как перестать бояться спать? ночью, лежа на ледяном полу, я прошепчу твое имя. сжимая ладонями голову, пытаясь забыть тебя и не вспоминать. cs.
***
вторник, 12:22 Если бы Крис предложили описать её последнюю неделю жизни, то это всё уместилось бы в одно слово: однообразие. Словно кто-то написал сценарий к одному дню и несколько раз использовал сочетание клавиш «ctrl+C; ctrl+V» на клавиатуре, меняя в нём только первые две буквы: с «чт» на «пн» и так далее. Девушке так жутко наскучило всё это, что уже в печёнках сидит университет, метро и общежитие. И Крис рада бы бросить к чёртовой матери мерзкий и нудный экономический, но эта самая мать как раз против. Блондинка бы никогда в жизни не пошла на данную специальность, если бы не сеньора Сото, буквально засунувшая свою дочь туда. И, конечно, её никто не спросил. Да даже если бы спросили, это мнение всё равно бы не учли. Такова реальность, к которой Крис привыкла с детства. Сейчас, сидя здесь, в ужасно душной аудитории под столь же ужасно душный монолог лектора, Пена пыталась не уснуть всеми возможными и невозможными способами. И, конечно, люди, сидящие вокруг, никак не могли ей в этом помочь. На втором курсе остались или самые стойкие, у которых был интерес к материалу, или те, у кого просто не было иного выбора (после экзаменов на первом году обучения осталась всего половина потока). И, дабы не вылететь, каждый пытался усвоить хоть что-то. Крис же таким желанием не обладала. Нет, у неё отсутствовало особо сильное рвение тусить. Зато присутствовали мечты о кровати и каком-нибудь умно-глупом сериале на нетфликсе. Уж что-что, а сериалы Сото бесконечно любила. Ну, ей так казалось. Она не смогла бы назвать это времяпрепровождение увлекательным. Скорее, она ценила наличие денег на подписку на сайте из-за того, что чужие истории помогали отвлечься от собственных насущных проблем. Быть может, поэтому Сото часто наблюдала за людьми вокруг. Они просто помогали отвлечься. Что бы в её голове ни происходило, Кристина уже была на втором курсе. Хер знает, каким образом она смогла зайти так (для себя) далеко. Ну, если посмотреть в её зачётку, то можно понять, что она — студентка отнюдь не прилежная. Пятёрки почти по всем предметам. Что ж, зато её устраивает. Ну, если бы это было всё… Эстефания рвёт и мечет каждый раз, когда Крис появляется в родном доме. Блондинке, если она приезжает на выходные, промывают мозги так, что, уезжая, она обещает себе больше никогда не возвращаться — только говорить по телефону. Обещает, конечно, но… Это как с сигаретами, от которых девушка не может избавиться с шестнадцати лет. Нет. Точнее даже будет привести в сравнение любую тусовку, на которой Крис напивается до помутнения разума. Утром, идущим за такой вечеринкой, девушка клянётся, что больше никогда не притронется к алкоголю. И, кто бы сомневался, на следующие же выходные бухает снова. Как она может этого не делать? Совершенно центрально: у неё просто нет выбора. Желание есть, выбора нет. Вот и всё. И то же самое происходит с субботними поездками к родителям. Что бы между ними ни происходило, сеньор и сеньора Сото — её самые ближайшие родственники, которые, всё же, заботятся о ней. Пусть… Пусть и, может, местами неумело, но это ведь их единственная дочь. Иначе они просто не могут. — И, уважаемые студенты, напоминаю, — лектор повысил голос, чтобы все в аудитории прекрасно его слышали, — что со следующей недели каждый четверг вы будете направлены в один из корпусов историко-культурного университета для посещения занятий по литературе, — к концу слова он окончательно захрипел, затем, прочистив горло, продолжил. — Если кто-то не запомнил, это по желанию, но я настоятельно рекомендую вам, дорогие, — он протянул это максимально отвратительно, по мнению Крис, затем снова закашлялся. — Так вот, я настоятельно рекомендую на них являться и проявлять активность, потому как от этого может зависеть ваша оценка за экзамен. Есть вопросы? В аудитории начались перешёптывания, а спустя секунд десять они переросли в настоящий гул. Какой-то парень на предпоследнем ряду встал и, пытаясь перекричать толпу, чуть ли не заверещал: — А в какой форме они будут проходить? Крис, сидящая прямо перед ним, закрыла уши от всего шума, выругавшись себе под нос. — Тишина! — произнёс лектор, застучав по кафедре кулаком. — Прошу, повтори. — Я говорю, в какой форме это будет проходить? Типа, как семинары там, не знаю… И чё по оценкам? — В стандартной лекционной форме. Вы будете так же сидеть в аудиториях, вам будут рассказывать материал, вы будете рассказывать материал, отвечать на вопросы… В общем, всё так, как бывает обычно. А оценки, которые вы получите там, будут проставлены на мой предмет. Мистер Коф был смуглолицым темноволосым мужчиной, весьма ухоженным на вид, с нередкими морщинами в силу возраста. Волосы его привычно были зачёсаны назад и приглажены с помощью щедрой порции геля — его «фишка», которую отметили студенты ещё на первом его году работы. Насколько Крис было известно, он переехал из Шеффилда, города в одном из графств Англии, около десяти лет назад. Поначалу он был приглашённым специалистом в одной из научных сфер, предлагаемых университетом, чтобы курировать группу исследователей, а после ему настолько понравился Мадрид и сама работа, что Коф решил остаться здесь надолго. Семьи у него нет, что странно, учитывая то, насколько приятным в общении мужчина являлся (Пена это узнала только из слухов). Но выглядел он если не на пятьдесят пять, то на полтинник — точно. И выдавала его уже далеко не редкая седина среди чёрных блестящих прядей. Крис не любила его лекции только из-за неприязни к самому предмету, в остальном же ей было не так отвратно сидеть на логистике, как она предполагала в начале года. Всему виной, наверное, подача материала и исходящая от мистера Кофа бодрость, которая передавалась многим студентам. У лектора был достаточно приятный голос для того, чтобы не появлялось желание затыкать уши после каждого слова, а