Псих с холодным сердцем

       Чонгук садится в самолет, все еще прокручивая в голове то, что произошло вчера в студии перед фотосессией. Может быть, она и является его сталкершей, которая не давала ему спокойно жить и вечно преследовала, но это все еще не давало Лисе никакого права так поступать с ней. Эта девушка обычный человек, и очевидно, совершенно не была готова к тому, что однажды встретится с Лалисой Манобан, которая искалечит ее за проникновение в гримерку Гука.        Он очень надеялся на то, что у нее сейчас все хорошо, и все раны были уже обработаны и девушка отдыхала, восстанавливаясь. Она не заслужила такого отношения к себе, даже несмотря на то, что преследовала Чонгука. Ему очень не понравилась выходка Лисы, и даже вывела из себя, хотя она не сделала в его сторону ничего особенного. Наоборот, он должен говорить ей «спасибо» за такие старания и избавление от сталкерши, которая надоедала ему.        Но вместо этого Чонгук разозлился на нее и заставил уйти. Она ведь наверняка сейчас злится на него и не захочет видеть, даже если он придет с извинениями. Хотя, возможно, Лиса уже забыла о случившемся и не думала о том, чтобы мстить ему или как-то припоминать.        Он поймал себя на мысли о том, что не трясется от страха, вспоминая о том, что вчера произошло. Он сожалеет о том, что прогнал ее. Ему пришлось потратить на фотосессию больше времени, чем планировалось с самого начала, из-за чего менеджер позвонил ему и отчитал по полной программе за задержку графика фотографа. Но Чонгук не мог нормально соображать, чтобы сосредоточиться на камере.        Чонгук откидывается на спинку сидения и закрывает глаза. Он не спал всю ночь, думая о том, что случилось и до сих пор не мог расслабиться, продолжая придумывать то, как заполучить прощение Лисы, которое очевидно ему придется очень долго заслуживать.        Он устроился поудобнее в кресле, слушая предупреждение о том, что самолет начинает взлетать. Ему просто хотелось оказаться в Сеуле, как можно скорее и попасть домой, где он не был уже несколько дней. Как ему хотелось поскорее вернуться в свою квартиру, и ощутить ее уют, по которому он ужасно соскучился. Хоть желание зайти сразу к Лисе и преследовало его, не давая покоя, все же сначала ему хотелось оказаться в своей квартире, куда теперь никто не помешает ему зайти.        Он улыбнулся, полностью погружаясь в свои мысли. Бессонная ночь давала о себе знать, тяжестью в теле, из-за которой так и хотелось провалиться в сон, поэтому Гук спокойно расслаблялся, ведь полет до Сеула займет некоторое время.        Чонгук открыл глаза, чувствуя себя невероятно отдохнувшим. Ему уже давно не удавалось так отдохнуть и выспаться. В последнее время из-за загруженного графика ему приходилось уезжать очень рано, а по возвращению, он находил возле своей двери сталкерш, и не мог попасть домой, поэтому ему приходилось идти к Лисе, с которой тоже оказалось много проблем и полное отсутствие возможности отдохнуть. Но теперь Чонгук смог выспаться и расслабиться, пока летел их Пусана в Сеул. И ничто не мешало ему расслабляться, откидывая в сторону все мысли, которые пытались помешать.        Он попытался потянуться, чтобы размять затекшие мышцы, но почувствовал, что его руки были к чему-то прикованы. Это оказалось для него большой неожиданностью, поэтому Чонгук начал оглядываться по сторонам, замечая то, что находится не в салоне самолета, а в какой-то комнате, погруженной в красный свет. Он лежал на шелковых простынях, прикованный к изголовью кровати, полностью лишенный возможности двигать руками.        Его начал пробирать страх. Он точно помнит, как засыпал в кресле самолета, вылетая в Сеул после того, как вчера закончил фотосессию в Пусане. Но как он оказался в какой-то красной комнате, прикованный к кровати, и судя по ощущению прохлады, полностью без одежды. Гук никогда не замечал за собой провалы в памяти, и сейчас его не на шутку устрашала та ситуация, в которую он попал. Неужели его кто-то похитил пока он спал? Он не заметил, как прилетел в Сеул?        — Ты проснулся? — Рядом невесомо опустился кто-то, и Чонгук повернул голову, видя перед собой Лису. — Как спалось?        Чонгук в шоке смотрел на нее, не зная, что сказать. Он не был готов к такой скорой встрече, и даже не успел придумать способ извинений перед ней за то, что прогнал вчера с фотосессии. Но его начинало ужасать то место, в котором он находился. Ему даже в голову не приходило то, что у Лисы где-то в квартире, может быть спрятана красная комната.        Лиса улыбнулась, проводя рукой по его щеке. Казалось, будто это ее любимый жест, потому что она очень часто так делала, совершенно не стесняясь его реакции на это. Чонгук моргнул несколько раз, убеждаясь в том, что это не сон, а чистая реальности и дернул руками, не понимая, почему оказался прикован к кровати. Неужели она придумала такой способ отомстить ему? Очень оригинально получилось, он оценил.        — Лиса… — Гук повернулся к ней лицом после очередной попытки освободить руки. — Почему я прикован к кровати?        Он опустил взгляд, только сейчас замечая то, во что была одета Лиса. Кружевное белье и черные чулки, идеально подчеркивающие все изгибы ее тела, показывая все прелести, по которым всего несколько дней назад он водил руками, сходя с ума. Чонгук почти подавился воздухом, совершенно не ожидая такой картины. Она хотела, чтобы у него снова снесло крышу? Если это и правда так, то у нее прекрасно получалось. Гук уже чувствовал, как разум благополучно покидал его, оставляя место только инстинктам.        