Я боюсь не успеть И я видел только крах, неуспех И я глуп, и я слеп, но иду всё на свет Отражённый Луной от поверхности рек
Влад улыбается, щурится от солнца, топая устало с поля до базы. Сегодняшняя тренировка прошла хорошо. На удивление он ещё полон сил, несмотря на тяжёлые отработки на выходе. Сергей Иванович сегодня тщательно следил за ним, заставив повторить некоторые упражнения несколько раз, чтобы закрепить результат. Юноша начал замечать, что тренер стал более серьезно подходить к его подготовке. С одной стороны это радует. Ведь ему хочется учиться у такой легенды, как Овчинников, а не просто быть третьим вратарём. Хотя с другой стороны такое резкое изменение настораживает. В последнее время на него и, правда, начали обращать всё больше внимания. Игра с "Ротором", где он отстоял почти весь второй тайм. Сергей Иванович всё больше вовлекает его в игры, он стоит на воротах во время двухсторонки. Илья всё чаще рассказывает ему о том, какого это стоять в воротах, когда стадион заполнен фанатами, а твои действия могут повлиять на турнирную таблицу. Влад слушает это внимательно, почти открыв рот, впитывает всё, как губка. И даже думать забывает обо всём другом. Он знает, что это поможет ему. Он сможет стать лучшим. Ведь так хочется оправдать ожидания. В раздевалке шум и гам. До вечерней теории ещё несколько часов и парни обсуждают планы на день. Кто-то собирается поиграть в приставку в общей гостиной, кто-то хочет пойти в бассейн или на прогулку. Но Влад спешит в номер, чтобы побыть наедине с Ильёй. После возобновления тренировок это его самое любимое время. Потому что им никто не мешает. Они предоставлены сами себе. Тороп уже даже думает о том, какой им сегодня фильм посмотреть или сериал. А может быть даже и книгу прочитать. Ему так нравится, когда Илья читает вслух, вставляя свои комментарии. И воодушевленный этим, юноша не сразу замечает, что Ильи уже нет в раздевалке. Точно так же не замечает и взглядов, которые направлены в его строну вот уже несколько дней. — Ну, что как настроение? — вдруг спрашивает Кучаев, догнав Влада, когда тот уже вышел из раздевалки. — Да, хорошо всё, — Тороп пожимает плечами, бросая в сторону приятеля сверкающий, но чуть уставший взгляд. — Не считая того, что ног почти не чувствую. — А как с Ильёй дела? — тут же переспрашивает Костя, как будто не слыша ответа на свой вопрос. Влад мнётся, чуть хмурится и краснеет. Команда, конечно же, знает об их отношениях. Не мудрено, что всё просочилось, когда они почти постоянно вместе, чуть ли не за руки держуться. Но даже, несмотря на то, что все знают, у юноши внутри всё сжимается каждый раз, когда кто-то спрашивает про них. Как будто их застукали за чем-то непристойным, хотя они просто любят. — Тоже всё хорошо, — Влад пытается улыбнуться, бегает взглядом, пытаясь успокоиться. Кто-кто, а Костя точно не станет осуждать. Но Кучаев вдруг замирает на месте как вкопанный, заставляя и юношу вдруг остановиться. Тороп разворачивается, смотрит на друга чуть озадаченно, пытаясь найти ответы в грустных глазах напротив. — Костя, что-то случилось? — Он тебе ничего не сказал? — выдыхает парень, смотрит с такой печалью, что внутри всё скручивается. — Что он мне не сказал? Но Костя молчит, тупит взгляд в пол, поджимая губы. Теперь Влад чувствует себя... обманутым ребенком что ли. Как будто ему что-то не договорили, умолчали от него что-то важное. Юноше от такого липкого и неприятного чувства становится не по себе. Он делает шаг навстречу к приятелю, ближе подходит, спрашивает так тихо: — Костя, что случилось? — Он улетает, — Кучаев взгляд поднимает, поджимает губы. — Кто улетает?.. Илья? — Прости, я не должен был... Спроси лучше у него сам. Костя уходит так же внезапно, как и появился рядом. Влад хлопает глазами непонимающе, оставаясь на месте некоторое время. Он чувствует себя до жути неуютно от этих слов, от пронзительного и грустного взгляда. Ему хочется поскорее вернуться в номер и забраться под одеяло к Илье, чтобы забыть обо всём плохом хотя бы на пару часов. Правда до номера без происшествий добраться не получается. Он настолько погружается в себя и в свои мысли, что не замечает, как сталкивается с Онопко возле самого лифта. Мужчина придерживает его за плечи, не позволяя мальчишке головой удариться, усмехается слабо, добавляя: — Аккуратнее надо быть. А то себе весь лоб расшибёшь, не сможешь в воротах стоять. — Я третий вратарь, я не буду стоять в воротах, — как-то отрешённо отвечает Тороп, когда двери лифта закрываются перед ними, и они плавно едут на этаж, где расположены номера игроков. Виктор Савельевич только усмехается слабо, мол, не зарекайся. Теперь же юноша совсем мрачнеет, сопоставляя факты в своей голове. — А можно вопрос? — Конечно. — Про Илью это правда? Онопко голову поворачивает в сторону парня, смотря на него чуть