***
Ближе к утру в нос ударяет терпкий древесный аромат. Парень осторожно открывает глаза, осматриваясь вокруг. Запах своего спасателя ночью он совершенно не чувствовал. Или не хотел чувствовать. А сейчас он стал необычайно ярким. Антон в панике проверяет себя на влажность и тут же скулит. Почему сейчас? Шастун, не долго думая, сползает с кровати, подходит к матрасу на полу и быстро усаживается на чужое тело. Парень ёрзает и крепче сжимает чужие ноги бедрами. К альфе манит как никогда. — А-а-арс! Арс… Арсений, — тихо подвывает он в надежде, что мужчина проснется. — Антон? — сонный голос кажется невероятно сексуальным. Быстро осознав ситуацию, альфа дёргается, пытаясь отстраниться, но омега на это не обращает никакого внимания — оглаживает торс и уже собирается залезть в трусы. — Антош, давай таблетку какую дам или ещё чего? — Не нужно, — парень укладывается на крепкое тело и тут же уверенно целует. Арсений на мгновение замирает. Он всегда хорошо сдерживал инстинкты, не позволяя себе лишнего, но с Антоном делать это сейчас в разы сложнее. К нему тянет, и скрыть это невозможно. — Арс, пожалуйста… Мужчина тяжело вздыхает, подозрительно оглядывает удивительного гостя и бессознательно перемещает руки на чужие бёдра. — Сукин ты сын, — поднявшись с матраса, он подминает омегу под себя. — Самоубийца недоделанный. Арсений припадает к тонкой шее и медленно ведёт кривую дорожку языком. Парень выгибается под ним, подставляя тело под влажные обжигающие поцелуи, и тихо скулит. Тёплые руки оглаживают впалый живот, бока и иногда заходят на поясницу. Дойдя поцелуями до пупка, мужчина прерывается, поднимается и стягивает с мальчишки свои домашние штаны вместе с его трусами. Тот шуточно виляет бёдрами — одна из ступней совсем не хочет отпускать штанину. Справившись с одеждой, альфа резко разворачивает стройное тело, укладывая парня животом на подушку. Попов шумно выдыхает, оглаживает влажную промежность и собирает на пальцы сочащуюся смазку. Свободной рукой мужчина быстро освобождает себя от лишнего предмета одежды, прикрывающего член, и, достав его, смазывает, проходясь ладонью по головке и стволу. — Потерпишь, маленький, — Арсений впивается пальцами в чужие бедра, дёргает парня на себя и резко входит, не желая тянуть и ждать дольше. Антон от неожиданности вскрикивает, сжимает в ладонях мягкую ткань простыни, но не отстраняется. Попов качается плавно, размеренно и особой боли не причиняет. Играет степень возбуждения, и недостаточность темпа ощущается быстро и остро. — А-а-арс, твою ж, блять, быстрее. Пожалуйста… — парень вплотную вжимается ягодицами в чужой пах и насаживается на член самостоятельно. Альфа послушно ускоряется и вскоре срывается, переходя на грубые толчки. Те выбивают из лёгких омеги воздух, а пошлые хлюпы совсем перестают смущать обоих. Антон не сразу осознаёт происходящее, когда над ухом раздаётся тихий рык, а по участку шеи разливается резкая боль, уведомляя об укусе. — Мой ты, придурок, раз не понял ещё, — хриплый сексуальный голос вынуждает с новым толчком совершенно постыдно кончить на простынь. Попов довольно улыбается, в последний раз натягивает омегу на себя и изливается внутрь, не задумываясь. Парень ойкает, морщится, прекрасно осознавая, что будет дальше, но соскочить с члена не успевает — мышцы рефлекторно сжимаются. — Таблетки пьёшь? — говорить сложно, Антон пульсирует так, что сосредоточиться даже на одной фразе Арсению непросто. — Нихуя я не пью, — парень находится на грани нервного хныканья, настолько распирающие ощущения для него новы, болезненны и одновременно приятны. Раньше он такого попросту не допускал, прекрасно обходясь обычным сексом без сцепки. — Блять… — Хорошо. Потерпи чуть-чуть, мой хороший, я сейчас всё равно уже ничего не сделаю. Отгородившись от реальности, Антон прикрывает глаза, чувствует только сбивающий с мыслей чужой яркий запах и пытается расслабиться. Сейчас, слыша рваное дыхание рядом, он готов позволить Арсению делать с собой всё, что тот только захочет.***