Лиса подпирала одной рукой голову, а вторую положила на его торс, начиная не спеша водить по нему пальцами, увлеченно обводя каждую впадинку. Чонгук сглотнул, а перед глазами появилась картина, как Лиса проводила по его торсу языком в гримерке, совершенно не стесняясь того, что к ним могли зайти в любую секунду. Сумасшедшая девушка, которая совершенно не знала манер, но всегда добивалась желаемого. А сейчас она желала получить Чонгука, даже несмотря на то, что он уже и сам мечтал упасть в ее объятия.        Он прекрасно помнит ее последние слова перед тем, как она вышла из гримерки. «Ты будешь видеть меня в каждой вещи». Ему бы не очень хотелось доходить до этой стадии сумасшествия, но кажется, он был очень близко к ней, и все благодаря стараниям Лисы. Такую девушку, как она слишком тяжело выкинуть из головы просто так. Она будет видеться везде, и заставлять страдать из-за того, как с ней поступили. Чонгук готов принять это наказание, если таким образом он сможет успокоить свою совесть и удовлетворить Лису.        Чонгук подался верхней частью тела вперед, желая поцеловать Лису, но она толкнула его в грудь, заставляя лечь обратно. Она положила на кровать стек, который был у нее в руках и усмехнулась, забираясь на бедра Гука, оказываясь сверху. Он был прикован к кровати и совершенно не мог ничего сделать, только наблюдать за всем происходящим. Чонгук полностью оказался во власти Лисы, которая уже задумала самую сладкую месть, за все то, что он сделал вчера и позавчера. Ведь он так и не оправдался за свой побег от нее после секса.        Она наклонилась, ложась на его тело, упираясь руками в грудь. Как ей нравилось ощущать под своими ладонями твердость его мышц. Но еще больше ей понравилось водить по ним языком, возбуждая Чонгука этим зрелищем. Она прекрасно знала, что являлась первой у него, но все же с трудом верилось, смотря на то, как опытно он проделывает все манипуляции. Складывалось впечатление, будто Чонгук был рожден именно для того, чтобы ублажать девушек.        Лиса облизнула губы, опуская взгляд на его грудь. Внутри нее просыпалось желание, повторить вчерашний опыт и снова возбудить Чонгука, только в этот раз до предела, ведь никто не сможет им помешать. Теперь ни одна сталкерша не войдет, чтобы разрушить их игры, или попытаться помешать. Чонгук принадлежал только ей одной и никто не сможет сегодня забрать его у нее. И это было самое невероятное наслаждение. Лиса даже не хотела расставаться с этой мысль, лежа на нем, и водя рукой по груди.        Как же ей нравились его мышцы.        Лиса села на его бедрах, изучая кубики пресса, который Чонгук так любил скрывать под одеждой. Это такое упущение для всей индустрии модельного бизнеса, что они не видят этого зрелища вместе с Лисой. Как же прекрасно он будет смотреться в рекламе нижнего белья. Она облизнула губы, наклоняясь к его торсу. Лиса не сводила с Чонгука взгляда, видя каждое движение и слыша каждый вздох. Она полностью контролировала ситуацию и не собиралась ослаблять своей хватки.        Она пересела ниже, оказываясь почти у его колен, и вальяжно наклонилась, продолжая усмехаться. Лиса опустила взгляд всего на секунду, проводя языком выше пупка, и тут посмотрела на Чонгука, замечая, что он вспомнил то, что она делала в гримерке. Он откинул голову назад, хватаясь руками за цепи, которыми был прикован к кровати. Ему не хотелось смотреть на все то, что творила Лиса, потому что это слишком сильно сносило крышу, выбивая воздух из легких. Но стоило ему закрыть глаза, как чувства обострялись. Он прекрасно чувствовал то, как тщательно Лиса обводила языком каждый кубик его пресса.        Чонгуку казалось, что должно быть совершенно наоборот и это он должен удовлетворять Лису. Но почему-то неожиданно они поменялись местами, и теперь она властвовала на этой территории, как королева, не желая ее делить с другими. Она заявила все свои права на территорию под названием Чон Чонгук. Лиса прикусила кожу, оставляя на ней след, а Гук сильнее натянул цепи, запрокидывая голову назад. Он понимал, что она просто мстит ему за то, что выставил ее из гримерки. Но как же всё-таки жестоко она поступает с ним, совершенно не давая права действий. Он может только беспомощно закрывать глаза, чтобы не возбуждаться сильнее от зрелища, творящегося ниже.        Язык Лисы скользнул ниже, обводя пупок и спускаясь к члену. Она наблюдала за тем, как постепенно он твердеет от возбуждения, показывая все желание Чонгука. А Гук боролся с желанием разорвать цепи и взять ее силой на этой кровати. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним появлялась картина Лисы под ним на этой кровати, совершенно без кружевного белья и чулок. Они и правда были на ней сейчас лишними. Но Гук пока что не мог их снять с нее, сдерживаясь из последних сил.        Лиса коснулась языком головки его члена, слыша томный вздох сверху. Она усмехалась, слушая вздохи, что ласкали слух. Как же ей нравились эти игры, в которых она показывала все свое превосходство над ним и его телом. Лиса понимала, как много девушек захотят это тело, если однажды увидят, но она не могла позволить им заполучить его. Чон Чонгук будет принадлежать только ей, и развлекать будет только ее одну. Она обвела языком вокруг головки, замечая, как оттуда начала выступать жидкость.        Ему достаточно было зрелища в гримерке, чтобы возбудиться до предела, а тут над ним в открытую издевались. Лисе на секунду показалось, что она испортила мальчика всего за несколько дней и сделала из него самого настоящего мазохиста, который ловит кайф от того, как его заставляют страдать. Она слизнула выступившие капли, и резко выпрямилась. Лиса начала подкрадываться к Чонгуку, который лежал, зажмурив глаза, лишь бы не видеть всего разврата, который она творила с его телом. Но все же интерес брал свое, стоило ему почувствовать странные передвижения. Он приоткрыл глаза, наблюдая за Лисой, которая нависала над ним, облизывая губы. Чонгук хотел впиться в них поцелуем.        