удивлённо. Влад уже начинает чувствовать себя не комфортно из-за таких взглядов. Как будто это он один умалишённый и не знает простых истин. — Так он с тобой так и не поговорил? — мужчина спрашивает чуть скептически. — Может, хотя бы вы мне объясните, о чём он должен со мной поговорить? — недовольно выдыхает юноша. Не любит он такую скрытность. Особенно в команде. Ведь он тоже часть семьи и должен знать обо всём. — Илья уходит в аренду в Урал, — спокойно отвечает Виктор Савельевич и выходит первым, когда лифт останавливается. Влад хлопает глазами, но тоже делает несколько шагов вперёд, чтобы не застрять в лифте. Он несколько раз прокручивает слова в голове, выдыхает шумно, усмехается чуть нервно, не верит. Ведь только вчера они на тренировке обсуждали новый контракт Ильи, что рассчитан на пять лет. Тороп всё ещё помнит этот светящийся взгляд и слова о том, что на него рассчитывают в клубе. Они оба были счастливы вчера. А сегодня его убеждают в обратном. — В каком... Как аренда? — парень запинается, пытаясь собрать слова в связные предложения. — Он же подписал контракт... Контракт на пять лет. — Это годичная аренда, — Виктор Савельевич смотрит добрым взглядом, поджимает губы в понимающем жесте. — Он просил не говорить тебе об этом. Сказал, что сам расскажет. Лично. Но видимо дотянул до последнего. — То есть вся команда знает, а я... нет? — Не вся команда знает. Сегодня на теории об этом объявили бы официально. У парня внутри всё переворачивается в один момент. От хорошего настроения не осталось и следа. Он мрачнеет на глазах, сутулит плечи, опуская грустный взгляд в пол и поджимая губы, чтобы не закричать от всей абсурдности ситуации. Не верит, что Илья мог утаить такую новость от него. Ведь забыть сказать о таком практически не возможно. — Влад, — зовёт Онопко, останавливает парня, когда тот уже направляется в сторону своей комнаты. — Пойми, что он делает это для вас обоих. Вам обоим нужно развиваться. Тороп кивает и тихо прощается, шагая до своего номера по длинному коридору. Стоит ему открыть дверь комнаты, как сердце пропускает удар. Он сводит брови, разглядывая разложенные на кровати вещи и Илью, что стоит к нему спиной, собирает чемоданы. Юноша прижимается к стене, пытаясь переварить в голове все полученные новости. Ещё полчаса назад он был так счастлив, улыбался ярче солнца. А теперь всё дрожит внутри от одной только мысли, что скоро наступит время, когда он вернётся в номер после тренировки и будет совершенно один. — И долго ты собирался молчать? — хрипло спрашивает Влад, нарушая тишину в их комнате. Дверь за ним хлопает, а Илья разворачивается резко, смотря чуть шокировано. — Когда собирался сказать, м? За десять минут до отъезда? — Влад, — зовёт Помазун, хмурясь. Он откладывает собственную рубашку, делает небольшой шаг навстречу, но юноша отшатывается. — Позволишь объяснить? — Объяснить что? — полыхает Тороп. Обида и даже некая злость захлёстывает его с головой, не девая разумно мыслить. — Что ты врал мне про контракт? Что половина команды знает о твоём отъезде, а собственный парень нет? Илья выдыхает шумно, смотрит с такой печалью, поджимает губы. Он так боялся этого. Что кто-то обязательно проболтается, и они окажутся в такой ситуации. Но с другой стороны сам считает себя виноватым. Не сказал, не объяснил, дотянул. Просто так боялся, что Влад оттолкнёт, что они будут вдвоём считать минуты до расставания, как это делал Илья в последние две недели. Он ведь из-за этого начал просыпаться раньше, а засыпать позже. Любовался своим любимым мальчиком, впитывал каждую его эмоцию, улыбки и счастливые взгляды. Но сейчас Влад — это блеклая тень, с детской обидой в светлых глазах. Ещё не научился скрывать свои настоящие чувства и сейчас почти как открытая книга. И от этого в груди у мужчины дыра ещё сильнее разрастается. Однако будь у него ещё один шанс всё изменить, то ничего бы не поменял. Потому что это пойдёт на пользу обоим. — Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя как я в эти дни, — Илья поджимает губы, смотрит с теплом, пытаясь сгладить углы. — Поэтому и не говорил. Мы бы оба считали дни до моего отъезда... — Отъезда куда? — перебивает Влад, чуть покачивает головой, вздыхая тяжело. — Я ничего не понимаю... Ты же говорил, что подписал контракт. — Да, я его подписал. Но в этом сезоне я буду играть за Урал. Это взвешенное решение. Уже подписаны документы. Тороп открывает рот, чтобы ответить, но не находит слов. Только без сил усаживается на край их кровати, опуская взгляд в пол. Обиженный ребёнок внутри него плачет, обвиняет весь свет в предательстве. Но он пытается держаться, ещё не до конца понимая всю эту ситуацию. Илья аккуратно присаживается рядом с ним.Я глуп и несу околесицу На твоём теле печать полумесяца И пусть наш век будет очень коротким Танцуй, я прошу, без остановки.
