***
Как и Чего ожидать при уходе за своим Хомячком. 1.Хомяки ведут ночной образ жизни и спят в дневное время суток. К сожалению, они известны тем, что любят кусаться, но в основном это происходит, если они просыпаются в течение дня. Он снова заснул за столом. Слегка похрапывает, скрестив руки под щекой. Три почти пустых контейнера из-под лапши опасно разбросаны вокруг его обширного оборудования. Мобэй-цзюнь этого не понимает, но три монитора и четыре системных блока - это единственное, с чем Шан Цинхуа разговаривает как с родным, и он беспокоится, что, если этот дурак не будет осторожен, он сломает свои собственные игрушки. Или сам себе что-нибудь сломает. Здесь слишком много проводов и розеток, и Шан Цинхуа пробил небольшую дыру в стене, чтобы откачивать воду у соседей. Это подобно смертельной ловушке, ожидающей своего часа. Оригинальной ловушке. Солнце начинает подниматься, у Мобэй-цзюня была длинная ночь. Продвигаясь к дремлющему телу, он позволяет своему вещмешку со стуком упасть на пол квартиры. Руки легли на сгорбленные плечи и попытались вытащить мужчину из скрюченного положения. — А! — Шан Цинхуа взвизгивает, разворачивается в его руках и бьет Мобэя-цзюня по лицу, прежде чем чуть не свалиться со стула. Но Мобэй-цзюнь сильнее и быстрее, и его натренированное тело поднимает на руки другое тело еще до того, как расфокусированные глаза начинают проясняться. Принимая во внимание знакомый вид Мобэй-цзюня, напряжение Шан Цинхуа быстро улетучивается. Достаточно одного взгляда. — А, это ты. — Ты ждал кого-то еще? — опасным тоном спрашивает Мобэй-цзюнь, с подозрением наблюдая за Шан Цинхуа. — Нет! Никого, я просто подумал... — он, кажется, замечает, в каком положении находится и что его новообретенная компания в лице Мобэй-цзюня несет его прямиком в спальню, и быстрые, но нежные руки осторожно обхватывают плечи Мобэй-цзюня. — Перестань засыпать за компьютером, — приказывает Мобэй, неся Шан Цинхуа к постели. Она недалеко, квартира маленькая, но она уже более знакома для Мобэй-цзюня, чем его собственное унаследованное имущество. — Или в следующий раз я привяжу тебя к кровати. Ему действительно нравится, как глаза Шан Цинхуа с голодным блеском останавливаются на нем, как будто Мобэй-цзюнь — это блюдо, которое он всю жизнь желал попробовать. — Думаю, ты всегда можешь сделать это прямо сейчас? — предлагает он с писком и пылающими щеками, но, о, как он взволнован данной перспективой. Это заставляет Мобэй-цзюня засмеяться… А затем с небольшой долей заботы бросить Шан Цинхуа на футон. Он быстро забирается следом и седлает узкие бедра. — У тебя действительно нет чувства самосохранения, — цыкает он, и Шан Цинхуа улыбается так, словно ему предложили конфету. — Мне это нравится.***
2.Хомяки набивают свой рот (буквально) едой, а затем вытряхивают все, что в нем находится, ради поздних ночных перекусов. При уборке клетки нередко в уголках можно обнаружить тайники с едой. Он стоит под резким светом, который почти ослепляет. Жужжание дешевых лампочек, подобное осиному гнезду, ввинчивается в его уши, усиливая раздражение, и Мобэй-цзюнь думает, что когда в следующий раз ему придется пытать кого-то ради информации... он просто заставит этого несчастного ходить по магазинам с Шан Цинхуа. — Просто. Что-нибудь. Выбери, — говорит он сквозь стиснутые зубы, и Шан Цинхуа кривит лицо, изучая вкусы тысяч отвратительных неоновых упаковок, которые на самом деле одинаковы. Осматривает еще две такие же упаковки, как и предыдущие три. Выражение его лица такое же сосредоточенное, как при взламывании компьютера или чтении неисправного кода. — Я не знаю, чего хочу, — Шан Цинхуа со святой наивностью замечает, как напряжен его спутник. — А как насчет со вкусом креветок? Мобэй-цзюнь только что провел семнадцать часов в машине с Ша Хуалин, ожидая пока одна крыса не покажется из-под своей охраны. Все это время женщина только и трещала, что о глазах Ло Бинхэ, и заставляла Мобэй-цзюня помогать ей выбирать обувь в интернете. (Чтобы заткнуть ей рот, он позволил Ша Хуалин заплести себе волосы) и теперь он хочет