это дорогого стоит. Ну и ещё можно добавить то, что от полуторачасовых лекций у мужчины, преимущественно во второй половине, знатно раздражалось горло, отчего он измученно кашлял с периодичностью в несколько слайдов очередной презентации. И всё бы ничего, если бы не его фамилия, которую иногда дословно переводили с английского, говоря о лекторе: «Мистер Кашель» или «Мистер Кхе». Иногда это вызывало улыбку у Крис, иногда надоедало, потому что шутка явно ходила в стенах учебного заведения уже более пяти лет, а первогодки её с чудным энтузиазмом подхватывали, периодически перегибая палку. Профессор уже давно привык к такому, даже не хмурясь, когда отвечал нечто вроде: «Очень остроумно, а теперь вернёмся к нашим математическим проблемам». — Мистер Коф, а почему это вообще организуется? — спросила какая-то девушка уже с первого ряда. Кажется, Крис её знала. Но вот откуда именно её личико было Пене знакомо, вспомнить не удалось. Пока. — Для задних рядов повторяю, — лектор снова повысил голос, потому как студенты заговорили из-за паузы, — какова причина этих занятий. Знал бы я сам, нахер студентам глобэкономики пары по литре, — сказал мужчина, и в аудитории раздались смешки, — я бы вам ответил. Но нам сказали: «Надо»! Мы и делаем так, как надо. Считайте, что это для… Общего развития. Ещё вопросы? Люди снова залепетали, но больше никто вставать не стал. Крис задумалась над тем, нужно ли оно ей или нет… По этой дисциплине у неё всё худо, а в литературу… «Да кому я вру, хуёво у меня всё с ней. Но с этим хуже. К чёрту, мне не убудет», — подытожила она, и встала, чтобы задать ещё один вопрос. — Подскажите, — крикнула она, и аудитория стихла, — а будет что-то вроде записи на них, чтобы отмечать присутствующих? — Хороший вопрос, мисс Сото. Да, подойдите на кафедру после всех своих пар, я выдам вам список, куда вы впишете свои фамилии, ваш куратор впоследствии передаст его лектору, чтобы отмечать пропуски. А теперь, судя по времени, вы можете быть свободны, если не осталось вопросов.***
вторник, 16:48 Небольшой кафе-бар «Dos águilas» почти в центре города был полупуст — ранний вечер буднего дня, у многих до сих пор учёба или работа, так что в это время можно было вполне спокойно посидеть небольшой компанией, если не собираешься напиваться в стельку. Волна посетителей, как правило, наваливалась ближе к семи-восьми часам, а рассасывалась только к двум ночи. Это был стабильный порядок работы многих подобных заведений в городе. Сие местечко являлось по-своему уютным: декорированные под каменную кладку стены, на коих были размещены замысловатые картины молодых начинающих художников, мягкое жёлтое освещение, которое ночью приобретало фиолетовый оттенок, дивные декоративные растения, стоящие перед входом и убирающиеся оттуда перед наплывом людей (как можно узнать только тогда, когда приходишь в бар позже шести часов вечера), тёмные лакированные деревянные столы и массивные лавки со стульями, расставленные так, чтобы место в центре помещения было свободно для танцев… Всё это привлекало в абсолютно разное время суток. Ну и, конечно, весьма неплохой алкогольный разворот в меню — то, что так любят посетители «Двух орлов». Сейчас бармен — высокий широкоплечий мужчина лет тридцати с завидной рыжей бородой и весьма добрым взглядом, задумавшись о чём-то своём, мерно протирал посуду белым полотенцем, смотря в одну точку и томно вздыхая с перерывами в две или три минуты (Сото умудрилась сосчитать про себя). Шумный — для такого количества людей в баре — стол даже не отвлекал его от раздумий, зато другие посетители бара иногда кидали неодобрительные взгляды, когда чужие споры мешали им смотреть долгожданный футбол. — Какие к чёрту пары по литературе? Нам что, мало их в четверг? За столиком послышались смешки и поддакивание. — Иззи, ты хотя бы помнишь, сколько их по четвергам? — Ага, в день, когда ты ненавидишь приходить, — парни засмеялись, а девушка — Изабелл — смутилась, затем показала фак им обоим. — Луз, ну хоть ты скажи этим идиотам! — Иззи обратилась к особе, сидящей рядом с юношами. Луиза, оглядев всех, молча взяла свой бокал с «чёрной вдовой» и отпила несколько глотков. Весь стол стал наблюдать за ней, кроме Сото. Затем розоволосая поставила напиток, взяла салфетку, вытерла губы (стоит сказать, что всё это она делала уж слишком медленно) и как можно серьёзнее проговорила по слогам: — Мне нас-рать, — и с этими словами расслабленно разместилась на стуле. — Хотя бы по логистике параши закрою. Парни — Маттео и Тито — откинулись на спинку дивана, усмехнувшись, а Изабелл закатила глаза, показывая фак теперь и Луизе. Крис, мельком наблюдая за всем этим, даже не улыбнулась. Она вообще сидела как-то отстранённо от остальных. Ребята позвали её ещё утром, перед парами, и тогда она более охотно согласилась, но вот сейчас… Девушку будто поглотили какие-то внутренние перепутья, борьба… Матти бы сказал, что это как-то связано с её вечными тусовками и выбором парней. Он вообще считал, что Кристину не интересует больше ничего, кроме вечеринок, и искренне не понимал, почему она вечно витает в облаках. Если так понаблюдать за тем, как блондинка ведёт себя с каждым из их небольшой компашки, то можно сделать вывод, что Маттео её иногда подбешивает своей недалёкостью. Нет, он не плохой человек, просто… Есть одна проблема. У него в большинстве своём всё легко. Если бы с ним играли в шахматы, то парень не стал бы просчитывать игру дальше одного своего хода. И в этом они с Крис кардинально отличались. Такое его отношение к жизни… Напрягало? Может быть, именно так. И Кристина изредка благодарила вселенную за то, что у Матти был прекраснейший брат, который, как мамочка иногда, следил, чтобы вытаскивать его задницу из проблем. Пена задумывалась об этом слишком часто. Но, всё же, в большинстве своём приходила только к одному выводу. Как бы он её не подбешивал, она Маттео даже немного завидовала. Ну, не ему конкретно, а его мозгу за подобную работу. И, стоит сказать, несмотря