юр, да? скажи да

Юра смотрит на Ваню долгим изучающим взглядом и пытается понять, что происходит у парня в голове. Почему тот такой молчаливый, что скрывается за образом ленивого похуиста, за взглядом безразличных глаз. Ему показалось, что между ними пробежала искра, коротнуло напряжение. А Юра давно хотел попробовать с парнем, жена только рада была — сама ему давно намекала. Черт знает, почему, но она была вовсе не против его бисексуальности и всячески поддерживала его рассуждения о мужской красоте и нетрадиционном влечении. — Вань, ты куда после съемок? — облизнув губы, спрашивает Юра и смотрит пристально. Усович не промах — сразу ловит «вайб», понимает, что вопрос не просто так задан. — Никуда, домой. Если хочешь… — Давай. Они загружаются в машину Юры, Ваня смотрит перед собой и, кажется, ему совершенно насрать, с кем у него сегодня будет секс. А у Юры сводит в горле — как так-то, блядь, ни чувств, ни хоть капли интереса, и это будет его первый опыт? Ну нахрен такое. В голове рождается идея, он сворачивает с дороги от стендап-клуба к Патриаршим и едет в свое любимое кафе, благо, оно уже открыло веранду. — Мы куда? — показывает отблеск недоумения Усович. — На свидание, — выпускает Юра смешок, думая, как странно это звучит в отношении парня. Он видит, как Ваня откидывает голову назад, и как-то самодовольно радуется его раздражению. Вот так, Вань, у нормальных людей бывает, забыл уже, да? Они выходят, садятся подальше от людей и заказывают пасту — после съемок дико хочется есть. — Ну? — спрашивает Юра, с ухмылкой глядя на собеседника. Ваня лишь поднимает глаза и смотрит на него молча, выжидающе. — Ну, расскажи о себе. — Я о себе все рассказал уже, Юр, — отмахивается Усович и отворачивается. — Ты о себе расскажи. Юра знает, что ему похуй, но начинает говорить то, о чем обычно не рассказывал на интервью. К моменту, когда приносят пасту, Ваня даже почти смотрит ему в глаза, но тут же отвлекается на еду и начинает жадно ее есть. Юра ловит себя на мысли, что это выглядит мило, и боится, как бы не влюбиться ненароком — хрен его знает, как это бывает после секса, когда двенадцать лет в браке находишься, хоть жену свою он и любит до бесконечности. После еды у Юры получается вывести Усовича на разговор — журналист все-таки, хотя такого закрытого собеседника у него не было давно. Ваня рассказывает о девушках, о том, что последний раз на свидании был лет пять назад, о том, что ведет список всех подарков, которые ему дарят поклонницы и поклонники. — Поклонники? — поднимает Юра бровь с интересом. — Поклонники, Юр, — хмыкает Ваня и допивает свой чай. — Поехали? Какой же нетерпеливый. Юра смотрит на него с минуту, потом подзывает официантку и видит недовольное лицо Усовича, пока расплачивается по счету. Ваня явно не рад, что приходится тратить время на какие-то глупые по его мнению условности вместо того, чтобы к этому моменту уже распрощаться и больше никогда не видеться. — Пойдем, — Юра встает и идет с ним к машине, садится и едет к дому Вани, адрес которого запомнил с первого раза. Когда останавливается возле подъезда, просто сидит на своем месте и не без удовольствия ловит недоуменный взгляд Усовича. — Идем? — На первом свидании не трахаюсь, — ухмыляется Юра, заводит машину и уезжает. Возможно, теперь у него вообще нет шансов, но он хочет попробовать. *** Через пару дней он набирает Ване сообщение, чтобы узнать, будет ли он дома через три часа. Тот спрашивает «Зачем?», и Юра не удерживается от смешка. Вот же непробиваемый. «Узнаешь», — решает не открывать все карты Юра. «Ладно, жду». Юра покусывает губы и ищет на карте цветочные магазины рядом с Патриаршими. *** — Блядь, Юр, ну нахрена, — вместо приветствия выдыхает Ваня устало, глядя на огромный букет роз. — Так надо, Вань, — Юра заходит в квартиру и вручает ему цветы. — Последний раз я трахался не с женой лет пятнадцать назад, тогда было модно окучивать того, кого хочешь затащить в постель. Он видит подобие улыбки на Ваниных губах, и сердце предательски екает. — Ну заходи, — Ваня проходит в комнату, вытаскивает