Лиса будто прочитала его мысли и наклонилась, целуя. Он поддался вперед, желая углубить поцелуй, но она тут же отстранилась от него, наклоняясь к уху. Ему никогда не понять, в какие игры она пытается с ним играть. Но вся эта ситуация чертовски завораживала, заставляя желать узнать: что же будет дальше. Лиса поселила в нем интерес, который теперь нельзя будет утолить просто так. Но он даже не сомневался в том, что ей прекрасно удастся утолить весь интерес, который сейчас пылал вечным огнем у него внутри.        — Встань для меня на колени. — Томно шепнула она ему на ухо, заставляя выгнуться от своего голоса.        Чонгук закусил губу, не в силах сдерживать свое возбуждение. А Лиса припала губами к его шее, оставляя невесомые поцелуи. Она продолжала играть с его выдержкой, ища финальную точку, но все еще не могла ее найти. Чонгук все еще не умолял ее пощадить и прекратить эти мучения. Она села рядом с ним, ожидая хотя бы каких-то действий в осуществление ее просьбы, но Гук не сдвинулся с места. Она усмехнулась, принимая новые правила игры и взяла его за подбородок, заставляя открыть глаза и посмотреть на нее. Лиса заставляла его смотреть в свои глаза, утопая в их холоде и безразличие. А Чонгук все еще хотел увидеть в них любовь.        Она наклонилась к его губам, оставляя всего сантиметр и коснулась их языком, не целуя. Лиса провела языком по его нижней губе, продолжая держать за подбородок, и начала перегибаться через него, желая взять стек, который лежал с другой стороны. Чонгук простонал, закусывая губу, и закатил глаза, не в силах спокойно смотреть на нее в кружевном белье, которое не мог снять с нее. Лиса ужасно жестка, раз ведет такие игры и придумывает такие способы мести. Она отпустила его подбородок и взяла стек, спокойно возвращаясь в прежнее положение, будто секунду назад не издевалась над ним.        Лиса снова наклонилась к его уху.        — Встанешь для меня на колени?        Чонгуку пришлось постараться, чтобы встать на колени, а Лиса все это время только сидела и наблюдала за тем, что он делает, усмехаясь послушности. Ей нравились послушные мальчики, которые выполняют ее приказы, даже если для этого приходилось вывернуться самым невероятным образом. Она любила требовать с людей невозможное, и Гука привлекала это в ней, потому что даже это она получала при любых обстоятельствах.        Она провела рукой по его щеке, заглядывая в глаза, которые показывали весь спектр эмоций, которые он испытывал сейчас, возбужденный до предела. Лиса осторожно провела стеком по его бедру, наблюдая за реакцией. Она не завязывала ему глаза, чтобы не делать эти ощущения острее, но все равно смогла обострить все его чувства. Он чувствовал себя невероятно беспомощно в ее руках, без возможности двигать руками так, как ему этого хотелось.        Чонгук ужасно хотел повалить Лису, подмять под себя и трахнуть, но ничего не мог поделать с этим желанием, потому что был полностью ограничен в своих движениях. Он мог только ощущать и наблюдать, гадая над тем, что она сделать дальше. Но стек в ее руках пугал не на шутку, даже больше, чем красная комната, в которой он находился. Что она задумала делать с ним? Гук будто попал в тот самый фильм для взрослых, которые смотрел в тайне от родителей, когда был подростком.        Он смотрел в глаза Лисы, пытаясь найти там ответы на свои вопросы, но утопал в них, забывая обо всем. Ужасно холодный омут, который должен пробирать до мурашек, почему-то разжигал в нем огонь. Ему было очень тяжело держать себя в руках в обстоятельствах, в которых он оказался. Лиса уже выжила из его выдержки все соки, но все еще не могла остановиться.        Лиса замахнулась и ударила стеком по его бедру, убирая руку от его лица и переползая ниже. Она смотрела на красный след от удара и усмехалась, приближаясь к нему, чтобы рассмотреть получше. Лиса поцеловала покрасневший участок кожи на бедре, и прикусила кожу, оставляя укус, делая этим только больнее. Гук сдавленно выдохнул, пытаясь не застонать от всего того, что она творила с его телом, и закрыл глаза, комкая в руках ткань. Теперь он понял, зачем она попросила его встать на колени.        Только вот по всем правилам приличия, обычно мужчина вытворяет такое с девушкой, а не наоборот. Лиса пыталась сломать даже эти стандарты, совершенно не переживая ни о чем, кроме собственных желаний, которые она всегда ставила на первое место. Даже если бы Чонгук начал сейчас что-то возражать, она просто закатила глаза и сделала вид, что ничего не слышала, продолжая свое занятие. Этот нездоровый пофигизм должен был отталкивать от нее, но он почему-то только привлекал.        — Господин, мы прилетели в Сеул, просьба освободить самолет.        Чонгук томно выдохнул, чувствуя, как Лиса кусает его кожу, безжалостно оставляя на ней следы от зубов. Ему было очень хорошо, но хотелось получить разрядку. Голова уже не соображала, а все мысли были заняты образом Лисы в кружевном белье и чулках, которые все еще хотелось снять. Гук так сильно хотел снять с себя эти цепи, которые держали его и приковывали к кровати, но ничего не получилось. Его злила эта беспомощность.        Стюардесса тормошила его за плечо, не на шутку начиная переживать за него. Ее не учили, что делать с пассажирами, которые стонут во сне и не просыпаются. Она знала, что он жив, и это было хорошо, но разбудить его, у нее никак не получалось. Ей даже стало интересно, что это за сон такой, что человека невозможно было разбудить. У нее впервые был такой случай, и девушка сильно растерялась, уже собираясь позвать на помощь коллег.        Чонгук открыл глаза, удивленно смотря на девушку, которая все это время пыталась его разбудить. Вокруг не было никакой красной комнаты, руки не были прикованы к кровати, и Лисы со стенок тоже не наблюдалось. Все это время он спал в самолете, а происходящее снилось ему. Но сон был настолько реалистичным, что Гук даже мог ощущать все то, что с ним происходило. Он помнит каждое ощущение, которое получил во сне, и это немного пугало.        