на всю эту херь, он был… Действительно прекрасным математиком. Пусть и с остальными предметами у него были проблемы, но… На какие-то сложные операции, на которые у большинства студентов уходило до десяти минут, Матти тратил от силы две. И за это Крис его действительно уважала. Тито, его родной брат, был совершенно другим. В отличие от Маттео, любящего хаотичность, яркие цвета в одежде и покрасившего «хаир» в красно-белый сплит, Ти больше обожал классику. И его особенностью, которую замечали все, была симпатия к костюмам и исключительное отношение к гелям для волос. Он зачёсывал свои каштановые пряди к затылку и всегда фиксировал их так, что, при желании, они продержались бы двое суток. Вообще, Тито во многом отличался от братца. Если у Маттео реальное шило в жопе, то каштан, как его прозвали в их небольшом кругу, был более рассудителен, серьёзен даже. Он часто становился голосом разума, когда компания решалась на какую-нибудь херню. И Крис нравилось в нём то, что, как бы он не хотел выглядеть сдержанным и, наверное, более взрослым, Ти — такой же молодой юноша, которому всего двадцать один год. И он так же любит потусить, хоть и не пьёт на вечеринках. Изредка Сото замечала, как у парня возникало желание притронуться к стакану брата, но он одёргивал себя. Наверное, когда-нибудь не одёрнет. — Сотти, — Маттео, потянувшись через стол, ткнул блондинку в лоб, — ты чего в облаках витаешь? Расслабься же наконец, а то сидишь так, словно игла в глаз воткнута, — парниша улыбнулся, не показывая зубы, и сел на место, когда Тито толкнул его локтем в бок. — Jode, Каштан, больно же! — Не виси над столом в уличной одежде, хоть бы снял уже свою ветровку, чёрт несчастный, — поправив очки, Тито отвернулся от брата и посмотрел на Сото, которая, видимо, только сейчас начала осознавать, что опять зависла. — Крис, у тебя всё в порядке? — Да, дорогуша, — подключилась Изабелл, мирно попивая свой сидр, — ты уже десять минут молчишь. А это, прошу заметить, для тебя весьма необычно! — Иззи, ты говоришь, как тот чувак из пьесы, что мы смотрели на прошлой неделе, как там его… С париком ещё придурошным… Похуй! — Матти махнул рукой, смотря на девушку. — Где твои маты? Их съела твоя совесть? — Отвали, идиот, — брюнетка кинула в него картошкой под недовольное лицо Тито, а затем, нахмурившись, снова посмотрела на Пену. — Крис? Изабелл, при всей своей внешней взбалмошности, если так можно выразиться, была достаточно разумной девушкой. Она напоминала временами Эву… В свои шестнадцать. В некоторых моментах. Когда рядом стояла Нора, готовая направить. Пена улыбнулась своим мыслям. — Ты даже не одёрнула Матти за его «Сотти», Крис! И Иззи была права. Кристина ненавидела эту милую, как казалось парню, кличку. Не из-за того, что она ей не нравилась, просто… Она навевала неприятные воспоминания. Но, конечно, девушка предпочла не рассказывать ребятам об этом, переводя всё в шутку. И, конечно, Маттео продолжал её так называть. Перестал бы он, если бы Крис сказала ему об истинной причине? Разумеется. Станет ли Крис говорить? Нет. Исключено. Почему? Знать бы ей самой ответ. И, подытоживая эти рассуждения, можно сказать, что довольно странно со стороны Крис не реагировать на сие прозвище. — Фу, ну и гадость! Этот сидр такой никчёмный… А говорят, что из Аустрии везут! Ну ложь же, нет? — Астурия. Ты знаешь, что именно там вкуснейший сидр, но не можешь выговорить правильно название города, Иззи? — Луз ухмыльнулась, наклонив голову. — Ой, иди ты, знаю я вс… — Я, наверное, пойду домой, ребятки, — блондинка оглядела всех сидящих, как-то по-своему грустно улыбнувшись. Иззи резко выпрямилась. — Тебе нездоровится? — вопрошая, наклонился к ней Тито. — Нет, просто… — Что-то болит? Живот? — Изабелл прикоснулась к её лбу тыльной стороной ладони. Логика? Отсутствует. — Может, голова? — Да нет, я… — попыталась ответить Крис, но её перебил Матти. — Отравилась? Тебя тошнит? — Беременна? — подала голос Луз, наматывая розовую прядь на указательный палец. Все резко посмотрели в её сторону. — Дотусовалась! — Ах, блять, приехали! — Да нет же! Боже, вы мёртвого уговорите. Просто усталость, — наконец, они стали слушать блондинку, какое счастье. — Вам скажи что-то, так сразу до саркомы дойдёте. И не важно, что начали с… С арбузов! — назвала Крис первое, что пришло в голову. Ребята улыбнулись, а Ти снова поправил свои очки, упрекая: — Не шути на эту тему. — Прости, амиго, — девушка закатила глаза, ухмыляясь, затем кинула телефон в свой шоппер, выудив перед этим из-под чехла два евро и положив их на стол. Допив остатки коктейля, она обняла сидящую рядом Иззи, затем стукнулась кулаками с Маттео и Луз и кивнула Тито. — До завтра, сучки. — Пока, девчон. — Бай-бай, подруга, напиши, как доедешь, — махнула ей вслед Луз, возвращаясь к своему стакану.***
среда, 2:34 Насквозь мокрая простыня сковала руки и ноги, скрутившись, лишая возможности двигаться. Блондинка жадно хватала ртом воздух, но паника охватила грудную клетку чугунной цепью, не давая нормально дышать. В попытке лечь на спину девушка извернулась так, что затрещала поясница, а простыня вовсе натянулась туже, отчего на кончиках ещё не онемевших пальцев рук появилось едва различимое покалывание. Крис зацепилась за это ощущение, как за спасательный круг, упорно игнорируя жгучую боль в лёгких, всё ещё стараясь прийти в себя, но это было чертовски трудно. С каждым телодвижением звон в ушах усиливался, а сердце отбивало такой бешеный ритм, что грозило оглушить Пену своими ударами, параллельно ломая кости. Хотелось взреветь, но из широко раскрытого рта не доносилось ни звука, кроме едва различимых хрипов. Перед зажмурившимися глазами скакали тысячи разноцветных крошек, которые в разуме Крис складывались в нечто пугающее, похожее на… Душевную боль, если бы её можно было нарисовать. Такого слишком давно не было. Не сказать, что кошмары покинули Кристину когда-то, скорее, уже достаточно продолжительное время не снилось что-то, что было настолько