Тьма во мне: любовь сквозь мрак

Я пыталась разомкнуть веки. Старалась высвободиться из оков ужасающей темноты. Я хотела, наконец, проснуться и убедиться, что не умерла. — Грэйс, перезвони мне, — всегда ровный и спокойный тембр звучал немного встревоженно. Я снова слышала его голос. Это было единственное, что позволяло мне думать о жизни, которая не оборвалась для меня. Я лишь могла гадать, сколько мне ещё осталось? Или осталось вообще? Транс, в который я попала был пустошью. Кромешной, темной пустошью, в которой не было ничего и никого. Сколько часов я провела в постели? А может прошли дни, недели... месяцы? Незнание пугало меня почти также сильно, как и прекращение этого душераздирающего ощущения боли, которая больше не тревожила меня. Я перестала чувствовать губительный огонь в моих венах. Не значит ли это, что начало моего конца настало так скоро? Я мысленно задохнулась, когда ощущение мягких холодных пальцев вновь накрыло мою руку. Выводя замысловатые узоры, мужская рука гладила мою и я могла чувствовать каждый крошечный сантиметр его касаний, которые вступали в воспламеняющий контакт с моей кожей. Я не мертва. Это было то, что я многократно вторила себе, когда, казалось, что тьма, окутавшая меня, сгущалась. Невозможное становилось пугающим, когда оказывалось возможным. Я не мертва. Не мертва. Не мертва. Не мертва... Раньше его прикосновения казалось иллюзией. Мне было легче все переводить на предательскую фантазию пошатанного разума, нежели поверить в то, что касания из реального мира являлись правдой. Мне было больно верить в то, что я умерла, но также было сложно верить, и надеяться на то, что ведьма-целительница, которую Виктор нашел для меня, могла помочь сохранить мою жизнь для этого несправедливого мира. Виктор проложил невидимую дорожку от моего запястья к внутренней стороне локтя. Если бы я была в стоянии, то непременно покрылась мурашками. Боже, Виктор что со мной происходит? Я могла наслаждалась его прикосновения вечность. И мне хотелось разрыдаться, когда холодные пальцы покинули меня, унося с собой умиротворение, которого, как такого — быть не могло. С его уходом темнота, в которой я была, начала неприятно давить на меня, вызывая неприятную боль в висках. — Виктор! Виктор, прошу, вернись! — кричала я. Я дёргалась, сжимала ладонями голову, мотая её в стороны, и продолжала кричать, хоть и понимала, что в настоящем — мое тело оставалось неподвижным и с виду таким мертвым. Что может быть хуже, чем терять сознание, уже находясь во тьме забвения? Перед тем, как отключиться, мне показалось... мне действительно показалось, что аура Виктора вновь ощутилась рядом со мной. Мнимое, а может и реальное ощущение его холодных пальцев, вцепившись в мои руки и встревоженный голос, так рьяно зовущий меня... Ощущения гаснут, мир меркнет. Тьма не может побеждать вечно.Добро не должно оседать под мрачной тенью беспощадного зла. *** Найди. Найди. Найди. Найди. Найди. Найди. Найди. Найди.Найди. Найди. Найди. Найди.Найди. Найди. Найди. Это слово не прекращая звучало в моей голове. Я узнавала мелодию, которая играла кругом, в моем подсознании. Мой сон повторялся. Однако, теперь кругом не было мутной воды, которая затягивала меня на самое дно. Мелодия, которую я услышала вновь, в этот раз слышалась громче и более отчётливее. Вот только в этот раз, я категорически отказывалась идти на поводу происходящим ранее событиям моего сна. Я хотела прервать его цикличность и в конце-концов приложить положенный конец этому необъяснимому кошмару. Я пыталась всплыть на поверхность. Впервые я ощущала такое дикое желание плыть сквозь толщу воды. Оборванная гудящая нота «найди» на удивление угасала. Это значило только одно... Я всплывала на поверхность! Я удалялась от этого чертового дна! Я сделала последний рывок и моего лица коснулся сухой воздух. Яркая вспышка ослепила меня так же неожиданно, как и массивный сгусток воздуха в лёгких. Крик освобождения прорезал мои уши, а затем все накрыло призрачным светом. Мои веки резко распахнулись. Глаза, устремлённые в белый потолок, постепенно привыкали к