Санитарная служба на Мемори Прайм

      Сердцем Мемори Прайм, лучшего научно-исследовательского центра искусственного интеллекта во всей Федерации, были вовсе не колоссальные компьютерные базы данных и не километровые жидкостные системы охлаждения, в которых они хранились. Не кабинет коммодора и даже не Аудитория «А», известная тем, что раз в два года там проводилась церемония вручения премии Зее-Магнис за лучшие научные достижения.       Настоящим сердцем Мемори Прайм был восьмикилометровый канал для удаления отходов, разделявший огромную станцию пополам. Здесь использованные био-батареи медленно перерабатывались в более полезные и менее смертельные формы энергии. В зависимости от того, на какой стадии этого процесса находилась конкретная батарея, температура могла быть как ниже нуля, так и выше пятисот по шкале Т’Пара. Достаточно, чтобы средний человек обливался потом.       — Вот дерьмо, — сказал Джеймс Т. Кирк и посмотрел на комок вещества, который прилип к его ноге. Уж лучше бы это и в самом деле было дерьмо: разлагающиеся био-батареи пахли хуже всего, что только могло покинуть органический желудок. В самом начале Джиму приходилось останавливаться каждые несколько метров, потому что его рвало, но потом он стал понемногу привыкать. Не смотреть на кипящую массу в канале также оказалось хорошей стратегией.       Конечно, у него имелся респиратор для защиты от газа и токсинов, но старого образца: после базового инструктажа Джим решил никогда больше его не использовать. Фильтры были настолько плотными, что каждый вдох давался с трудом, и уже через минуту он почувствовал себя так, будто его медленно душили. Джим сорвал респиратор и пообещал себе, что пройдёт через нормальные учения ещё раз, когда они вернутся домой, но только не сейчас, когда всё и так было достаточно паршиво. Не хотелось добавлять ещё сверху.       Джим поскрёб подошву сапога, и большую часть вещества удалось счистить. Он кинул комок одному из санитарных ботов, стоявших на дорожке без дела, но тот даже не шелохнулся, что было неудивительно. Интересно, здесь хоть одна из третичных систем работала так, как полагается? Уровень радиации в этом секторе системы санитарного контроля был безопасным, но Джим не сомневался, что токсины, если дать им достаточно времени, проделают в его сапоге славную маленькую дырочку. Он включил обаяние на полную катушку, когда пообещал технику снабжения, которая дала ему костюм, что вернётся во мгновение ока. Это было два часа назад и ещё до того, как он понял, что: а) трикодер здесь не работает; б) даже когда он сдался и решил, что хотя он и планировал поговорить лицом к лицу, потому что это было важно, может быть, лучше будет просто позвонить Споку и спросить, в какой секции он закопался… так вот, оказалось, что коммуникатор не работает тоже.       — Спок! — крикнул он снова. Его голос пронёсся по глухому туннелю, и пластобетон отразил его эхом.       Здесь никто не бывал — ну, кроме санитарной службы. Туннель был большим, вонючим и тёмным. Разлагающееся вещество, два прохода в обе стороны, наполовину неработающее освещение, которое нехотя загоралось время от времени, пока он шлёпал в своих тяжёлых защитных сапогах. И он сам. Ходьба, ходьба, ходьба. Вся его идея с раскаянием быстро потеряла даже тот малый романтический блеск, который имела вначале.       — Спок! Где же ты, чёрт возьми?       И тут он увидел далеко впереди свет. Он был голубым и располагался прямо над каналом. Нашёл. Джим прибавил шагу. На полпути он попытался окликнуть Спока ещё раз, но никто не ответил.       И всё же это оказался Спок! Он был на вершине одной из бетонных колонн шириной три на три метра, которые иногда — по неизвестной Джиму причине — появлялись посередине канала. Спок сидел со скрещенными ногами и с безупречно выпрямленной спиной, а голубой свет от экрана падда, который лежал на его коленях, освещал острые черты его лица.       Джима охватило раздражение, и он немного сердито подошёл ближе. Детский сад, честное слово, даже для такой ситуации это был перебор.       — Разве ты не слышал, как я тебя зову? — бросил он, остановившись напротив колонны.       Спок поднял голову, руки его продолжали печатать с прежней скоростью.       — Я не слышал, капитан, — ответил он ровно и с беззастенчивой вежливостью.       Джим было сощурился, но тут же закрыл глаза и глубоко вздохнул. Точно. Силовые экраны каждые пятьдесят метров. Они останавливали звуковые волны. Конечно же, Спок не услышал его. Он собрался было объяснить свою ошибку, но решил, что это не так важно.       Он посмотрел на колонну. Метров шесть в высоту, может, шесть с половиной. Рекорд Федерации по прыжкам в длину для людей-неаугментов составлял девять метров и три сантиметра. Так что, теоретически, это было возможно.       — Как ты оцениваешь мои шансы запрыгнуть туда? — спросил он.       На этот раз Спок не оторвал глаза от падда.       — Один к двум тысячам восьмистам восьмидесяти одному, капитан, — безучастно ответил он.       Хорошо. Вполне… разумно, в самом деле. Если бы Джим спросил, то Спок, без сомнения, назвал бы ему и шансы полувулканца. Но Джим рассчитал вероятность самостоятельно: до смешного маленькая.       Он вздохнул и огляделся по сторонам. Гладкие пластобетонные стены. Мигающий свет на потолке десяти метров в высоту. Ещё один бездействующий санитарный бот, не обращавший внимания на случайные всплески, когда материя попадала на дорожку… Что ж, не зря его дополнительной специальностью в Академии была инженерия.       Усевшись на дорожку, он положил тяжёлого бота себе на колени и перевернул его.       — Итак, мистер Спок, нелегко вас выследить, — сказал он, пытаясь начать разговор ещё раз.       — Едва ли, сэр.       — Ну, наверняка вас приписали к определённой секции и я мог её выяснить, но мне просто было не до этого, видимо.       Джим вскрыл бота и положил крышку рядом. Ему пришлось ненадолго прерваться, просто чтобы немного подышать — конечно же, бот тоже страшно вонял.        — Не до этого, сэр? — наконец спросил Спок. Джим вовсе не хотел оставлять такую долгую паузу, но удерживать под контролем бунтовавший желудок было непросто.       — Да, — он закашлялся, — Спок, тебя запах не беспокоит?       Респиратор вулканца лежал рядом с ним.       — Вулканцы могут контролировать свои обонятельные рецепторы, сэр, — ответил Спок. Он взял второй падд и положил справа от себя. Экран послушно вспыхнул.       — Точно. Конечно, — Джим снова кашлянул. — Так вот, мне было не до того. Видишь ли, я пришёл забрать своего научного офицера, только чтобы узнать, что он направлен коммодором в санитарную службу.       Спок ничего не сказал.       — Это меня несколько удивило, учитывая, что упомянутый коммодор несколько месяцев пытался уговорить упомянутого научного офицера возглавить управление теоретических квантовых вычислений здесь, на Мемори Прайм, — секунду подумав, Джим вытащил наружу датчик энергии. Сразу активировалась внутренняя батарея, и внезапно бот на его коленях бурно забрыкался.       — Если хочешь знать моё мнение, отправлять такого офицера в санитарную службу — всё равно что выбрасывать ресурсы. Те из нас, кто скорее земляне, увидят здесь лёгкую иронию, но это неважно, Спок. Я забавлялся этой мыслью только первый час здесь, когда успокоился достаточно, чтобы перестать прокручивать в голове свою встречу с коммодором снова и снова. Наверно, просто заменил одну бесполезную человеческую эмоцию на другую. Ха!       Бот попытался взлететь, и его промышленный самоуправляемый двигатель остановился лишь потому, что Джим сунул в него руку. Бот оказался достаточно умён, чтобы не навредить живому существу — или, по крайней мере, чтобы не летать с помехой в двигателе (да какая разница). Джим улыбнулся своему творению и посмотрел, оценил ли его Спок. Но, конечно же, Спок не отвлекался от паддов.       Джим взял пульт дистанционного управления и выключил бота. Затем он встал на спину бота, представлявшую собой полуметровый диск. Немного подумав, он неуклюже опустился на четвереньки, чтобы распределить центр тяжести. Он взглянул на кипящую массу в канале. Это было несмертельно, он точно знал. Отчасти потому, что на стенах туннеля повсюду висели предупреждающие таблички с метр высотой, но в основном потому, что, будь там опасно, Спок не позволил бы ему забраться на эту штуку, и неважно, насколько он — совершенно точно — не обижался.       — Так вот, я… А-а-а!       Джим не сдержался и вскрикнул, потому что бот взлетел гораздо более резко, чем он ожидал. Затем на несколько секунд он пристально сосредоточился на пульте. Подлетев к колонне, он осторожно сошёл с бота, улыбнулся — и понял, что здесь воняло ещё сильнее. Он хотел надеть респиратор, но не стал.       Потом станет лучше. Просто нужно быть упорным.       — Интересный способ передвижения, капитан, — сказал Спок. Джим перевёл это как: «Я не стану спихивать тебя со своей колонны прямо сейчас».       — Спасибо. Ух ты, что это?       Оба экрана были заполнены расчётами.       — Моё рабочее задание, сэр, — ответил Спок. И через секунду добавил: — Вольно истолкованное.       — Хорошо. У тебя есть вода? Не смотри так, у меня была своя. Мало, конечно, но всё же.       Спок качнул головой в сторону своей сумки, и Джим начал было в ней рыться, но застыл при виде её содержимого, и его голос стал наливаться гневом.       — Он что, даже не предоставил тебе жильё? Боже, Спок, что ты сказал коммодору? Нет, подожди — неважно, что ты сказал. Какого чёрта он…       — Он предоставил мне жильё, Джим, — прервал его Спок, и Джим сразу успокоился, потому что Спок назвал его по имени впервые с тех пор, как они здесь встретились. — Мне дали каюту в верхнем секторе, когда я только прибыл сюда, хотя не знаю, осталась ли она за мной после того, как я поговорил с коммодором.       — Ладно. Это хорошая новость для коммодора, а ему сейчас не помешают любые хорошие новости, — сердито сказал Джим, затем его голос смягчился. — Спок… что произошло?       Спок наклонил голову.       — Мне снова предложили должность руководителя управления теоретических квантовых вычислений. Я отказался.       — Это довольно бесполезный пересказ. Ну же, Спок, я ведь только что пригрозил коммодору, что устрою его назначение на дальний рубеж. Мне нужно больше информации.       Руки Спока замерли.       — Капитан, вы не можете перевести коммодора.       — Конечно нет. Но адмирал Ногура может. Он твой поклонник. Или Комак.       — Джим, ранее ты говорил, что адмирал Комак тебя, цитата, «на дух не переносит».       — Меня — да, но при этом он без ума от огромного количества научных работ, которые выпускает твой отдел на «Энтерпрайз». Может, я сам и не нравлюсь кому-то из чинуш — потому что они ограниченные офисные крысы, очевидно, — но почти все они очень ценят тебя. Конечно, отчасти из-за этого проблема и возникла.       Повисло молчание, и Джим настойчиво повторил:       — Так что случилось?       Спок продолжил печатать.       — Мне было сообщено, что для исследовательского центра на Мемори Прайм будет большой честью, если я соглашусь быть его координатором, учитывая количество основополагающих открытий в области квантовых вычислений, в которых я принял участие за последние несколько лет. Я поблагодарил коммодора, но уведомил его, что мой ответ остался таким же, каким он был в предыдущие четырнадцать раз, и не имеет значения, было ли предложение сделано при личной встрече или посредством подпространственной связи. Тогда мне было сообщено, что я должен сосредоточиться на своей карьере, и что должность на Мемори Прайм — выдающаяся честь, принимая во внимание мою молодость. Я снова поблагодарил коммодора, но сказал, что, поскольку я был научным офицером флагмана Федерации в тот период, когда мне удалось сделать свои, как он выразился, «основополагающие» открытия в области квантовых вычислений, то, полагаю, моя карьера складывается именно там, где мне бы и хотелось.       Спок посмотрел на него. Джим улыбнулся немного через силу.       — Хороший ответ, — просто сказал он.       — Тогда мне было сказано, что занять должность, которую поручает мне Звёздный Флот — это мой долг как учёного и патриота. Я ответил, что Звёздный Флот никогда не поручает капитанские должности, будь то полевые работы или штаб, потому что считается, что на руководящей позиции чрезвычайное значение имеет личное желание руководить. Поэтому я оставляю за собой право отказаться. Сейчас, Джим, — Спок допечатал несколько строчек кода и запустил симуляцию.       Спок предпочитал запускать необработанные данные в симуляции вместо того, чтобы разглядывать красивые графические фигуры, поэтому содержание ускользнуло от Джима. Он терпеливо подождал несколько минут, затем добавил нехарактерно низким голосом:       — И что было потом?       Спок помедлил.       — Я не уверен, что это актуально, — попытался он, но Джим покачал головой.       — Пожалуйста, скажи мне.       — Коммодор сказал, что отказ от должности — это трусость с моей стороны, что моё положение в научном сообществе будет разрушено и что личная эмоциональная привязанность — единственная причина, по которой я настаиваю на том, чтобы остаться на «Энтерпрайз», — Спок поднял бровь, — впрочем, он выбирал несколько более… красочные выражения.       «Не сомневаюсь, — подумал Джим. — Мне так жаль, Спок».       — И что вы ему ответили, коммандер?       Спок сосредоточился на экране падда.       — Перед тем, как я покинул его кабинет, коммодор отметил, что намерен воспользоваться своим правом на то, чтобы понизить меня в звании, капитан, поэтому я не уверен, что это обращение корректно.       — О, коммодор уже передумал, Спок, поверь мне. Так что ты сказал? Пожалуйста.       — Я сообщил коммодору, что вполне хорошо помню библиографический список своих научных публикаций, как засекреченных, так и общедоступных, и поскольку простые арифметические вычисления показывают, что рейтинг моих статей значительно превосходит рейтинги большинства учёных, работающих в Звёздном Флоте, включая самого коммодора, то я бы не был слишком обеспокоен своим положением в научном сообществе.       Джим присвистнул.       — Ого. Да, теперь я понимаю, почему он такой недовольный, хотя это всего лишь факты. Этот гад не имел никакого права…       Спок прочистил горло.       — Да. Затем я сказал коммодору, что если и когда я решу, что должность научного офицера на «Энтерпрайз» недостаточно подходит для выполнения моих научных обязанностей, то, я совершенно уверен, Звёздный Флот предоставит мне любой исследовательский институт, который я только пожелаю, потому что в противном случае я выберу альтернативу за его пределами — скажем, Вулканскую Академию Наук или институт Дейстрома.       Джим моргнул.       — Ты знаешь, — сказал он немного слабо, — из уст человека это прозвучало бы довольно грубо, вплоть до нарушения субординации. Так что… хорошо, что ты вулканец. И, очевидно, коммодор должен был это учесть. — Он хотел продолжить, но остановился. — Это ведь ещё не всё, да?       Глаза Спока едва заметно блеснули.       — Да. Я намекнул, что если бы у меня возникло непреодолимое желание присоединиться к исследовательскому институту Мемори Прайм, я бы попросил о должности коммодора.       Печатая медленнее, Спок посмотрел на капитана. У того был отрешённый вид.       — Капитан? — наконец подтолкнул Спок.       — А? Да просто задумался. О том, не извиниться ли мне перед коммодором за то, что я ему наговорил, когда узнал, что он направил одного из самых заслуженных офицеров Звёздного Флота в санитарную службу, — Джим наклонил голову и сжал губы. — Нет. Он всё заслужил.       Он глубоко вздохнул.        — И, кстати об этом… Знаешь, ещё на «Энтерпрайз», когда я вёл себя как придурок, я забыл кое-что сказать.       Спок поднял бровь.       — Я по-прежнему придерживаюсь всего того, что говорил о твоём опыте и твоих навыках, а также того, что если бы ты возглавил исследовательскую группу на Мемори Прайм, то совершил бы революцию в науке, какой мы её знаем сейчас, в течение десятилетия. Я забыл добавить, что всё это ты уже делаешь на борту «Энтерпрайз». И когда я сказал, что прилететь сюда и выслушать коммодора — это твой долг, то забыл добавить, что я и сам потерял ясность мышления, потому что он звонил мне каждую неделю и твердил, что я разрушаю Мемори Прайм, твою карьеру и, возможно, всю науку тем, что удерживаю тебя на «Энтерпрайз». И…       — Джим…       — Нет, дай мне закончить. И когда я сказал, что ты не можешь позволить своей преданности ко мне встать на пути твоего долга перед Флотом, то я забыл сказать, что, не будь тебя на «Энтерпрайз», погибли бы целые миры, не говоря уже о самом корабле. И что я с лёгкостью принёс тебе в жертву свою преданность, я верю в то, что ты, конечно, нашёл равновесие между всеми этими вещами, причём гораздо лучше, чем когда-либо смог бы я сам, и что если бы я мог оставить на корабле только что-то одно, варп-двигатель или тебя, то я всегда не колеблясь выбрал бы тебя, Спок.       На несколько минут воцарилась тишина.       — Капитан, — наконец сказал Спок, — вам известно, что для того, чтобы достичь Земли из этой точки, используя одни только импульсные двигатели, нам бы понадобилось двести девять лет, пять месяцев и три дня?       Джим улыбнулся. «Нам».       — Всё равно это стоило бы того, — он прочистил горло. — Итак, коммодор отменил приказ на твой счёт около трёх часов назад, так что в данный момент мы сидим в туннеле для отходов как добровольцы. Как насчёт того, чтобы вернуть вас домой, коммандер?       Спок уставился в свой падд.       — На самом деле, я ещё не совсем закончил, сэр.       Джим, который уже наполовину поднялся, сел обратно.       — Хорошо, — мягко сказал он, — я могу подождать.       — Джим, пожалуйста… Я не пытаюсь присвоить твоё время. Ты волен вернуться на «Энтерпрайз» без меня.       — Ни за что. А чем ты вообще занят?       Спок нахмурился.       — Первичная и вторичная системы удаления отходов находятся в образцовом состоянии, но третичная оставалась без внимания последние четырнадцать лет, — Спок бросил на него очень острый взгляд, и Джим поспешно кивнул и тоже нахмурился, чтобы надёжно укрепить себя в категории командиров, которые никогда не запустили бы до такого состояния ни одну систему.       — Шокирует, — согласился он.       — Похоже, проблема заключается в низком уровне радиации, который мешает работе командной линии связи санитарных ботов, и вместо того, чтобы решить её, руководство станции только пытается её облегчить посредством ручной очистки пешеходных дорожек раз в несколько месяцев.       — А, — сказал Джим. — Но ты всё починил?       — Да, — сказал Спок, но тут же поправил себя: — Девяносто восемь процентов ботов сейчас онлайн. — Он посмотрел на безмолвного бота, лежавшего у колена Джима. — Кроме тех, что подверглись модификации.       — Но, дай угадать, ты хочешь довести эту цифру до ста. Конечно же, — Джим огляделся вокруг. По крайней мере, он вроде как привык к вони. — Великолепная рабочая этика, мистер Спок. Но ужасное стратегическое планирование.       — Капитан? — Спок поднял взгляд от быстро обновлявшихся симуляций.       — Ты тратишь так много сил ради того, чтобы коммодор тебя больше не побеспокоил, а потом берёшь и решаешь четырнадцатилетнюю проблему всей станции за три часа? — покачал головой Джим, потянувшись за сумкой Спока. Пара тычков, и он улёгся на импровизированную подушку.       — А, — Спок, казалось, обдумал его слова. — Понимаю вашу точку зрения, капитан. Но я не мог оставить систему в таком состоянии. Это совершенно неприемлемо.       Джим улыбнулся и закрыл глаза. В самом деле, здесь не так плохо, стоит только привыкнуть.       Спустя несколько минут дружеского молчания он пробормотал:       — Ты ведь сюда не прыгал, Спок?       — Нет, капитан.       — Тут есть подъёмник, да? Если нажать какую-нибудь маленькую кнопочку?       — Действительно. — Помедлив, Спок добавил: — Капитан, если бы вы…       — Если бы я спросил, конечно, вы бы мне сказали, да, мистер Спок. И тем не менее, разве вас не впечатлило хоть немного, как быстро я соорудил летающего бота?       — В самом деле впечатляюще, капитан, — сказал Спок. Короткая пауза. — Для человека.       Джим досадливо фыркнул.       Всё-таки коммодор получил то, что заслужил. Джим улыбнулся. И он сам — тоже.