запоминающимся и эмоционально бьющим по самым потаённым уголкам души. Сото тотчас хотела избавиться от этого ощущения, но что-то упорно не давало ей этого сделать. В горле пересохло, и даже ничтожные попытки проглотить слюну были бесполезны. Зато из синих очей, напоминающих сейчас тёмный грозовой омут, хлынул поток слёз, отчего изображение перед ней стало слишком размытым. Но, всё же, Крис удалось понять, что она до сих пор в собственном доме. С остервенением выдернув из оков ткани свои запястья, чем вызвала жгучую боль, девушка вскочила с постели, едва не упав от потемнения в глазах и всё ещё спутывающей ноги простынки, и зацепилась ледяными, онемевшими пальцами за комод. Голова нещадно болела и кружилась, но хотя бы одно радовало: блондинке стало немного легче дышать. Игнорируя вялость и неимоверное желание принять горизонтальное положение, Сото через силу направилась на кухню, открыла кран и стала жадно пить воду, не удосужившись даже налить ту в стакан. Холодная жидкость моментально отрезвила затуманенный разум, прогоняя остатки паники, на смену которой пришли усталость и проявившийся осадок от кошмара. Зато усилилась тошнота. Пытаясь отдышаться, Крис вытерла рот тыльной стороной ладони, отмечая спутавшиеся браслеты, затем потянулась к одному из шкафчиков, открывая его и забирая с полки успевший надоесть за всю её жизнь пузырёк с таблетками. Бросив одну в рот, Пена опрокинула голову, сглотнув, и зажмурилась, сгибаясь от непонятно откуда взявшейся тяжести на плечах. «Дыши», — одними губами твердила, когда постепенно начала приходить в себя. После этого её руки задрожали, а в горле образовался ком, больно давящий, мешающий думать. Слезы хлынули с новой силой, но теперь блондинка не стала себя сдерживать, зарыдав в голос. Ноги подкосились, и Крис осела на холодный кухонный кафель, не ощущая дискомфорта от пробежавших вдоль бёдер и спины мурашек. Сердце всё ещё бешено стучало в груди. «Если он настолько меня задел, то это значит…» — мелькало в её голове, в перерывах между всхлипами.***
среда, 19:47 Крис неслась на всех парах от автобусной остановки в сторону клиники, огибая людей, как конусы на коньках в детстве, когда Эстефания решила отдать дочь на фигурное катание (к слову, больше двух недель девочка там не провела). Она материлась себе под нос, но настолько была увлечена дорогой, что даже не извинялась перед теми, в кого врезалась, и не хаяла тех, кто врезался в неё. Сегодня был особенный день. Позавчера Джуан позвонил девушке и предупредил её о том, что на этой неделе будет групповая встреча, в которой примут участие 5 клиентов и сам Эрнесто. Это не было обязательно, но, чтобы привлечь блондинку к приходу, Паскуаль воспользовался, возможно, грязноватым методом. Мужчина, когда понял, что Крис отнюдь не горит желанием посетить встречу, сказал, что Она (он сделал акцент на этом слове) будет там. Конечно, Джуан не мог быть уверен в том, что это сработает, но… Вот Крис уже бежит туда, потому как опаздывает на двадцать минут из-за шикарнейшего пробуждения. Кто бы мог сомневаться, что после пар девушка заснёт крепким сном аж на пять часов? Не лучшее первое впечатление. Хотя… Кого она обманывает? Ей насрать. Через семь минут она достигает дверей нужного кабинета, и, пытаясь хоть немного отдышаться, тупит перед ними с минуту. Только девушка поднимает руку, чтобы постучать, как чьи-то громкие шаги раздаются прямо позади неё. Топот громкий, словно идёт какой-то амбал. Но нет. Она разворачивается и видит в пяти метрах от себя ту самую брюнетку, с которой столкнулась неделей ранее на этаже ниже. Кристина невольно осмотрела её с головы до ног и, остановив свой взгляд внизу, поняла, что было причиной столь громких шагов. На девушке были увесистые берцы. Да и вообще, весь её стиль зацепил блондинку ещё тогда, у кабинета Паскуаля. Что в тот раз, что сейчас, брюнетка была одета во всё чёрное, не считая лонгслива в чёрно-белую полоску. — Чего зависла? — донеслось до ушей Пены, и она подняла взгляд, встретившись с глазами напротив. Янтарные. Они сейчас янтарные. — Я… А… — Сото замямлила, непривычно хрипло для самой себя, когда обнаружила, что её лицо в сантиметрах десяти от лица брюнетки. — Ты паскуалевская? — Да, — только и смогла выдавить из себя блондинка явно севшим голосом. — Ну так чего стоим? Костями двигай, — сказала её невольная собеседница, поправив лямку рюкзака, почти спавшую с плеча, и постучала. Наконец, Крис опомнилась, заглянув внутрь. В комнате был слегка приглушён свет. Она была гораздо просторнее кабинета Эрнесто. Непривычно просторнее. У стен по бокам были размещены горшки с цветами, к сожалению Сото, определить, что за растения, было проблематично. Прямо напротив входа, у стены меж двумя окнами находился продольный в бока стол, на котором стояла тускло светящая лампа-свеча. Ну, а в центре помещения, в относительном кругу, стояли шесть стульев, два из которых, находящиеся рядом, были свободны. Один был ближе к Джуану, другой — дальше. Брюнетка, не мешкая, молча прошествовала к первому. Крис же пошла за ней, слегка съёжившись от пристальных взглядов четырёх пар глаз. — Прошу простить за… — Ничего, Кристина, я предупредил всех, всё в порядке. Лино, продолжай, пожалуйста. Крис бросила шоппер позади себя, усевшись на стул. Она обратила внимание на то, что трое человек, сидящих напротив, повесили свои сумки на спинки. А брюнетка… Она и вовсе держала свой рюкзак, на большей части которого висели многочисленные значки, на коленях. В свете оранжевой лампы её глаза… Они напоминали опáлы. Да, прекрасные и так хорошо известные опалы. И им совсем не шла краснота от слёз… Образ с того дня внезапно выполз из памяти, встав перед глазами Крис, и, чтобы отвлечься от этих мыслей, она слабо махнула головой, решив перевести взгляд на остальных присутствующих. Лино (удивительно, но Пена слишком легко запомнила его имя), парень, который говорил сейчас, сидел аккурат перед лампой, так, что её свет освещал молодое лицо. Сото