естественному свету. Сейчас простое моргание давалось немного сложно. Словно мои ресницы были настолько тяжелы, что самая элементарная задача — открыть и закрывать глаза — уже казалась не так легка. Моя голова немного кружилась, в голове ощущалось присутствие помутнённости. Чуть склонив голову в сторону, я осмотрелась кругом. Знакомые темные стены без единого узора. Высокая дверь из самого дорого дерева. Эту спальню я узнала бы из тысячи. Левую сторону лица обожгло мнимым пламенем. Я знала чему это могло послужить... только на единственного мое тело могло так реагировать. Я повернула голову в левую сторону. Весь воздух, который я только успела втянуть в грудь, мигом покинул меня, когда я увидела его. Виктор стоял у кровати с другой стороны от меня... — О, Боже, Вик... — хотела прошептать я, но губы меня не слушались, а слова не хотели превращаться в звуки.  Органы внутри меня сжались в трепете, предвкушении, волнении, и даже страхе... Будучи немного слабой и все ещё находясь на грани прояснения между беспробудным сном и реальностью, я продолжала смотреть на него. На моего темноволосого мужчину, тьмущие глаза которого не моргая наблюдали за мной. На нем была чёрная футболка и серые джинсы самого темного оттенка. Чёрные, как смоль волосы блестели от света, падающего через свет ночника. Мой взгляд остановился на мужском лице. Виктор. Это был мой Виктор... только выглядел он совсем иначе. Выражение его лица указывало на усталость, граничившую с облегчением... Мне остаётся задаваться вопросом: сколько же на самом деле я пропустила? Виктор продолжал молчать, так и не сдвинувшись с места. Я опустила короткий взгляд на его руки и ужаснулась, но внешне старалась этого не показать. Чёрные, как смоль вены, отчётливо выпирали через бледную кожу. У меня возникло ощущение, что с каждой затянувшейся минутой молчания, жилистая кровь пульсировала в них все сильнее... Мимолетное воспоминание нагрянуло на меня очень кстати. Впервые я была благодарна своему подсознанию, которое в красочных красках представил мне спасительный момент от моего глупого, но такого отчаянного поступка. Я вспомнила его страхом наполненные глаза, крепкие руки, потянувшие меня наверх, а затем закрепившие в самые крепкие объятия. Долгожданный поцелуй на губах и отпущение...  Меж рёбер все стянуло в колючий комок. Я резко приподнялась на локтях, прежде чем, с широко раскрытыми глазами, взглянуть на Виктора, лицо которого замерло в ожидании.  — Вик... — я не знала, как быстро смогла оказаться рядом с ним. Я не понимала, как резко обвила свои руки вокруг его шеи, прильнув к мужчине всем своим телом. — О, черт, Мия, — пробормотал он, зарываясь лицом мне в волосы. Крепкие мужские руки обнимали меня за талию. В отличие от меня, Виктор обнимал меня с контролируемой осторожностью, по всей видимости, переживая за мое состояние. Мой благородный, заботливый мужчина... Сердце болезненно сжалось. — Ты в порядке? — бархатный голос тихо звучал у моего уха. Я покачала головой, не в силах вымолвить слово. Я почувствовала, что Ван Арт хотел отстраниться, дабы взглянуть мне в лицо. Я истерически покачала головой, мои побелевшие пальцы судорожно вцепились в его волосы, когда я не позволила Виктору отстраниться ни на миллиметр. Я не была готова отпускать его. Чертовски сильно не хотела делать этого. Жгучие слёзы заслонили глаза. Я больше не могла сдерживаться. Виктор все понял без слов. Его руки приподняли меня за талию, а затем с лёгкостью усадили к нему на колени. Душа требовала освобождения в виде солёных слез и я не стала противиться неизбежному. Мое тело дрожало от переизбытка чувств. Я плакала и ни на секунду не хотела разрывать наши объятия. Мои руки отчаянно цеплялись за его волосы, мои губы оставляли бесконечные поцелуи на каждом дюйме его шее. Боже, как же я боюсь снова потерять его... Ласковые, оберегающие и такие родные ладони заскользили вверх по моей спине, плечам. Большие пальцы коснулись основания шеи, мягко поглаживая, прежде чем Виктору удалось направить моё лицо на себя. Распахнув слипшиеся ресницы, я столкнулась с его