Сестричка

      Уже третью ночь никто в семье Соло не спит.       Рей всё время по силе слышит крики и вопли людей, мольбы о сохранении жизни. Мать тоже их слышала, но намного тише и не обращала такого внимания, старалась отвлечься на работу или другие заботы. Отец помогал своим женщинам. Только они у него остались. Ведь сын, уже как четыре года на обучении у дяди. Приходилось им помогать, успокаивать и пытаться укладывать спать. Если на жену таблетки снотворного и успокоительного действовали, то на дочь нет. Она постоянно пыталась закрывать себе уши сдавливая голову, от чего та начинала болеть. Очень сильно. Часто стонала и умоляла перестать голосам кричать, всем вместе. Это сводило её с ума. Хан постоянно был с девчонкой, которая ему невероятно полюбилась. Он считал её родной. Пытался защищать, если это требовалось. Сейчас она рыдала взахлёб из-за голосов, появившихся из-за силы,которую он с самого начала ненавидел в своей жене. Ей было больно и страшно. Голова разрывалась от голосов, кричащих одновременно – иногда по-отдельности, но становилось не особо легче.       Очередная ночь без сна. Лея сидела с дочерью в гостиной и пыталась успокоить, помогала силой, как учил брат. Иногда получалось, но редко, и то, немного. Рей сидела и смотрела в одну точку. Просто терпела все крики. В последнее время было слишком много эмоций, сил на новые больше не было. Это понимали оба родителя, но не знали, как помочь. Смотреть за этим оказалось ещё страшнее, чем крики. Врач не поможет, ведь силе все равно на них. Должно что-то случиться, чтобы она перестала сводить обладателя с ума. Хан сидел на кресле и искал в голонете лекарства, которые могут заставить уснуть, хотя бы жену. В первую ночь домашние лекарства подействовали и Лея уснула, вторую ночь она просидела с дочерью вместе, хотя он заказывал новые лекарства, которые не помогли. Они постоянно были рядом друг с другом, ведь съехали в личную квартиру, небольшую, но уютную. Теперь им удобнее жить. Быть семьёй, которую так хотела Рей. Сейчас они отдавали ту любовь, которую она вложила, чтобы они вновь стали похожи на обычную семью. Мать иногда умоляла, чтобы девчонка хоть как-то ей отвечала. Целыми днями та лежала в комнате и сжимала голову, пытаясь унять голоса. Хан старался не смотреть на неё, ведь помочь никак не сможет, так же, как и жене. Она взяла отпуск, хотя никогда так не делала и сидела дома. Иногда сама срывалась и начинала сжимать голову, которая разрывалась. Ему приходилось сидеть с ними, чтобы те случайно ничего не сделали с собой. Чего он очень боялся.       – Пожалуйста, не кричите...– Прошептала Рей, опуская голову.       – Когда же это прекратиться? – Лея прижала голову дочери к своей груди и гладила её длинную косу.       – Мы уже всё перепробовали. Лекарств доступных больше нет, – он отложил голопроектор и взглянул на женщин. – Если бы не было силы, такая была бы девка хорошая.       – Ты про кого? Про меня, или про Рей? – женщина ухмыльнулась, продолжая гладить голову дочери.       – Про вас обоих.       Звонок в дверь. Была поздняя ночь. Понятное дело, они никого не ждали. Хан подошёл к двери, посмотрел в глазок и выдохнул. Люк. Он открыл дверь впуская внутрь своего друга. На удивление с ним не было сына. Это уже напрягло мужчину. Хан закрыл дверь и провел его в гостиную к своим женщинам. Может он сможет объяснить, что с дочерью и как это исправить. Главное, это вернуть жизнерадостную Рей. Люк тяжело выдохнул наблюдая за племянницей, и сел на кресло. Он знал причину всех криков в головах обоих женщин. Хан сел на кресло напротив и напряжённо наблюдал за ним. Лея так же напряглась. Видела, что брат знает обо всём, но не называет причину. Боится? Скорее всего. Она не могла понять его эмоций. Знала, что он на что-то решается...       – Бен...– Люк прочистил горло и прикрыл лицо механической рукой. – Сбежал... Убил большую часть падаванов, а вторую забрал с собой... На темную сторону.       