— Но зачем всё это? — хрипло, почти шёпотом спрашивает Влад, разрушая хрупкую тишь в комнате. — Ты сам должен всё прекрасно понимать, — Помазун поворачивает голову в сторону юноши, разглядывает его в солнечном свете, открыто любуясь, пока есть возможность. — Мы вратари, нам тяжелее закрепиться на поле. Мне нужно развиваться, точно так же как и тебе. А такая аренда — хороший вариант. Я получу практику. Ты получишь игровое время. Тебе будет полезно. Всем будет лучше. — Мне было бы лучше, если бы ты остался со мной! — восклицает Влад, но тут же кусает губу, приподнимает руки и чуть покачивает головой, показывая, что сболтнул лишнего. Эмоции так и льются через край. — Почему же ты не сказал мне? — Я боялся именно такой реакции. Хотя ты прав. Я должен был сказать раньше. Но я не хотел обременять тебя этим. — Действительно, — усмехается Влад, поднимаясь на ноги. Илья следует за ним. — Илья, я... пройдусь. Просто надо всё это... переварить. Помазун только кивает ему, наблюдая за тем, как мальчишка почти на ватных ногах покидает комнату. Он только выдыхает, отчасти даже радуется, что всё произошло именно так. Влад эмоционален, импульсивен, а сейчас отреагировал так... спокойно. Но это и настораживает. Как бы потом ему это боком не обошлось Правда стоит двери захлопнуться за юношей, как она резко открывается вновь и Тороп практически влетает обратно. Несколько больших шагов и он цепляется руками за чужие плечи и шею, обнимает, утыкается носом куда-то под подбородком, дрожит слабо. Илья обнимает его тут же, прижимает так бережно, вдыхая родной запах светлых волос. Влад до безумия любит ягодные шампуни, и мужчина уже начинает скучать по этому запаху, что впитался во все вещи. — Мы же не расстаёмся, да? — всхлипывает тихо юноша, когда сил молчать нет. Он почти тает в любимых руках. — Но если да, то ты скажи сразу. Я не стану держать. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив и… — Эй, тише, — Илья улыбается, мягко приподнимает чужую голову за подбородок, заглядывает в мокрые от слёз глаза. — Мы не расстаёмся. Ни за что на свете, слышишь? —Честно-честно? — и взгляд такой детский, наивный. Помазун слабо улыбается, целует в лоб. — Честно-честно. Я тебя ни за что не оставлю.Клянусь, эту ночь не забуду И светят глаза будто два изумруда Но близится день, и пока не расстались Рискну пригласить полумесяц на танец.