только одного — чтобы этот адский день закончился. Но Шан Цинхуа захотел перекусить. И вот в полночь в мятом костюме-тройке он стоит в круглосуточном магазине... покупая своему (парню?? домашнему животному??) еду. — Мне все равно. — А как насчет этих? — Мне все равно. — Ну ладно, если ты так говоришь, но если я куплю их, и они окажутся отвратительными, мы будем беситься, — Шан Цинхуа вздыхает, рассматривая еще одну упаковку с маленькими мультяшными рыбками, танцующими на сыре. — Фу! Жаль, что у них нет более подробных описаний! Мобэй-цзюнь резко забирает еду из рук Шан Цинхуа, свирепо смотрит на стеллажи и одним махом сгребает столько упаковок, сколько может вместить в свои руки. Они громко шуршат, когда он подойдя к кассе, сбрасывает собранное на загроможденную поверхность, и они начинают тянуться по ней. Сверху на них образуется горка из конфет, шоколадок и жвачек с чипсами. — Все это. Пробейте, — рычит он на кассира, который без всякого смущения здоровается с ними. — Мне не нужно все это! — Шан Цинхуа проскальзывает рядом с ним, наблюдая, как магазинное оборудование начинает сканировать тянущиеся товары одно за другим с пиликающим звуком. На маленьком экране сверху — общая сумма. — Ты не мог подождать пять секунд, пока я не выбрал бы, что мне нужно? — Нет. Потому что я устал, возбужден и собираюсь купить все это, чтобы у тебя все выходные не было ни единой причины покинуть квартиру, — указывает пальцем на Шан Цинхуа, надеясь вызвать хоть каплю страха. — Считай это инвестицией. В течение следующих сорока восьми часов твоя задница в моем распоряжении. Мобэй-цзюнь знает, что все, чего он действительно хочет — это уткнуться лицом в бедра Шан Цинхуа и вздремнуть, пока тот играет в видеоигры или во что там ему заблагорассудится... но взгляд, которым на него смотрят в ответ, слишком восхитителен, чтобы признаться в этих своих внутренних желаниях. Кассир ускоряется, и Шан Цинхуа смотрит на Мобэй-цзюня с открытым ртом и круглыми глазами, прежде чем убежать. Исчезает в проходе и возвращается с энергетическими напитками по одной в каждой руке. — Мне понадобится это. Мобэй-цзюнь бросает их к остальным покупкам. — Иди принеси еще, — приказывает он и отражает неспособность Шан Цинхуа не улыбаться.***
3.Хомякам нужно жевать что-нибудь, чтобы их зубы не зарастали. Необработанная, неокрашенная, твердая древесина, веточка или даже простые собачьи галеты — все это подходящие предметы для жевания. Мобэй-цзюнь узнал, что, когда Шан Цинхуа садится за свои компьютеры, весь остальной мир для него пропадает. Можно даже наблюдать, как это происходит, видеть, как зрачки расширяются, когда экраны оживают, и цифровая чепуха затопляет его взгляд. Его пальцы двигаются по клавиатуре, и он тихо и восхитительно хихикает, когда создает большие и малые по масштабам беспорядки по всему миру. Он сидит, сгорбившись, на своем рабочем кресле, поджав ноги и вытянув шею под ужасным углом, чтобы лучше видеть. Бедный его позвоночник, Мобэй-цзюнь думает, что ему скоро придется тащить этого маленького ботаника к врачу. Ло Бинхэ держит нескольких на быстром вызове. Его практически нельзя заметить, когда Шан Цинхуа в ярости врывается в комнату, швыряет свою сумку через всю комнату и прыгает в кресло. Решительное маленькое личико измученно, пока он бормочет о каких-то ботнетах и токенах или воскликает что-то о какой-то "Fishy fishy"*, выглядя при этом очень нетерпеливо. Цинхуа преисполнен вдохновением, когда клавиша почти доведены до предела. Иногда он поднимает Шан Цинхуа с его рабочего стула, просто чтобы успокоиться и позволить маленькому телу занять свободное место на его коленях. Это не самая удобная поза, он понятия не имеет, что происходит на экране или что, черт возьми, пытается Шан Цинхуа объяснить ему из этого, но он находит странное удовольствие быть рядом, когда маленький хакер практически дрожит, намереваясь вызвать хаос далеко-далеко, в чьих-то плохо защищенных серверах. — У вас есть какие-нибудь акции в Чжаохуа? — спрашивает он однажды после того, как Мобэй-цзюнь несколько раз укусил его за