старые цветы из вазы и ставит в ту же воду новые. — Блядь, Усович, ну ты и изверг! — Юра тут же выхватывает цветы из вазы и несет ее в ванную, чтобы поменять воду. Слышит сзади Ванин смех и улыбается, пока включает кран. Вернувшись, он застает Ваню, с сосредоточенным лицом глядящим на букет роз. Хватает пары секунд, чтобы понять, что он их пересчитывает. Юра ему не мешает и ждет, пока тот закончит и поднимет на гостя глаза. — Двадцать одна, — резюмирует Ваня и отходит от столика, чтобы дать Юре поставить вазу, а в нее — розы. Повисает молчание, они не смотрят друг на друга, и Юра чувствует неловкость. А что дальше-то делать? Ваня вдруг подходит к нему, опускает руки на бедра и тянется к губам, чтобы поцеловать. — Подожди, — шепчет вдруг Юра, отстраняясь и чувствуя, как сердце колотится в груди. Ваня непонимающе смотрит, отходит и проводит по своим волосам. Отворачивается и идет к кухне: — Чаю хочешь? Юра переминается с ноги на ногу, понимая, что сглупил. Кусает губы, идет за ним, падает на стул и смотрит на напряженную Ванину спину. — Вань? Тот оборачивается на секунду и возвращается к чашкам. Юра не знает, как себя вести. Он не хочет, чтобы все произошло вот так быстро, не хочет уйти через час из квартиры и забыть про Ваню навсегда. Это неправильно как-то, не по-мужски. Он усмехается своим мыслям и не замечает, как Ваня уже садится рядом. — Че ржешь? Мне расскажи, вместе посмеемся. Ваня не выглядит недовольным, и Юра любуется его голубыми глазами и падающей на них челкой. — Думаю, что хуево как-то трахаться без эмоций. — Ну почему же без эмоций, — тут же отвечает Ваня, макая чайный пакетик в воду. — В сексе много эмоций. — Например? — тут же по журналистской привычке спрашивает Юра. Ваня выпускает смешок. — Страсть, похоть, эйфория. Чем тебе не эмоции? Кайф, по-моему, — говорит он и делает глоток. — А любовь, нежность, забота? Ваня смотрит ему в глаза, улыбка пропадает с его лица. — Ты приехал трахать меня или мой мозг? Хуйню несешь какую-то. Юра слышит в его тоне нотки злости и думает, откуда они могут быть. — Ты же выбрал любовь на интервью, — напоминает ему Юра. — Я тебе на интервью такой хуйни могу на целый фильм наговорить, зови, когда соберешься снимать что-нибудь про «любовь», — он показывает кавычки пальцами и смеется. И Юра слышит, что в этом смехе боли больше, чем веселья. Юра подтягивается к нему, кладет руку на шею и аккуратно, нежно целует в губы. Ваня тут же пытается углубить поцелуй, но Юра не дает: останавливается, снова аккуратно прихватывает губу, слегка отстраняется и снова целует. Слышит шумный вдох Усовича и мысленно улыбается, считая это какой-то маленькой победой чувств над похотью. Они синхронно встают, продолжая целоваться, и Ваня тянет его на себя в спальню. И Юра снова останавливается, прижимает его к стене в коридоре и смотрит в глаза. — Нет, блядь, Вань, куда ты так несешься. Усович закрывает глаза и откидывает голову на стену. — Блядь. Юра смотрит на его лицо, потом спускается губами к шее и оставляет поцелуй, другой, третий. Слышит, как у Вани снова участилось дыхание, прихватывает нежную кожу, проводит кончиком языка и спускается к ключицам. Ваня зарывается пальцами в его волосы и сжимает, и Юре сносит голову от того, как быстро парень заводится. Он спускает руку ниже, чувствует стояк и ощущает мощный разряд возбуждения, прошедший по груди вниз к паху. Юра выдыхает, возвращается взглядом вверх и смотрит на Ваню, а тот на него, ожидая продолжения. — Блядь, Вань, я не знал, что могу так захотеть парня. Усович смеется своим забавным смехом, притягивает Юру к себе за затылок и впивается поцелуем, врываясь в рот языком. Нет, надо остановиться прямо сейчас, иначе он нарушит собственные же принципы. Дав себе несколько секунд насладиться поцелуем, Юра отстраняется, отходит на шаг и тяжело дышит, пытаясь держать себя в руках. — Нет, стой. Ваня уже не бесится, просто смотрит на него устало и поджимает губы. — Правда, прости, но я не могу так. Мне нужно время. — Окей, давай в другой раз. Только четвертого «свидания», — Усович