Любовь это...

      Неожиданный шум в глубине дома прервал сон Майлза, заставив его испуганно подскочить. Он инстинктивно перешёл в свой режим ниндзи-рестлера и потянулся рукой к спрятанной под кроватью бейсбольной бите на случай, если кто-то вломится в его дом посреди ночи.       «Спокойно, Майлз. Вдох-выдох», – сказал он сам себе, пытаясь не поддаться панике, медленно подходя к приоткрытой двери. Он открыл её, тихонько прошёл по узкому коридору в большую гостиную и прежде чем зайти услышал голос, звучавший очень знакомо. Он замер, выдыхая от облегчения и чувствуя, как сердцебиение приходит в норму от осознания, что ему ничего не угрожает. Алекс тихо ругался на самого себя из-за своей неуклюжести, и Майлз обрадовался, что ему не придётся применять один из тех приёмов, которым его научил Тим, когда он жил в США и посещал его центр боевых искусств в LosFeliz.       «Чёрт», – прошептал Майлз себе под нос, всё ещё переполненный адреналином. Факт того, что он из состояния сна перешёл в боевую готовность менее чем за секунду, заставил его забыть, что Алекс переехал в его квартиру четыре дня назад. Его невнимательность к таким важным деталям привела к тому, что он сейчас стоит босиком в коридоре с бейсбольной битой в руках в безбожно поздний час. Он бы хотел избежать такой ситуации, хотя бы потому, что не особо готов к встречи с вором.       Теперь, когда оказалось, что опасности и не было, ему стало стыдно, что он забыл, что Алекс должен спать рядом с ним и, следовательно, некому было его разбудить, поэтому он сделал мысленную заметку, когда его в следующий раз разбудит неожиданный звук: «В следующий раз, когда будешь в своём ниндзя-режиме, проверь лежит ли Алекс рядом с тобой, бери биту и скажи ему оставаться на месте».       Майлз вернулся в спальню и убрал биту под кровать, чтобы Алекс не узнал, что он хранит такие вещи и не тревожить его тем фактом, что они живут в доме без охранной системы, анти-воровских штук и всякой другой охранной ерунды, которая была в квартире Алекса. Честно говоря, он не знал, зачем он купил бейсбольную биту, потому что, если подумать, это было маловероятно, что кто-то может вломиться в случайную квартиру в тихом районе, когда были сотни других богатых квартир в более благополучных районах Лондона. Так или иначе, сейчас было неважно, зачем он купил биту, когда бодрствующий Алекс на кухне в три часа ночи, взволнованный чем-то настолько, что выронил стакан или чашку, явно требовал больше внимания.       Майлз присел на кровать и тихонько помолился, чтобы единственной проблемой Алекса был неудобный матрас – Майлз не был готов к более серьёзным проблемам – его жизнь стала наконец идеальной и он не хотел ничего менять. Четыре терпеливых года ушло на то, чтобы они пришли к тому, что имеют сейчас, и он не знал, хватит ли у него сил пережить это снова.       Майлз ещё не забыл те американские горки, которые у них были после последнего тура The Last Shadow Puppets. Они говорили и мечтали об отношениях всё то время, проведённое вместе в дороге, и в конце концов они приняли решение. Алекс сказал, что ему нужно время, чтобы расстаться со своей девушкой, и Майлз не давил на него, даже когда тот вёл себя так, будто бы наслаждается своими отношениями. Майлз провёл время со своими друзьями в Лос-Анджелесе, потом уехал в Нью-Йорк поработать над своим новым альбомом и затем приехал в дом Алекса в Лондоне, готовясь к своему возвращению на большую сцену. Он остался там на некоторое время, репетируя со своей новой группой, он возвращался туда в перерывах в туре, но всё пошло не так, как планировал, и ожидание было долгим и мучительным. Самым ужасным для Майлза было то, что после всех страданий он не получил награду за своё терпение. Алекс бросил свою девушку, но нашёл новую даже раньше, чем закончил предыдущие отношения, и Майлз не мог перестать думать о том, что возможно это произойдёт снова.       «Я не уверен, что я смогу собрать себя в кучу, так что, пожалуйста, скажи мне, что он не разобьёт мне сердце снова», – сказал Майлз, обращаясь к кому-то неизвестному наверху. Майлз закрыл глаза и упал на кровать, пока думал о том, как ему не хочется идти на кухню и слушать запутанные и непонятные объяснения Алекса. Майлз сказал себе, что любовь всей его жизни не будет говорить ему глупые оправдания и уже знакомую херню, которую он слышал в прошлом о том, как сложны отношения с другим мужчиной. Он не хотел, чтобы эта его новая жизнь заканчивалась, потому отношения с Алексом, его лучшим другом, его вечной любовью, были единственным способом почувствовать себя счастливым. Он не может и думать о жизни без Алекса, без разговоров с ним и постоянными подначками, дабы заполучить его внимание. Он не может думать существовании в этом аду. Он не может думать об очередном разговоре, который приведёт к ужасной ссоре, потому что они уже показали друг другу самое худшее, что у них есть той самой ночью, и не хотел это повторять.       «Хватит паниковать, Майлз! Сейчас ты пойдешь на кухню и узнаешь, что ничего страшного в голове Алекса не происходит», – сказал Майлз сам себе, и после того, как встал с кровати и подошёл к двери, заметил от руки написанную записку на зеркале над комодом с бельём. Это было письмо, которое Алекс написал ему спустя несколько месяцев после той ужасной ссоры. Он отказался читать и отвечать на сообщения Алекса, а Алекс не знал его нового адреса в Лондоне, поэтому он написал это письмо и отправил в дом его матери в Ливерпуле. Он помнил, как не хотел его читать поначалу, намереваясь держать Алекса подальше от своей жизни для своего же блага, но мама убедила его, что это от руки написанное письмо значит очень много. Письмо было длиной в пять страниц, и Майлзу застилали глаза слёзы, но когда он дочитал его, вся его боль исчезла. То, как Алекс объяснился перед ним, написав свои извинения и обещания, что он не может забыть их, или отрицать, или отпустить их, заставило Майлза поверить в то, что в этот раз он может ему довериться. Он принял приглашение Алекса выпить вместе, потому что тот был свободен от отношений и не намеревался притворяться, что он счастлив с очередной девушкой. Выпитый ими алкоголь привёл к пятичасовой беседе. Им удалось поговорить о своих проблемах не ссорясь и, поэтому, они договорились ещё раз встретиться, уже за ужином. Они насладились ужином, как двое лучших друзей, какими они и должны быть, серьёзные разговоры сменялись шутками и смехом, и затем Алекс ему предложил прогуляться. Он привёл его в красивый парк в пригороде и пообещал, что больше не будет разбивать ему сердце. Он умолял его дать ему ещё один шанс и говорил, что будет счастлив стать его парнем, если Майлз всё ещё хочет этого. Алекс поцеловал его, не переживая о десятках людей вокруг них и не оглядываясь на них, поэтому Майлз решил ему довериться. Они встречались пять месяцев, прежде чем съехаться, и вряд ли Алекс стал бы паниковать спустя пять дней.       «Ты единственный, кто сейчас паникует, идиот! Возьми себя в руки!», – сказал Майлз своему отражению, но сказать было проще, чем сделать. У него заняло несколько секунд на то, чтобы посмотреть на себя в зеркало, прежде чем направиться на кухню, несмотря на то, что Алекс бы не обратил внимание на то, как он выглядит в три часа ночи, но это был хороший предлог, чтобы задержаться на несколько секунд. Он почувствовал, как его сердце начинает биться чаще и всё становилось только хуже, пока он шёл по тёмному коридору, снова молча молясь, что у Алекса не появились проблемы с их новой жизнью. Когда он вошёл в гостиную, то на мгновение остановился для глубокого вдоха, прежде чем войти на кухню и столкнуться с проблемой.       «Ты в порядке?», – спросил Майлз, когда подошёл к Алексу и присел рядом с ним.       «Прости, что разбудил. Мне очень жаль, я разбил твою кружку», – грустно сказал Алекс, с серьёзным выражением лица, но Майлз снова вернулся мыслями к тому письму и решил, что из-за такой ерунды точно не стоит переживать.       «Это была всего лишь кружка, Ал. Не нужно так расстраиваться, милый», – сказал Майлз, останавливая Алекса от подбирания осколков кружки и заставляя его поднять голову и посмотреть в его глаза, прежде чем нежно поцеловать в бровь.       «Но я знаю, что это была твоя любимая кружка с Битлами и…»       «Это неважно, милый, я куплю ещё одну, когда буду в следующий раз в Ливерпуле, хорошо?» – ответил Майлз, но Алекс всё равно выглядел встревоженным и виноватым. Он пытался прочитать в глазах Алекса, что же происходит в его запутанной голове, но не смог ничего понять, поэтому спросил прямо, не намеренный играть в интеллектуальные игры посреди ночи.       «Алекс, что случилось?» – твердо спросил Майлз, давая Алексу понять, что он не готов к его дерьму посреди ночи.       «Ничего», – ответил Алекс, выкидывая оставшиеся осколки от кружки в ведро.       «Ну же, Ал, просто скажи это. Если ты, конечно, не думаешь меня оставить, потому что в этом случае, я не хочу этого слышать. Я, блять, не хочу собирать своё сердце по кусочкам снова, потому что я не справлюсь. Но если тебя беспокоит что-то другое, просто поговори со мной».       «Майлз, пожалуйста, не переживай, душа моя», – быстро ответил Алекс, обнимая его и чувствуя себя глупо из-за того, что напугал Майлза и заставил его думать, что хочет расстаться. «Майлз, эй, посмотри на меня. Я не бросаю тебя ни сейчас и ни в будущем, хорошо?» – повторил Алекс, всё ещё чувствуя вину за реакцию Майлза.       «Тогда что не так? Мы же обещали не вести себя как идиоты и рассказывать друг другу всё, несмотря ни на что. Это единственный способ, чтобы эти отношения работали, Алекс, поэтому сейчас же скажи, что тебя беспокоит», – сказал Майлз, не понимая из-за чего он переживает.       «Я знаю, что тебе не нравится моя квартира, и я понимаю, что тебе не нравится там жить потому, что… Я согласен, то, что там произошло, никто из нас не хочет вспоминать. Но не пойми меня неправильно, Ма, это место милое и уютное, и этот район находится далеко от центра, и нас никто не беспокоит. Но здесь нет места для всех моих вещей, и три дня назад я споткнулся обо что-то и почти сломал себе руку, когда падал. Поэтому я подумал, что мы могли бы куда-нибудь переехать. Я имею в виду… Мы могли бы продать наши квартиры и купить одну свою», – пояснил Алекс, до последнего не решаясь посмотреть Майлзу в глаза.       «Это всё?»       «Да».       «Какого черта ты так боялся мне это сказать?»       «Потому что после того, как я упал, я позвонил в агентство недвижимости, не спрашивая твоего мнения. У нас была назначена встреча на сегодня, но… Ты помнишь, что сказал вчера утром, когда готовил? Ты сказал, что тебе так нравится жить вместе со мной, нам не нужен большой дом или дорогая машина и что ты не хочешь быть парнем Тёрнера или Александра, и ты хочешь быть со мной нарав… Чего ты ржёшь?»       «Потому что ты такой милый и забавный, когда слишком много думаешь. Вчера я имел ввиду, что хочу вносить свой вклад, а не жить за твой счет, поэтому, если ты хочешь дом побольше, мы можем это обсудить, но это должно быть мне по карману, лады?»       «Ну… Я думаю, что должен позвонить агенту и назначить другую встречу. Я так понимаю, нам нужно что-то поскромнее», – виновато сказал Алекс, избегая взгляда Майлза.       «Ты что, попросил их найти нам трехэтажный дом времён королевы Виктории в элитном райончике?»       «Нет, но я хотел дом вроде того, что у меня был, но я думаю, он слишком большой, слишком в центре и слишком дорогой. А чего хочешь ты?»       «Чтобы все комнаты были на одном этаже. Я хочу из комнаты видеть, как ты читаешь книгу на диване. И если я проснусь один в кровати посреди ночи, мне понадобится всего несколько шагов, чтобы обнаружить тебя пишущим песню или играющим на пианино в большой гостиной, а не бегать и искать тебя по всему дому, особенно по ночам».       «Всего один этаж. Меня это устраивает. Я думаю, нам понадобится комната для наших инструментов, место, которое можно отдать под студию и, возможно, нам нужна гостевая для твоей мамы или моих родителей, когда они приедут навестить нас, или для друга, оставшегося на ночь», – робко сказал Алекс, надеясь, что это не слишком для Майлза. «И, конечно же, две ванные комнаты, потому что мы собираемся целую вечность», – посмеиваясь продолжил Алекс, просто чтобы разрядить атмосферу и успокоить Майлза, но на самом деле он пытался скрыть свои переживания, что для Майлза это чересчур.       «Я подумаю об этом», – сказал Майлз, и Алекс выдохнул с облегчением и, приблизившись к нему, заключил в объятия.       «Спасибо. Будет забавно осматривать все эти квартиры и воображать нашу жизнь в них, а потом ходить по магазинам и выбирать мебель и остальную хрень для дома», – ответил Алекс, прежде, чем прижаться к губам Майлза, зная, что это лучший способ поблагодарить его должным образом.       «Я полагаю, у меня совсем не останется денег после покупки дома, и мебель мы будем покупать с продажи моей почки», – со смехом произнёс Майлз.       «Сейчас, когда ты сказал это, я боюсь, что мне понравится самая дорогая мебель, которую ты сможешь позволить, нам в спальню», – сказал Алекс немного развратно.       «Тебе не нужно прибегать к таким трюкам, чтобы я позаботился о твоей милой заднице, Ал. Мне всегда доставляет удовольствие забота о тебе, не спуская все деньги со своего счёта», – заявил Майлз с улыбкой, которая не могла скрыть тревоги из-за предложения Алекса.       «Да, я знаю. Прости. Никакой дорогой мебели».       «Спасибо, детка. Что-то мне больше не хочется спать. Если у тебя есть какие-нибудь предложения, как мне о тебе позаботиться, я весь во внимании», – выдал Майлз, используя свой самый соблазнительный тон, прежде чем поцеловать Алекса в шею, и готовый превратить в жизнь любую его фантазию. И может быть, отвлечь от желания купить дом побольше.       «Возможно, у меня есть идея. Мне нужно постирать спортивную одежду, поэтому как на счет того, чтобы ты мне одолжил свою алкоголичку и шорты?» – серьёзно произнёс Алекс, удивляя Майлза своей невинной просьбой. Они повзрослели и стали немножечко мудрее, поэтому это было нормальным, что они не думали о сексе всё время, но эта просьба удивила Майлза, учитывая похотливый взгляд Алекса парой минут ранее.       «Я одолжу тебе всё, что захочешь, но хочу заметить, что желто-белая алкоголичка и черно-розовые шорты – это не лучшее сочетание, а я хочу, чтобы мой парень выглядел хорошо на фотках в инсте!»       «У меня нет инстаграма, Ма!»       «Да, но ты же знаешь, что твой тренер иногда постит фотки».       «Тогда что ты предлагаешь?»       «Ты можешь надеть майку Coupde Grace или алкоголичку MK с шортами, а жёлто-белую алкоголичку предлагаю тебе носить как пижаму. Она будет открывать твои сильные руки, которые я так люблю», – ответил Майлз, снова нападая на шею Алекса.       «А что на счёт штанов?»       «Ничего, очевидно. Скрывать такую задницу – это преступление, Ал. И это практично, не смотря на то, как я люблю снимать с тебя одежду», – сказал Майлз, позволяя своей руке проскользнуть под футболку Алекса.       «Ладно, теперь моя очередь давать модные советы!» – излишне возбужденно воскликнул Алекс.       «Боюсь, мерч мартышек недостаточно… Не пойми меня неправильно, Ал, он не плохой, но в нём нет ничего сексуального для постели».       «Да, да, я знаю, что ты имеешь ввиду, и я согласен с тобой. В любом случае, я думаю, тебе стоит быть голым, когда ты в нашей постели, но моё предложение относится к завтрашнему дню, когда ты встанешь и оденешься», – сказал Алекс, наконец поднимая на Майлза взгляд, полным желания.       «Твоё желание для меня закон, душа моя».       «Я хочу, чтобы завтра ты ходил по дому в одних своих МК трениках», – прошептал Алекс на ухо Майлзу прежде, чем укусить его за мочку.       «Ох… Я знал, что я в трениках возбуждаю тебя больше, чем мои песни, засранец».       «Идиот».       «Озабоченный идиот», – парировал Майлз, ища губы Алекса.       «Почему бы тебе не показать, насколько ты озабоченный?»       «Как скажешь, малыш»,– согласился Майлз и подхватил Алекса на руки, таща его в спальню.       «Видишь, Ал? Путь из кухни в спальню занял всего десять секунд», – заметил Майлз, опуская Алекса на простыни с самодовольной улыбкой на лице.       «Да, маленькие квартиры не так уж и плохи. Впрочем, как и бойфренды с таким прессом», – заявил Алекс, хватаясь за край футболки Майлза, снимая её. Он толкнул Майлза, седлая его и целуя мускулы на его животе.       «А мне нравятся бойфренды с такими округлыми сочными задницами, как твоя», – сказал Майлз спустя несколько минут, кладя руки на ягодицы Алекса, а затем, применяя силу, меняя их местами, в одно мгновение стягивая с него штаны.       «Эй, я не закончил благоговеть над твоим прессом! Ты не представляешь сколько раз я об этом мечтал за последние несколько лет, и, честно говоря, я ещё не до конца насытился этим произведением искусства», – возмутился Алекс, но ему было не суждено закончить свою ласку, потому что он обнаружил себя лежащим на животе.       «У меня сейчас будет ранний завтрак», – сексуально произнёс Майлз, не заботясь о том, чтобы сказать Алексу встать на четвереньки, потому что Алекс уже понял, какую сладкую пытку тот заготовил для него, и все его предыдущие жалобы и протесты были забыты.       «Майлз… Ох, блять», – стонал Алекс, сжимая простыню в кулаках, когда рот Майлза был занят поцелуями, облизываниями, посасываниями и укусами.       «Ты понимаешь, что не сможешь так стонать и ругаться, когда у нас будут гости? Особенно, если эти гости – твои родители», – заметил Майлз, отвлекаясь от своего занятия и еле сдерживая смех.       «Ну… Я думаю… Господи… Да, я думаю, нам не нужна гостевая, никто из наших родителей не приедет, потому что… Ох, да!... Они всегда хотят увезти нас домой и заботятся о нас, будто мы всё ещё дети и я… хочу иметь возможность стонать… о, чёрт возьми… посреди ночи, потому что мой парень так хорош, и, я думаю, что никто из наших друзей, не хочет слышать меня таким… Никакой гостевой спальни», – умудрился произнести Алекс, прежде, чем задрожать от наслаждения, когда язык Майлза продолжал делать все эти вещи самым лучшим образом, что Алекс так любил.       «Давай посмотрим, смогу ли я тебя убедить, что нам не нужна отдельная комната для наших инструментов», – сказал Майлз, переворачивая его на спину. Он натянул презерватив, смазал себя, и Алекс возбужденно посмотрел на него, закусывая губу в ожидании, когда Майлз приставит член ко входу и медленно войдёт в него. Алекс выпустил довольный вздох, когда почувствовал Майлза внутри себя, понимая, что это будет одна из тех ночей, когда Майлз будет любить его медленно и сладко. Они будут смотреть друг другу в глаза, много целоваться, переплетая пальцы, и несмотря на то, что Майлз всегда доставлял ему много удовольствия и всегда был хорош в воплощении любой фантазии Алекса в их постели, для Алекса это был определенно самый крышесносный вид секса.       Майлз поцеловал Алекса в лоб, нос и губы, спускаясь на челюсть и шею. Его толчки были нежными, ожидая, когда Алекс окончательно расслабиться. Когда он растянулся достаточно, и Майлз переместил его бёдра, чтобы задевать то самое место внутри него, заставляя Алекса чувствовать себя под ним очень хорошо.       