чёрными глазами и обеспокоенным выражением лица. Наши носы соприкасались друг с другом, лбы были прислонены вместе. — Ты в порядке? Скажи что-нибудь... — чуть тише промолвил Ван Арт, обжигая мое лицо своим ледяным дыханием. — Как мне тебя не хватало, —горячий шёпот струился из моих губ, которые находились напротив его. Виктор вздохнул с облегчением. Его ладонь поднялась вверх по моему лицу, бережно ложась на щеку. — Девочка моя, — ласково пролепетал Виктор. — Я знал, что ты будешь бороться. Я чертовски рад, что так оно и случилось. — Мне было за кого бороться, — призналась я, ни чуть не пожалев об откровенных словах, которые заставили целый спектр эмоций проскользнуть в тёмных глазах напротив. Его пальцы сжали проскользнули в мои волосы, несильно сжимая корни. Я спустила руки на его шею и мой взгляд невольно опустился на правое запястье, на удивление, обмотанное бинтом. Видимо, наложенный слой был таким лёгким, что я даже не ощущала повязку, которую и заметила то далеко не сразу.  — Что... что случилось с моим укусом? — осторожно прошептала я, исподлобья взглянув на Виктора. Его тело слегка напряглось под моим. — В тебе больше нет ни капли этого чертового яда, — негромко выдохнул мужчина, чей взгляд будоражил меня всю. — Тебе не о чем волноваться, милая. Я вспомнила женщину, которая способствовала моему улучшению, а возможно, и возможности дышать здесь и сейчас. Было неясным лишь одно — поведение Виктора. Крики, негодование, споры и надменность в его ожесточившимся голосе. Все это было так нетипично для его вечно контролируемой сдержанности и стойкости.  — П-почему ты был так груб с той женщиной? — я действительно не понимала этого. В тот момент, я совсем не узнала своего Виктора... На секунду в глазах Ван Арта мелькнуло удивление, а затем он слегка качнул головой. Уголки бледных губ дёрнулись, но никакого веселого позыва в себе не несли. — Ты слышала все, не так ли? — он и сам прекрасно знал это, вероятно, все же надеялся, чтобы таковым это не являлось.  Я могла только кивнуть. Виктор плотно сжал губы. Мне не нравилось то, что я видела в его глазах. Поразительно, но даже через тьму, застилавшую их, я все так же могла распознать любые эмоции в двух угольках. — Моя... тёмная сторона рвётся наружу. Мне удаётся контролировать её, — глубоким голосом говорил он, внимательно смотря в мои заплаканные глаза, — но не полностью. Иногда, тьма все же находит способ прорываться наружу. Уж слишком сильно ей понравилось быть на свободе, чтобы вновь оказаться взаперти, — слабый качок головы значил, что Виктор старался отогнать ненужные воспоминания. Все, что только что сказал Виктор, было абсолютной правдой. Отрицательной правдой, которая теперь многое мне объясняла, а именно его поведение рядом с той женщиной. Женщиной, которая являлась ведьма... Меня осенило молниеносной вспышкой. Ярость в его голосе предназначалась только её сущности... с таким же тоном, и не так давно Виктор говорил со мной, слишком грубо и снисходительно выплюнув «ведьма», словно это было самым ужасным оскорблением в мире.  Конечно, было ещё много чего, что говорил мне Виктор... Но сейчас, я была слишком слаба, чтобы копаться в правде между прошлым и будущим, особенно, когда у меня только появилась возможность насладиться настоящим. — Как я боюсь, что всё это может оказаться сном... — тихо, слишком тихо шепчу я, но Виктор, конечно же, все слышит. Холодные пальцы ухватываются за мой подбородок, осторожно приподнимая моё поникшее лицо. Мужчина прерывисто вздыхает, глядя на мои губы. — Я докажу тебе, что все более реально, — хрипло прошептал вампир. Он оканчивает фразу поцелуем. Язык Виктора проводит по моим губам и проскальзывает внутрь, с превеликим удовольствием пробуя меня, заполняя меня, овладевая мной. Вновь и вновь. О Боже... Склоняю голову набок, чтобы лучше распробовать его губы, по которым так тосковала... Виктор склоняется ко мне навстречу. У его языка прекрасная память — ведь он прекрасно знает, что нужно сделать, чтобы свести меня с ума. Я больше не в силах безучастно держать руки на вороте его футболки, теперь они исследуют его плечи, спину, шею... Из моей груди слетает слабый стон. — Я люблю тебя, — с придыханием произношу я, прикрытыми глазами, до тех пор, пока его тело подо мной не напрягается словно, самый настоящий камень. С внутренним ужасом и внешней спокойнойстью на лице, распахиваю веки и заглядываю в застеклившиеся глаза напротив.  