В память о Розетте

Двери небольшой таверны, где уже вторую ночь подряд не смолкал шум и не прекращалась литься выпивка, распахнулись. На мгновение все присутствующие замолчали, но лишь для того, чтобы потом закричать с новой силой: - Драгон, он вернулся! - Слава верному стражу Богини! - Почёт и процветание всему твоему роду! Девушка промолчала, лишь изящно поклонившись людям в ответ. Смелый храбрый воин, могучий борец, обладающий немыслимой силой, а на вид - хрупкая элдин, которая, кажется, еле тащит свой длинный посох, украшенный каменьями. Она прошла, грациозно, как-то умудряясь не падать на таких каблуках, и села за единственный свободный столик. Как всегда. Драгон приготовилась говорить, и зал вновь затих. Маг набрала в лёгкие побольше воздуха, лишь для того, чтобы крикнуть: - Самого крепкого поила мне! Мне и всему "народу"! Милые и миниатюрные девушки-официантки только и успевали что пополнять кружки, которые тянули к ним и так уже весёлые представители разных рас. Вот, мускулистый шаман со всей осторожностью ухаживает за крохой-разведчиком, часто хмурящейся и вздёргивающей острый носик. Драгон помнит её, Кэтпу, торговка брони, постоянно следящая за новыми тенденциями моды. Она то позволяла своему спутнику легко поцеловать её тонкие пальчики, то наоборот, резко выхватывала ладонь из его больших рук. Додурун, её товарищ-оружейник, лишь качает головой, видя это, да изредка поправляет повязку на глазу. Ну ещё и пьёт, конечно. А вот и вечная пара Люсиэль и Нарсиэн, брат и сестра, оба - одни из лучших мастеров по созданию оружия и брони для элдинов. Обычно они не отличаются общительностью, но в этот вечер, точнее, ночь, позволили хмелю взять верх над разумом, и именно поэтому Нарсиэн премило беседовала с хмурым и вечно серьёзным кузнецом Джимми, который, впрочем, был совсем не против. Ровно как брат его собеседницы, обычно отпугивающий от сестры всех, кто давал даже намёк на ухаживание. Повсюду стоял шум, а к самой воительнице, которая в совершенстве освоила своё второе обличье, то и дело подходили знакомые и не совсем: чего-то желали, пожимали руки, с чем-то поздравляли и восхищались ею. А ей становилось неловко от всего этого. Её спаситель в виде обаятельного мужчины-кали, а для простых смертных - организатор сего скромнейшего праздника, быстро разогнал всех по своим местам. - А теперь ежегодное представление очаровательной и такой соблазнительной Серапи! Дорогая, твой выход! Судя по восторженным крикам и свисту, народ знал, что сейчас будет. Когда-то этот магический, во всех смыслах этого слова, танец не видел никто, а затащить предсказательницу на вечеринку не представлялось возможным. Но после появления драгона в этих землях многое изменилось. Пожалуй, даже слишком многое. Вечно юная и загадочная Серапи вышла, тут же закрутившись, в то время как Демос, который несколько секунд назад освободил своего старого друга от лишней компании, уселся рядом с драгоном, протягивая ей кружку. - Спасибо, - почему-то совсем нерадостно ответила девушка, в один миг ставшей бледной и мрачной и совершенно не следившей за шоу в середине зала. Оружейник лишь усмехнулся, подзывая к себе официантку, отчего у него на столе появились ещё три запотевших стакана. Воительница лишь сделала солидный глоток, морщась, но тут же глотая снова. Традиция - пить до дня, каким бы дрянным не был напиток. - Я смотрю ты с ним не расстаёшься? - рядом на стул уселась молодая женщина с огрубевшими руками от вечной работы. Кожа на ладонях у неё потрескалась и задубела, отчего кузнец людей теперь постоянно носила перчатки. Сирис указала на медальон с камнем глубокого лазурного цвета, красовавшийся на шее магички. Та в ответ кивнула, молча посмотрев на говорившую и протягивая руку ко второй кружке. - Ан нет! - сосуд был ловко перехвачен тёмнокожей кали, хотя, если бы драгон захотела, этого бы ей сделать не удалось, - Это моя медовуха. Высший сорт. Она отпила содержимое стакана, словно бы подтверждая своё право на питьё. Кулла приземлилась рядом со своим