The warmth of your hand

      Джисон не был против переезда в другой город. Ему нечего было терять, и он особо не противился. К тому же он понимал, что это значит новые знакомства. Он всегда находил друзей слишком быстро, но его интерес так же быстро пропадал. Обычно так происходит с влюблённостями, но не у него. Здесь, конечно, были друзья, но они уже давным-давно не развлекали его. Всегда было скучно, и шанс найти новых друзей он не должен профукать. Он прекрасно понимал, что быстро освоится, к тому же, несмотря на его немодельную внешность, девушки западали. Не зря говорят, что девушки любят ушами — Хан смешной, шумный и всегда улыбается. За это его и любили. И, наверное, это и было тем, чего он больше всего ждал.       В первый учебный день в новой школе Джисон подготовился основательно: отглаженная форма, начищенные туфли, идеальная укладка и широкая белоснежная улыбка в форме сердца. Одним словом — идеально. Но в коридоре всё пошло не так. На входе его сбили два высоких парня, которые мило шушукались. Дальше какой-то чудак приобнял за плечи и спросил, не нужна ли помощь; избавившись от него, Джисон нагнулся завязать шнурок и получил по заднице.       — Какого хрена? — было первое, что он сказал.       — Привыкай, детка, — раздался грубый голос сзади.       — Здесь очень любят таких, как ты.       — Таких, как я?       — Ну смотри: ты невысокий, подкаченный, весь из себя такой сладкий мальчик с пухлыми детскими щеками. У тебя даже туфли начищены и форма поглажена, посмотри на меня: я её даже не стирал неделю уже. От тебя пахнет персиками, а твои губы намазаны бальзамом с вишней. На лице нет и намёка на щетину; чувак, тебя трахнут в первой же кабинке туалета. Я Феликс, кстати, — Джисон молчал. «А что я должен сказать?» — спрашивал он себя и молча только открывал рот.       — Знаешь, что-то я передумал здесь учиться, — спустя несколько минут отвечает Джисон, разглядывая Феликса. Сразу видно, что он иностранец, но это мало привлекает внимание. Для Джисона, который любит порядок во всём, странно, что волосы парня торчат в разные стороны, на брови синяк и галстук за плечом. Типичный школьный хулиган.       — Пошли, скоро звонок, сейчас история, туда лучше не опаздывать, а то придётся туалеты на первом этаже мыть, — Феликс тянет его за собой. Джисон следует за ним и разглядывает стены. Честно говоря, он никогда не видел такого бардака в школе. Тут на огромной пустой стене нарисован такой же огромный член. Причем очень подробно прорисован. Где это видано, чтобы такое было нарисовано? Самое странное, что учителя спокойно к этому относятся и не выражают недовольства.       Феликс сажает его рядом с собой и говорит что-то, но Джисон с ужасом понимает, что это, блять, за школа. Чёртова школа для мальчиков! Хан не понимает, что в этой жизни он сделал не так. Почему его отправили сюда? Почему он выбрал ближайшую школу к дому? Никогда он больше не будет делать подобное. Почему он вообще не посмотрел?       Чёрт, спокойная жизнь закончилась для него в ту секунду, когда он переступил чёртов порог этой чёртовой школы.       Когда вошёл учитель, класс так и продолжил шуметь. Такого Джисон тоже никогда не видел. Для него всё это странно.       — Закрыли рты и послушали меня! — а вот такое обращение учителей вообще шок. — С сегодняшнего дня в нашем классе пополнение. Джисон, подойди, пожалуйста.       Джисон медленно проходит около парт, потому что парта Феликса расположена в самом конце. Он встаёт возле учителя и чуть поднимает глаза, оглядывает класс и в который раз разочаровывается.       — Я Хан Джисон, буду учиться с вами, позаботьтесь обо мне, пожалуйста, — Джисон слегка кланяется.       — А ты ещё и с манерами, чувак, кабинка тебя точно ждёт, — чёртов Феликс.       Джисон присаживается на место. Этот день — худший в его жизни.       На перемене после истории Джисон сидел на подоконнике рядом с Феликсом и Сынмином. Сынмин — отличник, которому не удалось избежать кабинки, но глядя на него, кажется, что это не плохо. Сейчас у Сынмина есть парень, и им вполне замечательно живётся. Но как бы хорошо не было у них, Джисон совсем не хочет испытать это на собственной шкуре.       — Да ладно, расслабься, хён. Здесь не так уж и плохо, — говорит Сынмин, разглядывая новенького.        — Здесь хуже некуда. Раньше я гулял на переменах с девушками и никогда не боялся за свою задницу, а сейчас я боюсь каждого шороха, потому что вы двое напугали меня до усрачки.       — Да ладно, бро. Здесь весело. Вон смотри, это Чан и Чанбин, они старшеклассники. Занимаются музыкой, хорошо учатся и вообще крутые, — Ли указывает на старших, которые заняты важным делом…       — Именно поэтому они смотрят в небо и ржут? — Феликс раздраженно хлопает Хана по руке.       — Ты привыкнешь, и раз уж ты с нами, то не бойся: никто не зажмёт тебя нигде.       — Ага, спасибо, обнадёжили, — фыркает Джи.       — Кстати, ты и правда сладкий мальчик, — произносит Сынмин. Джисон только недоумённо смотрит на него. Он же ничего не сделал, чего это он?       Весь следующий учебный день проходит более менее нормально. Хан знакомится с одноклассниками, парнем Сынмина и Чаном с Чанбином.       Но когда приходит домой, чуть ли не со слезами рассказывает матери, как плохо было. Даже новые друзья не радуют.       — Сынок, не стоит делать поспешных выводов, к тому же ты уже нашёл друзей, разве это не замечательно? — женщина лет сорока пяти гладила сына по голове. Джисон отрицательно мычит, больше ничего не говорит.       Весь оставшийся день Хан переписывается с Феликсом, который вскоре добавляет его в групповой чат. И сейчас он впервые думает о том, что ему не надоест. Возможно, он заблуждается, но никто не запрещает узнать, может быть, он наконец-то обретёт настоящих друзей. И эта мысль греет его сердце весь день, и даже следующий его не пугает.       Утром Джисон не наводит марафет, как вчера. Девочек нет, как и смысла во всё этом. Теперь он мало чем отличается от остальных парней в школе, разве что форма глаженая. Переступая порог школы, Джисон более спокоен, чем вчера. Сегодня никто не шлёпает и не врезается.       — Хэй, Сон! — это Феликс, Джисон улыбается ему и даже не придаёт этому значения.       Они вместе заходят в класс, где на него больше не смотрят как на клоуна. Это позволяет расслабиться и выдохнуть. Никто не трогает, а значит, можно сказать, что его негласно приняли в коллектив. До урока они мило беседуют, так бы назвал это Хан, но языком Феликса это значит «налаживают дела». Джисон ничего не имеет против, разве что он понимает, что, общаясь с Феликсом, он точно потеряет свой статус порядочного мальчика. Он уже таких слов понабрался, что мама испугается. Но от этого не грустно.       Весь урок Хан наблюдает за одноклассниками, вчера он даже глаза поднять боялся, а сегодня замечает, что они классные, ну, по крайней мере, половина из них точно. Кто-то запускает самолётики, кто-то спокойно переписывается под партой, есть, конечно, и те, кто добросовестно пишет всё, что просит преподаватель. В общем, всё не так плохо. Будет весело.       — А он неплохо влился, — замечает Сынмин, когда Хан смеётся с одноклассниками. Что ж, он всегда был душой компании.       — Зря боялся, — хмыкает Феликс. Джисон возвращается на место.       — Кстати, как насчёт экскурсии по школе, ты же нигде не был? — с этих слов начинается их маленькое путешествие.       — Кто нарисовал член на окне? Хотя нет, не так. Кто вообще рисует члены в школе?       — Ну много кто. Как ты уже заметил, с дисциплиной здесь проблемы — преподам плевать, директору тоже. Все сами по себе. Но, на самом деле, здесь есть и хорошее. Не знаю, заметил ли ты, но все дружат между собой. Никто не издевается, не избивает. Мы все друг друга знаем, так что бояться некого. Если и докапываются, то это чисто дружеские разборки, поэтому не парься, никто башкой в унитаз окунать не будет.       — А насчёт траха в кабинке? — интересуется Джисон, замечая ещё один член на подоконнике.       — А вот здесь тебе не повезло. Ты милый и маленький, здесь таких любят. Ты же помнишь, как познакомились Хёнджин и Сынмин. Сынмини у нас тоже своего рода сладкий мальчик.       — Ага, был, пока с нами не связался, — хмыкает рядом Чан.       — Да не, он и сейчас такой, просто более наглый и уверенный в себе, это, кстати, на пользу, — Феликс утягивает всех в столовку.       — Думаю, с тобой такое не пройдёт, — говорит Чанбин, приобнимая Ли.       — Ясное дело, потому что я не сладкий мальчик, не знаю, почему вы так решили.       — Я же говорил, что ты милый, может быть, поведение у тебя не очень, но внешне ты прям идеальный тип Минхо.       — Минхо? Кто такой Минхо?       — Наш друг, он сейчас на отдыхе с семьёй. Ты ему точно понравишься.       — Да, он всегда тащился с невысоких качков с милыми щеками. Странный образ, но Минхо тоже неадекватный.       — Ты не умеешь делать комплименты, ты знал? Но, чуваки, я би, но больше по девочкам, почти натурал. И в кабинке меня зажать не получится, хоть я и боюсь.        — После Минхо никто не остаётся натуралом, — смеётся Хёнджин и присаживается, целуя своего парня в щёку.        — Сынмини, кстати, тоже когда-то говорил, что девочек любит, но передо мной не устоял. И как бы мне не хотелось этого признавать, но хён красивее меня.       — Кто сказал, что ты красивый? Больше не слушай Сынмина, он врёт… Ауч, — все за столом смеются, и Джисон мысленно берёт свои слова назад. Здесь круто.       Во время длинного перерыва ребята всей толпой выходят на футбольное поле рядом со школой. Чан и Феликс быстро бегут за мячом и почему-то играют им в американский футбол. Сынмин утащил Хёнджина целоваться, а Чанбин молча ест тако. Кажется, он теперь новый лучший друг Джисона, потому что предлагает ему и даже отдаёт остатки.       После они оба лежат на траве, пока мячик не летит в их сторону. Дальше следовал непереводимый мат с Чанбиновского языка и подзатыльник для Феликса, который не поймал мяч в свои крошечные ручки. Умирающий от смеха на фоне Чан мало кого волновал. Здесь определённо не будет скучно.       Вечером того же дня всей компанией они выбираются в бар неподалёку от дома Хана. Следует ли говорить, что это был лучший вечер за последние пару лет в жизни Джисона? Думаю, нет.       Всю следующую неделю Джисон счастлив, новые друзья суперкрутые, в классе он главный заводила, и место у них с Феликсом самое элитное.       Но всему приходит конец.       Конец по имени Ли Минхо, и его конец, который отчётливо упирается Джисону в задницу.       — Какой сладенький милашечка, — хмыкает Минхо, прижимает бедного Джисона к стене раздевалки. — На фото ты выглядел менее милым.       — Отпусти, придурок! — Минхо только смеётся, но это обычный искренний смех, что странно в данной ситуации.       — Почему не выбираешься сам? Я видел твои фотки из зала. Учитывая то, что одной рукой ты жмёшь килограмм девяносто, думаю, тебе не составит труда оттолкнуть меня.       — Я вежливый просто, людей сразу не бью, но вот тебя явно надо, — в ту секунду Минхо не придал этому замечанию большого значения, пока не оказался на полу со сломанным носом.       — Какого чёрта, чувак?! — восклицает Ли, запрокидывая голову.       — Трогать меня меньше будешь, — тихо произносит Хан, он жалеет, что слишком сильно ударил. Не, ну а что он хотел? Сам же напросился.       Джисон помогает Минхо подняться и ведёт к школьной медсестре. По пути они встречают Хёнджина.       — Беру свои слова назад, — это было единственное, что он сказал, а после убежал так быстро, что пятки сверкали.       Медсестра была удивлена появлению ученика со сломанным носом, но сделала всё возможное и вызвала скорую. Следующие несколько часов Хан и Ли провели в больнице.       Может и тупо, но это тоже было весело. По крайней мере, в памяти Джисона. А то, что происходило позже в групповом чате, сделало ситуацию ещё смешнее. После этого за все косяки они пугали друг друга Джисоном.       Это тоже весело, кстати.       Инцидент с носом вскоре забылся. Минхо не был злопамятным типом и продолжал зажимать Джисона. Даже несмотря на то, что тот снова обещал поломать ему что-нибудь.       — Ну бля, чувак, заканчивай. У меня на заднице скоро отпечаток твоего члена останется, — произносит Джисон, даже не дёргаясь.        — Я этого и добиваюсь, чувак. Может, ты тогда поймёшь, что пора наклониться для меня.       — Никогда твой маленький член не окажется в моей заднице, бро. Запомни уже, — Джисон выворачивается, глядя в глаза старшему. На их лицах улыбки. Натуральность Джисона с каждым днём всё больше теряет смысл. Не имеет, если быть точнее.       — Жаль, а так хотелось, — Минхо игриво закусывает губу и смотрит исподлобья.       — Жизнь — сложная штука, — хмыкает Хан и тянется к запястью старшего, чтобы пойти и найти остальных. Они находят остальных на поле, как и всегда.       — Опять обжимались?       — Ага.       