подумалось, что ему не больше девятнадцати на вид. И что он очень сильно нервничает. Говорит несмело, словно боится осуждения. Видимо, Джуан организовал эту встречу для того, чтобы его клиенты смогли принять свои проблемы и осознать, что их слышат и понимают. Что они не одни. И, похоже, работает это не слишком хорошо. Хотя… Это ведь первая такая встреча. Быть может, спустя какое-то время они действительно дадут результат. Если, конечно, Паскуаль решит продолжить подобную практику. Лино озвучивал такие вещи, как боязнь одиночества, крайнюю неуверенность в себе и своих силах, вечное чувство вины. Глядя на него сейчас, не скажешь, что это чемпион Мадрида по боксу, как оказалось в процессе его монолога. И ещё. Ему уже двадцать пять, но сейчас он больше напоминал мальчика… Одинокого мальчика, младшего брата, находящегося в тени старшего. Крис немного понимала его. А ещё ей были знакомы все те вещи, о которых парень говорил. И совсем не понаслышке. Рядом с Лино сидела молодая девушка, по её виду Крис дала бы ей не больше двадцати. Волосы той были короче, чем у Эвы в школьные годы, но часть собрана на макушке во что-то, отдалённо напоминающее хвост. Она задумчиво смотрела на Лино, иногда переводя взгляд на Джуана, когда юноша выделял какие-то особенные моменты интонационно. Крис не знала её имени, но отчего-то очертания лица её были странно знакомы. Лампа-свеча достаточно скудно освещала девушку, оттого гадать было бесполезно. Зато Сото отметила одну отличительную черту. Её уши были проколоты в четырёх местах, также у неё был септум и штанга в брови, а на её пальцах красовалось множество массивных чёрных и тёмно-серых колец с весьма интересными дизайнами. «Ставлю жопу на то, что соски тоже проколоты», — усмехнулась про себя блондинка. Далее взгляд Сото упал на ещё одну особу, что сидела рядом с ней, чуть ли не вжавшись в себя. Она теребила то ли платок, то ли салфетку в руке, не поднимая взгляда ни на кого. Как позже выяснит Крис, её зовут Адэлиной, у неё просто ужасно тихий голос и затяжная депрессия вкупе с агорафобией и почти излечившейся антропофобией — боязнями толпы и людей. Вот уж у кого-кого, а у нее из всех присутствующих неуверенность пробивала потолок. Крис сравнила её, Ади, с забитой палками собакой — столь же несчастной и пугливой она казалась. Чуть позже, когда Адэлина говорила о себе, что-то упало в кабинете на этаже выше, и грохот так испугал её, что Джуану пришлось дать ей успокоительное, пусть и слабое, но успокоительное! Крис немного поразило это, но буквально на мгновение. Спустя какое-то время подала голос девушка, сидящая рядом с парнем. Нина. Она была краткой и почти абсолютно безэмоциональной. Кристине даже показалось, словно она читала заранее подготовленный текст. Всем, что удалось узнать, были факты о насилии в её детстве со стороны двух старших братьев. Адэлина даже подняла голову и посмотрела на девушку, когда она говорила об этом, и в её глазах отразилась настолько очевидная печаль, что Пене показалось, будто бы она перенесла чужую боль на себя полностью. Но Нина была абсолютно спокойна внешне, словно рассказывала о погоде за окном. Крис же её история не шокировала, но вызвала каплю сострадания. На самом деле, её ужасало то, насколько Нина была спокойна. Но Крис подумает об этом гораздо позже.***
— Кристина, не хотите ли вы поделиться с нами вашими переживаниями? — Паскуаль спросил это достаточно тихо, что странно, потому как раньше он говорил обычным голосом, но все присутствующие точно это услышали. «И чё это он со мной на вы?» Сото задумалась буквально на мгновение, но затем уверенно прохрипела «не сегодня» (видимо, накричалась она за ночь знатно). — Хорошо, быть может, вы, Джоа… — Нет, — брюнетка резко перебила его стальным голосом. — Тогда на этом закончим, — Джуан выпрямил спину и оглядел всех поочерёдно, начиная с… «Джоа… Джоана? Наверное, да». Начиная с Джоаны. — Если вам будет удобно, мы можем встретиться на этих выходных повторно. Оповестите меня по имейлу или позвоните, как будет проще. Присутствующие согласно кивнули. — Спасибо. Крис на секунду посмотрела за левое плечо, чтобы найти сумку, а когда вернулась в прежнее положение, брюнетки уже не было, а дверь кабинета закрылась. Вздохнув, она сунула руку в шоппер, ища телефон, чтобы посмотреть, сколько времени осталось до автобуса.***
четверг 9:44 — Нет, мама, новостей никаких нет. — Но мне звонил сеньор Паксуль! А он просто так не звонит. — Мама, он Паскуаль, это во-первых, а во-вторых, что он такое тебе мог сказать, что ты приехала и орёшь на меня посреди двора универа? — блондинка скрестила руки на груди и взглянула на мать. — Он сказал, что ты наотрез отказалась говорить о себе на групповой встрече с другими пациен… — Мама! — Крис нахмурилась, опустив руки и нервно начав теребить браслет. — Прости, дорогая, но иначе я не могу, — сказала женщина значительно тише, сжав ручки сумки в пальцах. — Где угодно, но не в моём присутствии. — Dios, ты словно издеваешься надо мной! — сеньора Сото так резко поправила шарф, что он оттянулся за её пальцами, на секунды три потеряв свою форму. — Я говорила тебе об этом сотню раз с тех пор, как вы отправили меня к доку. Он и сам не доволен, когда нас так называют, так что попрошу тебя хотя бы это услышать, — Кристина говорила как можно более спокойно, потому что не хотела срываться на глазах идущих на учёбу студентов. Где-то поодаль от них стояли одногруппники девушки — Тито, Луз и Иззи. Видимо, они ждали её. Пена сейчас благословила весь мир за то, что ей ко второй паре, потому как Эстефания явно не хотела заканчивать разговор. И ещё Крис была благодарна своим товарищам за то, что те, понимая ситуацию, были на достаточном расстоянии, чтобы, в случае чего-то опасного для состояния их подруги, прийти на выручку. — Хорошо, как скажешь. На встречу с кли-ен-та-ми. Довольна? — Более чем. Я не отказывалась совсем, я сказала, что это будет точно не в этот день, вот и всё. Ты же развела скандал на пустом