снова показывает кавычки, — у нас не будет. Так что подготовься там морально за это время, если все-таки хочешь меня трахнуть, ладно? Мне нахуй не сдалось вот это все. Юра смотрит на него долго и не может понять. — Что? — не выдерживает его взгляда Усович. — Я просто не понимаю, как ты так можешь. Тебе прям настолько насрать на чувства? Хоть на какие-то. Секс же гораздо круче, когда есть какая-то связь, хоть какое-то напряжение между людьми. Ваня только глубоко вздыхает, показывая, что ему неинтересны все эти разговоры. — Окей, ладно, — поднимает руки Юра. — Нет так нет. В следующий раз. Он уже хочет пойти одеваться, как слышит голос Вани. — А твоей жене нормально, что ты со мной поебаться хочешь, да еще и с чувствами? Юра замирает на месте и смотрит на Ваню. Вопрос логичный, когда целуешься с женатым мужиком, но почему Ване есть до этого дело? Он подходит ближе. — Ей нормально, не волнуйся. Я бы не стал ей изменять за спиной. Она знает. Ваня сглатывает, глядит непонимающе и хмурит брови. — Что? Юра усмехается и пожимает плечами. — Вот такая у нас семья. Люди разные бывают, Вань, и необязательно так закрываться от них. Он говорит это неосознанно, слова как-то сами вырываются, потому что он все последние дни только об этом и думал. Ваня смотрит непроницаемо, пока Юра не отводит взгляд и не идет в коридор. — Ну, до следующего… — Пока. Юра поднимает взгляд, понимая, что Ваня не хочет слышать окончание фразы. Улыбается, кивает ему и выходит из квартиры, думая, какого черта он не держит язык за зубами. *** Ваня листает инстаграм и подолгу задерживается на фотографиях, рассматривая каждую деталь. Губы искусаны уже почти до крови, но он не замечает, только продолжает крепко сжимать в руке телефон. Ему написывают стендаперы, пробившиеся сквозь фильтр спама поклонницы, организаторы — в вечер понедельника все как с цепи сорвались, — но он игнорирует все сообщения, снова и снова просматривая старые фотографии. Сердце делает кульбит, когда приходит сообщение в директ. Он выпрямляется на диване, открывает и читает сообщение о количестве мест на проверку материала — сейчас карантин, и можно продать только половину, быстро отвечает и придумывает дурацкую причину, по которой им нужно созвониться. В горле пересыхает от вибрации телефона, он быстро идет на кухню, выпивает пару глотков воды и принимает вызов. — Привет, Вань, что ты хотел? — Привет, — выдыхает он. Пытается импровизировать, но получается совсем уж хреново. — Да я это… Подумал, что приеду пораньше, может, у вас там найдется окно на еще одно выступление? — Слушай, не уверен, у нас плотно забито все сейчас… После карантина все ломанулись на стендапы, с трудом людей уговариваем не садиться друг другу на головы. Ваня смеется, чувствуя, как внутри все горит от звука его голоса. Он задерживает дыхание на секунду перед вопросом, который так хочет задать. — Ну… я в любом случае буду свободен, мы могли бы потусоваться вместе. Он выдыхает и снова не дышит несколько секунд, пока не слышит в трубке ответ. — Да, без проблем. Если не буду занят, тусанем где-нибудь. Ваня закусывает губу, чтобы не улыбаться слишком широко, и смотрит в окно. — Ну, до двадцать пятого. Я зайду к вам в бар накануне. — Да, до встречи, Вань! Усович кладет трубку и закрывает глаза, стараясь ровно дышать. Потом открывает календарь и гипнотизирует взглядом число 25, будто так оно наступит быстрее. *** Юра смотрит на дорогу и матерится, когда машина впереди снова тормозит. — Юр, ты какой-то нервный сегодня, — усмехается Усович на пассажирском. Юра забрал его из стендап-клуба после проверки материала и снова везет домой, и Усович надеется, что в этот раз обойдется без нелепых отмазок. — Я всю неделю нервный, — бросает тот, потом выдыхает и протягивает руку к Ване, на секунду сжимая его ладонь. — Прости, я на взводе из-за одного… — Юр, мне неинтересно, — тут же пресекает его душеизлияния Усович и устало смотрит в окно. Когда он поймет, что Ване нахрен не всрались все эти чувства? Юра убирает руку и глубоко вздыхает, словно успокаиваясь. — Ладно. Усович