Я никогда не отпущу тебя

Сердце Ши Цинсюаня стучало в глотке. Он бежал по бесконечным коридорам стен из чёрного кирпича, не в силах остановиться из-за страха. Лёгкие горели, дышать было трудно, но кто-то упрямо преследовал его по пятам в этой темноте, которую разрушали только одинокие свечи. Больше всего он боялся наткнуться на кого-то в темноте. К сожалению это и произошло. Перед ним из темноты появился силуэт в тёмных одеждах с редкими золотыми полосами и вышивками. Повелитель Ветра не мог взглянуть в лицо своему преследователю, поэтому он видел лишь чёрные волосы, лежащие на плечах, золотые серьги и одежду. Однако взгляд начал подниматься, очерчивая бледные губы, которые, казалось, были синими. Янтарные глаза светились среди тьмы, которая накрывала верхнюю часть лица. От этого становилось лишь страшнее. — Ши Цинсюань, хватит убегать. Я всё равно поймаю тебя, — низкий голос, с тихим прихлюпыванием пронзил сердце шатена, заставив его уронить собственный веер. Стоящий напротив протянул руку навстречу, но Ши Цинсюань дёрнулся назад, развернулся и побежал прочь, но его умудрились схватить за руку. Запястье словно сковали цепями: настолько холодной была кожа преследователя. Его повернули и прижали к себе — теперь небожитель мог взглянуть на лицо того, кто заставил его испытывать животный страх, леденящий кровь ужас, заставляющий сердце бешено колотиться, а дыхание то и дело сбиваться. Крупная дрожь прошлась по телу, когда в него впились светящиеся глаза. Вторая холодная рука взяла Повелителя Ветра за подбородок и притянула к лицу своего хозяина. — Меня зовут Хэ Сюань. Я тот, чью жизнь ты забрал. Забрал жизнь? Ши Цинсюань? Он никогда никого не убивал, о чём только говорит этот сумасшедший… Такого попросту не может быть! Парень застыл от страха, не в силах даже дёрнуть рукой, чтобы вырваться из холодных объятий. Где-то капала вода, разделяя слова похитителя. — Красивое лицо… Стройное тело… Прелестный голос… Всё это заняло моё место. Я должен быть на твоём месте, но почему только от твоего взгляда в моём мёртвом сердце пробуждается тепло… Ненависть и отомщение отходит на задний план… Он не понимал что говорит этот человек… Нет, это не человек. Не человек. От этого становилось страшнее. Нежное запястье сжали сильнее, сустав неприятно щёлкнул, а его обладатель поморщился от боли и задёргал рукой, а свободной попытался оттолкнуть от себя это настырное существо. — Кто ты? О чём ты вообще говоришь? Я не понимаю, — залепетал Ши Цинсюань. Его голос дрожал и подскакивал, что совсем не было на него похоже. — Пожалуйста, отпусти меня! — Кто я? Неужели ты совсем меня не узнаешь? — в беззжизненном голосе раздалась нотка печали. — Не говори глупостей. Как же я могу отпустить тебя? Раньше ты сам обращал моё внимание на себя, а теперь хочешь убежать… Так нечестно. — Я… Я правда не понимаю… Тихую и заикающуюся речь небожителя прервал холод руки на его шее. Хватка становилась сильнее, воздух заканчивался, глотать почти невозможно и больно, Ши Цинсюань открывает рот и хватается за чужое запястье, стараясь убрать его от себя и захватить ртом воздух. Все его попытки были остановлены холодными губами, которые накрыли его собственные. Воздуха не хватало и сейчас. Поцелуй забрал последний и не давал вдохнуть новый, а ледяная рука лишь усложняла и без того сложный процесс. Уловчившись и увернувшись от чужих губ, Повелитель Ветра закашлялся. Его голос звучал хрипло и жалко, едва слышно. Однако Хэ Сюань однозначно мог услышать его. — Пожалуйста… Дай мне вздохнуть… Не сжимай горло… Мин-сюн. От осознания, что парень всё-таки узнал его, преследователь ослабил хватку на чужой шее и всё-таки позволил ему сделать вдох. На глазах Ши Цинсюаня заблестели слёзы. Не выдержав, брюнет резко стянул ханьфу с плеча бывшего товарища и зубами впился в основание шеи: то самое место, где было больнее всего. Шатен взвизгнул и сильно сжал плечи своего мучителя, не сдержав слёз в своих глазах. — Мин-сюн! Мин-сюн, мне больно, хватит! Хватит! Умоляю! Пожалуйста! — небожитель плакал и кричал, бил руками по спине и плечам, пытался оттолкнуть его, но демон только сильнее смыкал челюсти до тех пор, пока не почувствовал кровь на своём языке. — Хватит! Отпусти, отпусти, отпусти! Мин-сюн! Вскоре эта пытка кончилась. Мужчина выпрямился, осматривая место укуса. Но его взгляд не задержался на одной лишь окровавленной ране. Он пополз по плечу, затем обратно, холодным лезвием поднимаясь по шее, и остановился на заплаканом лице. — Я никогда не отпущу тебя.