***
Бывший АНБУ решил во что бы то ни стало найти такое же место, чтобы показать его Какаши и никогда больше не видеть столь тоскливого выражения лица любимого семпая. Во время каждой миссии, что подразумевает под собой работу за пределами деревни, Тензо не упускает возможность осмотреть уцелевшие островки леса. Тензо всегда ищет предлог отбиться от команды во время недолгих передышек. Тензо ищет, попутно уточняя новые детали. Каждую ночь, даже после утомляющих тренировок, бывший АНБУ незаметно ускользает из деревни, чтобы исследовать выжившие участки леса со всех сторон. «Слишком маленький луг». Идём дальше. «Рядом обрыв, так не пойдёт». Идём дальше. «Почва глинистая, цветы расти не будут». Идём дальше. В самом деле, очень трудно не отчаяться за бесконечные недели поиска — с постоянным недосыпом, каждодневной злостью на себя, на Пейна, на неплодородную землю, на слишком маленькие берёзы… Но смотреть на его грустные глаза было намного больнее, чем разочаровываться в себе. С каждым днём Какаши тосковал всё больше. С каждой ночью Тензо расширял область поиска. И всё равно четырнадцатая почти бессонная ночь подряд не дала никаких плодов. Ямато принял сложное решение, ему потребуется много сил чтобы выполнить задачу в наиболее возможный короткий срок, но… Но он возведёт такую же поляну самостоятельно.***
Более-менее похожий луг нашёлся к востоку от деревни, Ямато сразу принялся за работу. Концентрирует чакру — воздвигает за минуту вековые азусы. Кора какая нужно — тёмная, почти чёрная, бархатная густая крона прорезает облака, возникая из ниоткуда только велением его мысли, его чакрой, его намерениями. Терпкий, чуть горький запах смолы наполняет лёгкие — такой знакомый. Ямато узнаёт его, тыльной стороной ладони вытирает со лба испарину и продолжает перебирать в голове моменты, места — куда ещё их посадить, пока остались силы? Скоро нужно возвращаться в Коноху, продолжить вечером, или уже завтра. Ещё три могучих дерева по другую сторону поляны, и мужчина откинулся на траву от усталости — воздвигать непривычные деревья оказалось намного сложнее, чем он думал. Перебирая шершавыми пальцами тонкие нити травинок, он порадовался ещё одному факту — ему не придётся учиться растить траву, она здесь такая же мягкая и сочная, Какаши придётся по душе. Какаши… Ямато представил его благодарную улыбку — чуть смущённую, скрытую под привычной маской. Представил, как он привычным движением пропустит пепельного цвета волосы сквозь пальцы, немного наклонит голову и прикроет глаза. Если держать в голове образ любимого семпая со счастливой улыбкой на лице — силы сами по себе находятся, как будто не он, не Тензо сейчас лежал в траве запыхавшийся. Мужчина вскочил на ноги, отряхнулся и вперил довольный взгляд в небо — пора возвращаться, в деревне ждут дела. Нужно ещё заскочить в лавку Яманака и прикупить саженцы ликорисов, успеть подпитать их собственной чакрой, чтобы высадить в ближайшее время. На следующий день Ямато вернулся на поляну с целым контейнером ещё не распустившихся ураганных лилий, которые Какаши так трепетно оберегал на той, уже исчезнувшей поляне. Оставив лоток под недавно возведёнными азусами, мужчина потянулся и размял пальцы, сейчас его ожидает очередное испытание — нужно вырастить десяток ветвистых дзелькв. Между бровями пролегла заметная складка, напряжённые руки припали к земле, откуда начали тянуться ростки, постепенно становясь высокими, могучими деревьями. Крона становилась всё более обширной, листва приобретала характерный, чуть красноватый оттенок, стволы покрылись хрупкой светлой корой, хлопья которой так часто хрустели под ногами, когда мужчины приходили медитировать в тени японского вяза. Руки Ямато мелко дрожали, а в глазах начинало темнеть — тяжело. Очнулся мужчина ближе к сумеркам и понял, что на возведение этих огромных деревьев потратил всю свою чакру, нужно быть осторожнее. Закинув в рот пару пилюль от Сакуры и даже не покривившись, Ямато подошёл к оставленному им лотку с цветами. Выудив оттуда инструменты, он присмотрел подходящее местечко меж массивных корней недавно возведённых им дзелькв и принялся за работу. Мужчина чувствовал какое-то особенное удовольствие, зная — своими руками посадит в землю прекрасные цветы, которые Какаши очень любил. Теперь, как и прежде, среди толстых светлых корней проглядывали ярко-алые огоньки ураганных лилий. Обессиленный Ямато медленным шагом возвращался в деревню с пустым лотком в руках и довольной улыбкой на лице. До конца недели бывший АНБУ всё своё свободное время посвящал новой поляне. Третьим заходом Ямато возвёл маленькую рощицу железных деревьев — эноки, и снова чуть не лишился сил. Затем ровно двадцать пять криптомерий — японских кедров суги, и пятнадцать кустов глициний. Мужчина усмехнулся тому, что, кажется, впервые память на числа его не подвела. Раз за разом возвращаясь на место, которое успел изучить вдоль и поперёк, он добавлял то там, то тут всё новые растения, новые детали, и картина постепенно становилась полноценной. Вот она — такая, какой он её помнит, какой Какаши её помнит — его сокровенное место, их, чёрт возьми, сокровенное место заиграло новыми красками, как будто никакой Пейн никогда и не устраивал этот разгром, как будто это место всегда прямо здесь и находилось. Ямато искренне улыбался, представляя реакцию семпая. Искренне улыбался, даже если казалось, что сил не осталось не то что на улыбку — даже закрыть глаза. Ямато был счастлив.***
— Какаши-семпай! — Тот обернулся, оторвавшись от книги, которую в очередной раз читал на ходу, посылая вопросительный взгляд в сторону окликнувшего его Ямато. — Тензо? — Хатаке усмехнулся уголком губ, забавляясь нарочито возмущённому выражению лица капитана, которого в очередной раз назвали настоящим именем. — Я хочу вам кое-что показать, пойдёмте со мной! — Получив кивок, Ямато прыгнул на крышу близстоящего здания и лёгким бегом устремился на восток, слыша шуршание обуви о черепичную крышу за своей спиной. Остановившись неподалёку от того самого места, капитан остановился, в ту же секунду рядом с ним спрыгнул с дерева Какаши, вопросительно глядя в искрящиеся неподдельной радостью карие глаза. — Так что ты хотел мне показать, Тензо? — Закройте глаза, семпай! — Хатаке окинул мужчину ещё более вопросительным взглядом, приподняв бровь, но всё-таки послушно прикрыл глаз и позволил вести себя вперёд. Ямато легко маневрировал между деревьями, следя, чтобы Какаши тоже ненароком не впечатался лбом, наслаждаясь прикосновением его шершавых пальцев, которые так странно было ощущать в собственной руке. Он же ни разу до этого не держал его за руку! От этих мыслей сердце чуть ускоряло ритм, а довольная улыбка так и норовила расплыться по лицу — хорошо, что он её сейчас не увидит. Капитан остановился у самой кромки поляны, нехотя отпуская руку семпая. — Открывайте! — Какаши несколько раз открыл и закрыл глаз, привыкая к яркому солнечному свету. Графитовый омут сначала смотрел с недоверием, а затем уже с нескрываемым удивлением изучал открывшийся вид. Это же она! Та самая! — Ямато… Как ты это сделал? — голос Хатаке звучал приглушенно, взгляд бегал от одного дерева к другому, будто всё ещё не веря, что это происходит на самом деле . — Ну… — Капитан немного потупил взгляд, затем неуверенно улыбнулся в ответ на удивление семпая. — Гулял тут как-то после миссии, заметил это место и подумал, что эта поляна очень похожа на ту, про которую вы мне столько раз рассказывали. — Она не просто «похожа», — тихо