месте! — На пустом?! — Именно, мама! Я жива, радуйся, что я вообще пришла на встречу! Что тебе опять не нравится во мне? Я хожу на учёбу без пропусков, хожу на эти ебучие… — Крис! — воскликнула тут же женщина, но девушка не остановилась. — Встречи с Джуаном. Ради чего? Чтобы просидеть свою жопу на диванчике? Чтобы бояться опоздать на автобус, иначе Паскшваль точно нажалуется мамочке, какая Крис плохая девочка? Чтобы держать себя в руках, пока твою душу выворачивает наизнанку чужой тебе человек? Хотя, знаешь, — она громко выдохнула, усмехнувшись, — наши встречи уже стали похожи на посиделки двух подружек! Зачем мне туда ходить?! Чтобы просто тратить ваши деньги в пустоту, потому что очевидно, что Паскуаль мне не помогает? — женщина нахмурилась, а Крис закатила глаза. — Не делай вид, что удивлена, ты вроде не слепа настолько, чтобы не заметить, что мне хуже, — блондинка скрестила руки на груди. — Может, мне стоит ходить туда, чтобы ты и отец, наконец, выдохнули, зная, что их дочь всё ещё жива? Ха, о да, я прихожу туда отметиться, верно, совсем не за тем, чтобы какая-то шмара вытолкнула меня из его кабинета, потому что у неё не задался день! — Это… — сеньора Сото опешила от слов дочери, начав заикаться. — Ты же… Это важно для… — Для вас, тебя и отца, я прекрасно знаю! Но меня никогда никто не спрашивал, хочу ли я этого! Хочу ли я испытывать стресс по своей или вашей воле каждую среду! Хочу ли я бояться идти в институт каждый раз без знакомого человека рядом! Хочу ли я, в конце концов, заниматься чёртовым самокопанием без возможности хоть как-то отдохнуть головой после этого! Хочу, по-твоему, мама? Ни-хе-ра! — Крис, всё это время сдерживающая себя, чтобы не кричать на весь университетский двор, надела браслет обратно на руку и посмотрела на часы. — Иди домой, у меня скоро пара начнётся, а папочка наверняка захочет вкусно позавтракать в свой внеплановый выходной, — девушка кивнула матери куда-то в сторону, кажется, автобусной остановки и, развернувшись, стремительно направилась к ожидающей её компании, вытаскивая из кармана телефон и открывая WhatsApp. — Да как ты смеешь! Крис! — женщина начала окликать свою дочь, но та даже не оборачивалась. — Крис! Кристина Сото Пена![Вы, 10:02] утра, Хос завтра, в семь, наш бар, если ты свободен ¿ок????
[Барашек, 10:03] утреца, нет проблем, малышка ¿всё в порядке? К тому моменту, как ей ответили, девушка уже добралась до товарищей, и те беспокойно на неё смотрели. Все три пары глаз были направлены на Крис, и её это начало порядком раздражать. Она вскинула голову, мнимо спрашивая, чего от неё хотят, и Луз и Иззи вернулись к своим делам — первая продолжила листать ленту твиттера, вторая же — разгребать завалы в сумке в поисках чего-то. Ти и глазом не повёл. Он бросил взгляд куда-то за спину блондинки, очевидно, посмотрев на её мать, затем спросил: — Ты в порядке, Крис? — Это, видимо, твой любимый вопрос, Ти, — без смеха отшутилась она. — Мы можем опоздать на пару. Спасибо, что подождали, — ребята почти одновременно кивнули, начиная складывать свои вещи. — Нет проблем, подруга, — Луиза допила свой кофе, бросив стаканчик в урну, и запихнула телефон в карман карминовой ветровки. — Идём? — Пошли. — Ребя-ят, вы сделали историю? — протянула Изабелл с полуулыбкой, обращаясь скорее только к одному человеку из компании. — А что там нужно было? — Таблица к докладу пятилетней давности, — сказал Тито, поправив очки. — Я сделал. — О, Ти, это прекрасно! — она вновь опустила руку в свою сумку. — Не желаешь шокол… — Списать не дам. — Да блять… — Иззи на мгновение поникла от досады. Крис и Луз усмехнулись, а Тито дал второй пять. Пена поправила очки и, ткнув парня в бок, спросила: — А куда ты дел Матти? — Он делал историю в библиотеке, скоро должен подойти. — Сам делал, или… — Иззи выжидающе посмотрела на Каштана, но он предсказал её вопрос. — Я отдал ему свою тетрадь. — Ах ты… Жук! И за какие такие подвиги? Я тебе, вон! Шоколад с ликёром, любимый твой! — девушка слабо ударила его кулаком по плечу, на что он слегка присел, обхватил её со спины и поднял над землёй, что-то лепеча о том, что Маттео — его брат, и что она сама должна работать. — Ти-и, отпусти! Тито! — Изабелл чуть не заверещала, когда парень уже опускал её на землю, и тень улыбки проскочила на его лице. Кристина, наблюдая за этой картиной, засмеялась, смотря на барахтающуюся в руках высокого парня маленькую девчушку. Небольшое напряжение, оставшееся после разговора с её матерью, почти сошло на нет. Наверное, это была одна из причин, почему Сото часто с ними тусовалась. Порой… Эти встречи избавляли от нежелательных мыслей, тяжёлых дум, расслабляли и радовали. По крайней мере, сейчас Крис было весело. И это удовлетворяло её. Потому что её демоны начинали засыпать, когда их хозяйка смеялась. — Кри-ис? — Иззи взяла девушку под локоть, протягивая ей батончик-мюсли с корицей. — Ну же, улыбнись, chiquita! Лови любимую вкусняшку! И Кристина искренне улыбнулась, принимая угощение. Теперь на душе стало ещё теплее.***
пятница 18:56 — Спасибо, что откликнулся, Хóсе, — Крис мягко потеребила кудрявую шевелюру парня, пока тот сжимал её в своих объятиях. — Всегда рад, малышка, — пробасил тот, выпуская девушку из плена своих рук. Они сели за столик, и Хóсеф жестом подозвал к себе знакомую официантку. — Тебе крупно повезло, что я приехал в Мадрид на пару дней, иначе встретились бы мы только спустя месяц, если не больше. Кристина, до этого с глупой улыбкой смотрящая на Алóнсо, развалилась на стуле, закинув ногу на ногу. — Снова колесишь по близлежащим районам в поисках лучших тёлочек? — Ой, только не рассказывай матушке, — он усмехнулся, закатывая глаза. — А то образ сердобольного, порядочного и покладистого малыша Хосе растворится в миг? — Крис выгнула бровь. — Тьфу, заткнись. К твоему сведению, — Пéрес опёрся локтями на стол, наклонившись ближе к собеседнице, — лучшие тёлочки уже были найдены, и искать их где-то ещё я не вижу смысла. — О, неужели теперь за самцами