Тьма во мне: любовь сквозь мрак

Мои мысли были подобны пламенной клетке, заключившей меня в плен. Каждая попытка выбраться из оков — оканчивалась неудачным следом от ожога. Мия спала на моей кровати. Её длинные чёрные волосы были разбросаны на белой подушке. Легкий румянец накрыл девичьи бархатные щёки, служа неоспоримым напоминаем о том, кем она являлась. Она была той, кто не мог и не должен был стать частью моего темного и жестокого мира. Мия не должна была стать персонажем этой зловещей игры, под суровым названием жизнь. Мия не должна была... но смогла. Моя девочка стала не только частью моего мира, не просто его главным персонажем, самое главное — она стала всем для меня. И теперь я обязан её защитить... Веки Мии затрепетали, на её лбу образовалась мрачная складка. Я уже думал, что девушка проснётся, но она всего лишь перевернулась на другой бок. Одеяло соскользнуло с её тела, открывая моему взору голую кожу бёдер от задравшейся футболки. Моей футболки. Наша близость всегда имела опьяняющий эффект, слишком дурно воздействуя на меня. И сейчас, когда я оказался прямо над ней мощный удар окатил мое нутро с проникновением аромата её тела в мои лёгкие. Слишком прекрасна и дерзка. Слишком красива и юна. Девочка из вокала и неколебимая строптивая секс-бомба. Опасное сочетание. Взрывная смесь. Я подтянул одеяло к её узким плечам, на мгновение пальцами коснувшись тёплой кожи руки, по которой прошлись мурашки. Она реагировала на меня даже сквозь сон. Мое самодовольное «я» было невероятно довольно этим. Розовые, пухлые губы девушки чуть приоткрылись, выпуская наружу струи тёплого воздуха. От одного только взгляда на них мой разум очерняет похоть, заставив сознание вновь окунуться в мрачную бездну. Её дыхание было ровным... не таким прерывистым и тяжёлым, как прошлой жаркой ночью. Те стоны, всхлипывания и мольба в её дрожащем голосе «не останавливайся», «прошу», «не исчезай». Все это сводило меня с ума, подталкивая к тому самому краю, которого я сторонился изо всех чертовых сил. Затем... Я заметил отметины на её запястьях... это были практически ушедшие следы от пальцев. Я конечно знал, кому принадлежали эти отметины... Мой самоконтроль грозился покинуть меня ровно в тот момент, когда я обнаружил их и сливочной коже её рёбер. Чертовски выступающих ребер. Мою грудь дико сжимало от лицезрения этих отметин, оставленных мной... Но это было ещё не всё. Я увидел воспоминания Мии. Это было новым для меня, так как это произошло не так, как было раньше. Мне не приходилось воздействовать на её разум и уж тем более заглядывать в глаза, достаточно было просто повелеть, как в одно считаное мгновение воспоминания минувших дней пронеслись перед моими глазами. Я видел все. Я чувствовал её боль. Её было слишком много. Немыслимо много... Мышцы моего тела тогда затвердели от нахлынувшей ярости, кости ломило от агрессии, которая пробуждалась внутри. Второй приступ потери здравого разума охватил меня тогда. И лишь когда тёплые ладони Мии обняли меня крепче, а она легла на мою грудь, внутри меня все разом стихло. И глядя на неё сейчас, я не понимал, чем заслужил её. Мне требовался ледяной душ. Я не просил о спокойствие и уж тем более умиротворении, которые совсем не заслуживал. Не после того, через что я заставил пройти свою малышку. В моей голове гудел её отчаянный шёпот, просящий меня прекратить говорить те ужасные слова... — Слышишь? Ты и твои сопливые слова — ничто для меня. — Хватит. — Ты всего лишь слабая девка, которая примет учесть своей мертвой мамки. Затем её резкая пощёчина. Пощёчина, которой я не противился... Не мог делать этого. Значит хоть как-то обмануть собственный разум мне все же удалось. Какая ирония. Но это была именно она, во всех своих ужасных обличиях. В рассудок взбрело воспоминание минувших дней... Весь дом был окутан мраком. Даже пламя в камине спало уже немалое количество дней. Вокруг ощущался сплошной мрак, от которого вампирше впервые стало неуютно. Настороженные глаза Грэйс вгляделись в темноту, позволяющей человеческому глазу едва прозреть очертания стоящей у