кидает на него взгляд и рассматривает. — Ты сегодня готов или как обычно обломаешь? Юра поворачивается на него, усмехается и качает головой. — Кто еще кого обламывает, Вань. Усович смотрит вниз и стучит пальцами по колену. Вся эта история с Юрой начала его напрягать, и он уже думает, что надо было послать его еще в момент этого тупого свидания в ресторане. Юра вдруг снова берет его за руку, и Ваня невольно чувствует легкое тепло в груди. Не убирает руку и смотрит куда-то себе в ноги. — Вань, просто у меня это впервые, и я, уж прости, не могу совсем с разбегу. — Окей, без проблем, — говорит вдруг Ваня, сам удивляясь своей спокойной реакции. Они встречаются взглядами, Юра улыбается ему, и Ване хочется улыбнуться в ответ. — Так, светофор, придется без нежностей, — усмехается Юра и снова убирает руку, чтобы пассажиры соседних машин их не увидели. И Ване на секунду становится холодно. Он ежится, накидывает капюшон на голову и хмурится. Юра смотрит на него и улыбается, и Ваня отворачивается, чтобы не видеть его полный нежности взгляд. Какого черта? Когда они оказываются в квартире, Ваня не дает Юре шанса снова все испортить. Он тут же целует его, забирается руками под футболку, тянет в спальню и кидает на кровать. Садится сверху, скидывая свою кофту, накрывает собой, снова целует; Юра больше не останаливает его, только гладит, ласкает, целует с наслаждением и, похоже, знает, что делать: смазывает пальцы, входит аккуратно, растягивая, потом тянется за презервативами и переворачивает Ваню на спину, садясь перед его бедрами. — Готов? — Да неделю уже как готов, блядь, Юр, просто выеби меня уже, — выдыхает он, заводясь от этих слов, от осознания, что он этого ждал, от блядской самодовольной ухмылки Юры, чьи слова про напряжение сейчас стучали в голове и возбуждали только сильнее. Когда он входит до конца, Ваня зажмуривается, наслаждаясь ощущением заполненности, которого не было уже давно, шумно выдыхает и тянет Юру на себя, чтобы поцеловать. Тот начинает медленно двигаться, и Ваня подталкивает его ногами, намекая, что хочет быстрее и сильнее. — Блядь, как же это охуенно, — шепчет Юра ему в губы, зажмуривается, ловя кайф от тесноты, Ваня зарывается в его волосы и стонет, наслаждаясь долгожданными ощущениями. — И не говори мне, блядь, что это того не стоило, что ты не кайфуешь сейчас от сброса напряжения, которое было между нами… — Господи, ты можешь хоть когда-нибудь заткнуться, Юр? — говорит Ваня, а сам улыбается и выгибается ему навстречу. — Нет уж, не заткнусь, пока не кончишь для меня, — хрипло шепчет Юра, возбуждение выкручивается на максимум, и Ваня кончает через несколько секунд, видя перед глазами взрывающиеся искры и чувствуя, как сокращаются мышцы внутри. Юра почти рычит, вбивается в него и тоже кончает, вжимая его в кровать и утыкаясь мокрым лбом в грудь, сжимая до побеления Ванино запястье. Потом выходит, перекатывается на спину, и они оба пытаются отдышаться, лежа с закрытыми глазами. Через пару минут шум в ушах успокаивается, Ваня поворачивается на Юру и смотрит на него, видит улыбку и улыбается сам. — Ну как, понравилось? — спрашивает он. Подтягивается, ложится ему на плечо и проводит рукой по груди, спускаясь все ниже, пока не добирается до члена. Обхватывает его и медленно проводит несколько раз, от чего Юра вздрагивает и шумно выдыхает. Отпускает и кладет руку ему на грудь, продолжая рассматривать его лицо. Вместо ответа Юра целует его в лоб, Ваня подтягивается и оставляет поцелуй на губах; Юра встает, потягивается и идет в сторону ванной. Ваня провожает его взглядом и чувствует, как в груди снова закручивается вихрь. Все будет как обычно: он уйдет, они обменяются еще парой сообщений о том, как было классно, и забудут друг о друге навсегда. Его это устраивает, да, но иногда хочется, чтобы все было иначе. Хотя бы раз. Юра возвращается на кровать, ложится рядом и замечает его грустный взгляд. — Я не могу остаться, Вань, — шепчет он, целуя его в уголок губ. — Я и не прошу, — хмыкает Усович и сам встает с кровати. — Одевайся и до свидания. Мне