отправился? — Ага, и уже получил парочку номерков для назначения личной встречи. — Напомни, мы говорим о твоём бизнесе или о личной жизни одной большой задницы? — Серьёзно? Нет большей задницы в моей жизни, чем ты, Сото, — он хмыкнул, слегка насмешливо смотря на подругу. — Сделаю вид, что я не оскорблена, — Крис скрестила руки. — Ой, да хватит тебе, — махнул парень, откидываясь на стуле. К тому моменту к ним подошла привлекательная шатенка в чёрных джинсовых шортах, едва прикрывающих пятую точку, и в заправленной в них белой майке, вырез которой заставлял истекать слюнками половину бара, с бейджем «Габриэлла Диаз». Ухмыляясь, она кивнула сидящим за столом, ожидая заказа. — Нам как обычно, Габ, — заметив, что Хосе снова застыл с полуулыбкой на лице, смотря на девушку, ответила Сото. — Принято, блонди, — убрав блокнот в задний карман шорт, Габриэлла перевела взгляд на парня. — Надолго здесь, hombre? Перес, наконец, отвис, небрежно пожимая плечами. — Планировал уехать в следующий понедельник, но эта задница, — он указал большим пальцем на блондинку, выделяя последнее слово, за что получил пинок по голени, — эй! — Крис улыбнулась его возмущению. — Не отпустит меня до воскресенья, — он снова посмотрел на Диаз, — а ты знаешь, как ахеренно мы умеем втягивать текилу в два рыла. — Слышь, может, у тебя и рыло, баран бородатый, но моё личико так называть не стоит, — Крис шуточно угрожающе посмотрела на него, на что он прижал ладонь к груди, театрально вздыхая. — Ох, что же вы, простите грешника за покушение на столь святое орудие алкашьего труда! — он и Габриэлла дружно усмехнулась, а Кристина закатила глаза, звонко цокая. — Посидишь с нами, Габи? — Полно работы, вы же знаете, — девушка окинула взглядом бар, — как-нибудь в другой раз. Ладно, я пошла за вашим пойлом, детишки, отдыхайте, — шатенка отсалютовала, направившись к бармену. Крис смотрела ей вслед, медленно выдыхая. Эта девушка года три назад привлекла обоих, как своими формами и очаровательными чертами лица, так и когда-то стреляющим во все стороны флиртом. Сейчас же, спустя столько лет, пыл двадцативосьмилетней шатенки поубавился, по-крайней мере, в сторону Хосе и Кристины, а то, как девушка работала с другими посетителями, ребятам было не дано узнать. Во всяком случае, одно, оставшееся неизменным, радовало Пену: Габ всё так же делала скидки своим друзьям за возможность иногда путешествовать вместе с кудрявым по городам на машине, дабы развеяться. Несмотря на свою обворожительную внешность, походку и умение завладевать разумом полупьяных или стремящихся к этому состоянию людей, Диаз до сих пор ни с кем не встречалась (секс на одну-две ночи не в счёт), что, впрочем, никак её не волновало. Девушка была вполне самодостаточна, имея хороший заработок, собственную квартирку и компанию прекрасных друзей, с которыми не заскучаешь. Она всегда твердила, что все эти свидания не для неё, а те, что знали её с колледжа, лишь подтверждали это. Когда Крис впервые пришла в бар без Хосефа, Габи предложила ей свою компанию, так как это был конец её смены. Тогда-то они и разговорились, и Сото узнала добрую половину жизни шатенки, состоящую из буквального выгрызания дороги к тому настоящему, в котором она живёт сейчас: достаток, квартира, старенький чёрный Ducati Monster двухтысячного года, который девушка выкупила у знакомого. — Ну… — протянул Перес, потягивая пиво из большой кружки, на которой специально для него был сделан принт «ЭйчЭйПи» с год назад, когда парень познакомился с одним из двух братьев, хозяев заведения. Сото пока не притрагивалась к своему напитку. — Крис? — А? — Тебя как будто тут нет, — констатировал он, ставя кружку на стол. — И написала ты мне уж очень внезапно… — Хосе… — Не, я ничё те не говорю, звони в любое время, конечно, но… Мы же собирались… — парень замялся. — Да-да, знаю, через месяц, — выдохнула блондинка, пригубив-таки пиво. Хосеф всё ещё не сводил с неё глаз, выжидающе смотря. — Что? — не выдержала девушка. — Что у тебя на душе, подруга? — мягко спросил он, и Крис ощутила резкую необходимость подышать свежим воздухом. — С чего ты взял, что что-то не так? — Сото постаралась сдержать эмоции, чтобы голос не выдавал её, но… Рука дёрнулась в направлении браслетов, что не укрылось от ореховых глаз. Пена сжала губы, чтобы не выругаться, и вновь поднесла кружку ко рту, выпивая почти половину. Её напряжение передалось и Алонсо, взгляд которого мгновенно стал серьёзнее. — Крис. Девушка прикрыла глаза, про себя отсчитывая до десяти, но перед этим произнесла: — Минуту. Если бы не самоконтроль, пусть иногда и дававший сбои, которому она училась все годы жизни, Сото просто выскочила бы из бара, чтобы выкурить оставшиеся в заначке сигареты и выдохнуть. Но сейчас она просто пыталась подавить ком, растущий в пределах её грудной клетки. Чёртов Хосеф Алонсо Перес… Крис сжала кулаки. Она любила его всем сердцем, он был ей как брат, даже, наверное, чуть ближе Дани на данный момент. Но было у них такое отличие, которое, с одной стороны, радовало, а с другой — выбешивало, что, конечно, случалось реже, однако случалось… Он читал блондинку по её глазам, стоило им только встретиться взглядами, и сразу понимал, если что-то гложило его подругу. И как бы ни пыталась Кристина скрывать от него своё состояние, что в детстве, что сейчас, — он всё равно всё понимал, и, если дело было совсем плохо, настаивал, чтобы девушка рассказала. А раз уж Перес смотрел на неё сейчас так, то всё действительно плохо. Подошедшая Диаз, увидевшая напряжённые взгляды товарищей, молча поставила выпивку перед ними и удалилась, не произнося ни слова. Крис и Хосе были ей благодарны за это. — Мне… — начала она хрипло, потому что ёбаный ком никак не хотел пропадать. Снова глоток пива и дьявольское желание вкусить чего-нибудь покрепче. — Позавчера мне приснился тот день, Хос. Парень нахмурился, а потом кивнул, как бы говоря, чтобы она продолжила. Вот только Крис молчала. — Что именно? — не унимался он. Пальцы-таки