилось прижимать его к себе, то топтался по ногам. Но через пару минут вальс стал плавнее и уверенней. На лице Пьеро появилось даже что-то наподобие полуулыбки. Это несомненно вдохновляло Арлекина и шут приостановил танец. Руки поменяли положение, а другая рука скользнула с талии Пьеро на плечо. Грустный клоун снова замялся и стал смотреть с негодованием. - Я же говорил что ты должен попробовать вести танец. Давай, Ромео, я жду. - Арлекин улыбнулся одной из своих широких и искренних улыбок.  Это подбодрило поэта и он неуверенно продолжил танец. Арлекину это нравилось всё больше и больше. Мягкий и слабый свет, красивая музыка, рука на талии и миленькое личико напротив. Пьеро был так очаровательно сконцентрирован, что Арлекин чуть поддался вперёд и чмокнул того в нос.   Поэт сразу остановился и пару секунд смотрел в пустоту. Затем сконцентрировался на лице, что было неприлично близко. Сердца обоих бились в два раза чаще, а румянец на щеках Пьеро был виден даже через гримм.   Но Пьеро быстро отошёл от ступора и отпустил Арлекина, сложив руки на груди. Глаза смотрели в пол, а волосы старались скрыть покрасневшее лицо хозяина. Даже от одной реакции поэта, у Арлекина в груди больно кольнуло.  - И-извини. - тихо начал Пьеро, - У меня закружилась голова. Давай остановим танец сейчас?  - Да. Я тоже так считаю. - Арлекин опустил голову и неловко отошёл.   Пьеро вернулся за стол, продолжая что-то записывать. А Арлекин занял своё любимое место на подоконнике, поджав ноги под себя. Это было так неловко. Арлекин, ты идиот. *** Кто бы знал, что за маленьким гобеленом будет просто огромная сцена. Все куклы принялись праздновать своё освобождение от лап злобного Карабаса Барабаса. Празднование представляло из себя красивые танцы, где все куклы разбились по двое. Кроме Пьеро. Он стоял поотдаль и с болью в глазах наблюдал за тем, как Мальвина берёт за руку Буратино и танцует с ним. Бросила. Как дранного мишку. И даже не взглянула в сторону грустного поэта.    Кукла почувствовала как на глаза накатывают слёзы. Но те быстро упали, стоило кому-то встряхнуть его, схватив за плечи. Кто бы сомневался, что это был Арлекин.   - Хей, чего грустишь, а не танцуешь. - Арлекин приобнял за плечи своего несчастного друга и улыбнулся как можно теплее и заразительнее.  - Вот почему. - плаксивым голосом ответил Пьеро и качнул голову в сторону толпы. Шут начал всматриваться и заметил весёлую голубоволосую, что отплясывала вместе с Буратино.  - Ааа. - протянул мальчуган. - Мне жаль.  Пьеро ещё раз драматично вздохнул и уже хотел уйти с праздника. Но его руку поймали и потянули в толпу. У Пьеро даже не было особо сил сопротивляться.  Когда они остановились, Арлекин принял уже знакомую позу, положив руку Пьеро себе на талию.  - Я что, зря учил тебя танцевать? - Арлекин озорно подмигнул. Пьеро сразу покрылся краской, вспоминая чем закончился тот урок танцев. Но всё же начал движения. Спустя пару кругов Пьеро не чувствовал себя ничтожным. И он даже задумался, что ему было бы непривычно танцевать с девочкой. Он успел привыкнуть к ткани костюма Арлекина, к его тёплой руке и пристальному взгляду, который не ощущался как нечто плохое. Наоборот, он действовал успокаивающе.  Пьеро поднял глаза на Арлекина, который тут же отвёл взгляд. Поэт подметил, что это было мило и несвойственно Арлекину. Да и вообще, задорной и наглый парень вёл себя скромно и нежно. Да ещё из головы снова не выходит тот невинный поцелуй в нос. Ещё недавно он так потряс поэта, что он посвятил только этим чувствам три стихотворения.    Не успел Пьеро спуститься с облаков на землю, как он уже целовал Арлекина в щёчку. Оба глупо и широко улыбались, игнорируя красные щёки друг друга. Это были совсем новые чувства для обоих. Это были бабочки в животе и ватные ноги. Вся толпа исчезла из поля зрения, оставив их одних.   Арлекин прижался своим лбом ко лбу Пьеро и уткнулся носом в щёку. Поэт сделал тоже самое. Эти чувства были такие сладкие, что оба отказывались остановиться и кружились ещё долгое время, наслаждаясь друг другом. *** Вальс давно закончился, музыка сменилась, а половина толпы ушла отдыхать, оставив несколько кукол танцевать. На скамейке сидела Мальвина, вытянув уставшие ноги. Рядом с ней села Коломбина, посмеиваясь над выходной Артемона, которую голубоволосая пропустила.  - Гляди, твой воздыхатель уже танцует с другим. - кивнула в сторону парочки Коломбина.  - Ага, они такие милые вместе. - мягко улыбнулась Мальвина. - И что, прям совсем не ревнуешь? - продолжала удивляться собеседница. Спокойствие подруги её удивляло.  - Нисколько. Я с самого начала хотела, чтобы они были вместе. - Мальвина подмигнула кукле рядом и улыбнулась только шире, видя как Пьеро с Арлекином уходят, обнимаясь и ласкаясь.