завтра в Питер ехать. Юра сидит на кровати и не двигается с места. — Я не уеду сейчас. — Ты уж определись, — усмехается Ваня. Возле двери он оборачивается и видит странную обеспокоенность во взгляде мужчины. С чего бы? Юра встает, подходит к нему и проводит ладонями по талии. — Я не хочу сразу уезжать. Ты же не шлюха какая-то, блядь, Вань, — устало говорит он. Усович вдруг понимает, почему тот так себя ведет. Почему пытается разглядеть в нем нормального человека, пробиться сквозь эту каменную стену, каждый раз натыкаясь на его безразличие и холод. — Я прожженная шлюха, Юр, смирись, — ржет он, цитируя себя же, но натыкается на серьезный взгляд Юры и закатывает глаза. — Не пытайся меня спасать, ладно? Мне это нахуй не упало. — Зато сотня девушек и еще хер знает сколько парней упало, чтоб ты забыл одного какого-то мудака, какого бы пола он ни был! Ваня, уже повернувшийся в сторону ванной, замирает. Разворачивается, смотрит мужчине в глаза и пытается успокоить пульс и сделать беспечное выражение лица. — С чего ты взял, что я кого-то пытаюсь забыть? — Элементарная психология, Вань, — Юра склоняет голову набок, будто объясняет что-то ребенку. Подходит, и Ваня отшатывается на шаг назад. — Ну нахрена еще так трахаться, без чувств, без любви, без отношений, если у тебя сердце вдребезги не разбито? — Стихи не пробовал писать? У тебя бы получилось, — презрительно отвечает Ваня и все-таки идет в душ. Встает под горячую воду, делает глубокий вдох, выдох и смотрит в стену. Какого хрена? Смывает с себя пот и остатки спермы, выключает воду и промакивает кожу полотенцем. Замирает на несколько секунд, чтобы вернуться в равновесие, выходит из ванной и снова падает в пропасть, слыша вибрацию телефона в коридоре и видя звонящего. Он сглатывает, в два шага доходит до полки и хватает телефон. — Да? Сердце стучит так громко и быстро, что, кажется, собеседнику его тоже должно быть слышно. Только бы не отмена концерта. — Привет, Вань, не отвлекаю? — Нет, все в порядке, — быстро отвечает он и смотрит на Юру, который стоит напротив со скрещенными руками и изучающе смотрит. — Все в силе, ты едешь завтра? — Да, да, конечно, в силе, — сглатывая слюну в пересохшем горле, говорит Ваня. Отводит взгляд от Юры, потому что чувствует, что тот все понимает. — Я приеду в семь и сразу к… к тебе в бар. Он слышит Юрин смешок и хочет дать ему по лицу. — Супер, тогда жду! — Да, эм… А почему ты звонишь? Я вроде всегда предупреждаю… У Вани теплится какая-то глупая надежда, но она тут же разбивается ответом: — Я всех обзваниваю теперь, мало ли, заболели, тогда отменяем все сразу. Ты ж здоров, не кашляешь? — Ваня слышит его смех и не может сдержать улыбку. — Нет, обещаю никого не заразить, Леш, — отвечает он и прикусывает губу, совершенно забывая про Юру. — Ловлю на слове, Вань! До завтра. — До завтра, — уже почти шепотом отвечает он. Вызов завершается, и он еще несколько секунд стоит с телефоном в руках и глупо улыбается, слыша громкий стук своего сердца. Потом кидает телефон обратно на полку и говорит, не глядя Юре в глаза: — Мы просто друзья. — А ты бы хотел, чтобы нет. Усович смотрит в сторону и сглатывает. — Он просто очень крутой, я его смотрел с детства, и я всегда волнуюсь, когда говорю с ним. Это… просто профессиональное восхищение, — говорит Ваня быстро, сбрасывает полотенце и ненавидит свое тело за то, что оно не дает ему соврать. Он замечает Юрин взгляд на свой стояк и возвращает полотенце на бедра. — Отъебись, у меня всегда встает на кумиров, — шутит он и идет на кухню. — Кофе будешь? Юра не отвечает, просто садится на стул и изучающе смотрит на него. — Ну как хочешь, я сам попью, — пожимает плечами Ваня беспечно. Сердце все еще колотится, но он думает о мертвой вороне, на которую наступил позавчера, о ледяных кубиках, которые сейчас очень кстати было бы приложить к члену, и эмоции успокаиваются. — Ты его любишь? Ваня замирает. Его словно ударили чем-то по голове, и он не может двигаться и соображать. Он поворачивается к Юре, опирается бедрами о столешницу и молча смотрит в