Просыпаться тяжело, тело ломит. Во сне Антон наполовину сполз с матраса на пол. Голым находиться уже не так комфортно, а неодолимая потребность в сексе временно спала. Парень надеется, что продлится это спокойствие ещё хотя бы пару часов, и он успеет поесть и принять душ. Антона коробит. Он совершенно ничего не понимает. Хотя бы то, что ночью, получив парочку множественных оргазмов, он этой сцепке рад был бесконечно. А как этому радоваться теперь? Что делать дальше? Оставаться у практически незнакомого альфы и уходить после полного окончания течки или позорно убегать сейчас и мучаться у себя дома одному? — Доброе утро. Парень поднимает голову на источник звука, сдвигает ноги, скрывая гениталии, и стыдливо опускает глаза в пол. Вчерашний спасатель сияет, и неловко от этого становится лишь больше. — Пойдём покушаем? Или ещё разок хочешь? Арсений улыбается, пробегается взглядом по стройным голым ногам своего омеги и облокачивается плечом на дверной косяк. Сменившая цвет метка на шее парня не остаётся незамеченной, и мужчина не может перестать радоваться. В какой-то степени он вчера Антона даже понимал, сам на такую удачу всегда надеяться боялся, а оно вон как вышло — пришло, когда оба не ждали. Шастун поджимает губы, хочет пошутить, но не решается. Отрывает глаза от пола и нерешительно оглядывает мужчину с ног до головы. Вчера он его разглядеть не успел, не посчитал чем-то важным, ночью темно было, а сейчас всё видно прекрасно: Арсений красивый, как будто вовсе без изъянов. Одно лишь осознание, что именно с этим альфой у него был секс, отзывается в паху Антона приятной натянутостью. Возможно, торопиться с отъездом не стоит… — Могу я сходить в душ? — Можешь, конечно. А можешь и меня с собой взять. Попов ухмыляется, смотрит за метаниями парня, который пытается найти свои трусы, и улыбается шире. Сдерживаться становится сложнее, Антон похож на специфичную фарфоровую куколку: небольшой аккуратный член, подтянутые ягодицы, ножки, плоский животик, изящные длинные пальцы, тонкая шея… Арсений сверкает глазами и выдыхает уже тяжелее. Хочется подойти к парню вплотную, зарыться носом в его растрёпанные светлые волосы, скользнуть по телу ниже, остановиться на промежности и пройтись по ней язычком, пробуя сочащуюся и одурманивающую смазку на вкус. — Но сначала посмотри на себя, — мужчина указывает рукой на зеркало в выдвижной части шкафа. — И хорошо подумай над ответом. Антон недовольно бурчит, но к зеркалу всё же подходит. Не сразу понимает, что увидеть должен, а когда понимает, покрывается мурашками. Смотрит, приоткрыв рот, и с недоверием дотрагивается до красивой метки, от которой отходят цветные ответвления. Он как никто другой знает — цветные метки у истинных, и только их метка способна перекрыть обычную, чёрную. Ебейшая магия, необъяснимая ни одним законом логики, оттого и удивительная. Словно природа даёт право на ошибку, а после и возможность эту ошибку исправить. Парню вдруг хочется заплакать. Сердце стучит бешено, разгоняя по телу кровь, а в животе приятно скручивает. Невозможно, он такого подарка не заслужил. — Я вчера вечером ещё догадываться начал. Думал, может, ошибся. Но нет. Видя замешательство, Арсений подходит ближе и обнимает мальчишку со спины, скользя подушечками пальцев вверх-вниз по чужому животу. С одной стороны, хочется дать ему время на осознание, но с другой — видеть такое прекрасное тело обнаженным больше невыносимо. — Придётся нам с тобой начать друг друга узнавать, потому что отпускать тебя куда-то я не намерен. Нашёл, забрал, себе и оставлю. И уж точно никуда не уйду. — И за что ты на меня такой свалился? — Не поверишь, я вчера таким же вопросом задавался, — Арсений смеётся и отводит одну из рук за поясницу омеги, надолго её там не задерживая. Скользит пальцами к ложбинке между ягодицами, раздвигает их и погружается глубже. Антон, не сдержавшись, стонет, а после густо краснеет, осознавая, что в зеркале, напротив которого они до сих пор стоят, его выражение лица мужчине прекрасно видно. Парень смотрит на альфу, всё ещё не веря, что всё происходящее сейчас реально, и прикрывает глаза, когда пальцы внутри него начинают скользить быстрее. Арсений похож на человека, которому можно довериться, и Антон готов попробовать это сделать. В конце концов, судьба не дура, и зря сводить людей не станет.