Вполне обычный диалог Джисона и Чанбина.       За несколько месяцев в школе Джисон окончательно убедился в том, что к этим людям никогда не потеряет интерес. Впервые у него появились настоящие друзья. Шестеро и новенький Чонин. Чонин, который тоже казался сладким мальчиком, но до тех пор, пока не нагнул Чана. Никогда ещё парни не боялись входить в туалет.       — Хан хё-он! — кричит Чонин, когда они опять находятся на поле после уроков.       После того как Ян узнал, что Джисон увлекается боксом, они начали много времени проводить за боями. Из Джисона получился отличный учитель. Остальным просто нравилось наблюдать за тем, как раз за разом Джисон побеждает. Мелкий засранец получает по заслугам за то, что неуважительно относится к хёнам. Ну а Чан по той простой причине, что этот засранец нагибает его. Он не то чтобы жалуется, но это значительно портит репутацию, на которую все давным-давно забили.       Только Минхо сидит, глядя на свои новые кроссовки.       — Опять вздыхаешь из-за того, что Джисон не подчиняется тебе? — усмехается Чанбин. Минхо мычит в ответ. Ухмылка Чанбина сходит с лица. Он в такой же ситуации. Феликс тоже не поддаётся. Теперь они грустят вместе.       — Ничего нового, — произносит Сынмин, сидя на коленях Хёнджина.       — Да уж, угораздило же влюбиться в натуралов. Хорошо, что ты у меня маленький сладенький геюга, — Ким пытается сдержать смех. Угораздило же его влюбиться в клоуна.       — Чани-хён, он опять победил, — жалуется потный Чонин, когда подходит к своему парню. Джисон только ухмыляется.       — Хэй, заинька, — зовёт Минхо Джисон и присаживается рядом. Хан приобнимает старшего, начиная рассказывать ему о том, какой же Чонин — неудачник. Как ни странно, Минхо перестаёт хандрить, чувствуя себя особенным. Джисон всегда подходит именно к нему.       Ребята до самой ночи находятся на поле, но дома ждут родители, и они собираются, прощаясь. Джисон и Минхо медленно идут по тротуару, соприкасаются плечами и слушают, как вдалеке гудят машины. Они всегда так: тихо и спокойно. Никаких разговоров, только комфортная для них обоих тишина. Трёхсекундное объятие в конце говорит гораздо больше, чем все те слова, которые можно было сказать.       Джисон сразу заваливается спать, а Минхо тихо продолжает путь домой и думает о том, где же зажать Джисона завтра. Туалет? Был. Раздевалка? Была. Подсобка? Одна из первых. Учительская? Тоже была. Класс? Да. Именно так он и сделает. Но перед этим подготовится.       Минхо принимает душ. Не стоит говорить о том, что именно он там делал. Было хорошо. Минхо надеется, что Джисону завтра тоже будет так…       В классе Минхо нервно облизывает губы и ждёт, когда выйдет последний ученик. Джисон всегда долго собирается, поэтому Минхо успевает закрыть дверь и устроиться на парте, когда кабинет пуст.       — Чего удумал? — спрашивает Джисон, замечая, что дверь закрыта.       — Да так, ничего необычного или нового. Просто наше обычное общение.       — Обычно, когда мы наедине, ты либо упираешься в меня членом, либо мы идём домой. Сейчас ни то и ни другое, — Джисон замечает нервозность лучшего друга.       — Ладно, признаю, сейчас не совсем обычная ситуация, но она может стать обычной, если мы поменяемся. Не я тебя, а ты меня.       — Предлагаешь свою пухленькую попку? — выгибает бровь Джисон и слегка усмехается.       — А ты возьмёшь? — Отчаяние в его голосе совсем не прикрыто.       Джисон откладывает рюкзак и направляется к Минхо, затаившему дыхание.       — Так сильно меня хочешь? — почти шепчет Джисон, укладывая свою руку на щеку старшего. Минхо очаровательно льнёт к нему и едва кивает. — Только этого хочешь? — всё также шепчет младший. На этот раз Минхо более уверен в своих действиях. Он мотает головой.       — Хочу как у Хёнджина с Сынмином, — и этого достаточно для них обоих. Понятно абсолютно всё. Как у Сынмина с Хёнджином значит любить.       — Может, сначала на свидание, а потом и всё остальное? — спрашивает Джисон, улыбаясь и присаживаясь за Минхо, чтобы обнять его.       — А может, «всё остальное», а потом свидание? — Минхо разворачивается к Джисону, кладёт руки на шею и преданно заглядывает в глаза. — Прямо на этой парте.       Джисон улыбается, понимая отчаяние Минхо. — Хорошо, — Произносит Джисон в своей голове и накрывает губы старшего своими.