Девушка перед ним немного покраснела, похоже, понимая, какой сон ему приснился, и прикрыла рот рукой, и отвела взгляд, прокашливаясь. Как же неловко ей было стоять перед Чонгуком и смотреть в его глаза, в которых только-только начало зарождаться понимание ситуации, которая сложилась. Он натянул на лицо кепку, быстро выходя из салона самолета. Как же стыдно ему было за все случившееся, и ведь до него даже не сразу дошло то, что он поскуливал во сне от того, что с ним делала Лиса, и эта девушка прекрасно все слышала. Он теперь не сможет спокойно смотреть в глаза стюардессам, вспоминая этот случай.        Он вдохнул полной грудью свежий воздух, как только вышел из салона самолета, стараясь успокоиться. Стюардесса быстро ушла на второй план, как только перед глазами возникла сцена с Лисой в красной комнате со стеком в руках. Его беспокоил факт того, что у нее действительно где-то в квартире может быть спрятано подобное место, пропахшее запахом похоти и разврата.        Чонгук хотел знать, действительно ли Лиса скрывает красную комнату, и не вещий ли сон ему приснился. Все происходящее, уж слишком сильно было похоже на реальность, чтобы путать ее с простым сном. Но неужели он настолько устал, что его фантазия решила сыграть с ним злую шутку, показывая пошлые сцены, в которых Гук настолько беспомощен, что не может даже шевелить собственным телом.        Но, как же было приятно ощущать издевательства Лисы на себе…        Чонгук одернул себя, осознавая мысль, которая крутилась у него в голове. Он не просто читал, что Лиса сделала ему приятно в том сне, но и все еще горел желанием повалить ее на кровать и трахнуть. Его продолжало беспокоить то, что у Лисы есть эта комната, в которой они могут поиграть, точно также, как в его сне. Он снова хотел ощутить те ощущения, только в этот раз в реальной жизни.        Он быстро вышел из аэропорта и поймал такси, называя нужный адрес, убеждая водителя есть как можно быстрее. Чонгук хотел, как можно скорее попасть к Лисе и задать вопрос, про эту комнату. Это ужасно волновало его и было единственным, на чем он мог сосредоточиться прямо сейчас. Какие же острые ощущения там были, непередаваемые простыми словами.        Ему хотелось, чтобы таксист ехал, как можно быстрее, желал оказаться рядом с Лисой. Но почему-то все пыталось противостоять этой встрече. Чонгук тихо бил кулаком по коленке, стараясь успокоить свои желания, но проигрывал им. Он даже не заметил, как страх сменился безмерным желанием видеть ее каждый день. В какой момент он свернул с дорожки, где хотел избегать Лису, но ту, где желает трахать ее на кровати в красной комнате? И плевать, что у Лисы могло и не быть этой комнаты вообще. Чонгук сделает эту комнату, ради того, чтобы осуществить свои фантазии, которые так неожиданно ударили в голову.        Он откинул голову на сидение и закрыл глаза, вспоминая образ Лисы. Гук поймал себя на мысли, что складывалось впечатление, будто ехал к жене, которая прислала ему откровенное сообщение о том, что ждет его дома для того, чтобы он хорошенько порадовал ее своим членом. А Чонгук только и рад. Рад? Он так рад приехать к ней, и трахнуть прямо на пороге? Что за черт творится у него на уме.        Как же сильно ему хотелось знать про существование этой чертовой комнаты, которая уже некоторое время не давала ему спокойно жить. Чонгук ужасно нервничал и не мог найти себе места, желая, как можно скорее оказаться у Лисы. Но пробка, в которую они попали, очевидно была против всех фантазий Чонгука, и того, чтобы он их осуществлял.        Таксист смотрел в зеркало заднего вида, понимая, что его пассажиру не совсем хорошо. По его лицу можно было легко понять, что Чонгук еле сдерживался, чтобы не возбудиться, и старается не подавать вида, что осталось совсем чуть-чуть, чтобы не возбудиться. Образ Лисы подливал только масла в огонь, и Гук снова задавался вопросом про красную комнату. Почему-то ему хотелось осуществить все то, что приснилось в самолете. И теперь даже мысль про стюардессу совсем его не беспокоила. Хотя Чонгуку должно было быть стыдно за то, что она увидела его таким.        Пробка постепенно начала рассасываться и такси сдвинулось с места. Водитель тут же начал набирать скорость, желая довести своего пассажира до пункта назначения, как можно скорее. И даже нашел несколько объездных путей, объезжая пробку. Чонгук не замечал всего этого, потому что лежал с закрытыми глазами, пребывая в своих мыслях.        Он открыл глаза только спустя, примерно, полчаса поездки, и начал рассматривать место, где они едут. Чонгук заметил, что они были не так далеко от их жилого комплекса. Единственный плюс жизни там был в том, что до аэропорта было не так далеко ехать. И возможно, это сейчас спасло Чонгука, который почувствовал, что начинал возбуждаться. Как же сильно он хотел задать Лисе этот чертов вопрос и услышать на него ответ.        Такси подъехало к воротам жилого комплекса, и Чонгук оживился. Он быстро расплатился, благодаря водителя за то, что заметил его состояние и вошел в положение, найдя более короткий путь к месту назначения.        Чонгук вылетает из машины, забегая в жилой комплекс, где они с Лисой жили. Он быстро добегает до лифта, начиная судорожно тыкать на кнопку, в надежде, что это поможет ему приехать на первый этаж быстрее обычного. Но лифт совершенно не беспокоило то, как сильно Чонгук сейчас торопился узнать ответ на тот вопрос, который ужасно его волновал. Ему казалось, что если он не получит ответа прямо сейчас — просто не сможет спокойно жить дальше и будет постоянно мучиться.        