Плотно сжатые губы Виктора бледнеют прямо на моих глазах. Отточенные скулы напрягаются, выглядя до ужаса острыми. Я даже не сглатываю, боясь, в лишний раз моргнуть. Мне становится плохо от этого, а в особенности от непонятной мне борьбы в его чёрных глазах. Я не надеялась... я... точнее, я не знала, получу ли взаимный ответ на своё признание. Но от воцарившегося молчания сейчас у меня разрывается сердце. Рука Виктора на моей талии больно вжимается в кожу и я с трудом сдерживаюсь от писка или ещё хуже — болезненного вопля. — Черт, Мия... — пробормотал Виктор, который начал глубоко вдыхать воздух. Мысль о том, чтобы пошевелиться или сказать что-нибудь, казалась самой страшной. — Ты хочешь меня? — мягким шепотом спросил Ван Арт, окончательно выбив из колеи. — Что? — это вылетало раньше, чем я бы могла подумать. Руки Виктора напряглись сильнее. Кажется он понимал, что встревожил мой внутренний мир, который находился на грани, чтобы стать «перевёрнутым». Бледное лицо мужчины склонилось к моему. Посиневшие губы оказались напротив моих, когда полные надежды и отчаяния слова вылетели из них: — Прямо сейчас ты хочешь меня? Я взглянула в его почерневшие глаза. И по необъяснимой мне причине — Вик сейчас остро нуждался в моем ответе. — Всегда... я всегда хочу тебя, Вик, — шепчу я, поняв, что и мое собственное дыхание сбилось. Стоило мне это произнести, как тяжёлый вздох покинул его грудь. Каждая клеточка моего тела горела от нашей близости. Его слова и дикое пламя желания в глазах заставили тугой ком скрутиться внизу живота, потягивая так сладко, что до боли невыносимо. Я сильнее прижалась к Виктору, задевая его отвердевшую эрекцию. — Мия, — приглушённо простонал Ван Арт. Его голос граничил на острой грани меж контролем и срывом. Все его тело было все ещё напряжённо. Мои руки дрожали от волнения. Мне было сложно ухватиться за края его футболки, прежде чем стянуть её наверх. Я мигом опустила внимательный взгляд на его голую татуированную грудь. Небывалое облегчение нахлынуло на меня и я спокойно выдохнула, когда не заметила на нем новых рубцов и шрамов. — Мия... ты недавно очнулась после трёх дней метрового сна. Я беспокоюсь за твоё состояние. Мне самому хочется разорвать эту проклятую рубашку, увидеть твоё тело  и заново распробовать каждый его искушающий дюйм, — от его слов мое дыхание замерло. — Мы все успеем, детка, не спеши, — бормотание мужчины было тяжким и напряжённым. Он хотел того, что и я. Конечно, он хотел этого. Вот только чертово беспокойство обо мне не позволяло ему, пойти на поводу собственных желаний. — Позволь мне прочувствовать тебя, Вик... — в моем дрожащем голосе проступала мольба, — пожалуйста. Виктор внимательно взглянул в мои глаза. Его бледная грудь вздымалась невероятно быстро. — Черт побери, Мия, ты сводишь меня с ума! — прорычал вампир, так резко прильнув ко мне губами, что я не сумела сдержать громкий вздох. Моя спина оказалась прижата к мягкому матрацу, а склонившись над мной находился Виктор, чьи губы и руки терзали меня в томительной муке. Тонкая рубашка больше не прикрывала наготу моего тела, так дико жаждущего его касаний. Виктор легко раздвигает мои ноги в стороны, вставая между ними. Он ласково проводит по моим ногам, бёдрам, плавно обводит изгиб талии, заставляя дрожать до тех пор, пока все моё тело не вздрагивает, когда его холодные ладони обхватывают мои груди. Он слегка надавливает на соски, перекатывая их меж пальцами и я тихо стону, выгибаясь в спине. Сверкая почерневшими глазами, Виктор криво улыбается в ответ. Мои руки дрожали от волнения и нетерпения, когда я потянулась к его ширинке, желая избавить его от этих ненужных джинс. И когда Виктор предстал передо мной во всей своей красе, весь воздух покинул мои