ответ. — Вань, скажи, тебе полегчает. Усович продолжает смотреть, у него внутри все словно закаменело, и он не может выдать ни звука. Юра встает, подходит к нему, кладет руки на бедра и приникает к его губам. — Вань, это нормально, он классный мужик. Это нормально, если ты влюблен в него. Ваня резко вдыхает, словно хочет что-то сказать, но рот не открывается, губы словно склеены. Он только качает головой, глядя куда-то в сторону и больно кусая губу изнутри. Юра ласково проводит по его волосам, не торопя, не давя, и Ваня чувствует, как внутри что-то прорывается, как каменная стена, которую он так тщательно строил вокруг себя все это время, разбивается вдребезги. Он больше не может молчать, не может держать это в себе, не может жить с этим один на один. — Ты влюблен в Смирнягу, да? Он шумно выдыхает и едва слышно шепчет: — Он не любит меня. Не знает. Я ему не говорил ничего. И не скажу, это… он натурал, у него жена, я не могу, не хочу, это неправильно, мне и так хорошо, я справлюсь без него, ясно? Он мне не нужен, это просто… я просто помешался, это глупость, детская фантазия, просто он хороший человек, вот и все. Он замолкает, ощущая, как вдруг стало легче дышать, как кружится голова от обилия кислорода, но при этом сил нет совсем, и он утыкается Юре в шею, закрывая глаза и обнимая. Пытается дышать ровно и чувствует, как Юра поглаживает его ладонью по спине. — Все хорошо, — шепчет тот успокаивающе, и это правда умиротворяет. Ваня поднимает голову, смотрит ему в глаза и осторожно, медленно целует. Его затапливает теплом и благодарностью, и еще сильнее не хочется, чтобы Юра сейчас уезжал. — Мне остаться до вечера? Ваня не отвечает, только быстро кивает, а потом они снова идут на кровать. *** Ваня заходит в бар и шарит взглядом по помещению, по пространству за барной стойкой, поворачивает голову в сторону зала для стендапа, но нигде не видит Смирнягу. Проходит к стойке, кивает бармену и утыкается взглядом в меню. — Со смородиной, — тычет он пальцем в их хит, бармен кивает и берет пивную кружку. Пока красноватая жидкость льется, переливаясь, в толстое стекло, дверь слева открывается, и из подсобки выходит Леша. — О, Ванька приехал! — Смирнов раскидывает руки в стороны для объятия, и Ваня широко улыбается, тут же вставая со стула и делая шаг к нему. — Привет, пацан, — обнимает его Леша. Ваня крепко обхватывает его руками за спину, успевает уткнуться на секунду в плечо и глубоко вдохнуть, от чего легкие приятно обжигает, и отстраняется. — Привет, Лех. Как дела? — Шикарно, — улыбается Смирнов и заходит за стойку. Ваня не спускает с него глаз, беззастенчиво разглядывая его лицо, пока Леша не смотрит ему прямо в глаза. — Сам как? Слышал, ты квартиру купил? — Ага, — кивает Ваня, выдыхая. — Круто, поздравляю, — Леша через стойку наклоняется и хлопает его по плечу. — Молодец. Быстрее Белого заработал. Ваня поджимает губы, он не очень любит такие сравнения, потому что Белый для него — непререкаемый авторитет. Хотя, конечно, круче Леши он не будет никогда. — Так мы… — Поехали? Ваня вскидывает взгляд, думая, что ослышался. Потом быстро улыбается, делает еще пару глотков пива и встает. — Да погоди, допей, это же наше лучшее, — смеется Смирнов, — мне еще парой слов с Арменом надо перекинуться. Усович мысленно дает себе подзатыльник, садится обратно и пьет пиво просто потому, что Леша так сказал, так как от волнения в горле встал комок. Куда они поедут? Что будет дальше? Ваня слегка поникает, понимая, что дальше дружеских объятий у них никогда не зайдет, и решает радоваться мелочам. Хотя бы так — этого ему хватит, чтобы доехать до Москвы, а там он что-нибудь придумает. Сообщений во вконтакте достаточно, чтобы не оставаться по ночам одному до следующего питерского концерта. Через пять минут Леша возвращается из соседнего помещения, накидывает кофту — в Питере сегодня прохладно — и кивает Усовичу на выход. Ваня кидает на стойку щедрые чаевые бармену — пожалуй, никто в Питере не оставлял столько чаевых, сколько Ваня в Хопхеде, — и идет за ним. — Куда едем? — как бы невзначай спрашивает