тонуть

      Он ненавидел смотреть в глаза. Там всегда спрятано слишком много мыслей и страхов. Он всегда знал, что именно там, в глазах, спрятаны все возможные ответы на загадки.       Дин никогда не смотрел в чужие глаза. Он никогда не наслаждался красотой человеческих галактик, потому что они были слишком живыми для него. Он не пытался прочитать чужие истории. Особенно не тогда, когда искал в толпе уже до боли знакомые чистые сапфиры. Господи, еще немного и он начнет цитировать поэтов. Однако время от времени, когда ночь наступала, мужчина позволял себе закрыть глаза и вдоволь налюбоваться красотой небес. Они выглядывали из-за тяжелых крон вечнозеленых деревьев и смотрели прямо в душу. Дин мог поклясться, что слышал такое заученное «Здравствуй, Дин». И от этого легче не становилось.       Он уже не помнил, когда их стало трое. Как будто двух было слишком мало. Сначала был Джон, Дин и Сэм. Затем все как-то менялись. Джон исчез из их жизни. А потом появлялись другие. То Бобби. То Кас. То снова Бобби. То снова Кас. Только сейчас не было ни того, ни другого.       Однако был Джимми.       Новак, который не смог вернуться в нормальное русло нормальной жизни, заставил взять Винчестеров с собой. И от этого легче вплоть абсолютно не становилось.       Джимми был неплохим. Он всегда помнил про кофе и пироги. Джимми не боялся отстаивать свою точку зрения. Он был начитанным и мог поддержать любой разговор, но он был не Касом. Даже если он и знал столько же, сколько и ангел.       Те несколько месяцев, которые они провели в пути, истребляя монстров, Дин смог подпустить Новака к себе. Это было так неожиданно, однако так медленно, что никто и не знал, когда же на самом деле они стали теми, кем они являются.       Им обоим не хватало простого тепла и нежности. Дин был охотником с самого детства, а Джимми слишком долго жил не своей жизнью. Их симпатия была такой мучительной, что даже самые простые объятия казались горячими, как лава.       Дин позволял тонуть себе в тех глазах и укрываться их красотой как пуховым одеялом. Джимми же умирал каждый раз, когда старший Винчестер брал (впопыхах) в свой плен. Он чувствовал дыхание Дина в волосах. Он слышал стук сердца, когда мужчина медленно снимал с них одежду. Он видел красоту любви в его движениях во время их долгого секса.       Джимми это все так тонко чувствовал. Он до сих пор помнит каждое прикосновение к своему телу. Он запечатлел в памяти каждый Божий поцелуй, которые горят огнем на коже. Он до сих пор слышит каждый тихий стон.       Джимми до сих пор видит свое отражение в глазах любовника, однако понимает, что Дин тонет не в нем.       Дин все еще тонет в Кастиэле. И, кажется, он не хочет выныривать.