сородичем, единственным мужчиной в их маленьком семейном кругу, а за ней тут же подошла Лумила, на поясе у которой виднелся меч. - Я же просил его оставить, - мягко протянул Демос, пододвигая своему лидеру бокал с красным вином, которое она так любила. - Никогда и ни за что, - резковато ответила женщина, но вино приняла. А потом вдруг улыбнулась, смотря на драгона. - Мы все очень рады, что ты про нас не забываешь, - несколько пар глаз уставились на мага, а Сирис просто закрыла глаза, - И что не забываешь про неё. Глава разросшегося и ныне процветающего лагеря Назаллан подняла вверх бокал, словно бы кому-то отсалютовав. Остальные предпочли выпить, в то время как представительница расы элдин сжала кружку так, что побелели костяшки пальцев. Стекло не выдержало и вскоре на столько повсюду лежали лишь осколки, да остатки горько-сладкого напитка. - Мы все скучаем по Роззи, - продолжила Лумила, мимолётно стряхнув с себя остатки сосуда, - Чёрт, эта девочка была слишком доброй. - Она была вздорной и наглой, - вставила своё слово Кулла, скрестив руки на столе, - Но чёртовски милой и преданной. - Умной она была. Ей бы тогда просто опыту набраться, так она бы нам всем фору дала. в знаниях, разумеется, - торговка бронёй приоткрыла глаза, а взгляд был направлен на деревянный узор стола, - Мне очень жаль, что не случилось увидеть её расцвет. Демос, сидящий рядом с драгоном, внезапно приподнял подбородок девушки, до этой опустившей голову так, что не было видно лица. - Ну-ну, - мужчина стал вытирать бледные щёки рукавом, лишь бы не видно было слёз, - Чтобы ты и плакала... Не разочаровывай народ. Она судорожно вздохнула, выпрямившись и сразу накрыв глаза руками, стараясь незаметно успокоиться. Кроме сидящих за этим столом, который стоял как-то отдельно и всегда держался лишь для их компании, никто ничего не заметил. Они умолкли, наблюдая за танцем, который зачаровывал. Серапи знала своё дело. - Я знаю, - голос предательски сорвался, а девушка продолжала часто дышать, словно бы бежав от невидимого врага, - Я знаю, - уже совсем тихо повторила драгон, сжимая в одной ладони медальон, который сорвала с тела Теневой Сциллы. Она открыла самым близким людям свою душу, израненную и страдавшую, показав им свои слёзы. Её терзали воспоминания, и все отдавались болью в грудной клетке, так что хотелось стереть их навсегда, поступив тем самым крайне эгоистично. Но никто не знал заклинания забвения, а она вновь и вновь, как истинный мазохист, возвращалась сюда, в место, где всё началось. Голос Розетты и шум моря был первым, что она услышала после ада. И если второе она может послушать вновь, то звонкую и эмоциональную речь своего связного - больше никогда. И это заставляло слёзы литься из глаз, снова и снова упрекать себя за бездействие, а потом и за действо, которое прервало жизнь самого дорогого человека на свете. - Я просто так по ней скучаю... - прошептала последователь Богини, обхватывая дергающиеся плечи руками. Собравшиеся молчали. Казалось, даже красноречивый кали не знал, что сказать. Прошла минута, пока наконец драгон не подняла заплаканные глаза на своих товарищей, поднимаясь из-за стола и хватая в руки первую попавшуюся кружку. Кулла безмолвно позволила выпить свою медовуху, а Демос жестом подозвал официантку со следующей порцией. Проснётся маг убитой и опустошённой. Она будет уже в Суэре, и только остаётся гадать, кто тащил её в этот раз. На тумбочки у кровати будет стоят какое-то роскошное блюдо, непременно тёплое ещё, будто бы Демос только-только поставил его к завтраку. Вместе с едой - бутыль отменного пиво, чтобы хоть как-то утихомирить головную боль, стучащую где-то в затылке. Оружие будет начищено до зеркального блеска, а броня подштопана и наверняка улучшена, и лишь где-то маленькая, почти незаметная зацепка от огрубевшей и шероховатой кожи Сирис. А в ногах валяется свиток моментальной телепортации в Назаллан, который драгон использует ровно через год, в один и тот же день. В годовщину смерти той, которая любила её больше всего.