Гук очень надеялся на то, что Лиса сейчас была дома и не находилась где-то на съемках, потому что ему будет очень тяжело узнать ее график, ибо менеджер, как всегда просто пошлет его. Хотя он не мог гарантировать, что Лиса вообще захочет отвечать на его вопрос. Но Чонгук собирался приложить все усилия, чтобы узнать ответ, и даже не думал отступать. Если придется, он будет ходить за Лисой и надоедать ей, чтобы она ответила.        Наконец лифт приехал и Чонгук вбежал в него, нажимая на нужный этаж, очень надеясь, что возле его квартиры никого нет. Конечно, Лиса вчера хорошо постаралась и сильно ранила девушку, которая его преследовала, но у нее ведь были подруги. И никто не мог гарантировать, что девушки не явятся вместо своей подруги.        Чонгук даже забыл все, что вчера произошло между ним и Лисой, и даже не думал вспоминать то, как заставил ее уехать обратно в Сеул. Лифт приехал на нужный этаж и оповестил Гука об этом, а ему уже не терпелось оказаться рядом с Лисой и задать интересующий вопрос. Он не находил себе места, сгорая от любопытства и страха. Этот сон сильно подкосил его, и Чонгук сгорал от желания вцепиться в губы Лиса так, как у него не получилось во сне.        Он быстрыми шагами подошел к двери в квартиру Лисы и начал трезвонить в звонок, заставляя ее обратить внимание на гостя. Да, он мог спокойно войти в квартиру самостоятельно, но впервые хотелось оказаться там официальным путем, даже несмотря на то, что это только отдаляла его от ответа на такой важный вопрос. Чонгук продолжал нажимать на кнопку звонка, надеясь на то, что Лиса находится внутри и он не просто так теряет свое время, которое мог бы потратить на ее поиски.        Чонгук ждал целых десять минут, пока Лисе надоест этот чертов звонок и она наконец соизволит подойти к двери, чтобы открыть ее и посмотреть в лицо того, кто так яростно желает испортить ей отдых и потревожить ее личное пространство. Она смотрела на Гука с очень недовольным лицом, облокотившись на косяк двери. В ее взгляде буквально читался вопрос: «зачем приперся, если вчера сам же и прогнал меня», но он проигнорировал это и нагло взял Лису за плечи, заталкивая в квартиру, не забывая закрыть за собой дверь.        — У тебя есть красная комната? — Чонгук кинул сумку куда-то на пол, и прижал Лису к стене, серьезно смотря в глаза, в которых умудрялся утонуть с первого взгляда.        Лиса усмехнулась и изогнула бровь. Вчера он спасает свою сталкершу и прогоняет ее, а сегодня приезжать, как ни в чем не бывало, с порога задавая странные вопросы. Чонгук выглядел так, будто это был вопрос жизни и смерти, и хотел услышать на него ответ. Но он забыл, что Лиса очень злопамятная и не любит, когда с ней так обращаются.        — Сначала отталкиваешь меня, а потом приходишь с такими вопросами? Я тебе кто? Девочка на побегушках? Захотел прогнал, захотел позвал? — Она осторожно обхватила его запястья, надавливая на них ногтями, заставляя потерять бдительность, и резко поменяла их местами, прижимая его к стене. — А что если и есть? Что ты сделаешь? А малыш Гук-и не такой невинный, каким хочет казаться.        Чонгук хватает ее за затылок и притягивает к себе, резко целуя. Он кусал ее губы, углубляя поцелуй, будто пытался съесть ее, как изголодавший львенок, которого давно не кормили мясом. Лиса усмехается в поцелуй, кладя рука на плечи. Какой же необычный паренек ей попался. Сначала прогоняет, показывая свое отвращение к ней, а сейчас пытается съесть, будто она единственная еда, оставшаяся в этом мире. Будто он пытается играть с ней в кошки-мышки, забывая, кто тут кошка, а кто мышка.        Лиса впивается в его шею ногтями, оставляя следы. Ей прекрасно известно о том, что у него все еще не прошли прошлые следы, которые она оставила позавчера ночью, но он будто специально нарывался на новые, с силой прижимая ее к себе. Неожиданно для себя Лиса открыла факт того, что Чонгук возбужден, и усмехнулась в поцелуй. Она совсем не ожидала, что он приедет к ней после того, как прогнал, возбуждённый, и будто не контролирующий себя. Она видела его таким после вина, но не в полностью трезвом виде. Сегодня Чонгук открылся для нее с совершенно другой стороны.        Чонгук углублял поцелуй, цепляясь за Лису, как за спасательный круг. Ему было мало ее, и даже отсутствие воздуха, не могло заставить его прекратить этот поцелуй. Он ждал этого с того момента, как сел в самолет, желая снова коснуться этих губ. Но сон только усугубил всю ситуацию и желание возросло, переходя в какую-то зависимость. Он зарывался пальцами в ее волосы, начиная прижимать к стене, от которой оторвал ее несколько секунд назад. Ему сейчас нужна была любая поверхность, на которую Лиса могла опереться, потому что Гук не мог контролировать свое желание трахнуть ее.        Лиса обняла его за талию, прижимая к себе. Она даже не пыталась понять его поведение, и несмотря на то, что вчера он действительно задел ее, она просто не могла отказать себе в том, чтобы снова ощутить прекрасные ощущения от секса с ним. Чонгук слишком умел для того, кто впервые познает взрослые игры, и ее это ужасно забавляло. Ей было интересно, что будет после того, как он станет еще более искусным в этой сфере. Лиса хотела знать все, что скрывается у него внутри, и даже то, о чем он сам не знал.        — Не слишком ли… — Лиса отстранилась от него, желая задать какой-то вопрос, но Чонгук перебил ее.        — Заткнись.        Он впился в ее губы, страстно кусая их, не желая отпускать ее или давать времени на отдых. К черту все правила, к черту совесть. Плевать, что она все еще девушка Тэхена, Чонгук хотел ее целиком и полностью. Ее вопросы были излишне в этой ситуации и ему совсем не хотелось их слышать. Он прижимал ее к стене, целуя так, будто готов съесть ее прямо в прихожей. Ему хотелось заглотить ее целиком, не оставляя кусочка другим, и именно это он и пытался сделать, замечая только то, что Лиса впервые обнимала его нужно, а не царапала шею и спину. И это будоражило еще больше, Чонгук ощущал, как желание только возрастало.        