он, рассматривая его острые скулы. — В Барселону, давно хочу спиздить у них рецепт паэльи для нашего бара, — хмыкает Леша. Когда они подходят к машине, он зачем-то обходит ее и открывает дверь с пассажирской стороны, отчего Ваня на секунду теряется. Потом садится, пристегивается и смотрит на сосредоточенного Смирнова, который выруливает на дорогу. — У вас же охуенные повара, зачем вам чужое? — усмехается он, любуясь Лешей, пока тот следит за проезжающими мимо машинами. — Охуенные, да, но они что-то такое добавляют, что делает ее очень крутой. И я все хочу выяснить, что, а сегодня там как раз официантка, которая в меня влюблена, — он снова выпускает смешок, и Ваня резко отворачивается к окну. Он прикусывает губу и старается не показывать своих эмоций, но Леша, кажется, замечает. — Все в порядке? — Да как-то это нечестно, пользоваться так… — со смешком тянет он, понимая, как глупо это звучит из его уст. — Ну да, мистер «я сбился со счета», — улыбается ему Леша. Ваня сглатывает слюну и кидает на него взгляд. — Ты смотрел мое интервью? Сердце снова стучит быстрее. — Мне рассказывали, — отвечает Леша, возвращаясь взглядом к дороге. — Так что не тебе меня упрекать. Тем более для благих целей использую. Ваня вздыхает, видимо, слишком шумно, потому что от Леши это тоже не укрывается. — Ну чего? Разочаровался в коллеге? Губы тут же непроизвольно растянулись в улыбке. Леша считает его равным — пару лет назад Ваня об этом и мечтать не мог. — Нет, просто… Юра наставляет меня на истинный путь и учит не пользоваться чувствами других людей, — говорит он зачем-то. — Подружились? Вопрос звучит странно, ну или Ване так кажется. Он поворачивается на Лешу и не видит в его взгляде ничего, что говорило бы о ревности — простой интерес для поддержания беседы. — Да, видимся иногда, — отвечает Ваня и не удерживается от смешка. Смирнов, кажется, не в курсе Юриных экспериментов, поэтому просто кивает. В ресторане они садятся за столик, и Ваня чувствует неясное волнение. Он ловит флешбек — не так давно они сидели на похожем «свидании» с Юрой, вот только в этот раз никаким свиданием и не пахнет. Он старается не слушать, как Леша флиртует с официанткой, и не сразу замечает ее заинтересованный взгляд на себя. Когда она отходит, Смирнов присвистывает. — Кажется, ты увел у меня информатора, — говорит он и усмехается. И Ваня хватается за эту возможность. — Хочешь, разведу ее на рецепт? — быстро предлагает он и смотрит Леше в глаза. Тот покусывает губу, а потом усмехается. — Попробуй. Если получится, буду кормить тебя в нашем баре бесплатно пожизненно. — Идет, — с вызовом отвечает Усович, думая, что в таком случае не будет вылезать из его бара — и не потому, что любит паэлью. Они заказывают алкоголь, который, впрочем, пьет только Усович, пробуют закуски, и Ваня понимает, что пора действовать. Он идет в туалет, как бы невзначай натыкается на официантку и вежливо ей улыбается. — Простите, вы такая красивая, что ослепили меня, и я сбился с пути, — говорит он, думая, что звучит это тупо, но из его уст можно принять за шутливый подкат. Девушка, действительно, смеется, и Ваня видит румянец на ее щеках. Ему не нужно много времени, чтобы затащить ее в подсобку — ему многие говорили про странное обаяние, перед которым сложно удержаться — и шепчет что-то о том, как его возбуждает испанская кухня. — Что же вы такое добавляете в паэлью, что мне сносит голову? — шепчет он ей в шею, держа ее на руках и толкаясь чуть быстрее. Она только смеется, откидывает голову и шумно выдыхает, а он замедляется. — Нет, правда, что? Мне кажется, что это какой-то мощнейший афродизиак, а в меню ничего такого не было, — шепчет он теперь в губы. — Есть в России афродизиаки, которые вселяют уверенность, что мной заинтересуется самая красивая женщина Питера? — Видимо, устричный соус и базилик в сочетании дают взрывной эффект, — смеется девушка, и Ваня двигается в ней быстрее, чтобы не забыть ингредиенты и поскорее расправиться с делом. Когда он возвращается, Леша допивает чайник зеленого чая и поднимает брови: — Быстро