Правая рука Майлза нашла ладонь Алекса, и он переплёл пальцы, пока они смотрели друг на друга с застывшей улыбкой на лицах. Майлз старался синхронизировать свои медленные и глубокие толчки с поцелуями. В какой-то он отпустил губы Алекса, позволяя ему вздохнуть.       «Для меня нет ничего в мире важнее тебя, Алекс. Можешь назвать что угодно или кого угодно и ты всё равно будешь самым важным. Ничто не делает меня таким счастливым как ты рядом со мной. Ничто не радует меня больше, чем твоё сердце, принадлежащие мне», – сказал Майлз и поспешил закрыть глаза и поцеловать Алекса, потому что его переполняли эмоции и это был точно неподходящий момент для слёз, даже если причина была в безграничном счастье.       Когда он вернулся к поцелую, то почувствовал привкус слёз на губах Алекса и отстранился, чтобы посмотреть на него сверху вниз.       «Алекс? Я не хотел расстраивать тебя, сладкий».       «Я знаю… Я был идиотом».       «Да ты им и остался, и я уже тебе говорил, что прошлое забыто и мне неважно, что было раньше. Мы живём сейчас, а не в прошлом, поэтому заткнись. Ты слишком много думаешь не о том, о чём нужно думать в постели и я немного оскорблён», – упрекнул его Майлз, торопясь вернуться к делу. Он сосредоточился на своих толчках, задевая сладкое место внутри Алекса снова и снова, наслаждаясь его эмоциями и мягкими стонами, срывающиеся с его губ.       «Я люблю тебя, Майлз. Я так блять тебя люблю», – смог сказать Алекс, прежде чем кончить секундой позже, восхитительно туго сжимаясь вокруг Майлза, отправляя того прямиком в рай.       «Я тоже люблю тебя, Алекс», – ответил Майлз, отпуская себя с последним толчком и кончая следом.              «Майлз…»       «Да, малыш?»       «То, что я хотел сказать, прежде, чем ты меня заткнул… Я был идиотом, жалуясь на эту квартиру и звоня в агентство. Это место прекрасно, потому что ты здесь везде, даже, когда уходишь в спортзал или купить поесть. Я думаю, что это место сильно мне поможет, когда по какой-то тупой причине я не уеду с тобой в тур. Мы можем сделать перепланировку гостиной, чтобы нашлось место для наших инструментов, потому что ты прав – нам не нужен дом побольше. У нас уже есть всё, что нужно, чтобы быть счастливыми. У меня есть ты и у тебя есть я. И нет ничего важнее», – сказал Алекс с улыбкой и Майлз засиял.       «Но я думаю, что мы должны отложить наш день Майлз-Кейн-носит-ничего-кроме-треникови пойти в Икею», – продолжил Алекс.       «Ты сейчас правда сказал Икея?»       «Люди любят туда ходить, потому что там можно купить всякую ерунду для дома, чтобы создать уют, которой видимо не достаёт нашей квартире, и ты знаешь, что я люблю собирать мебель. Ты хорошо развлечёшься, когда я буду собирать шкаф или что мы там купим, в твоей алкоголичке, показывая тебе, что могут мои сильные руки», – сказал Алекс, разлёгшись на Майлзе.       «Ты не перестаёшь меня удивлять, Алекс. Мне интересно, смогу ли я украсть у тебя один поцелуй, пока мы будем делать вид, что хотим купить мебель из одной из этих комнат, которые они делают, чтобы мы купили больше, чем нам надо?»       «Я обижусь, если ты не сделаешь этого. Я думаю, что ты можешь и полапать меня за задницу», – хихикая сказал Алекс.       «Как все нормальные парочки», – добавил Майлз, целуя Алекса.       «Я бы сказал, как парочки-которые-любят-друг-друга-и-собираются-провести-остаток-своих-дней-вместе-в-доме-который-они-обставляют», – подытожил Алекс и Майлз улыбнулся, пребывая в таком блаженстве, что Алекс не может не смотреть на него без обожания. Влюбленный Майлз был так расслаблен, и сделать его счастливым было легче, чем он думал. И ни в коем случае он не должен упустить шанс сделать их жизни, полными любви и счастья.