лёгкие. И даже спустя столько времени, я не смогла избавиться от предательского румянца, вспыхнувшего на моих пламенем горящих щеках. Тело Виктора вновь накрыло меня и я резко выдохнула, стоило нашим голым телам соприкоснуться кожа к коже. Его лежали с двух сторон от моего лица, к которому он склонился так, что наши глаза и губы оказались на одном уровне. — Ты вернула меня к жизни, так позволь, я вознесу тебя к небесам, — хриплым голосом шептал Вик. Внутри меня все замерло в ожидании, когда мужская ладонь спустилась мне между ног. Холодные пальцы провели между складочек, проверяя готова ли я принять его. Я была готова сделать это с самого начала. Я была и буду всегда готова для него. Только для него... — Пожалуйста, Виктор, — вздохнула я, мучимая пульсацией между ног. Он и сам был на взводе. Я почувствовала давление на своей промежности, когда Виктор прижался ко мне грудью. Наши пальцы переплелись, когда ожидающие взгляды соприкоснулись. В его тьмой обвеянных глазах я видела, как была нужна ему. В моих же, вечно раскрытых ему одному, он мог видеть все чувства насквозь. — Я не желаю никогда больше терять тебя, — почему-то в этот момент я нахожу остро важным прошептать это ему. В двух чёрных угольках загорается искра, предназначенная одной мне. Виктор крепче сжимает мои пальцы и подрывается бёдрами вперёд, одним глубоким и резким толком заполнив меня всю. Мы оба замираем. Наше дыхание учащается. Мы ни на секунду не отрываем друг от друга глаза. Знакомое и такое давно непостижимое чувство натянутости накрывает меня изнутри. Боже, это прекрасно... С ним это поистине прекрасно... Виктор шумно втянул воздух через нос. Его голова опустилась мне на плечо, навечно холодные губы запечатлели мягкий поцелуй на моей шее, прямо над вздувающийся жилой. — О, Мия, — пробормотал он, давая мне немного времени привыкнуть к его внушительному ощущению внутри себя, прежде чем начать двигаться. Ван Арт продолжал свои настойчивые толчки, когда шептал мне на ушко всякие нежности. Он бесконечное количество раз просил прощения за то, что не уберёг меня, заставив мучаться ужасные три месяца. Но я не нуждалась и никогда не буду нуждаться в этом прощение, ведь главное для меня — его присутствие рядом. Желательно, на всю оставшуюся жизнь. Навечно и до конца. — Вик... — шепчу я, пальцами цепляясь за его плечи, — о Боже... — его движения заставляют меня задыхаться собственным воздухом, — да, да-а-а.... Наши чувства сплелись воедино. Мы ощущаем одно и то же, издаём одни и те же звуки, испытывая одинаково острое наслаждение. Бесстыдные стоны наполняют собой всю комнату. Я закрыла глаза в восхитительном ощущении, которое охватило меня. Виктор целовал и облизывал мою шею, ключицы, в то время, как его рука скользнула вниз по ложбинке между моих грудей, над животом и между рёбер. Его холодные ладони исследовали меня вновь и вновь, как бы заново вспоминая все мои изгибы... — Я больше не потеряю тебя, — шепчет Виктор, горячо дыша мне в шею. От его слов и последующего глубокого толчка я запрокидываю голову назад, со стоном выпустив его имя. Мужчина чуть отстраняется, а затем с силой входит так, что я вскрикиваю. Виктор проделывает это снова и снова, заставляя нас испытывать невероятное чувство блаженства. Я представить не могла, что секс может быть настолько чувственным. Настолько неистовым. Настолько воскрешающим. Но самое главное — наполненный настоящей любовью... — Вик, я... — из груди вылетает громкий стон, когда сжав пальцы на ногах, я выгибаюсь в спине, получив невероятный оргазм, заставляющий темным пятнам ослепить глаза. Задыхаясь и дрожа от вспышек удовольствия, пронзающих тело, я не могу выпустить его из крепких объятий. С хриплым стоном на губах, Виктор кончает вместе со мной. Мне хочется снова сказать Виктору, что и как сильно я люблю его, но у меня совсем не хватает на это сил. Я нахожусь на грани между потерей сознания. Постигший меня оргазм был таким ярким и мощным, что мне едва удаётся различать предметы перед глазами. — Твой пульс ослабляется, — слабо звучит около ушка, к которому в ту же секунду