Он не понимал, как смог доехать до дома и не умереть от всего переизбытка желаний, которые ощущал сейчас. Садясь в самолет он был ужасно уставшим из-за того, что не спал всю ночь, но после посадки в Сеуле, у него будто появились новые силы, рассчитанные только на то, чтобы съесть Лису. Он прокусил ей губу, впервые ощущая во рту металлический привкус крови. Но даже это не заставило его остановить, а только подлило масла в огонь. Он спустился ниже, кусая кожу на шее, прокусывая ее до кровоподтеков, тут же слизывая выступившие капли. Чонгук не мог контролировать себя и свои желания, которые теперь стали еще сильнее, чем прежде.        Лиса закинула голову назад, закатывая глаза от ощущений, которые получала. Конечно, она не перестала злиться на Чонгука за все случившееся вчера, но не могла отрицать того, как сильно ей нравились то, как он кусал ее шею, слизывая капли крови. Она закрывалась руками в волосы Чонгука, а он спускался ниже. Лиса стояла в рубашке, которую Гук ужасно хотел снять. Он вцепился зубами в пуговицу, языком расстегивая ее. Сквозь ткань он видел, что сегодня она вышла встречать его в нижнем белье, и это немного разочаровывало, потому что ему придется снимать с нее и его тоже.        — А череночки вишен ты умеешь завязывать своим языком? — Лиса усмехнулась, томно выдыхая.        Она не заметила, как они поменялись местами, и теперь она была его жертвой, растворяясь в его руках, совершенно не понимая, как у него это получается. Он как будто имел какой-то навык, который не имели другие парни. Чонгук каким-то образом мог добраться до самого сокровенного, понимая, какие именно эмоции хочет получить Лиса. Он дарил их ей, несмотря на то, что она даже не просила об этом. Чонгук расстегнул первую пуговицу, переходят ко второй. Вопрос Лисы казался ему немного абсурдным, потому что с самого детства он завязывал веточки вишен в узел языком, устраивая проверки для самого себя.        Он оставил пуговицы в покое, расстегнув вторую, и подхватил Лису на руки, смотря в ее глаза, впервые полные желания, такого страстного и такого невероятного. Чонгуку хотелось раствориться в этих эмоциях, которые он впервые видел в глазах Лисы. Он нес ее в спальню, только сейчас вспоминая вопрос, который привел его сюда. Но почему-то, смотря в глаза Лисы, становилось так все равно на ответ, который он так жаждал получить. Чонгук просто забывал про все то, что произошло до его встречи с ней сегодня, и хотелось только одного — взять ее на кровати.        Гук кинул ее на кровати, скидывая с себя футболку, и нависая над Лисой. Он обратив внимание на кружевной лифчик, который выглядывал из-под рубашки, а в мыслях снова всплыли картины сна, которые он пытался забыть и сосредоточиться на реальности. Но реальность оказалась настолько сурова, что решила показать ему то, что было сном. Лиса ведь не подозревала, что именно стоит за его поведением, но продолжала радоваться, получая такое количество внимания от Чонгука, а также боли.        — Поверь, мой язык может гораздо больше, чем ты думаешь. — Чонгук поймал в ее глазах интерес к своим словам и почувствовал руки на своей шее.        — Я вся твоя, чего ты ждешь?        Даже оставь он ее вопрос без ответа, Лиса все равно сказала бы ему эту фразу сегодня вечером. Она не говорила ее никому другому, и Чонгуку стоит гордиться, что он слышит ее, не говоря уже о том, в каких обстоятельствах. Лиса обычно редко бралась за новичков в индустрии моды, и чаще всего игнорировала их до тех пор, пока у них не появится хотя бы какое-то имя. Но Чонгук был особенным случаем. Пускай и новичок во всем, но такой умелый и интересный. Он был способен переплюнуть многих, даже не подозревая об этом. Но у Лисы закрадывалась мысль, что каким-то образом она испортила пугливого мальчика, и сделала из него совершенно другого человека.        Чонгук залез рукой под ее рубашку, изучая тело, что под ней скрывалось, и убеждаясь в том, что там действительно кружевное белье. Ему казалось слишком забавным это совпадение со сном, но стоило вспомнить, как шикарно оно смотрится на Лисе, так желание снять его с нее возрастало в геометрической прогрессии. Он смотрел на кровоподтеки на ее шее, облизывая губы. Как же прекрасно смотрелась эта картина. Как будто все так и должно было быть.        Гук на секунду вспомнил о том, что Лиса встречается с Тэхеном, но тут же откинул эту мысль в самый дальний угол своего сознания, понимая, что он был всего лишь связующим звеном, чтобы Чонгук встретил Лису. Но он никак не мог понять, почему его жажда к Лисе только росла с каждым днем. Стоило ему попробовать ее на вкус несколько дней назад, как его жажда стала неутолимой. Он не мог насладиться ей сполна, потому что с каждым новым глотком становилось мало. Нужно было больше и больше.        Лиса притянула его к своей груди, заставляя губами коснуться кожи. Она сама упрашивала Чонгука продолжать, желая увидеть, что он будет делать дальше, и как удовлетворять ее желания. Она усмехалась, чувствуя поцелуи на своей груди, которые спускались все ниже, а Гук зарывался носом в ее рубашку, подбираясь к кружевному лифчику. Он приподнимал рубашку рукой, продолжая шариться под ней. Ему хотелось, как можно скорее снять ее и увидеть Лису в кружевном белье в реальности и полюбоваться им. Но желание было таким сильным, что Гук еле сдерживался, чтобы просто рывком снять с нее кружевные трусы и вставить по самое основание.        