Лея отпустила дочь и прижала руку к груди - там сильно болело. Ей хотелось кричать, не на брата, а просто от горя. Несмотря ни на что, она всегда любила своего сына и оставалась его матерью. От безысходности оставалось только плакать. Хан опустил голову и пытался перевести дыхание. Он не понимал, что происходит. Не хотелось понимать. Слишком неожиданно и жестоко. Всю жизнь, они хотели уберечь сына от пути по стопам деда, в итоге как раз туда и направили. Ему хотелось смеяться. Хотели уберечь, а сделали наоборот. Он даже немного посмеялся, смотря на всех вокруг. Это был истерический смех.       – Рей...       – Не трожь её, – женщина посмотрела на брата. – Я тебе не отдам свою дочь.       – Мам, – Девчонка пришла в себя, будто была в трансе. Мать поцеловала её в лоб убирая выбившиеся пряди. – Я видела...       – В нем слишком много тьмы. Он внук Вейдера, не Скайуокера, – Люк повысил голос, но не криком перебивая племянницу. – Его невозможно было изменить.       – Вы врёте, – Рей безразлично посмотрела на него. – Вы хотели его убить.       – Что? – дядя выглядел ошалевшим.       – Вы... Напали на своего племянника, подняв над ним меч! Не смейте врать своей сестре. – Впервые она повысила голос на дядю.       – Она истощена, бредит.       – Он просил вас не делать ничего, но ему пришлось защищаться! Вы во всём виноваты...– Рей хотелось плакать, сила ей всё показала. Всё, глазами самого Бена. Мужчина молчал. – Именно вы создатель второго Вейдера, теперь это будет на вашей совести, – она чувствовала его страх, отчаяние. Запах крови и сгоревшей древесины. Слышала голос в его голове, который указывал, что делать.       Девчонка начала плакать. Ей больше ничего не хотелось. Просто плакать и вспоминать своего лучшего друга. Ведь действительно он был лучшим для неё. Она сидела рядом с матерью и, та зарыдала с новой силой. Именно это ей пыталась донести сила. И последние три дня, и четыре года назад. Возможно, если бы Рей знала... Что бы она сделала? Кто бы ей поверил? Никто. Хан положил руку, на руку жены и сжал. Пытался показать, что он рядом и понимает её. Это помогло бы, в другой ситуации, но не сейчас. Лея обдумывала всё происходящее. Знала, что дочь говорила правду. Нападение с мечом, просьбы сына об помиловании, защита, появление второго Вейдера, только это смогла понять из слов Рей. Второй Вейдер. Самый страшный кошмар сбылся. Её ребёнок пошел по стопам деда. У женщины тряслись руки. Боль разрасталась. Оказалось терять детей невероятно больно... Смотреть на мужа не хотелось, лицо слишком похоже на лицо сына. Лея посмотрела на брата. Он рассматривал их, у него не было чувства вины. Только грусть из-за потери всех падаванов. Возможно он уже перегорел, но от этого становилось только хуже.       – Пошел вон, – она сказала это не громко. – Пошел вон! – второй раз громче, чтобы точно услышал. – Видеть тебя больше не хочу.       – Лея...       – Я тебе доверила своего единственного родного ребёнка, – сестра держалась, чтобы не начать его бить. – А ты пытался его убить. Как ты можешь сюда приходить?!       Хан поднялся и подошёл к другу. Наверное теперь бывшему. Ещё раз посмотрев на сестру, которую успокаивала Рей, понял, что явно лишний. Она точно не захочет его видеть в ближайшее время. Если не ближайшие годы. Он встал и Хан отвёл его к двери. Они ничего друг другу не сказали. Люк знал, что сделал всё правильно. Такое нужно было рассказать лично и выслушать всё, что ему скажут. Особенно сестра. Лея оставалась для него единственным вечно понимающим человеком. Она всегда его поддерживала, доверяла и помогала. Сейчас ничего нет. Он остался один. Хан тоже не станет с ним разговаривать. Из-за него в семье Соло всё перевернулось и стало намного хуже. Сына он забрал и отправил на темную сторону. Жену и дочь замучали крики, которые по сути появились из-за него. Особенно Рей. Делать ему точно здесь нечего. Люк ушёл, надеясь, что когда-нибудь сестра простит. Возможно это произойдет. Когда он оказался за дверью услышал приглушённый крик. Это была Лея. Теперь ему становилось больно, но помочь не сможет. Оставалось только уйти, это была лучшая помощь на данный момент       Рей обняла мать. Она кричала от дикого горя. Приходилось прижимать её голову к себе, чтобы крики не были слышны соседям. Впервые Лея рыдала перед дочерью... Но та только успокаивала её. Всегда она считала, что дети сами расплачутся, увидев рыдающего родителя, но нет. Рей держалась, хотя тоже любила Бена. Не обращала внимание на себя, только помогала матери. После уезда сына она старалась для них. Чтобы они стали семьёй. Надеялась, что сделает семью, а когда приедет брат, он вновь поверит своим родителям и сможет простить. Девчонка заслуживает чего-то лучше, чем они. Лея подняла голову и попыталась улыбнуться.       – Давай, пей, – она протянула какую-то белую таблетку и стакан воды. – Это тебе поможет. Обещаю.       Мать посмотрела на неё. Дочь натянуто улыбалась сдерживая слезы. Она точно это видела. Нужно доверять своим детям. Именно так говорила Бреха Органа. Маленькая Лея запомнила эту фразу. Прошло много лет, у неё двое детей, впервые она решила довериться ребенку не проверив его слова, хотя Можно Проверить. Возможно это плохо, что раньше не доверяла детям, когда можно найти доказательства или свидетелей. Это же учило их искать всё это. Наверное... Женщина забрала стакан с таблеткой и выпила, под пристальным взглядом дочери. В комнату вернулся Хан. Ничего не сказав он обнял жену и поцеловал в лоб. Мужчина сильно переживал за них. В силе чувствовалось, что он старался что-то забыть, наверное новость о сыне. Никто из них не мог предположить, что творится в голове Хана. Рей с улыбкой смотрела На них. Возможно общее горе их сблизит. На это она надеялась.       Лея начала поклëвывать. Именно тогда женщина поняла, что ей дала дочь. Это было снотворное, а не успокоительные, как она думала.       – Это было снотворное?       – Да, тебе это поможет... – Рей посмотрела на таблетки. – Мне.       Хан поднялся поддерживая жену. Отвёл в спальню и уложил спать. Он был благодарен дочери, которая дала ей снотворное без криков и скандалов, которые Лея устраивала ему, но потом сдавалась под его давлением. Теперь осталось уложить её саму. Это было самым сложным. Рей поддавалась только Бену, ко всем остальным относилась с опаской, даже через 4 года жизни без брата. Она конечно любила его, но всегда перепроверяла всё, что он ей предлагал. Заставлять её бесполезно. Всегда находит выход без скандалов, не выполняя то, что от неё хотят.       После того, как девчонка убедилась в том, что мать уснула, села на диван и зарыдала сжимая, что-то на груди. Отец обнял её гладя по голове. У них всегда работала такая схема. Рей успокаивала мать, а Хан успокаивал дочь. Об этой схеме не знала только Лея. Они специально придумали её, чтобы помогать матери. У неё были такие моменты, когда из-за небольшой ошибки умирали люди. Всегда в такие моменты женщина винила только себя и от злости рыдала.       – Я знала... С самого начала, – девчонка запиналась из-за слёз. – Знала... Но не сказала.       – Тише, – Хан считал, что она как мать обвиняет во всем себя.       – Чувствовала... Что потеряю его... Но... Посчитала, что... Никто не поверит, – Рей взяла со стола салфетки и вытирала слёзы.       – Не вини во всем себя. Все мы виноваты...       – Я могла предотвратить это...       – Рей, – он развернул её к себе. – Не могла. Мы бы послушали Люка, подумав, что ты не хочешь отпускать брата.       – У меня не было брата, – дочь сорвала с шеи оберег. – Никогда не было и не будет, – она кинула его на стол к лекарствам.       Наверное это поможет ей забыть всё и жить без горя. Без груза, который всегда будет её тянуть вниз. Хан в это верил, всей душой и сердцем. Рей была невероятно жизнерадостна. Всегда шутила и смеялась над проблемами. Не воспринимала их всерьёз. Решала максимально быстро и радостно. Максимум могла рассказать всё и немного пожаловаться, но держать на лице улыбку. Жаловалась, будто рассказывая какую-то историю из жизни. Самый жизнерадостный человек, которого он видел. Сейчас же она просто рыдала от горечи утраты. Держалась только из-за матери, которая переживала всё ещё хуже, чем она. Всегда держалась ради них. Всегда помогала им сблизиться и решала выход из их ссор, если доходило до такого, что кто-то осмеливался рассказать. Наверное забрать её и сделать своей дочерью, было лучшим решением...