После теории и официального объявления об аренде, Илья и Влад проводят вечер в номере, обнявшись, тихо переговариваясь. Телевизор не работает, все книжки на полках, а собранные вещи в чемоданах у двери. Завтра вечером уже самолёт и нужно быть готовым. Команда, как и ожидалось, поддержала Илью, пожелала хороших матчей и побольше игр "на ноль". Ему приятно слышать это. Команда за него. Команда будет его ждать обратно. Но ещё теплее на душе от мысли, что и Влад будет ждать. Они обговаривали это весь день, обсудив все возможные перелёты, встречи, совместные выходные. И получилось не такой уж и плохой календарь. Конечно, им хотелось бы больше. Но в этой ситуации это лучший из вариантов. Однако Илья всё равно замечает, как мальчишка цепляется за него весь день. В комнате постоянно за руку держит, в столовой — максимально рядом. И всё смотрит, взгляд не опускает. Душа рвётся только от одной мысли, что Влад, которому на душе плохо, ради любимого человека готов улыбаться и смеяться. Теперь он ещё больше понимает, что не ошибся, когда влюблялся в этого светлого ангела. — Эй, утёнок, — тихо зовёт Илья, поглаживая юношу по плечу, пока Влад тихо лежит у него на груди. Время уже за полночь, луна освещает их комнату, но им обоим сегодня не заснуть. В голове слишком много мыслей. — М-м? — Не спишь, да? — Ага, — фыркает Тороп и тыкает Илью в бок, чуть задирает голову, заглядывая в тёмные глаза. — Ты тоже не спишь? — Я плохо сплю уже больше недели, — признаётся Помазун, чуть соскальзывает вниз, чтобы лучше видеть родное лицо. — Лежал по ночам, разглядывал тебя. Знаешь, ты такой очаровательный во сне… Влад улыбается, демонстрируя свои милые щёчки. Но улыбка резко спадает с лица и через пару мгновений он уже кусает губы, сдерживая всхлип и чуть отворачиваясь. Весь день старался держаться, но сейчас, когда тьма сменяет свет, больше не может. Ему хочется плакать от тоски и боли. Понимает, что это всего лишь один год, Илья обязательно вернётся. Но этот год ещё даже не начался. Впереди его ждут тяжёлые тренировки, возможно даже игры. А рядом не будет того, кто обнимет и поддержит одним только поцелуем в макушку. — Эй, всё хорошо, — Илья приподнимается, тянет Влада за руки, заставляя и его сесть. Он мягко обхватывает голову ладонями и смахивает слёзы со скул пальцами, улыбается, когда юноша поднимает взгляд. — Не плачь, Луна моей жизни. Тороп цокает языком, чуть закатывает глаза. Слабая улыбка снова появляется на губах. — Ты меня ещё Кхалиси назови. — Вот и назову, если потребуется... А вообще у меня для тебя подарок, — Илья вдруг резко поднимается с постели, подходит к деревянному комоду, доставая оттуда красивую лакированную коробочку. — Я купил его, чтобы подарить на год или на твоё день рождение. Но сегодня особый случай. Помазун присаживается обратно на кровать и, развернув коробочку, открывает, демонстрируя Владу красивый широкий серебренный браслет, на подобие MyMantra, с полумесяцем вместо надписи. Юноша охает от удивления, вынимая его, разглядывая под светом луны. Илья же только ловко перехватывает украшение пальцами и одевает на аккуратное запястье юноши. — Он... такой красивый, — с улыбкой отзывается Влад, но тут же поднимает взволнованный взгляд на мужчину, вскакивая с кровати. Несколько минут роется в своих вещах, а после возвращается обратно уже с бархатным мешочком в руках. — Я тоже хотел подарить на день рождение. Но раз пошла такая пьянка, то лучше отдать сейчас. Илья улыбается и с неким трепетом открывает подарок. А там красивые золотые запонки с резьбой солнца. Улыбка становится шире, и он сгребает Влада в объятья, целует в макушку, шепча: — Они восхитительные. Спасибо. — Я знаю, что ты рубашки редко носишь, но... — Я буду носить их чаще, — перебивает Илья. — А когда не буду, то буду любоваться ими, вспоминая тебя. — Лучше звони, — вздыхает надрывно Влад, сжимая чужую майку пальцами и притираясь щекой к сильному плечу. — Звони чаще. Я всегда буду тебе рад. — Я знаю, — Помазун утягивает мальчишку обратно на подушки, прижимает к себе, гладит, целует. — А теперь засыпай. Завтра тяжёлый день. Влад слушается и прикрывает глаза, ведь сам уже без сил. Илья же ещё долго рассматривает потолок их комнаты, думая если не о вечном, то о завтрашнем дне точно. Ему страшно, он боится что-то менять после стольких лет, которые он провёл в родном клубе. Но сопящий под боком мальчишка почему-то вселяет в него уверенность. И это вдохновляет. Если Влад готов быть с ним до конца, то он тоже будет сильным. В конце концов, Илья засыпает. А луна всё продолжает освещать комнату, даря им такое нужное сейчас спокойствие.Танцуй, полумесяц, танцуй Уводя за собой в темноту Веселись, но не плачь Умоляю, ведь слёзы тебе не к лицу.