Лиса выгнулась в спине, поддаваясь на ласки Чонгука, и чувствуя, как его руки скользнули к ее спине. Она никак не могла понять, почему он так тянет с тем, чтобы снять рубашку и нижнее белье с ее тела, если сам изнывает от желания. Она уже даже подумала о том, чтобы взять инициативу в свои руки, но почувствовать поцелуй внизу живота, рядом с резинкой трусов. Лиса закусила губу, выгибаясь сильнее. Он задумал нечто очень интересное и интригующее. Обычно мужчины не сильно стремятся думать об удобстве женщин и предпочитают эгоистично утолять только собственные потребности. Но Чонгук почему-то пытался подумать о том, что может быть приятно Лисе.        И хотя она любила жестокость, никогда бы не отказалась получить искреннюю нежность в свой адрес. Чонгук поднял глаза и зацепился зубами за край кружевных трусов. Он с удовольствием бы оценивал то, как они сидят на Лисе подольше, но желание уже брало верх, начиная завладевать разумом. Уже было не важно: есть ли у Лисы красная комната или нет, и способна ли она приковать его цепями к кровати. Гук начал зубами стягивать с нее трусы, смотря на Лису. Конечно, он ожидал увидеть хотя бы немного смущения на ее лице, но даже представить не мог, что она будет наблюдать за всеми его действиями, довольствуясь не только ощущениями.        Она видели, как немного покраснели кончики его ушей от того, что их взгляды встретились, но не стала отводить глаза, усмехаясь. Чонгук решил быстрее справиться с ее трусами и откинуть их в сторону, в надежде, что после этого Лиса все-таки отведет взгляд в сторону и перестанет наблюдать за ним. Но оказался сильнее не прав, потому что ее взгляд стал только заинтересованее. Ей было интересно понимать мужчину, который устраивался у нее между ног, наклоняясь к вагине.        Чонгук осторожно коснулся языком нежной кожи внизу живота и начал проводить языком вниз. Он вводит в нее сразу два пальца, начиная разводить их на манер ножниц. Гук согнул пальцы внутри Лисы, аккуратно проводя подушечками по нежным стенкам, и при этом не переставал водить языком по влагалищу, очерчивая каждую стенку. Лиса сдавленно простонала, когда его пальцы коснулись стенок ануса, и Гук удивленно поднял голову, останавливаясь. В прошлый раз ему нужно было больше времени, чтобы услышать стон Лисы, и они все время были сдавленными. Однако в этот раз она решила сдаться быстрее. Или же он нашел какую-то точку?        Лиса очень хотела проклясть Чонгука всеми проклятиями, которые только существовали в этом мире. Он уже второй раз заставляет ее закатывать глаза от наслаждения и восхищаться сексом с ним. Еще ни разу не было такого, чтобы ей делали приятно. Лиса так привыкла к тому, что мужчины просто вступают в отношения с ней чтобы потрахаться, распиарить свое имя и обезопасить свою жизнь от ее нападок. Она даже забыла о том, что бывают и такие, кто умеет не только брать, но и отдавать. И нежность Чонгука была для нее одной из тех забытых эмоций, которые она не хотела вспоминать. Лиса знала, что погружаясь с головой в человека, потом становится ужасно больно его отпускать.        Она выдохнула, чувствуя, как язык Гука вернулся обратно на то место, откуда его убрали. Он чувствовал, как ее кожа становилась горячей, а тело напрягалось под его ласками и нежностями. Чонгук прильнул губами к клитору, осторожно посасывая его, и обводя языком, чувствуя, как он начал немного увеличиваться. Гук действительно хотел сделать Лисе приятно, несмотря на все то, что между ними происходило. Возможно, он сошел с ума, или ударился где-то головой, раз после того, как получил разбитым бокалом, начал приходить к ней и цепляться за ее существование, как будто она смысл его жизни.        Лиса громко вскрикнула, выгибаясь в спине, и уже не сдерживая своих стонов. Будь у нее такая возможность, она с удовольствием бы прямо сейчас осыпала Чонгука проклятиями, но старалась прикусить язык. Но даже это не сильно помогало, потому что он тут же выбивал из нее громкий стон. Она не могла даже закусить губу, чтобы ее было менее слышно, а тело содрогалось от наслаждения и невероятно приятных ощущений. Лиса открыла глаза, смотря на потолок, ловя перед глазами звездочки. Пальцы на ее ногах сжимались от наслаждения, а сама она была готова уже прямо сейчас взять его за шкирку и оттащить от своего влагалища и задать самый главный вопрос: кто его научил всему этому?        Чонгук усмехнулся, восхищаясь такой реакции. Он ожидал примерно что-то такое, но даже представить не мог, что Лиса будет настолько громкой. Гук неожиданно для себя отметил, что эта реакция — самая лучшая награда за его маленькие старания. Он вытащил из нее два пальца и вставил их во влагалище, продолжая стимулировать клитор, эмитируя языком постукивающие движения.        Лиса цеплялась за простыни, сжимая их в ладонях, чувствуя невероятное наслаждение. Чонгук издевался над ее телом, заставляя ощущать такие сильные эмоции, какие не просыпались в ней даже когда она ненавидела кого-то. Все, что он сейчас дарил ей — буквально переплевывало все чувства, которые она испытывала всю жизнь. И даже если сложить их все вместе, неважно были это любовь или ненависть, Чонгук сейчас выигрывал с огромным перевесом. Впервые кто-то смог довести Лису до звездочек в глазах.        Чонгук крепко держал ее за талию одной рукой, чтобы она не могла вырваться и прекратить его старания, а сам осторожно нажал пальцем на точку G, тут же слыша громкий вскрик наслаждения. А в прихожей тем временем хлопнула входная дверь, которая оповещала о прибытии какого-то гостя. Ни Чонгук, ни Лиса даже не обратили на это внимания, продолжая заниматься тем, чем занимались до этого.        Намджун остановился посреди гостиной, услышав вскрики наслаждения Лисы. Первая мысль у него была побежать ей на помощь, но он остановил себя быстрее, чем сделал первый шаг и решил не идти в комнату. Он переживал, что после вчерашнего у нее будет какая-то обида на Чонгука, но судя по его ботинкам на входе, они сейчас прекрасно проводили время, «обсуждая» произошедшее. Джун выдохнул, потирая переносицу. Как же много проблем со всей этой шумихой, благо никто не начал разглашать вчерашний случай и в сторону Лисы не полетели никакие обвинения.        