ответил мужчина, — они идентичны. Это точно такая же поляна, Ямато. Как это возможно? — Чудеса иногда случаются, Какаши-семпай. — Тензо улыбнулся, смотря на свои скрещённые пальцы. Какаши, не теряя времени, начал бродить от одного дерева к другому, ощупывая кору, вдыхая густой запах смолы, осматривая почки на упругих ветвях. Он всё ещё не мог поверить, даже ощущая под пальцами столь знакомый шёлк травы, чувствуя столь знакомый, немного горький запах алых ликорисов. В искрящихся глазах бликами играла неподдельная радость, сквозь маску прочерчивалась дуга широкой, неприкрытой улыбки — янтарь следил за графитом, Ямато следил за Какаши, он в последний раз усмехнулся собственной маленькой лжи и решил оставить Хатаке наедине со вновь воздвигнутым местом силы. Мужчина развернулся в сторону деревни и бесшумно умчался прочь, чего семпай даже не заметил.***
— Йо, Гай! — Темноволосый мужчина обернулся на звук своего имени, лучезарно улыбнулся и вытянул вперёд руку с оттопыренным большим пальцем. — Какаши, ты наконец-то готов к очередному состязанию? Спарринг? Марафон? Ходьба на руках? — Может, позже. — Хатаке неловко улыбнулся, закидывая правую руку за голову и ероша волосы на затылке в привычном жесте. — Хотел предложить тебе потренироваться в концентрации. Есть тут одно место… Но конец фразы потонул в восторженном восклицании танцующего джонина в зелёном спандексе, который всем своим видом показывал, что уже готов бежать хоть куда. — Ну, в общем, давай за мной… — пробормотал Какаши и двинулся по крышам на восток. Добежав до поляны, он жестом руки показал на тень под кронами дзелькв, аккурат рядом с красными маячками распустившихся цветов. — А, да это же та самая поляна, на которую каждую ночь сбегал Ямато, — задумчиво произнёс Гай, окидывая взглядом открывшийся ему вид. — Правда, когда я в последний раз его здесь видел, это место выглядело по-другому — и деревьев было намного меньше, и цветов не было. Странно… Какаши ошеломлённо обернулся на друга, который неловко топтался на том же месте, потирая затылок. — О чём ты говоришь? В смысле, «выглядело по-другому»? Когда ты его здесь видел? — Ну, — продолжил Гай, — я частенько его тут встречал, когда шёл на тренировку. В основном, лежащим посреди травы, конечно. Один раз видел, как он воздвигал вон те, — он показал на молоденькие криптомерии, — деревья. Ещё раз видел, как он ночью своими руками садил те красные цветы… Какаши ударил себя по лбу и присел на корточки, пытаясь осознать услышанное. То есть, Ямато не нашёл это место — он сделал его сам. Для него. Он ночами возводил эти деревья, сажал цветы. Для него. — Гай, прости, у меня есть одно незаконченное дело в деревне, — бросил Хатаке, резко встав и кинувшись в сторону деревни. — А как же наша тренировка? — услышал он возглас джонина, оставшегося позади, на поляне.***
Какаши, почти не разбирая дороги, нёсся в сторону деревни. Как же он мог не понять, что не могло, ну просто не могло быть такой же поляны в лесу, как его любимая! Как он вообще мог поверить Ямато, учитывая, как тот нервно скрещивал пальцы, отвечая на его вопросы, и смущённо наблюдал за его восторгом! Как он мог не почувствовать отпечаток чакры капитана, которой пропитан в этом месте каждый стебель, каждая ветка, каждый, будь он неладен, цветок! Как он мог не заметить этих очевидных вещей? Хатаке тряхнул головой, словно отгоняя подобные мысли, сейчас главное — найти его. Поблагодарить. — Йо, Сакура! — Он встретил бывшую ученицу в одном из переулков деревни, до которой уже успел добежать. — Ты случайно не видела капитана Ямато? — Он вроде помогал сенсею Ируке на тренировочной площадке академии. А зачем он вам, Какаши-сенсей? — Но ответ на свой вопрос та уже не услышала — Какаши, кивнув в