окна фигуры. — Чего тебе, Грэйс? — леденящий нутро голос был способен прорезать сталь. Бессмертная замерла посреди комнаты, в которой не горел ни один источник света. В последнее время Виктор только и делал, что сидел в уединение с темнотой... — Я пришла поговорить, Виктор, — вампирша старалась придать своему голосу твёрдой решимости, однако легкое дрожание на конце его имени выдало её нервозность. Сложившаяся атмосфера в комнате по-настоящему давила на неё. Уловил дрожание её голоса, Ван Арт недобро усмехнулся. — Ты зря пришла, — незаинтересованно бросил он, продолжая так и стоять спиной к ней. — Выслушай меня. Она подобрала неверный тон. Требовательной интонации было не место в разговоре с ним, о чем говорили его опасно сузившиеся холодные глаза. — Пожалуйста, Виктор. Не будь столь упрям. «И жесток...» — так хотелось добавить, но по необъясним причинам, Грэйс сдержалась. — Я не стану слушать твои утверждения по поводу той девчонки, — грубо оборвал вампир, продолжая игнорировать её присутствие, словно она была какой-то вещью, чертовски незаинтересованной и никчемной. Сероволосая стиснула зубы, накрепко сжав кулаки. Уловил её злость и изменчивое состояние тела, Ван Арт медленно обернулся, холодным взглядом уставившись на подругу. — Но эта, как ты соизволил выразился, «девчонка» способна помочь тебе! — четко произнесла она, переходя на повышенный тон. — Помочь мне? — прошипел Виктор, сделав один опасный, предостерегающийся шаг вперёд. — У тебя были вопросы по поводу неё. Ты хотел знать почему именно её запах ощущался в твоём доме, почему именно ей ты не можешь причинить сильной боли. Ты же хотел получить ответы, так почему вчера сделал все, чтобы этого не произошло? — два рентгеновских алых глаза девушки пристально вгляделись в его лицо, с которого ни на секунду не сходило бесстрастие. — Ты не знаешь, чего я хочу, — стальным голосом проговорил Виктор, одним только взглядом смирив её зрительный напор к минимуму. — О, поверь мне, Виктор, я знаю, что ты хочешь, — слабая усмешка тронула её губы. — Я слишком хорошо тебя знаю, знаю обе твои стороны, — последнее было намерено ярко выражено. На мгновение Виктор даже задумался, что-то промелькнуло в его чёрных глазах, но затем так же быстро погасло. На мужском лице всплыла ядовитая улыбка, жёсткой взгляд заставил Грэйс машинально отступить на шаг. — Так что же ты от меня хочешь, подруга? Боль исказила её изнутри, однако выражение лица оставалось неколебимым, лишь аккуратной формы губы дёрнулись от внутреннего хаоса, вызванного его последним издевательским словом. Выплюнутым словно яд. — Чтобы ты перестал вести себя, как обезумевший придурок, — проскрежетала Грэйс. Насмешливый, дикий, злорадный смех разнесся по комнате. Именно такой смех способен заставить любого, даже самого стойкого человека впасть в панику. — Уходи, Грэйс, — на удивление мрачно произносит Виктор, окончательно сбив с толку Грэйс, растерянность и отчаяние которые ужа не могли умещаться в ней. — Ты же понимаешь, что все вокруг тебя совсем не так, как должно быть! — голос девушки срывается на крик. — Так почему ты не стремишься изменить это? Ответ ей не приходит. От этого злость охватывает её сильнее. — Все потому, что ты трус! — отчаяние в её голосе заставило стены задрожать, а мышцы на спине замерявшего Виктора до невозможности напрячься. — Ты боишься признавать правды и ты... Но закончить она не смогла, оказавшись прижатой к стене. — Достаточно, — угрожающее шипение раздалось напротив её боевого лица, когда Ван Арт сжал её запястья в своих крепких руках. — Я не хочу, чтобы ты говорила мне, что делать, — четко проговорил вампир, смиряя девушку поистине разъярённым взглядом. — Кто-то же должен это сделать, — бросила она, и не смотря на усиляющуюся боль в запястьях, она не предпринимала никаких попыток борьбы и сопротивления. — Грэйс, — с предупреждением прорычал Виктор, на шее которого проступили чёрные вены. Но Грэйс было не остановить. Чем больше... чем дальше она говорила, тем сильнее в нем возрастал гнев. Разум окутан сплошной тьмой и ничего более. — Мне