прикасаются его губы. — Ты должна отдохнуть, детка, — на его слова, я отрицательно качаю головой и от этого глупого движения она начинает немного кружиться. — Совсем немного. Обещаю, я разбужу тебя через пару часов, — не отступает Виктор. — Только не отпускай меня, — чуть охрипшим голосом молвлю я, заглядывая в его глаза. — Хочу уснуть и проснуться в твоих объятиях. — Конечно, маленькая моя, — шепчет Виктор. Плавным движением бёдер, он выходит из меня и меня накрывает чувство пустоты изнутри. Крепкие руки Ван Арта обвивают меня за талию, когда вампир ложится и укладывает меня на свою грудь. — Когда-нибудь, я скажу тебе тоже самое, — звучит в моей голове. Я не понимаю, звучит ли его голос наяву или в моем разуме. Я слишком слаба для того, чтобы понять ещё хоть что-то, кроме как то, что мой Виктор вновь рядом. Что мы вновь стали единым целым, соединив не просто тела, но и души... Ух! Я же обещала, что начиная с 15-ой главы происходящее будет более красочным, напряжённым, насыщенным. Момент, прояснение, которого ждали мы все! На самом деле, эта глава писалась целых три дня... мне хотелось сделать её по особенному необычной и необыкновенно чувственной, чтобы хоть как-то восполнить свой затянувшийся уход🙈 Дело в том, что мы готовились к пробному и нашему первому пропускному сочинению к ЕГЭ. Да, да, то самое из 350 слов. В этом году направления, или как это называют другие «блоки» — поменяли. Больше нет темы «добро или зло», «гордость и смирение»... теперь есть намного сложнее, такие как «забвению не подлежит», «я и другие», «время перемен» «разговор с собой». Мне попался блок «забвению не подлежит» тема «Что человек стремится забыть, а что сохранить в своей памяти». Признаться честно, девочки, сначала у меня был ступор. Я сидела первые минут 10 и тупо смотрела на чистый лист. В голове пустота. Мысли есть, но они пытаются пипец как. Мне потребовалось ещё минут 5-8, чтобы придти в себя и спокойно выдохнуть, а затем уже разложить все в своей голове «по полочкам». И только когда я смогла подобрать все возможные примеры для аргументов, наконец начала писать. Я никогда не думала, что моё авторское умение писать сможет помочь мне так сильно, как в то день. Девочки, моя учительница по русскому в прямом смысле была так удивлена моим первым абзацем, а точнее, как красиво и грамотно он написан. Её это «ух! Молодец» и то, как она еще раз перечитала сроки. Я никогда не забуду этот восторг у неё на лице. Я правда так и не смогла посчитать сколько у меня в итоге вышло слов, но бланков было 2 полностью исписанных и на третьем бланке где-то слов 60... В общем, результатом я довольна. Но кол-во слов я не посчитала из-за одного очень болтливого, в ПУСПУЮ болтливого одноклассника, у котоооо рот настолько не закрывался, что я целых 2 раза сбилась. На третий раз когда начала считать, у меня уже у самой не хватило терпения. Но я уверена, что слов 380-400 у меня точно будет. Теперь у меня 2 недели каникул впереди! И даже... ровно через неделю день рождения. 17?! Да ну, бред. А вот нет. Раньше такие числа, как 17–18 казались ппц, какими взрослыми, большими. Но чем ближе ты к ним подтягиваешься, тем больше понимаешь, что да брехня, да что там есть?! Боже, девочки, вы не представляете, как я ждала момента, когда смогу наконец дописать главу и выпустить её, чтобы пообщаться с вами)) У меня в голове столько мыслей назревает. Мне хочется раскрутить фф, т.е, хочется, чтобы все знали о нем. Я, действительно, этого хочу. Может вы знаете, существуют ли в инсте или в вк группы про КР, где публикуются различные фанфики, в помощь авторам для увеличения аудитории? Если да, напиши мне пожалуйста! Это здорово мне поможет!😚♥️ Перед тем, как попрощаться, хочу Вас немножечко заинтриговать, пообещая тем, что в следующей главе вас ждёт кое-что новое🙈 Простите, что не так часто отвечаю на ваши отзывы. Когда-то, очень скоро, я обязательно сделаю это! Но знайте, что читая я абсолютно каждый! ВЫ невероятные, искренние и такие же открытые мне, как и я Вас! Словами не объяснить, как это круто и приятно! Моё сердце принадлежит вам! ♥️💋