ухо, пока не согласился выпить воды. — Нет, а что? — Просто проверяю, — пауза. — А еще притворись, что ничего не слышал. Мобэй-цзюнь на всякий случай отправляет сообщение Ло Бинхэ, а на следующий день с ужасом наблюдает, как башни Чжаохуа пытаются справиться с утечкой огромного количества секретной информации, распространенной среди средств массовой информации. — Что они сделали с хомячком? — спрашивает Ло Бинхэ, и Мобэй-цзюнь честно не может ответить. Он просто осознал, что его любимый, странный и маленький, обладает способностью сокрушать империи быстрее, чем Мобэй-цзюнь с его ножом. Это было крайне привлекательно. За одним исключением. В самый разгар своего пристрастия с красными от долгого созерцания экрана глазами он жует. Ни одна ручка рядом с Шан Цинхуа не была в безопасности. Завязки свитера или даже края рукавов? Потрачены. Однажды Мобэй-цзюнь поймал его, грызущим трубочку, и наблюдал, как тот жует, жует и жует — почти наверняка проглатывая кусочки пластика в процессе — пока пластиковая трубочка не превратилась в слюнявую спираль, свисающую с его губ. Однажды поздно вечером перепуганный Мобэй-цзюнь сует палец в рот Шан Цинхуа. Позволивший своим зубам поцарапать большой палец мужчины, Шан Цинхуа сдавленно жалуется. Мобэй наблюдает, как коренные зубы хакера страдают от этой вредной привычки. Он знает, что Цинхуа скрежещет зубами по ночам, ловит его, слишком сильно стискивающим челюсти, когда захвачен цифровой охотой. Но при таком жестоком обращении себе он, наверняка, нанесет еще больший ущерб. Желудок собственнически скручивает от одной только мысли об этом. Шан Цинхуа скулит о грубом обращении, потирая щеку и на всякий случай ударяя Мобэя-цзюня в грудь. Жалуется, что с ним все в порядке и нянчиться не надо. — Неужели ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, пока ты делаешь себе больно? — спрашивает в ответ Мобэй-цзюнь на такие нелепые слова, не обращая внимания на круглые глаза Шан Цинхуа. — Мне не больно, я в порядке! Честно, веришь? — широкая улыбка, открывающая вид на его зубы, как будто это могло решить проблему. Но это лишь демонстрирует синий язык Шан Цинхуа, окрасившийся из-за слаша*, который вдруг понадобился ему в два часа ночи во время какого-то мультяшного марафона. — Я сам о себе заботился все эти годы, — говорит он с немалой долей гордости, но Мобэй-цзюнь просто прижимается к нему. Старается не жаловаться на слаш в постели и на то, что уже два часа ночи, зачем тебе слаш?? — Я знаю, что ты можешь о себе позаботиться, — отвечает он в бедро, уже засыпая под неясные звуки мультяшных людей на экране, тоскующих друг по другу. — Но тебе больше не придется этого делать. Я здесь.***
4.У хомяков не очень хорошее зрение. Будьте особенно осторожны и убедитесь, что они не упадут и не ушибутся, пока находятся вне клетки. — Хэй, так чем ты занимаешься? — спрашивает однажды, собравшись с духом, Шан Цинхуа. Его ноги свисают с плеч Мобэя-цзюня, а сам хакер сидит на этих самых плечах. Это был их компромисс, Шан Цинхуа бросился бы вниз в любую секунду, если бы Мобэй-цзюнь попытался заставить его потренироваться. С крупными крокодильими слезами, собирающимися на его ресницах, он утверждает что ранен или устал . Мобэй-цзюнь не может сказать, был ли Шан Цинхуа дерьмовым или великим актером, потому что фальшивые слезы всегда срабатывают. — Ты действительно хочешь знать? — он не останавливается в своем движении, тело строго прямое, даже под весом Шан Цинхуа. Двигается, опуская свое вытянутое тело на пол, пока в бицепсах не возникло небольшое чувство тяги и жжения. — Да, например, что у тебя за работа с Ло Бинхэ? Как вы меня нашли? Что вообще из себя представляет ваш день? Это было нелегко, вот что он хочет сказать. Но раскрыв, как им удалось выследить Шан Цинхуа, он бы выдал слишком много источников. — Моя работа? Она не очень хорошая, — Мобэй-цзюнь старается, чтобы тон его голоса не понизился, когда он чуть отталкивается назад, чтобы принять ровное положение, и удерживает тело, пока пресс и грудь не начнут работать, чтобы остаться в устойчивом положении. — Ты же знаешь, что я плохой человек. — Я тоже, — пыхтит Шан Цинхуа, чувствуя гордость. — Я имею в виду, что я тот самый гений, которого вы похитили и склонили к тому, чтобы проникнуть в архивы Цанцюн. Технически мы вроде как озорные кузены.