вы. Неужели узнал? — Устричный соус и базилик, — тихо говорит он, садясь на свое место. Мышцы слегка ноют от неудобного положения, а на душе паршиво, поэтому он заказывает еще один крепкий коктейль. Леша смотрит на него с улыбкой, изучающе, и Ване хочется верить, что все было не зря. — Неужели ты так быстро можешь соблазнить девушку? Реально, двадцати минут не прошло! Ваня пожимает плечами. — Ну да, могу, — говорит он, помешивая воду от растаявшего льда в пустом стакане. — Толку-то. — Ну, мне ты сильно помог. Слова про безлимитную еду все еще в силе, — усмехается Леша. Ваня не смотрит на него, чувствуя, как внутри все скручивает неприятным узлом. Долбаный Юра, который сломал всю его стройную систему, разбил защиту и напомнил, какой он хуевый человек. Официантка со все еще не прошедшим румянцем на щеках приносит ему коктейль, пытаясь поймать его взгляд, но он смотрит в стакан и тут же делает несколько больших глотков. — Повтори, пожалуйста, — кидает он, когда она уже собирается уйти. Он молчит, Леша тоже, и Ваня не хочет смотреть ему в глаза. Делает еще несколько глотков, осушая до конца и чувствуя приятное помутнение в голове, и тут же хватается за следующий стакан, когда девушка ставит его на столик. — Эй, Вань, — он вдруг чувствует руку на своем запястье, мягко давящую, чтобы он поставил стакан, и Ваня, наконец, поднимает взгляд на Смирнова. От взгляда его темных глаз с легким беспокойством в них снова хочется продать душу и больше никогда не уезжать из Питера. Леша убирает руку и откидывается на спинку своего кресла, внимательно смотря на Ваню. — Ты чего? — Ничего. Ничего, Леш, — говорит он и тут же делает несколько глотков нового коктейля. Морщится, когда алкоголь ударяет в нос, и резко выдыхает. Он слышит, как Смирнов подзывает официантку, чтобы расплатиться, и тянет последние капли коктейля, когда Леша поднимает его за локоть. — Пойдем. — Да блин, Лех, только начали… — усмехается он пьяно, не понимая, что тот от него хочет. — Пошли, Вань, — тихо говорит Смирнов, поддерживая его за талию, и Ваня тает в его руках. Опускает голову на плечо и смеется. — Ловко я ее, да? — говорит он, пока они идут к машине, сопровождаемые взглядами гостей. — Развел как девочку. Глупую влюбленную девочку… — Да, Вань, спасибо тебе за это, но не надо же было… Он сажает его в машину, садится на водительское и заводит мотор. — Леш… Леша поворачивается на него и смотрит, нахмурившись. — Леш, я же для тебя что угодно сделаю. Только попроси, Леш… Смирнов смотрит на него долгим взглядом, и Ваня сквозь алкогольную пелену не понимает, какие видит в нем эмоции. — Леш, я люблю тебя. Смирнов замирает на пару секунд, потом отворачивается и тихо спрашивает: — Куда тебя отвезти? — Куда угодно, Леш. Куда хочешь. Мне насрать. Мне без тебя везде одинаково. Смирнов молчит, делает глубокий вдох и повторяет: — Вань, где ты остановился? Какой адрес у гостиницы? — Не знаю, на Петроградке где-то, или на Восстания, я не помню уже, я же сразу к тебе пошел… Вот в сообщениях глянь. Он протягивает телефон, Леша тут же берет его, но он заблокирован через Touch ID. Он берет Ванину руку, приставляет палец и хочет уже открыть сообщения, когда Усович хватает его ладонь и сжимает в пальцах. — Прости, Леш, пожалуйста, прости, я не хотел говорить, я не хотел никогда тебе признаваться, я бы справился, просто Юра… он узнал… он вынудил сказать, и теперь я не могу, просто не могу это держать в себе… Прости, я больше не буду приезжать, обещаю, не злись только, ладно? Пожалуйста… — шепчет Ваня, не отпуская его руку, умоляюще смотря ему в глаза и боясь услышать ответ. Леша сжимает его ладонь в ответ и слабо улыбается. — Все хорошо, Вань. Я не злюсь. Сейчас я отвезу тебя домой, ты отоспишься, а завтра мы обо всем забудем. Да? Ваня кивает, сглатывая подступивший комок, отпускает его руку, смотрит еще несколько секунд на Лешу и отворачивается к окну, надеясь больше никогда не видеть эти глаза так близко. Когда он оказывается дома, он тут же засыпает, а на следующий день мастерски делает вид, будто ничего не помнит.