добрались до браслетов. — Похороны, — слишком тихо сказала Пена, из-за чего парню пришлось напрячь слух, — самое их начало. И я, маленькая, смотрящая, как мама стояла перед её гробом и бесшумно плакала. Я видела отчётливо только её, и всё, остальные же, кто был с нами в тот день, во сне являлись какими-то тенями, сущностями, выше меня раза в три, они окружали, медленно подходили ко мне и шептали что-то неразборчиво, — Крис начала заикаться, — но это было так громко, как будто, будто… — девушка резко выдохнула. Хосеф дотянулся до её руки через стол, сжав своей ладонью в поддерживающем жесте, но блондинка словно и не почувствовала этого прикосновения. — Как будто огромные двигатели самолётов находились прямо в моих ушах. Все их голоса сливались в один шум, Хосе, похожий как раз на их работу. Мне было жутко, я… Я стала оглядываться в поисках мамы, отца, Дани или ещё кого-то, кто мог бы мне помочь, но… Никого не было рядом, только эти тени. В какой-то момент я увидела пробел меж теней, и, блять, — она всхлипнула, — я рванула туда, лишь бы уйти оттуда, — Крис остановилась, зажмурившись. Алонсо придвинул стул ближе к девушке, кладя ладонь ей на плечо и мягко сжимая. Он не впервые слышал этот сюжет, но каждый раз его охватывало чувство сродни той тревоге, которую испытывала его подруга. И объяснить это он никак не мог. — Дальше?.. — Ты ведь и сам знаешь… — прошептала она. — Что было дальше, Крис? — Дальше я… Я оттолкнула от себя две или три тени, растворившиеся в воздухе после этого. Их шёпот… Он только усиливался с каждым моим шагом, становился отчётливее. Я слышала, как меня оскорбляли, как… Как называли никчёмной, ненужной, мешающей жить моим родным. Отмахнувшись от этого, я… Я бросилась к дороге, где стояла отцовская машина, и каким-то блядским боком… — слёзы становилось всё труднее сдерживать, и Хосеф приобнял блондинку, чуть прижимая к себе. Оттого, что сидели они на разных стульях, положение было весьма неудобным, однако их сейчас это мало волновало. — Я упала в яму, выкопанную под могилу. Я слышала, как мать и Дани звали меня тогда, говорили: «Посмотри на нас, тварь, ты в этом виновата». Но в чём? В чём, Хосеф? — Тише, малышка… Что было потом? — Тени нависли надо мной, выжидая, когда я открою глаза, но мне так страшно было сделать это, — девушка, уткнувшись в рубашку друга, начала говорить спокойнее, так как ранее подступающая истерика сходила на нет. — Это был очередной сон, когда я не смогла взглянуть на них, очередной и не последний. Перес выдержал паузу, когда Крис перестала говорить, чтобы дать той немного прийти в себя, а затем задал вопрос, который беспокоил его уже достаточно давно. — Как думаешь, если ты когда-нибудь сможешь открыть глаза, кошмар… — Хосе прочистил горло, — перестанет тебя беспокоить? — Я не знаю, — искренне ответила она. — Ты уже говорила доку об этом сне? — О том, что они снова мне… — парень только кивнул. — Нет. — А собираешься? — Вряд ли. Пока… Пока я не могу. Мне хватило прошлого раза, когда он сдуру выписал такой рецепт на снотворное, что я отходила недели две, не меньше… Перес снова понимающе кивнул, резко обратив взор на бар, где Габ, вынужденно слушая одного из посетителей, мешала очередной коктейль. Крис втянула носом воздух, ощущая острую необходимость деться хоть куда-нибудь, чтобы не продолжать этот разговор. — Чёрт, извини, мне… Мне нужно в уборную, — она мягко оттолкнула Алонсо от себя, поправив кофту и вытерев щёки рукавом. — О, конечно, я подожду, — парень отодвинулся от неё, не сводя глаз с Диаз, словно находясь в прострации. Крис уже отошла на метров пять, как вдруг прикрикнула ему: — Закажи текилу. И побольше. Парень на миг глянул на неё своими карими, коротко улыбнулся и отсалютовал. Вечер будет долгим.***
Спустя почти пять часов (как их вообще хватило на это?) душевного разговора под текилу, пьяных танцев и обсуждения всех посетителей бара на предмет привлекательности, Крис и Хосеф медленно брели по Мадриду, направляясь в квартирку к девушке. Свежий воздух слегка отрезвлял. — У меня свин… Свинарник, уведомляю, — старательно отчётливо сообщила Кристина, балансируя на бордюре, что, удивительно, ей удавалось. — Тебе повезло, что я — фермер, Сото, — послышался голос парня откуда-то сзади. — О не-ет, — взвизгнула та, когда чуть не потеряла равновесие. — Таки-их, — девушка демонстративно развела руками, — свинарников ты ещё не видел. Там жопа! — громким, низковатым голосом прохрипела она. — Поверь мне, niña, в каких только жопах я не бывал… — О-о-о, о своей половой жизни потом мне расс… Расскажешь, дружок, — усмехнулась Пена, спрыгивая на тротуар и оборачиваясь. — Иди ты, блонда! — прикрикнул он, махнув рукой, но Крис встала, дожидаясь, когда парень подойдёт ближе. — Говор-рю, иди ты, блонда, чё стоим? — сквозь алкогольную пелену недоумённо он посмотрел в синие очи подруги. — Отвези меня на кладбище. — Сейчас? — опешил Хос, отшатнувшись. — Нет, idiota, потом, мы ж в хламину, — она прыснула со смеху, когда Алонсо выдохнул. — Я уж у-думал, ты совсем с-с-с ума сошла, ха… Крис моментально перестала смеяться. «Ты — ходячее проклятие!» Её взгляд потяжелел, а горло ощутимо сдавило. «Она сумасшедшая, Рауль!» Крис отшатнулась после его слов, точно от пощечины. «Это невыносимо! Она невыносима!» Только спустя секунды три парень понял, что сказал. — Крис, блять, прости, я… Я ляпнул, не подумав, ну, ты… Блять, ты знаешь же, — он качнулся влево, когда хотел сделать шаг к ней, — чёрт, Крис… Она же отступила, шумно выдохнув через зубы, и, сжимая кулаки, попыталась взять себя в руки. Благо, за годы её давние триггеры уже не так сильно били по сознанию, но всё ещё были ощутимыми. — Иди уже, н-нечисть, спать надо, — как-то сдержанно пробормотала девушка, на что Перес только кивнул, и ребята двинулись дальше, теперь уже каждый думая о своём: Хосеф корил себя за свой пьяный непослушный язык, а Сото… А перед ней наперебой мелькали картины прошлого. Спустя минуту оба синхронно достали сигареты.