* — Никогда больше так не говори, — приказывает Мобэй-цзюнь, и Шан Цинхуа кивает. — Ага! Я услышал это в тот же миг, как сказал! — хакер смеется, а Мобей-цзюнь наслаждается этим звуком. Он может чувствовать, как оно прокатывается по его позвоночнику, и это успокаивает его болезненные мысли. — Ты в порядке? Мобэй-цзюнь молчит, стоя в планке, как будто это не стоит ему никаких усилий, даже с Шан Цинхуа в качестве дополнительного веса на своих плечах. Он не торопится отвечать, раньше он никогда не испытывал ни стыда, ни страха, рассказывая о своей профессии. Шан Цинхуа знает, но понимает ли он? Поменяет ли это что-то? — Мне нравится, как ты на меня смотришь, — бормочет Мобэй-цзюнь, поворачивая голову так, чтобы он мог целомудренно и нежно поцеловать внутреннюю сторону голени Шан Цинхуа там, где она касается его челюсти. — Детали не имеют значения. Шан Цинхуа молчит, а Мобэй-цзюнь пытается вспомнить, когда его в последний раз просили быть человеком для другого человека. Прошли годы. Похороны и пустые дома. Подлые люди и слишком много тихих ночей, когда он сидел один и не понимал, как сильно скучает по звуку чужого голоса. — Ты мне тоже нравишься, — мурлычет Шан Цинхуа, двигаясь, чтобы поставить пятки на пол, чтобы не упасть, когда наклоняется, чтобы похоронить поцелуй в основании косы Мобэй-цзюня.***
5.Чтобы ваш хомяк привык к тому, что за ним ухаживают, начните с ручного кормления маленькими лакомствами. Когда вам покажется, что им комфортно их принимать, можно взять хомячка в руки, сложив ладони лодочкой. Шан Цинхуа обычно вскрикивал, когда Мобэй-цзюнь проскальзывал в его квартиру и появлялся внезапно, как призрак. Теперь он спрыгивает со стула и бросается в его объятия, желая узнать пикантные подробности его ночной работы. Неужели Мобей-цзюнь кого-то зарезал? "Нет, не говори мне, это страшно. Подожди, ты ранен? Лучше бы тебе не быть раненым! Дай посмотреть!" Все это время Мобэй-цзюнь несет своего парня и пакет с едой, которую он купил, потому что знал, что Шан Цинхуа, вероятно, опять забыл покушать. Он наслаждается довольными звуками, исходящими от мужчины, когда ему вручают такой подарок. Когда Мобэй молчит, Цинхуа не волнуется, обычно пытаясь заполнить пустоту бессмысленной болтовней. Затем он близок к тому, чтобы запаниковать, а после бросает какое-нибудь явно интимное предложение в надежде снять напряжение. Он все еще говорит какую-то бессмыслицу и не чувствует нужды в том, чтобы дышать. Но это то, что он страстно любит, и нет, Мобэй-цзюнь все еще не понимает, что он говорит, но он слушает. Пока не запихивает еду в рот Шан Цинхуа. Про себя посмеивается и ждет, когда он начнет дуть губы. Он часто ерзал на кровати, робкий и неуверенный. Но те дни давно прошли. Того Шан Цинхуа заменил другой, который проскальзывал за Мобэй-цзюнем и, как паразит, прилипал к его спине. Руки разглаживали старые шрамы, пока он лениво спрашивал об их происхождении, целуя их, если история была ужасной. Убеждался, что Мобэй-цзюнь не слишком нагрелся или наоборот не слишком переохладился, будил его, когда к нему неожиданно приходили плохие сны. Обхватив руками Цинхуа поперек груди, Мобэй-цзюнь утыкался лицом в его шею, чтобы успокоиться, пока туман ночных кошмаров быстро не рассеивался под ровным сердцебиением Шан Цинхуа. Шан Цинхуа — первое, что он видит после пробуждения, и он никогда не был недоволен этим. Даже если избалованный питомец пускал слюни ему на руку. *Fishy Fishy — это игра в жанре экшн, разработанная VladorfDark. *Слаш представляет собой молочные или соковые напитки, которые были заморожены до состояния густой массы. Основой для слаша может выступать и сироп, и кола, или любой другой напиток. *Naughty cousins — озорные/непослушные кузены. Я не совсем уверена, но возможно, что это отсылка к книге "Naughty horny cousins" Стивена Гарри.