Он быстрыми шагами вышел из квартиры, направляясь на подземную парковку, и оставляя Лису и Чонгука вдвоем, говорить на страстном языке примирений.        Гук наконец оставил клитор Лисы в покое и поспешил снять с себя штаны, наблюдая затем, как она смотрела на него затуманенным взглядом. Казалось, будто она может наброситься на него, если он будет медлить хотя бы секунду. Но все любви в ее глазах так и не наблюдалось, что немного разочаровывало. Однако, Гук поставил себе эту цель, желая добиться ее и стать тем, кого она действительно полюбит. Даже если этого придется, в прямом смысле этого слова, добиваться языком.        Он откинул штаны и трусы куда-то далеко в сторону, не желая задумываться об этом. Завтра у него нет никаких съемок, поэтому в этот раз он точно не сбежит от Лисы ранним утром, и у него будет время найти все вещи, которые он выкинул, даже не думая о направлении. Что важнее, перед ним сейчас лежала желанная девушка, которая сгорала от желания ощутить в себе его член, и если он будет продолжать в том же духе, то она сожрет его заживо и не оставить ни кусочка.        Чонгук резким движением рук перевернул Лису на живот и скользнул руками под нее, обхватывая, и ставя на колени, продолжая придерживать, чувствуя, как ее тело немного ослабло. Он коснулся губами копчика, оставляя на нем невесомый поцелуй, начиная подниматься ими по позвоночнику. Ему нравилось то, как тело Лисы содрогалось от каждого прикосновения. По коже бежали мурашки, а сама она вздрагивая, томно вздыхая. Чонгук был более чем уверен, что она закрывала глаза в этот момент, стараясь насладиться остротой ощущений.        В этот раз он прибег к тактике противоположности. Лиса обожает жестокость, но он решил подарить ей нежность. И может не вскружило ей голову от любви, но очевидно, заставило сильно поволноваться и ощутить что-то новое. Ему нравилось то, как она реагировала на все это, впервые не скрывая свои стоны, которые так прекрасно ласкали слух. Чонгук был готов слушать их семь дней в неделю, даже если устанет после съемок, на то, чтобы сделать Лисе приятно, он всегда найдет силы и время.        Он вставил в нее свой член, останавливаясь, и давая ей привыкнуть. Раз уж решил делать все нежно, то и сейчас стоило позаботиться о безопасности и чувствах партнера. Лиса выгнулась, а Гук придерживал ее за живот и прильнул к шее, начиная выцеловывать нежную кожу, отвлекая ее от своих действий. Он целовал следы, которые оставил не так давно. Кровь уже запеклась и все выглядело, как небольшая ранка, которая заживет через несколько дней, не оставив и напоминания о том, что случилось.        Он постепенно начал двигаться внутри нее, продолжая целовать шею и отвлекать ее, желая сделать максимально приятно. Лиса сжала простыни в руках и повернула к нему голову, заставляя обратить внимание на свое лицо.        — Если…ты… — Лиса томно дышала, пытаясь связать два слова, чтобы получить из них предложение, — продолжишь…в том же…        Ее голос был настолько тихим и прерывистым, что он отвлекся от ее шеи и притянул ближе к себе, оказываясь в ней почти по самое основание. Их лица были рядом и теперь он мог более точно расслышать ее слова, но Чонгук уже имел полное представление о том, что Лиса хотела ему сказать, и усмехнулся.        — Чего ты хочешь, моя холодная принцесса?        — Трахни…уже…наконец нормально…        Она выгнулась, ощущая, как головка его члена прошлась по нежной стенке. Чонгук резким движением бедер положил ее на кровать и начал набирать темп, буквально втрахивая ее в кровать. Ему не нужно повторять дважды свои желания, особенно Лисе. Достаточно просто один раз сказать, что пора переходить от нежностей к тому, что ей действительно нравится, а не играть с ней, как с нежной девочкой, которая может рассыпаться от любого прикосновения.        Чонгук слушал громкие стоны Лисы, прижимаясь к ее телу и надавливая головкой члена на стенки. Он чувствовал, как она сжималась из-за напряженная, такая разгоряченная и невероятно узкая. В одни момент ему начало казаться, что она просто не выпустит его из себя, если он захочет выйти. Чонгук чувствовал невероятное наслаждение от того, как ее стенки давили на его член.        Чонгук вышел из нее, чувствуя, что Лиса как-то расслабилась, и понял, что довел ее до пика оргазма. Он лег рядом с ней на кровать и начал восстанавливать дыхание, раскинув руки в разные стороны. Лиса повернула к нему голову, показывая свое недовольное выражение лица, что сильно озадачило Чонгука. Несколько секунд назад он думал, что ей все нравилось, а теперь, смотря в ее недовольное лицо, чувствовал некоторое сомнение насчет ее удовольствия.        Лиса поднялась на кровати. Рубашка оголила ее плечо, а Гук сглотнул, снова чувствуя возбуждение от этой картины. Он привстал на локтях, наблюдая за действиями Лисы, и ожидая, когда она скажется хотя бы слово. Но она молча продолжала изучать его, о чем-то думая. Как бы Чонгук не пытался, но ему не удастся прочитать ее мысли, и это сильно разочаровывало, потому что он хотел знать ее мнение, насчет всего, что произошло несколько минут назад.        Лиса опустилась на четвереньки и подползла к Чонгуку, смотря на его член, который все еще был твердым от возбуждения. Она подняла на него взгляд и забралась на его бедра, притягивая к себе за шею. Он смотрел на вырез на ее рубашке, прекрасно видя кружевной лифчик, который выглядывал. Его дыхание снова сбилось, от наблюдения за этой картиной, и появилось желание снова трахнуть Лису.        Она прижалась лбом к его лбу, и смотрела в глаза, злобным взглядом.        — Я хочу еще.        Чонгук положил руки на ее талию, поднимая их выше, задирая рубашку, наконец начиная снимать ее с тела Лисы.        — Я готов трахать тебя семь дней в неделю.