знак благодарности, сменил курс и отправился в сторону академии, поднявшись на крыши — так быстрее. Переведя дух, он очутился возле большого красного здания, обошёл его со стороны и увидел толпу будущих ниндзя, соревнующихся в метании сюрикенов под присмотром Ируки и Тензо. Нашёлся. — Ирука, ты не против, если я украду у тебя Ямато на пару минут? — Учитель удивлённо посмотрел на Какаши, но всё-таки кивнул и продолжил занятие, озвучивая имя очередного юного ниндзя, готового показать свои навыки. Ямато нервно прикусил губу и проследовал за Какаши через тренировочное поле. Тот так же шёл чуть впереди, зная, что капитан следует за ним — правда, не понятно, куда именно. Хатаке всё петлял и петлял по улицам, пока они не вышли на пустынную площадь. Одним движением Какаши дёрнул Ямато за руку в соседний переулок, прислонил спиной к обшарпанной серой стене, опираясь руками по обе стороны головы ничего не понимающего мужчины. — Какаши? — только и мог спросить капитан, встретившись глазами с тёплым, чуть насмешливым взглядом графитового глаза. Способность контролировать эмоции куда-то испарилась в самый неподходящий момент — дыхание участилось, сердце отбивало по ребрам стакатто, янтарно-каряя радужка глаз скрылась за темнотой расширенных зрачков. Какаши тяжело дышал, наблюдая за его реакцией. Ками-сама, как же он раньше не замечал всего этого — его учащённое дыхание, его реакция на их близость, его, чёрт возьми, этот взгляд! Сейчас он мог только стоять и смотреть на него в ответ, смотреть на персиковый румянец на щеках, широко раскрытые глаза, безвольно опущенные руки — никакого сопротивления. Такое сильное притяжение, воздух между ними искрится, приблизься хоть на сантиметр — не удержишься! Он должен был понять раньше, у них было бы столько времени. — Спасибо за то, что восстановил поляну, Ямато, — чуть охрипший голос больше напоминал лай. — Я даже не думал, что ты действительно слушал мои бредни о месте силы. Какаши усмехнулся, не отрывая взгляда от его чуть трепещущих ресниц. Капитан шумно сглотнул. — Пожалуйста, семпай, — чуть ли не шёпотом, как будто весь воздух вышел из лёгких, на последнем издыхании. Хатаке шумно выдохнул, приблизившись к нему так близко, что сбивчивое дыхание Тензо щекотало ему щёку. — Ты почти идеально воссоздал образ поляны, сохранившийся у меня в голове… — Руки капитана покрылись гусиной кожей, он затаил дыхание, не в силах лишний раз пошевелиться — даже грудной клеткой. — Почти… — В чём я ошибся? — голос чуть дрогнул, но ни один из них ничего не заметил. — Без тебя это место нельзя назвать идеальным. Поддев пальцами маску, Какаши ловким движением стянул не нужный кусок ткани, другой рукой мягко повернув голову Ямато к себе и, взглянув в его удивлённые глаза, накрыл его губы своими. Поцелуй вышел почти невинным, робким, Хатаке отстранился так быстро, что капитан даже не понял, что только что произошло. Его губы были сухими и тёплыми, чуть обветренными, мягкими — Ямато их себе такими и представлял, мечтая хоть раз в жизни попробовать его их вкус. Мятные леденцы и корица. — Спасибо, ещё раз, — прошептал Какаши, взял его за руку, поцеловал прямо в бьющуюся жилку на запястье, сделал знак рукой и исчез в лёгкой дымке, как будто его и не было вовсе, как будто это было всего лишь видение уставшего, перенапряжённого мозга Тензо, который столько дней не покладая рук работал над обустройством новой лесной опушки для их тренировок концентрации внимания. Лишь мятная сладость на губах с терпким привкусом корицы напоминала о робком прикосновении губ, подаренном Какаши. Ямато зажмурился и выдохнул, пытаясь согнать наваждение. Они ещё поговорят об этом на опушке в лесу, который он создал своими руками. В их лесу. Лесу невысказанных признаний.