плевать на все, что ты скажешь, Виктор. Я просто хочу... — Помочь мне? — закончил за неё вампир насмешливо-надменным тоном. — Ты действительно, хочешь сделать это? — обманчивым шёпотом спросил он, усилив хватку на её запястьях, пока не послышался первый треск. Грэйс дёрнулась, однако не издала ни единого звука боли. — Хм? — когда послышался более отчётливый хруст, комната наполнилась громким выкриком девушки. Оба её запястья вмиг оказались переломанными. Правое запястье было с внешним перелом, сопровождающее вышедшей наружу тонкой костью и хлынувшей вниз кровью. Данное повреждение было болюче даже для таких могущественных существ, как вампиры, а потому Грэйс больше не могла скрывать свою боль. — Все ещё хочешь помочь мне? — холодным тоном спросил Виктор, окинув побледневшую вампиршу последним и на удивление мрачным взглядом. Я заставил страдать и Грэйс... мою верную подругу, которая сейчас находилась в Сейнстолве и отказывалась выходить на связь со мной, как на мобильную, так и на ментальную... Мысли снова вернули меня к Мии. К моему свету, среди этого поглощающего мрака. Я был чёртовой тьмой. Я был настоящим злом. Я был тем, из-за которого она страдала и чуть не умерла, черт возьми! А Мия... она до сих пор отказывалась верить в это. Моя маленькая девочка не собирается смириться с этой неизбежной правдой, а я не собираюсь вновь терять её. Твою мать! Агрессивный выдох покинул мое горло, когда плотно прикрыв глаза, я застыл на месте, ладонями уперевшись в плитку. Под натиском давления от моих рук, послышался резкий треск плитки.  Льющаяся сверху вода не помогала унять болезненное напряжение в моих мышцах. Пожалуй, боль — это то, что я сейчас заслуживал. Боль была тем, что я заслуживал по-настоящему. Вдруг маленькие ладони робко легли мне на спину, мои глаза раскрылись, резкий выдох покинул лёгкие. Тепло её рук и тело, окутало меня, когда Мия обняла меня со спины, прислонившись к ней щекой. — Что с тобой Виктор? — тихий девичий шёпот тонул средь гула воды. Я потянулся к регулятору воды, сменив непригодную для неё и её хрупкого тела ледяную температуру на умеренно горячую, а затем развернулся к девушке. Насквозь промокшая, в одном только белье, Мия продолжала обнимать меня за торс, и высоко задрав голову, смотрела на меня своими невероятно проникновенными аквамариновыми глазами. В её глазах застыла обеспокоенность и волнение. И как же было чертовски ненавистно, что все это было из-за меня... для меня. Это было одним из последних, что я бы предпочёл увидеть в её невинных глубинных озёрах. — Я мог потерять тебя, — проговорил я, не решаясь прикоснуться к ней. Я до сих пор чувствовал жгучую ломоту в руках, которые хотели что-то разорвать, сломать, уничтожить... — Я думала тоже самое о тебе, — вкрадчивым шёпотом в ответ призналась Мия. Она все же заметила, что я не предпринял попытки обнять её в ответ. Растерянность, непонимание и мрачный оттенок печали отразились на её лице. Мне удалось все испортить за считанные секунды. Блять, не так! Все не должно быть так. Не должно, а значит не будет! Мия замерла на месте, и затаив дыхание уставилась на меня, когда моя рука потянулась к её лицу. Тихий, томительный вздох девушки наполнил тесное пространство между нами, когда моя ладонь коснулась её влажной щеки, под которой бурлила горячая кровь. — Три месяца беспамятной бездны... — срок казался маленьким, но последствия, которые он в себе нёс, к сожалению, совершенно такими не являлись. — Мия, твоя отвага и безрассудное бесстрашие могли привести тебя к гибели... моими руками, — если бы я так и не смог вспомнить, то очень скоро сказанное мной непременно случилось бы.  — Но ты все предусмотрел, — мягко ответила она в ответ на мой строгий тон. — Предпринял меры, не так ли? Мия слишком хорошо смогла узнать меня. Она была права. Меры были приняты в самый последний момент, когда казалось, что попыток на спасение не оставалось. Во время того, как тьма поглощала рассудок, я активно боролся с собственным разумом, дабы обмануть тот. Я обманул собственный разум. Я обманул сам себя, по вынужденным причинам внушив, что по-настоящему забыл Мию. Самообманом на обман. Раз я по-настоящему не мог причинить ей смертельной боли, значит это помогло. Мой взгляд блуждал по её особенной красоты лицу. — Я... я сделаю для тебя все, что угодно, — хрипло прошептал я, наконец обняв её за гладкую кожу узкой талии. Мия улыбнулась мне, её глаза вспыхнули пламенем, а затем погасли. Я был уверен, что услышав мое начало, она ожидала вовсе не этих слов в продолжении. Я и сам на секунду подумал, что способен произнести это... Горячие ладони обнимают меня за шею, тонкие пальцы зарываются в волосы на затылке, призывая тысячи покалываний от одного гребаного и столь невинного прикосновения. Она поднимается на цыпочки и притянув меня за шею, с нежностью накрывает мои губы своими. Меженный поцелуй стремительно быстро набирает темп, перевоплощаясь в более глубокий, жаркий, ненасытный... Её руки без стеснения и всякой робости исследовали мое тело. Напор от её поцелуев возрастал так же горячо, как и движение острого язычка. Я сделал Мию такой. Зависимой и неугомонной. Сам стал таким. Взаимное помешательство. Совместная страсть. Ответная... Последняя мысль заставляет меня испустить низкий рык. Мы оба мокрые, горячие и чертовски возбужденные. Пальцы цепляются за вьющиеся длинные волосы и тянут её голову вниз. Облизываю тонкую девичью шею, сминаю на ней губы, рукой лаская кожу гладкого живота. Обнимая за затылок, возвращаю её голову и жадно целую пухлые губы. Мия плавится в моих руках, от моих поцелуев и моей близости. Мое состояние почти такое же. Черт. Я еще и сомневался. Я не смогу без нее. Проще отдаться чувственному порыву, чем изводить себя терзаниями о возможности причинить ей боль. Рука Мии застывает на моем торсе, и прервав поцелуй, она чуть отстраняется от меня, с трудом раскрыв веки. Желание в её глазах подводило меня к гибели. Но больше всего меня поразила твёрдая решимость в её похотью окутанных глазах. Короткий взгляд девушки был брошен вниз, прямо на мой затвердевший член, упирающийся ей в живот. Мое тело замерло, каждая мышца напряглась, когда Мия медленно и неспешно опустилась на колени перед мной. Мой член дёрнулся в ответ на её смелое и чертовски непредвиденное решение. — Что ты делаешь, Мия? — прохрипел я, ни секунды не переставая глядеть в её глаза, так чертовски невинно смотрящие на меня снизу. Что же ты со мной делаешь... Мои девочки, всем привет! Простите, у меня совсем нет времени писать свой... макси-пост(пока назовём так). Меня ждут уроки, история😖 брррр. Но все же, кое что для вас я приготовила. Где-то три дня назад я наконец нашла стихотворение/поэма, которое довело меня до мурашек. Оно прекрасное. Каждая строчка, каждое слово, заставляет вдумываться в смысл... Прочитав его впервой и перечитав после раз 10, я только и думала о том, что потом обязательно познакомлю и Вас с тем замечательным произведением: "он не любил меня" Он не любил меня, но позволял мне всё, Душе израненной его была приютом… Во сне шептал так часто имя не моё… Но все же шел порой одним маршрутом, Он не любил меня, но помнил наизусть Все цифры номера и те шальные строчки, Что посвящала, чтобы спрятать грусть, Чтоб мы чуть дольше подбирались к «точке». Он не любил меня, но не давал уйти… Нет, не держал, а приглашал остаться, Он делал больно, но твердил «прости», Так, сотни раз заставив сомневаться… Он не любил меня, но закрывал глаза, Когда губами вновь касалась кожи… И в тот момент, когда текла слеза… Не мог похожей скрыть в ладонях дрожи, Он не любил меня, но возвращался сам И снова пристально следил за взглядом, Не верил призрачным моим мечтам… Но забывал все прошлое со мною рядом… Он не любил меня, но как-то раз признал, Что в этом мире не найдет похожей… Что лишь по запаху парфюма вспоминал, Что мне не быть в судьбе его «прохожей» Он был всех ближе… крепче обнимал… Но никогда мне не устраивал «допроса», Он так настойчиво и нежно целовал… «Он не любил меня», а дальше знак вопроса? Ю. Кочегарова Оно божественно😻😻😻 И да, да, да! Закончила на самом интересном😏 но скоро вы насладитесь всем с полна😮🙀